Дело о воющей собаке

– Благодарю за добрые слова, мистер Картрайт, но вы должны понимать, что я судебный адвокат. Составление завещаний – не мой профиль, а все, что касается собаки, можно урегулировать и без вмешательства адвоката.

– Нет! – воскликнул Картрайт. – Вы не знаете Фоули. Вы не представляете, что это за тип. Может быть, вы думаете, что у меня нет денег? У меня есть деньги, и я вам хорошо заплачу. – Он вынул из кармана туго набитый бумажник, открыл его, дрожащей рукой достал три купюры и положил их на стол. – Триста долларов. Это задаток. Потом вы получите гораздо больше.

Пальцы Мейсона барабанили по столу.

– Мистер Картрайт, – медленно произнес он, – если вы хотите, чтобы я представлял вас как адвокат, прошу учесть следующее: я собираюсь делать лишь то, что, по моему убеждению, принесет вам пользу. Это понятно?

– Именно на это я и рассчитываю.

– То есть я сам буду решать, что следует предпринять для наиболее полной защиты ваших интересов.

– Хорошо, – ответил Картрайт.

Мейсон взял со стола деньги и положил их в карман.

– Договорились. Я буду представлять вас в этом деле. Значит, вы хотите, чтобы Фоули арестовали?

– Да.

– Ну что ж, это не так уж сложно. Вы должны подать жалобу, и судья напишет ордер на арест. Но почему вы обратились ко мне? Вы хотите, чтобы я выступал в роли представителя истца?

– Вы не знаете Фоули, – сказал Артур Картрайт. – Он этого так не оставит. Он подаст на меня в суд за ложное обвинение. Может быть, он заставляет собаку выть, чтобы заманить меня в ловушку.

– Какой породы собака?

– Большая немецкая овчарка.

Перри Мейсон взглянул на Картрайта и улыбнулся:

– Если ответчик предварительно обратился к адвокату, рассказав ему все без утайки, и в дальнейшем следовал его советам, то при судебном разбирательстве дела о ложном или предумышленном обвинении это говорит в пользу ответчика. А теперь я хочу сделать так, чтобы у Клинтона Фоули не было повода подать на вас в суд. Я отведу вас к помощнику окружного прокурора, ведающему подобными вопросами. Я хочу, чтобы вы повторили ему все, что касается собаки. О завещании можно не упоминать. Если он решит, что сказанного вами достаточно для получения ордера на арест, то он будет выписан. Но предупреждаю заранее, вы не должны ничего скрывать. Выложите перед ним все факты, и тогда любой иск Фоули не причинит вам вреда.

Картрайт облегченно вздохнул.

– Вот теперь вы говорите дело. Именно такой совет мне и требовался. Где нам найти этого помощника прокурора?

– Сейчас я позвоню ему и договорюсь о встрече, – ответил Мейсон. – Прошу меня извинить, я должен на минуту вас покинуть. Чувствуйте себя как дома.

– Постарайтесь договориться с ним на сегодня. Я не вынесу еще одной ночи с воющей собакой.

Когда Мейсон выходил из кабинета, Картрайт достал сигарету. Чтобы прикурить, ему пришлось придерживать руку со спичкой другой рукой.

В приемной Делла Стрит подняла голову.

– Рогоносец? – спросила она.

– Не знаю, – ответил Мейсон, – но попытаюсь это выяснить. Соедини меня с Питом Доркасом. Я собираюсь передать ему это дело.

Пока Делла набирала номер, Мейсон стоял у окна, глядя в бетонный колодец, откуда доносился далекий шум транспорта.

– Доркас на проводе.

Мейсон повернулся и, подойдя к столу, стоящему в углу приемной, снял трубку.

– Привет, Пит. Это Перри Мейсон. Я приведу к вам своего клиента, но хочу, чтобы вы знали заранее, о чем пойдет речь.

– Что ему нужно?

– Он хочет подать жалобу.

– По какому поводу?

– Насчет воющей собаки.

– На…

– Да, да, воющей собаки. Мне кажется, в нашем округе действует постановление, запрещающее держать воющую собаку в населенной зоне.

– Вроде бы да, но на него никто не обращал внимания. Мне, во всяком случае, не приходилось сталкиваться с подобными жалобами.

– Тут особый случай. Мой клиент сходит с ума от этого воя или уже чокнулся.

– Из-за воющей собаки?

– Именно это я и хочу выяснить. Если мой клиент нуждается в медицинской помощи, я бы хотел, чтобы он ее получил. Вы же понимаете, у одного вой собаки вызывает лишь легкое раздражение, а другого действительно может свести с ума.

– Это точно, – согласился Доркас. – Вы приведете его ко мне?

– Да. И я хочу, чтобы наша беседа проходила в присутствии психиатра. Не надо говорить, что он врач. Представьте его как своего ассистента, и пусть он задаст пару-тройку вопросов. Тогда, вероятно, нам станет яснее психическое состояние моего клиента.

– Я вас жду, – после короткой паузы сказал Доркас.

– Мы будем через пятнадцать минут, – и Мейсон положил трубку.

Глава 2

– Познакомьтесь с мистером Купером, – сказал Доркас, поздоровавшись с Мейсоном и Картрайтом. – Это мой ассистент.

Толстяк, сидевший у стола, встал и, широко улыбаясь, пожал руку Картрайту.

– Ну, можно начинать, – заметил Мейсон.

– Прошу садиться. – Доркас, высокий лысеющий мужчина, опустился в кресло. – Мистер Мейсон, объясните, в чем суть дела.

– У Клинтона Фоули, соседа мистера Картрайта, проживающего на Милпас-драйв, 4889, есть большая овчарка, которая воет.

– Ну, – улыбнулся Доркас, – любая собака может завыть.

Артур Картрайт сунул руку в карман, достал пачку сигарет и после секундного колебания убрал ее обратно. Глаза Купера неотступно следили за его движениями.