По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Пары. Мультидисциплинарный подход
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Пары. Мультидисциплинарный подход
Эрик Смаджа
Феномен человеческой пары рассматривается в историческом аспекте и в контексте разных наук – антропологии, социологии и психоанализа. Читатель получит возможность соприкоснуться с психической реальностью этого специфического «материала», проследить естественную историю пары, включающую важнейшие моменты ее эволюции, трансформации и старения, окунется в атмосферу психологической консультации страдающих пар. Вводится новое понятие, особый междисциплинарный объект на стыке психоанализа, социологии и культурологии – «работа пары». С его помощью делается попытка описать всю сложность бытия человеческой пары, способы и уровни ее организации, ее функции и дисфункции.
Издание второе, дополненное
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Эрик Смаджа
Пары. Мультидисциплинарный подход
© Presses Universitaires de France, 2011
© Когито-Центр, 2017
Введение
В этой книге мы ставим два вопроса: что такое человеческая пара? о чем нам может поведать ее история?
Многие писатели, поэты, философы, эссеисты, ученые и самые разные специалисты изучали это сложное, разнородное явление – разнополую человеческую пару (хотя есть наблюдения, касающиеся и однополых пар). Подобные исследования, как правило, фокусируются только на одном или двух – трех аспектах: любви со всеми ее особенностями и превратностями; особенностях мужчины и женщины, их психическом состоянии и переживаниях; сексуальной жизни, нормах и отклонениях; институте брака, его правилах, исторических формах и культурных особенностях; единстве биологического и социального; родительских обязанностях по взращиванию и воспитанию ребенка; экономическом и социальном сотрудничестве, основанном на наличии общих целей и разделении ролей по гендерному принципу; истории и современных признаках супружеских пар как элементов общества; юридических аспектах, связанных с правами и обязанностями членов союзов – брачных и внебрачных, разнополых и однополых.
Все это многообразие исследований, безусловно, обогащает наше представление о том, что такое человеческая пара, однако содержащиеся в этих работах сведения узкоспециальны, в то время как требуется целостный, комплексный взгляд. Сегодня мы все чаще без явных на то причин говорим о «кризисе супружеской пары» точно так же, как о «кризисе западного общества» в целом (заметим, что эти два «кризиса» напрямую связаны друг с другом). В действительности, однако, наши нынешние знания при всем их объеме и многообразии оказываются дробными и неполными. Между тем мы рассматриваем пару как живое человеческое бытие, которое, как и всякое человеческое бытие, сложно и многогранно – оно находится на пересечении нескольких плоскостей, на перепутье разных историй.
Необходимо уточнить, что говорить мы будем в основном о гетеросексуальных парах, хотя некоторые социологические данные о современных гомосексуальных парах также будут приведены. Мы затронем телесно-сексуальные, психические и социокультурные аспекты, преломляющиеся во времени, – в них мы попытаемся уловить таинство бытия супружеской пары во всей его целостности и полноте. Для этого нами были проанализированы разнообразные мульти- и междисциплинарные исследования, проведенные в рамках исторического, антропологического, социологического и психоаналитического подходов, которые, как мы надеемся, сделают нашу работу ценной с эвристической точки зрения. В рамках каждого направления мы рассмотрим взгляды разных авторов.
В этом смысле мы продолжаем придерживаться подхода, взятого нами на вооружении при работе над нашим первым исследованием, посвященным смеху[1 - Eric Smadja. Le Rire, Paris: Presses Universitaires de France, 1993, 1996, 2007, 2011.] и доказавшим свою научно-методологическую состоятельность. Этот же подход был использован нами в предыдущей работе[2 - Eric Smadja. Le complexe d’Cdipe, cristallisateur du dеbat psychanalyse/anthropologie, Paris, Presses Universitaires de France, 2009.], в которой мы рассматривали эдипов комплекс с позиций психоанализа и антропологии, а также привлекали результаты большого числа других исследований, в том числе междисциплинарных. Таким образом, мы как бы сами ставим себя в воображаемый ряд родственных по духу ученых, в который мы бы включили Зигмунда Фрейда, Марселя Мосса, Гезу Рохейма, Ги Деврё и, если обратиться к более близкому к нам времени, Эдгара Морена. Напомним, что Мосс (Mauss, 1924) наделял все социальные факты качеством «целостности»[3 - Marcel Mauss (1924). Essai sur le don. In: Sociologie et anthropologie, Paris: Presses Universitaires de France, 1950.], утверждая, что они состоят из большого числа компонентов, но при этом функционируют как единое целое. И только раскрытие их компонентов позволяет нам понимать эти факты с точки зрения истории, экономики, политики, идеологии, технологии, экологии или, например, с точки зрения родственных уз. Кроме того, Мосс выступал за изучение человека во всей его «целостности», одновременно в историческом, социокультурном, телесном и психическом измерениях. Также он настаивал на исключительно психологическом исследовании, не включающем психоаналитических методов, к которым относился крайне скептически (во многом потому, что просто не был с ними знаком). Мы полностью согласны с требованием изучения «целостного человека», включающего использование последних научных данных и методов. Масштабная эпистемологическая база создает условия для проведения мульти- и междисциплинарных исследований.
Однако пара, как мы уже отмечали, находится на пересечении множества контекстов – социокультурного, эпистемологического (создание объекта познания и психоаналитический подход к нему), «естественного» (цикл жизни супружеской пары, а также различные этапы ее развития) и, наконец, психотерапевтического (проблемные пары, обращающиеся за помощью к специалисту и находящиеся в анализе).
Таким образом, наша книга представляет собой своего рода повествовательный коллаж из специализированных дискурсов. Мы поставили перед собой задачу найти и определить области их пересечения, расхождения и взаимодополнения, а затем набросать целостную, структурированную, но при этом неоднородную картину.
История, социальная организация обществ, различные социальные связи, многочисленные символические системы, которые в этих обществах создаются, особенности их самосохранения, производства и воспроизводства очерчивают и выстраивают тот элемент человеческой реальности, который мы называем «парой». Именно поэтому в начале первой главы мы приводим подробный исторический и социокультурный очерк.
Затем, во второй главе, рассматриваем конкретные этапы происхождения и образования нового эпистемологического объекта, объекта познания и приложения психоаналитического метода, которым в нашем случае является пара в современном западном обществе, характеризующаяся преобладанием индивидуализма. Именно социальный индивидуализм позволил появиться новому типу пары, выходящему за рамки традиционного института брака. Мы рассмотрим исконный антагонизм индивида и общества, так точно описанный Э. Дюркгеймом, в контексте существования современной пары, затрагивая вопрос конфликта личных и брачных интересов.
В третьей главе будут представлены исключительно психоаналитические исследования основных психических элементов пары. Читатель получит представление о сложности психической реальности: сознании, предсознании и бессознательном – нашем специфическом «материале». Эта глава является преддверием нашего экскурса в естественную историю пары.
В четвертой главе пойдет речь о естественной истории пары, включающей важнейшие моменты эволюции, трансформацию и старение. Будут задействованы различные подходы (антропологический, социологический, психоаналитический), к которым также прибавится и взгляд сексолога, специализирующегося на вопросах сексуальной жизни и старения пары.
Именно в этой главе наш мульти- и междисциплинарный подход доказывает свою эффективность, так как помогает нам понять и уяснить точки зрения самых разных специалистов. Станет очевидна радикальная неоднородность точек зрения на такой сложный предмет, как бытие человека. Мы попытались найти точки соприкосновения и единый непротиворечивый взгляд.
В пятой главе вводится новое понятие, особый междисциплинарный объект (на стыке психоанализа, социологии и культурологии) – «работа пары». С его помощью мы делаем попытку описать всю сложность явления человеческой пары, способы и уровни ее организации, функции и дисфункции. С нашей точки зрения, гипотеза «работы» подчеркивает специальный оперативный аспект бытия пары.
Наконец, в шестой главе речь идет о проблемных парах, решившихся попросить о помощи, точнее, обратиться к специалисту, в частности, к психоаналитику. Анализируются важнейшие моменты – от обстоятельств первой консультации до целей и потенциальной пользы психотерапевтической работы, а также приводится пример работы с одной из множества пар, которых нам довелось консультировать и анализировать.
Глава 1. Пара в историческом и социокультурном аспекте
Лингвистический анализ понятий «брак» и «пара»
Брак
В своей работе «Словарь индоевропейских социальных терминов», в главе «Обозначение „брака“ в индоевропейских языках» языковед Эмиль Бенвенист пишет: «Изучение словаря родственных отношений в индоевропейских языках показало, что положение мужчины и женщины, состоящих в браке, очень различалось; соответствующие термины родства также были совершенно различны. По этой причине, собственно говоря, понятие „брак“ не имеет специального индоевропейского обозначения»[4 - E. Benvеniste. Le vocabulaire des institutions indo-europеennes, Paris, Les Editions de Minuit, 1969. Р. 239. – Рус. пер.: Э. Бенвенист. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс-Универс. С. 164.]. Действительно, все соответствующие слова имеют вторичное происхождение, будь то французское mariage, немецкое Ehe или русское брак. В древних языках термины также разнятся, и было бы небезынтересно рассмотреть их во всем многообразии. Отличаются термины, в первую очередь, в зависимости от того, идет ли речь о мужчине (и тогда обозначения чаще всего глагольные) или о женщине (преимущественно именные наименования).
Для того чтобы сказать, что «мужчина взял женщину в жены», в индоевропейских языках, согласно Бенвенисту, используются производные от корня wedh – «вести, приводить» в смысле «приводить жену к себе в дом». Таким, похоже, было древнее выражение, затем же в ходе развития производных языков оно сократилось до одного глагола, нарастившего значение «жениться». Именно так произошло, например, в индоарийском. В латинском же языке появляется новый глагол для передачи смысла «вести, приводить» – ducere, который также приобретает значение «жениться» в сочетании uxorem ducere.
Описание функций отца или, за неимением отца, брата будущей жены осуществляется с помощью глагола «давать» в смысле «отдавать девушку мужу». Этот торжественный акт в разных языках описывался глаголом с таким значением, имеющим варианты за счет приставок.
Бенвенист связывает такое единообразие в обозначении со схожестью традиционных ритуалов, восходящих к общим корням и некогда единой семейной культуре. В рамках этой древней пракультуры муж «приводил» юницу к себе в дом, в то время как отец ее «отдавал».
Какую же картину мы видим с точки зрения женщины? Оказывается, что соответствующих глаголов для обозначения факта вступления в брак женщины просто не существовало. Так, например, в латинском языке глагол maritare является активным и имеет значения «находить себе пару», «соединяться», «объединяться». Таким образом, получалось, что женщина вступает в брак не активно, а лишь пассивно оказывается в новом статусе. Она не совершает поступок, а как бы переходит из одного состояния в другое. Это подтверждается анализом тех слов и выражений, которые используются для обозначения вступления женщины в брак, среди них нет глаголов, есть только именные обозначения замужней женщины. Такие слова констатируют факт торжественного перехода молодой женщины в новый статус жены, при этом в разных языках выделяются разные аспекты этого статуса. С ведийского санскрита слово janitvana переводится как «замужество» и буквально означает получение девушкой законного статуса супруги. В этом мы видим глубину индоевропейской общности: ведь неотъемлемая часть нашего «римского» наследия – особая важность законов и их соблюдения. Латинское слово matrimonium в этом смысле очень показательно. Буквально оно означает «получение законного статуса матери», что как бы наделяет девушку правом стать матерью семейства. Для нее брак заключается именно в этом – в особом предназначении, а не в некоем действии, поступке. Современное слово matrimonio в таких романских языках, как итальянский и испанский, охватывает более широкое значение – «брак», «бракосочетание». Во французском же языке производное от латинского matrimonium прилагательное matrimonial означает все, что связано с браком и супружеской жизнью. И, следуя поспешной логике, мы с уверенностью опознаем в нем производное от mariage (замечает Бенвенист). Однако mariage, как считают ученые, восходит к латинскому глаголу maritare, который никак не соотносится с matrimonium. Тот факт, что мы смешиваем эти два понятия по причине их внешней схожести, лишь показывает, насколько мы далеки от представлений древних. Таким образом, «именные формы, которые в конце концов приобрели значение „брак“ (marriage), вначале обозначали статус женщины, которой предстояло стать супругой. Это специфическое значение должно было стереться, чтобы в конце концов оформилось абстрактное понятие „брак“, которое стало прилагаться к законному союзу мужчины и женщины»[5 - Le vocabulaire des institutions indo-europеennes, Paris, Les Editions de Minuit, 1969. Р. 244 / Рус. пер.: Э. Бенвенист. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс-Универс. С. 167.].
Пара
Посмотрим, какие значения слова «пара» можно найти в словаре французского языка Эмиля Литрэ:
1. Два однородных предмета, составляющие единое целое.
2. Муж и жена, возлюбленный и возлюбленная или два человека, объединенных узами дружбы, общих интересов и живущие вместе.
3. Совокупность двух сил, которые приложены к одному абсолютно твердому телу и при этом равны по модулю и противоположны по направлению.
Во всех этих определениях есть нечто общее: речь идет о двух объектах, которые связаны определенным образом и могут быть как одинаковыми, так и разнородными. Итак, толковый словарь указывает нам на неоднородность содержания понятия «пара».
Общие антропологические данные
Брак, супружеская пара и целибат в традиционном обществе
Франсуаза Эритье в своей работе «Мужское/женское» (Hеritier, 1996) подчеркивает, что родство является матрицей социальных отношений и что всякое общество разделяется на группы на основании родства. Такое фундаментальное разделение она связывает с браком как первичным социальным институтом установления связей между разными родовыми группами. «Если члены группы не осознают, что своими внутренними силами и ресурсами, практикуя инцест, размножаться невозможно, то вскоре такая группа исчезает, постепенно теряя одного за другим всех своих членов»[6 - F. Hеritier. Masculin/Fеminin, Paris, Odile Jacob, 1996, p. 232.]. Именно поэтому базовый принцип экзогамии рано или поздно принимается любым обществом в качестве своеобразного закона обмена женщинами между группами – обмена жизнью, поскольку женщины рожают детей и поддерживают плодовитость как своего, так и чужого рода.
Эритье уточняет, что абсолютно в любом человеческом обществе, включая общество со слабыми и непостоянными социальными связями, мы обнаружим узаконенную форму особого союза, существующего ради воспроизведения потомства и обычно называемого браком. Она перечисляет множество крайне разнородных критериев. Так, например, дети, рожденные в таком узаконенном союзе, ipso facto[7 - Тем самым, в силу самого факта (лат.).] становятся полноправными членами группы.
Брак – крайне важное с социальной точки зрения событие, в котором принимают участие взрослые люди. Отсюда и важность постоянства брачных правил, которые сводят к минимуму вероятность вмешательства каких-либо неблагоприятных факторов. «Наказанием за смешение несовместимых кровей без разрешения родителей и родственников считались бесплодие или ранняя смерть младенца»[8 - F. Hеritier. Masculin/Fеminin, Paris, Odile Jacob, 1996, p. 122.].
В разных человеческих обществах брак всегда был также и средством экономического сотрудничества. В рамках такого сотрудничества мужчина и женщина применяли те знания и навыки, которые смогли приобрести в рамках своей культуры. Таким образом, разделение труда между мужем и женой всегда было важной частью их союза, необходимой для выживания и самих супругов, и всего общества.
Тем не менее в обществе наряду с законными могут быть признаны и другие типы союзов, включая сожительство.
В подавляющем большинстве человеческих сообществ целибат был признан антисоциальным явлением, поскольку считалось, что стать полноправным членом общества может только человек, вступивший в брак. В так называемых первобытных обществах целибата не существовало в принципе, не было и речи о свободе выбора, принятой в современном западном обществе. Кроме того, к мужскому и женскому целибату относились по-разному: мужчина просто осложнял себе жизнь, в то время как женщина оказывалась опасной и вредной для всего сообщества. Традиционно считаясь противоестественным и антисоциальным, почти кощунственным, целибат тем не менее был принят в некоторых обществах (например, по экономическим соображениям). Достаточно вспомнить монашек европейского феодального Средневековья.
История брака и супружеской пары на Западе
Ниже приводится обзор понятия брака с древности до наших времен с опорой на работы ряда историков[9 - J. C. Bologne. Histoire du mariage en Occident, Paris, Hachette Littеratures «Pluriel», 2005.].
Наследие римлян и германцев
И среди древних римлян, и среди германцев брак относился, в первую очередь, к области семейного права. Существовало два типа союзов: законный брак, одобренный семьей, и менее прочный союз, известный как конкубинат у римлян и Friedelehe («свободный брак») у германцев. Стоит отметить, что различные типы внебрачной связи существовали в древности и на Востоке. Церковь попыталась противопоставить им свою идею брака.
Христианское понимание брака
Эрик Смаджа
Феномен человеческой пары рассматривается в историческом аспекте и в контексте разных наук – антропологии, социологии и психоанализа. Читатель получит возможность соприкоснуться с психической реальностью этого специфического «материала», проследить естественную историю пары, включающую важнейшие моменты ее эволюции, трансформации и старения, окунется в атмосферу психологической консультации страдающих пар. Вводится новое понятие, особый междисциплинарный объект на стыке психоанализа, социологии и культурологии – «работа пары». С его помощью делается попытка описать всю сложность бытия человеческой пары, способы и уровни ее организации, ее функции и дисфункции.
Издание второе, дополненное
В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Эрик Смаджа
Пары. Мультидисциплинарный подход
© Presses Universitaires de France, 2011
© Когито-Центр, 2017
Введение
В этой книге мы ставим два вопроса: что такое человеческая пара? о чем нам может поведать ее история?
Многие писатели, поэты, философы, эссеисты, ученые и самые разные специалисты изучали это сложное, разнородное явление – разнополую человеческую пару (хотя есть наблюдения, касающиеся и однополых пар). Подобные исследования, как правило, фокусируются только на одном или двух – трех аспектах: любви со всеми ее особенностями и превратностями; особенностях мужчины и женщины, их психическом состоянии и переживаниях; сексуальной жизни, нормах и отклонениях; институте брака, его правилах, исторических формах и культурных особенностях; единстве биологического и социального; родительских обязанностях по взращиванию и воспитанию ребенка; экономическом и социальном сотрудничестве, основанном на наличии общих целей и разделении ролей по гендерному принципу; истории и современных признаках супружеских пар как элементов общества; юридических аспектах, связанных с правами и обязанностями членов союзов – брачных и внебрачных, разнополых и однополых.
Все это многообразие исследований, безусловно, обогащает наше представление о том, что такое человеческая пара, однако содержащиеся в этих работах сведения узкоспециальны, в то время как требуется целостный, комплексный взгляд. Сегодня мы все чаще без явных на то причин говорим о «кризисе супружеской пары» точно так же, как о «кризисе западного общества» в целом (заметим, что эти два «кризиса» напрямую связаны друг с другом). В действительности, однако, наши нынешние знания при всем их объеме и многообразии оказываются дробными и неполными. Между тем мы рассматриваем пару как живое человеческое бытие, которое, как и всякое человеческое бытие, сложно и многогранно – оно находится на пересечении нескольких плоскостей, на перепутье разных историй.
Необходимо уточнить, что говорить мы будем в основном о гетеросексуальных парах, хотя некоторые социологические данные о современных гомосексуальных парах также будут приведены. Мы затронем телесно-сексуальные, психические и социокультурные аспекты, преломляющиеся во времени, – в них мы попытаемся уловить таинство бытия супружеской пары во всей его целостности и полноте. Для этого нами были проанализированы разнообразные мульти- и междисциплинарные исследования, проведенные в рамках исторического, антропологического, социологического и психоаналитического подходов, которые, как мы надеемся, сделают нашу работу ценной с эвристической точки зрения. В рамках каждого направления мы рассмотрим взгляды разных авторов.
В этом смысле мы продолжаем придерживаться подхода, взятого нами на вооружении при работе над нашим первым исследованием, посвященным смеху[1 - Eric Smadja. Le Rire, Paris: Presses Universitaires de France, 1993, 1996, 2007, 2011.] и доказавшим свою научно-методологическую состоятельность. Этот же подход был использован нами в предыдущей работе[2 - Eric Smadja. Le complexe d’Cdipe, cristallisateur du dеbat psychanalyse/anthropologie, Paris, Presses Universitaires de France, 2009.], в которой мы рассматривали эдипов комплекс с позиций психоанализа и антропологии, а также привлекали результаты большого числа других исследований, в том числе междисциплинарных. Таким образом, мы как бы сами ставим себя в воображаемый ряд родственных по духу ученых, в который мы бы включили Зигмунда Фрейда, Марселя Мосса, Гезу Рохейма, Ги Деврё и, если обратиться к более близкому к нам времени, Эдгара Морена. Напомним, что Мосс (Mauss, 1924) наделял все социальные факты качеством «целостности»[3 - Marcel Mauss (1924). Essai sur le don. In: Sociologie et anthropologie, Paris: Presses Universitaires de France, 1950.], утверждая, что они состоят из большого числа компонентов, но при этом функционируют как единое целое. И только раскрытие их компонентов позволяет нам понимать эти факты с точки зрения истории, экономики, политики, идеологии, технологии, экологии или, например, с точки зрения родственных уз. Кроме того, Мосс выступал за изучение человека во всей его «целостности», одновременно в историческом, социокультурном, телесном и психическом измерениях. Также он настаивал на исключительно психологическом исследовании, не включающем психоаналитических методов, к которым относился крайне скептически (во многом потому, что просто не был с ними знаком). Мы полностью согласны с требованием изучения «целостного человека», включающего использование последних научных данных и методов. Масштабная эпистемологическая база создает условия для проведения мульти- и междисциплинарных исследований.
Однако пара, как мы уже отмечали, находится на пересечении множества контекстов – социокультурного, эпистемологического (создание объекта познания и психоаналитический подход к нему), «естественного» (цикл жизни супружеской пары, а также различные этапы ее развития) и, наконец, психотерапевтического (проблемные пары, обращающиеся за помощью к специалисту и находящиеся в анализе).
Таким образом, наша книга представляет собой своего рода повествовательный коллаж из специализированных дискурсов. Мы поставили перед собой задачу найти и определить области их пересечения, расхождения и взаимодополнения, а затем набросать целостную, структурированную, но при этом неоднородную картину.
История, социальная организация обществ, различные социальные связи, многочисленные символические системы, которые в этих обществах создаются, особенности их самосохранения, производства и воспроизводства очерчивают и выстраивают тот элемент человеческой реальности, который мы называем «парой». Именно поэтому в начале первой главы мы приводим подробный исторический и социокультурный очерк.
Затем, во второй главе, рассматриваем конкретные этапы происхождения и образования нового эпистемологического объекта, объекта познания и приложения психоаналитического метода, которым в нашем случае является пара в современном западном обществе, характеризующаяся преобладанием индивидуализма. Именно социальный индивидуализм позволил появиться новому типу пары, выходящему за рамки традиционного института брака. Мы рассмотрим исконный антагонизм индивида и общества, так точно описанный Э. Дюркгеймом, в контексте существования современной пары, затрагивая вопрос конфликта личных и брачных интересов.
В третьей главе будут представлены исключительно психоаналитические исследования основных психических элементов пары. Читатель получит представление о сложности психической реальности: сознании, предсознании и бессознательном – нашем специфическом «материале». Эта глава является преддверием нашего экскурса в естественную историю пары.
В четвертой главе пойдет речь о естественной истории пары, включающей важнейшие моменты эволюции, трансформацию и старение. Будут задействованы различные подходы (антропологический, социологический, психоаналитический), к которым также прибавится и взгляд сексолога, специализирующегося на вопросах сексуальной жизни и старения пары.
Именно в этой главе наш мульти- и междисциплинарный подход доказывает свою эффективность, так как помогает нам понять и уяснить точки зрения самых разных специалистов. Станет очевидна радикальная неоднородность точек зрения на такой сложный предмет, как бытие человека. Мы попытались найти точки соприкосновения и единый непротиворечивый взгляд.
В пятой главе вводится новое понятие, особый междисциплинарный объект (на стыке психоанализа, социологии и культурологии) – «работа пары». С его помощью мы делаем попытку описать всю сложность явления человеческой пары, способы и уровни ее организации, функции и дисфункции. С нашей точки зрения, гипотеза «работы» подчеркивает специальный оперативный аспект бытия пары.
Наконец, в шестой главе речь идет о проблемных парах, решившихся попросить о помощи, точнее, обратиться к специалисту, в частности, к психоаналитику. Анализируются важнейшие моменты – от обстоятельств первой консультации до целей и потенциальной пользы психотерапевтической работы, а также приводится пример работы с одной из множества пар, которых нам довелось консультировать и анализировать.
Глава 1. Пара в историческом и социокультурном аспекте
Лингвистический анализ понятий «брак» и «пара»
Брак
В своей работе «Словарь индоевропейских социальных терминов», в главе «Обозначение „брака“ в индоевропейских языках» языковед Эмиль Бенвенист пишет: «Изучение словаря родственных отношений в индоевропейских языках показало, что положение мужчины и женщины, состоящих в браке, очень различалось; соответствующие термины родства также были совершенно различны. По этой причине, собственно говоря, понятие „брак“ не имеет специального индоевропейского обозначения»[4 - E. Benvеniste. Le vocabulaire des institutions indo-europеennes, Paris, Les Editions de Minuit, 1969. Р. 239. – Рус. пер.: Э. Бенвенист. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс-Универс. С. 164.]. Действительно, все соответствующие слова имеют вторичное происхождение, будь то французское mariage, немецкое Ehe или русское брак. В древних языках термины также разнятся, и было бы небезынтересно рассмотреть их во всем многообразии. Отличаются термины, в первую очередь, в зависимости от того, идет ли речь о мужчине (и тогда обозначения чаще всего глагольные) или о женщине (преимущественно именные наименования).
Для того чтобы сказать, что «мужчина взял женщину в жены», в индоевропейских языках, согласно Бенвенисту, используются производные от корня wedh – «вести, приводить» в смысле «приводить жену к себе в дом». Таким, похоже, было древнее выражение, затем же в ходе развития производных языков оно сократилось до одного глагола, нарастившего значение «жениться». Именно так произошло, например, в индоарийском. В латинском же языке появляется новый глагол для передачи смысла «вести, приводить» – ducere, который также приобретает значение «жениться» в сочетании uxorem ducere.
Описание функций отца или, за неимением отца, брата будущей жены осуществляется с помощью глагола «давать» в смысле «отдавать девушку мужу». Этот торжественный акт в разных языках описывался глаголом с таким значением, имеющим варианты за счет приставок.
Бенвенист связывает такое единообразие в обозначении со схожестью традиционных ритуалов, восходящих к общим корням и некогда единой семейной культуре. В рамках этой древней пракультуры муж «приводил» юницу к себе в дом, в то время как отец ее «отдавал».
Какую же картину мы видим с точки зрения женщины? Оказывается, что соответствующих глаголов для обозначения факта вступления в брак женщины просто не существовало. Так, например, в латинском языке глагол maritare является активным и имеет значения «находить себе пару», «соединяться», «объединяться». Таким образом, получалось, что женщина вступает в брак не активно, а лишь пассивно оказывается в новом статусе. Она не совершает поступок, а как бы переходит из одного состояния в другое. Это подтверждается анализом тех слов и выражений, которые используются для обозначения вступления женщины в брак, среди них нет глаголов, есть только именные обозначения замужней женщины. Такие слова констатируют факт торжественного перехода молодой женщины в новый статус жены, при этом в разных языках выделяются разные аспекты этого статуса. С ведийского санскрита слово janitvana переводится как «замужество» и буквально означает получение девушкой законного статуса супруги. В этом мы видим глубину индоевропейской общности: ведь неотъемлемая часть нашего «римского» наследия – особая важность законов и их соблюдения. Латинское слово matrimonium в этом смысле очень показательно. Буквально оно означает «получение законного статуса матери», что как бы наделяет девушку правом стать матерью семейства. Для нее брак заключается именно в этом – в особом предназначении, а не в некоем действии, поступке. Современное слово matrimonio в таких романских языках, как итальянский и испанский, охватывает более широкое значение – «брак», «бракосочетание». Во французском же языке производное от латинского matrimonium прилагательное matrimonial означает все, что связано с браком и супружеской жизнью. И, следуя поспешной логике, мы с уверенностью опознаем в нем производное от mariage (замечает Бенвенист). Однако mariage, как считают ученые, восходит к латинскому глаголу maritare, который никак не соотносится с matrimonium. Тот факт, что мы смешиваем эти два понятия по причине их внешней схожести, лишь показывает, насколько мы далеки от представлений древних. Таким образом, «именные формы, которые в конце концов приобрели значение „брак“ (marriage), вначале обозначали статус женщины, которой предстояло стать супругой. Это специфическое значение должно было стереться, чтобы в конце концов оформилось абстрактное понятие „брак“, которое стало прилагаться к законному союзу мужчины и женщины»[5 - Le vocabulaire des institutions indo-europеennes, Paris, Les Editions de Minuit, 1969. Р. 244 / Рус. пер.: Э. Бенвенист. Словарь индоевропейских социальных терминов. М.: Прогресс-Универс. С. 167.].
Пара
Посмотрим, какие значения слова «пара» можно найти в словаре французского языка Эмиля Литрэ:
1. Два однородных предмета, составляющие единое целое.
2. Муж и жена, возлюбленный и возлюбленная или два человека, объединенных узами дружбы, общих интересов и живущие вместе.
3. Совокупность двух сил, которые приложены к одному абсолютно твердому телу и при этом равны по модулю и противоположны по направлению.
Во всех этих определениях есть нечто общее: речь идет о двух объектах, которые связаны определенным образом и могут быть как одинаковыми, так и разнородными. Итак, толковый словарь указывает нам на неоднородность содержания понятия «пара».
Общие антропологические данные
Брак, супружеская пара и целибат в традиционном обществе
Франсуаза Эритье в своей работе «Мужское/женское» (Hеritier, 1996) подчеркивает, что родство является матрицей социальных отношений и что всякое общество разделяется на группы на основании родства. Такое фундаментальное разделение она связывает с браком как первичным социальным институтом установления связей между разными родовыми группами. «Если члены группы не осознают, что своими внутренними силами и ресурсами, практикуя инцест, размножаться невозможно, то вскоре такая группа исчезает, постепенно теряя одного за другим всех своих членов»[6 - F. Hеritier. Masculin/Fеminin, Paris, Odile Jacob, 1996, p. 232.]. Именно поэтому базовый принцип экзогамии рано или поздно принимается любым обществом в качестве своеобразного закона обмена женщинами между группами – обмена жизнью, поскольку женщины рожают детей и поддерживают плодовитость как своего, так и чужого рода.
Эритье уточняет, что абсолютно в любом человеческом обществе, включая общество со слабыми и непостоянными социальными связями, мы обнаружим узаконенную форму особого союза, существующего ради воспроизведения потомства и обычно называемого браком. Она перечисляет множество крайне разнородных критериев. Так, например, дети, рожденные в таком узаконенном союзе, ipso facto[7 - Тем самым, в силу самого факта (лат.).] становятся полноправными членами группы.
Брак – крайне важное с социальной точки зрения событие, в котором принимают участие взрослые люди. Отсюда и важность постоянства брачных правил, которые сводят к минимуму вероятность вмешательства каких-либо неблагоприятных факторов. «Наказанием за смешение несовместимых кровей без разрешения родителей и родственников считались бесплодие или ранняя смерть младенца»[8 - F. Hеritier. Masculin/Fеminin, Paris, Odile Jacob, 1996, p. 122.].
В разных человеческих обществах брак всегда был также и средством экономического сотрудничества. В рамках такого сотрудничества мужчина и женщина применяли те знания и навыки, которые смогли приобрести в рамках своей культуры. Таким образом, разделение труда между мужем и женой всегда было важной частью их союза, необходимой для выживания и самих супругов, и всего общества.
Тем не менее в обществе наряду с законными могут быть признаны и другие типы союзов, включая сожительство.
В подавляющем большинстве человеческих сообществ целибат был признан антисоциальным явлением, поскольку считалось, что стать полноправным членом общества может только человек, вступивший в брак. В так называемых первобытных обществах целибата не существовало в принципе, не было и речи о свободе выбора, принятой в современном западном обществе. Кроме того, к мужскому и женскому целибату относились по-разному: мужчина просто осложнял себе жизнь, в то время как женщина оказывалась опасной и вредной для всего сообщества. Традиционно считаясь противоестественным и антисоциальным, почти кощунственным, целибат тем не менее был принят в некоторых обществах (например, по экономическим соображениям). Достаточно вспомнить монашек европейского феодального Средневековья.
История брака и супружеской пары на Западе
Ниже приводится обзор понятия брака с древности до наших времен с опорой на работы ряда историков[9 - J. C. Bologne. Histoire du mariage en Occident, Paris, Hachette Littеratures «Pluriel», 2005.].
Наследие римлян и германцев
И среди древних римлян, и среди германцев брак относился, в первую очередь, к области семейного права. Существовало два типа союзов: законный брак, одобренный семьей, и менее прочный союз, известный как конкубинат у римлян и Friedelehe («свободный брак») у германцев. Стоит отметить, что различные типы внебрачной связи существовали в древности и на Востоке. Церковь попыталась противопоставить им свою идею брака.
Христианское понимание брака
Последний отзыв
интересный учебник