Убийство ценою в жизнь

Перед тем как отправиться на работу, Маркус по обыкновению вливал в себя чашку кофе и уничтожал несколько настоящих бельгийских вафель. Сидя на кухне с чашкой, Маркус смотрел вечерние новости. По голографическому телевизору показывали выступление премьер-министра, который говорил о намерении правительства пересмотреть экономические показатели всей страны в целом и при первой же возможности увеличить количество мест в реестре граждан Бельгии, благодаря чему во многих бельгийских семьях появится возможность родить ребёнка. Маркус наблюдал за поведением премьер-министра во время выступления и сделал вывод, что глава правительства с большой долей вероятности лгал на счёт увеличения численности граждан. Слишком уж часто он моргал в тот момент, когда приходилось говорить об этом, дважды прочищал горло и несколько раз сглотнул. Но больше всего премьер-министра выдавала чрезмерная асимметрия мимических движений.

Маркус почувствовал вибрацию на левой руке. Вибрировало хромированное кольцо на указательном пальце. Маркус дважды прикоснулся к кольцу большим пальцем и ответил на входящий, приложив к уху ту часть кольца, куда был встроен миниатюрный динамик.

– Да?

– Это Фабьен. Ты как, готов?

– Да. Через полминуты буду.

Фабьен Санье был коллегой Маркуса. Последние пару десятилетий они работали вместе, охраняя чьё-нибудь ценное тело. Фабьену было сто семьдесят три года, но выглядел он чуть старше Маркуса из-за того, что его биологоческий возраст замер, когда ему было тридцать шесть. Его отец был наполовину бельгиец наполовину француз, а мать была дочерью выходцев из Кот-Д’Ивуара. В отличие от Маркуса, Фабьен имел четыре случая в своей карьере, когда его объект не сумел избежать ранений. Правда во всех случаях ранения были несерьёзными.

Маркус спустился на лифте с последнего – десятого этажа, вышел из дома, и уже успел поздороваться с Фабьеном, как вдруг вспомнил:

– Во блин!

– Что не так? – с некоторым любопытством спросил Фабьен.

– Кое-что забыл. Я быстро! – твёрдо произнёс Маркус, возвращаясь обратно в дом. Он поднялся на лифте, вошёл в квартиру, подобрал с книжной полки чёрный каучуковый браслет, надел на запястье, и лишь затем со спокойной душой покинул квартиру.

Они ехали на внедорожнике по наземному уровню дороги, отведённого автомобилям.

– Так что ты забыл? – спросил Фабьен, не отрывая глаза от дороги.

– Электрощиток не вырубил.

– А дистанционного контроля у тебя нет?

– Есть. Но что-то не фурычит уже несколько недель. Всё никак не найду время покопаться.

По радио рассказывали о последних новостях:

В Европарламенте принято решение о переименовании силовой структуры, отвечающей за контроль над соблюдением численности населения. Отныне подразделение будет носить название «Служба ликвидации бракованных граждан», или сокращённо – «СЛИБРАГ». Как утверждают…

– Бракованные граждане – сказал Фабьен. – Значит, теперь они это так называют. Очень гуманно.

– Брак был допущен, когда рожали на свет таких слуг народа – добавил Маркус.

Вместе с переименованием у СЛИБРАГ были расширены полномочия. Теперь они отвечали не только за отлов незаконнорождённых и тех, кто рожал. В их обязанности включили поиск, поимку и ликвидацию всех, кто участвует в сокрытии незаконнорождённых. Поскольку укрытие незаконнорождённого является преступлением из группы особо тяжких, то формально агенты СЛИБРАГ наделялись правом ликвидации. Особенно оправданным применение оружия считалось в случаях оказания сопротивления аресту.

Фабьен перестроился на соседнюю полосу, которая уходила на эстакаду, занимающую второй уровень движения в одиннадцати метрах над землёй. Они уже покидали пригород и лес небоскрёбов, освещавших вечерний Антверпен светодиодными стенами, приближался.

– Так, – начал Фабьен – наша мадмуазель покидает номер отеля в 20:00. У нас ещё останется время на чай. Ты как?

– Не, спасибо. Я только что кофе выпил.

– Тогда, может, по лимонаду?

– Это можно.

7. ЛИЦЕНЗИЯ НА РОЖДЕНИЕ

Существует мнение о том, что ребёнок, который покидает утробу матери, кричит по одной единственной причине – он протестует против выхода в этот мир. И это вполне объяснимо. Пока он находится в животе матери, у него имеется всё что нужно для жизни – круглосуточное питание; оптимальная температура; ему не приходится спать, чтобы набираться сил; он защищён физической оболочкой со всех сторон. Теперь же он будет вынужден кричать и требовать молока; терпеть влажность ткани до тех пор, пока ему не поменяют пелёнки; теперь ему никто не поднесёт кондиционер, когда жарко, и никто не положит грелку, когда холодно.

ЗАЧЕМ МЕНЯ РОДИЛИ!?

Впрочем, теперь кричать мало кому приходится. Просто взять и отправить сперматозоид в яйцеклетку не получится. Такое действие считается противоправным, преследуется по закону и уголовно наказуемо. Разбрасываться спермой в XXIII веке стало непозволительной роскошью. Родить имеют право лишь те, кто станет счастливым обладателем особой лицензии, которая разыгрывается в телелотереи.

По телевидению объявляется о том, что в городском реестре граждан освободилась ячейка. Иначе говоря, кто-то на днях отправился к праотцам. Может быть несчастный случай, может неизлечимая болезнь, или же этот некто стал жертвой преступного акта.

Ещё одна причина, по которой может освободиться место в гражданском реестре – многократное совершение преступлений малой или средней тяжести, или совершение одного особо тяжкого преступления. В таком случае виновного не приговаривают к лишению свободы. Приговором является смертная казнь – здравая альтернатива пожизненному заключению, конец которого не предвидится. В следствие всего этого, по закону место умершего превращают в джек-пот. Для участия в лотереи каждой желающей женщине необходимо подать заявление на участие и подтвердить свой статус жителя города, в реестре которого разыгрывают свободную ячейку. Когда заявление принимается, участница получает на руки порядковый номер, который и являет собой лотерейный билет. Женщина, которой выпадет счастливый номер в лотерее, получит выигрыш в виде официального разрешения от властей на оплодотворение (искусственное, собственным мужем или на стороне – значения не имеет; здесь власти проявляют абсолютную либеральность). Такое разрешение носит официальное название «Лицензия на рождение». После окончания лотереи победительница обязуется заплатить государственную пошлину, и лишь после этого ей вручается долгожданная лицензия с указанием её личных данных и даты выдачи. Если победительница или супруги-победители оплатить пошлину не в состоянии, то выигрышный билет сгорает, и лицензия отправляется на открытый телевизионный аукцион.

Несмотря на прогрессивную медицину, от выкидышей всё ещё не предоставляли никакой страховки. Если плод умирает, держателю лицензии государство выдавало право на повторное оплодотворение. Если же в утробе сформировались близнецы, супруги могли оставить обоих детей, но при этом они лишались почти всех социальных гарантий и каких-либо льгот на будущее. Все налоги они платили по повышенным тарифам, и одна из главных перемен – они лишались избирательного права. Словом, такие родители, как и их дети-близнецы, превращались в людей с минимальным набором гражданских прав.

12 апреля, 2291 год.

Джерри Фриз. Так звали известного телеведущего, который вёл множество передач на бельгийском телевидении с высокими рейтингами. Но особенно он запоминался тем, что вёл телелотерею по розыгрышу лицензии на рождение. Его настоящее имя – Отто Рихтер. Но выбрав карьеру на телевидении, он посчитал, что это имя никуда не годится. Выглядел Джерри взросло. Его ген старения затормозили в тридцать восемь лет. Но вот его выходки никак не соответствовали даже биологическому возрасту. Часто он ходил по краю, вживаясь в роль настолько, что не чувствовал границ дозволенного.

Настал очередной выпуск лотереи и очередной выход экстравагантного, эпатажного и не брезгающего словами Джерри Фриза. На этот раз разыгрывалась лицензия на рождение среди жителей Антверпена, где жил скончавшийся недавно мужчина двухсот одиннадцати лет.

Шли последние приготовления в студии. Оставалось несколько минут до прямого включения. Гримёр уже заканчивал укладывать волосы на голове ведущего. На каждой программе Джерри носил отдельную причёску. В студии, где он вёл вечерние выпуски новостей из мира шоу-бизнеса, на его голове царил стиль Элвиса Пресли. По утрам в студии программы «Доброе утро, Бельгия!» причёска была подогнана под форму ёжика, но с той лишь разницей, что волосы Джерри для этой программы перекрашивались таким способом, что образовывались вертикальные полосы одиннадцати разных оттенков от бежевого до малинового. В эфире полуночного ток-шоу Джерри носил хорошо всеми узнаваемую причёску в стиле «афро» после завивки, на которую он тратил почти целый час. Ну а во время трансляции лотереи ведущему накладывали бороду и расправляли волосы на парике, как у Иисуса. А чтобы добиться максимального сходства, костюмеры облачали Джерри Фриза в белую мантию до самого пола, а на голову накладывали бутафорский терновый венец.

Перед выходом на площадку к Джерри подошёл ассистент со стаканом газировки:

– Вот. Клубничного вкуса не было. Взял малиновый.

Джерри взял стакан и сказал:

– Малина-клубника, одна дурь.

Джерри залпом выпил двести миллилитров сока, после чего резко бросил стакан в стену. Осколки стекла полетели по сторонам. Джерри вытер губы тыльной стороной ладони, а после произнёс, ткнув в сторону ассистента указательным пальцем:

– Полудурок! Не можешь отличить малину от земляники?

– А зачем тогда выпил? – недоумевал ассистент.

– Не уходи от ответа…

В этот момент режиссёр начал звать ведущего в студию. Уходя на площадку, Джерри бросил ассистенту напоследок:

– Ни на что не годишься. Ты хуже моего парикмахера.

Все заняли свои места. Объектив камеры смотрел на ведущего. Режиссёр скомандовал, после чего пошла заставка. Затем он отсчитал «три… два… один… начали». В студии раздался голос Джерри. Он разводил руки ладонями вверх. С предплечий сардонически свисал балахон псевдо-мессии, как и звучал его пафосный голос.

– Здравствуйте мои братья и сёстры мои. Да пребудет с вами Всевышний! Да не отпустит вас здравие до скончания времён, как и весь род людской, ибо я и мои апостолы собрались сегодня здесь, чтобы объявить о грядущем рождении новой плоти и крови среди нас. Но сначала вспомним того, кто принёс в жертву душу свою во имя рождения нового семени. Герт Симонс. Воздадим ему за самопожертвование. Во славу будут помнить его имя и свершения…

Так продолжалось до тех пор, пока режиссёр не дал команду по радиосвязи:

– Ну всё, хватит. Эфирное время поджимает. Переходим к следующей части.