Александр и Роксана

Последняя жена Филиппа, Клеопатра, родившая ему дочь, была большой угрозой для Александра, ближайшего претендента на царский трон. Потому что у нее была могущественная родня. Они могут посадить своего ставленника, впрочем, и сами они имеют полное право стать царским родом. Могли поддержать и сделать царем Карана, сына Филиппа от другой жены Меды – дочери фракийского царя. Более того, сыновья царя Линкестии Аэропа, Аррабай и Геромен, так же имеют все права на царский престол. По причине того, что тоже происходят, как и Александр с династии Арида. То есть были в равных положениях.

Что касается Олимпиады, то она в одиночку сумела опередить сто князей и десять царей. Сразу после смерти Филиппа по приказу Олимпиады убивают дочь Клеопатры на ее же руках. Саму Клеопатру вынудили повеситься. Однако развязка этим событиям еще не была ясна. Двоюродный брат Александра по матери Аминта был постарше, внешне привлекателен, жаждал сесть на царский престол и был одним из главных претендентов. Александр, увидев, как его мать вступила в борьбу и идет на любые жертвы ради его будущего, устремился к престолу: он собрал всю македонскую армию в одном месте. Он в срочном порядке призвал со всех концов страны всех своих друзей, с кем он провел детство и учился, но впоследствии по повелению Филиппа раскиданных по стране, дабы Александр не обрел силу: Гефестиона, Птолемея, Лага, Селевка, Пердикку, Леонната, Марсия, Никомаха. Как только друзья приехали, 15-летний Александр пересел на Буцефала – бурого рослого жеребца, который не покорялся никому, кроме Александра. В сопровождении друзей он отправился в войско и по принципу военной демократии, пользуясь полной поддержкой армии, объявил себя царем.

Стать царем было лишь половиной дела. Потому что вряд ли остальные претенденты на царский трон смирятся с таким положением дел. Александр учел это, обвинил Аминту, своего родственника Карана, Аррабая и Геромона в организации покушения на его отца и незамедлительно казнил их всех. Тем не менее, в народе ходили сомнения относительно того, что к кончине Филиппа были причастны Олимпиада и Александр.

Наверняка все негласно понимали, что эти двое подговорили Павсания, который терпел притеснения со стороны Филиппа, его руками погубили царя. Но найти прямых доказательств не представлялось возможным.

Солнце клонилось к закату. Вид заходящих солнечных лучей на горизонте давал почву фантазии, тревоге и загадкам. Александр сидел на большом камне, который весь знойный день набирался обжигающего жара, а теперь остыл до комфортного состояния. Александр ввел всех в заблуждение и остался здесь наедине с собой. Вокруг есть горы и повыше, гребенчатые скалы. Взгляд упирался прямо на них. Степь раскинулась во всей своей красе, лежала беззаботно, словно красавица, погрузившаяся в сон. Александр не просто так пришел на эту вершину. После кончины его отца произошло много событий.

Греки, в свое время проявившие великодушие к царю Филиппу, отказались оказывать почести его сыну. Распустившие слух о том, что смерть Филиппа – дело рук Олимпиады и Александра, греки стали наращивать сопротивление македонцам. Эпицентром наибольшего сопротивления конечно же стали Афины. Похоронивший свою единственную дочь, неделю находившийся в трауре Демосфен, услышав весть о смерти Филиппа, тут же пришел на совет Афин и рассказал о виденном им сне, предвещающем благоденствие греческому народу. И началом этого благоденствия служит смерть Филиппа, убеждал он совет. Сам же немедленно провел переговоры с тестем Филиппа, отцом Клеопатры Атталом и приступил к действиям по смещения Александра с царского трона. Более того, он успел установить теплые отношения с персидскими сатрапами, властвовавших в Малой Азии.

Демосфен не придал особого значения персоне Александра, с пеной у рта обзывая его «желторотым птенцом и волчьим выродком». И это было неосмотрительностью с его стороны. Решающие в уме самые сложные задачи Александр, как только почувствовал давление со стороны Греции, перешел к активным действиям. Отправляет своих людей преследовать Пармениона и Филоту, а также за уехавшего проведать соседей Аттала. Группе преследователей было поручено два задания. Первое – сообщить Пармениону и Филоте, а также другим полководцам о кончине Филиппа, дать им понять, что нынешний царь – Александр и у них нет другого пути, как служить ему. Вторым поручением было отправить Аттала в последний путь. Оба задания были выполнены.

Пелопонесские полисы Аргос, Спарта, Элида следом за фиванцами объявили себя вольными демократиями и отказались от гегемонии Македонии. Все это вскорости дошло до ушей Александра. Как только наступило лето 336 года, Александр приступил к принудительному признанию Македонской гегемонии греческими полисами, начиная с Фессалии. Слова Александра, призывающие греков к братскому единению, были сладки, но в то же время крепки. Потому что за его спиной стояла вооруженное до зубов, умудренное опытом многочисленное войско. Встревоженные полисы склонились перед теплотой и приветливостью Александра, и друг за другом вернулись под власть Македонии. Самыми сложными оказались Фивы и Афины. Но Александр со своим несметным войском двинулся напрямик сквозь леса и оказался возле города Кадмея в Беотии. «Где Аргос, а где мы!?» – растерялись Фивы и Афины и поутихли. Более того, оба города направили к Александру послов, извиняясь за то, что не сразу признали его власть. Но разве Александр пришел ради того, чтобы говорить здесь пустые слова? Само собой, он осуществил задуманное и оставил в Фивах крепкий гарнизон. Для этого Александр проводит в Коринфе конгресс Панэллинского союза. На конгрессе Александр Македонский был официально избран автократором всей Эллады. После избрания Александр выдвинул лозунг, повернувший мир в новое русло. Он призывал отомстить персам за их многовековое иго, насилие, грабежи, разрушение и разграбление священных городов. Этот призыв поддержали все: от сторонников Александра до его непримиримых внутренних соперников.

Во время повторного покорения Греции после своего отца засияли недюжинные полководческие способности Александра. Все осознали, что миру явился новый полководец на зависть всем прежним военачальникам во главе со старым Парменионом, который обладал особыми качествами и достоинствами, не доступными никому прежде.

Подготовка к походу на Персию не терпела спешки, но и не должна была занимать длительное время. Александр должен опасаться охладевания к его планам стоявшего за ним войска и воспрявшего духом греко-македонского народа. Куй железо, пока горячо. Но в его голове застряла одна не дающая покоя мысль. Александр с шестнадцати лет участвовал в организованных его отцом походах, в жарких боях возглавлял один из флангов войска, выходил из множества тупиковых ситуаций. После смерти отца он продолжал показывать свои полководческие способности в последних войнах. Однако, он лишь лучший среди равных в греко-македонском мире. То есть, несмотря на дарованные богами исключительные способности и таланты, Александр стоял на одном уровне со всеми. Он такой же человек, как и другие, из плоти и крови. Царь не может в таком положении пойти на могучую Персию. В Александре должна быть хотя бы одно качество, в котором он имел бы подавляющее превосходство над всеми.

Для этого он по пути из Коринфа в Македонию посетил Дельфы. Там обратился к жрецам, которые доносили вести от имени богов. Оказывается, Александр прибыл в Дельфы в неподходящий для пророчества день. Несмотря на это Александр вызвал прорицательницу в храм. Женщина не пришла. От этого обстоятельства Александр пришел в ярость. Царь самолично идет и схватив прорицательницу за руку, насильно ведет ее в храм.

– Говори, вестница богов! Александр не каждый день приходит сюда! – сказал он прилюдно. Тогда прорицательница разъяренно объявила?

– Ты сын Зевса, Александр! Ты никогда ни от кого не потерпишь поражения!

Александру только это и надо было. Теперь он стал греко-македонском союзе личностью, равной богам. После того, как боги сделали его непобедимым, всем разговорам должен был прийти конец. Это незначительное событие продемонстрировало эллинам истинный характер Александра. Александр показал себя как целеустремленного, не терпящего возражений, настойчивого человека, который мог обратить в свою пользу даже предначертания богов. Вдобавок он дал этими действиями понять всему народу, что царь Македонии и Эллады обладает безграничной властью и не подчиняется никаким законам и правилам. Таким образом заручившийся поддержкой Александр, добрался до Македонии и начал военные учения, готовя воинов, прибывающих в основном от македонских княжеств, к долгой и кровопролитной войне.

Во время подготовки он, предпочитая обычным тренировкам, где воины будут жалеть друг друга и пытаться сражаться вполсилы, реальные боевые действия, решил начать осуществление своих далеко идущих планов на поле битвы. С этой целью Александр весной 335 года выступил в поход против иллирийцев и трибалов. Эти два народа были старыми врагами Македонии. Завтра, когда с божьей помощью Александр со всей своей армией отправится в бескрайние просторы непобедимой Персии, эти два племени могут вытрясти дух с Македонии. К тому же у самого Александра было дело, известное лишь ему. Этим делом было полное подчинение земель по эту сторону Истры[2 - Истра – река Днестр.], а также встреча на Истре кораблей, обещанных Византией. Война – это не шутки. Она требует определенных затрат. Трибалы и иллирийцы, независимые фракийцы чуть было не размолотили войско Александра меж камней и скал в узких ущельях горы Эмон. Благодаря природному инстинкту Александр успел несколько мгновений раньше задуманного врагом времени вывести свою армию и спасти ее. На решающем сражении все три племени склонились перед ним. Они крепко-накрепко уяснили мощь фаланг, о которых ранее слышали, но не верили в их силу, а молодой царь в свою очередь намеренно испытал на деле фалангу, продумал, в каких случаях надо осуществлять те или иные маневры и внедрил новые правила. Этот поход не получился таким, как он задумывал. Пусть Александр и не рассчитывал, что при его появлении все начнут в покорности склонять свои головы, он не предполагал таких трудностей, непредвиденных ситуаций и упорных боев. Глядя на малочисленность государств перед ним, ему казалось, что победи он одно из них, остальные тут же побегут. Множество македонцев погибло при попытке оттеснить трибалов к реке Лигин и сбросить их в воду. Трибалы расположили стариков и детей, неспособных держать в руках оружие, на один из островов посредине этой реки, несущей свои воды сквозь лес, а мужчины, все до единого вступили в сражение навстречу своей смерти. Это сопротивление заставило Александра сильно задуматься. И все же Балканский полуостров покорился Александру. Царь обязал подчинившихся ему галов, тарибалов, народы Иллирии, Агрианри, Пэонии выделить для его будущего похода дружины, и взять на себя все расходы на них. Дойдя до Истры, он принял корабли, отправленные Византией для его похода. На этих кораблях он перебрался на другой берег Истры и отогнал гетов до границы с гуннами. Дальше двигаться было нельзя. По причине того, что дальше лежали земли большого воинственного народа, который историки называли по-разному: то гуннами, то скифами, то саками… Война с этим могучим народом еще никому не принесла счастья. Есть большая вероятность, сунувшись сюда прямо сейчас, оказаться разбитым в пух и прах, подобно волне, бьющейся о скалистый берег. Поэтому Александр на время отложил покорение саков. Он сделал вывод, что не стоит поступать безрассудно и наступать на хвост лежащей спокойно змее. В конце концов, Александр победит все земли, о которых слышал и до которых можно дойти, подчинит их себе и станет единственным правителем. Так и никак иначе.

…А пока с Греции доходили неприятные вести. Только вчера признавшие его в Коринфе стратегом-автократором Эллады греческие полисы снова выступили против гегемонии Александра. Очагом сопротивления оказались Фивы. До Фив дошел один шальной слух, будто царь Александр погиб в сражении с трибалами, а македонская армия была разнесена в пух и прах. Тлеющий словно уголек полис мгновенно вспыхнул. Этот слух сидевший в Афинах Демосфен раздул подобно горну в печи. Фивы запросила помощи у соседних полисов с целью уничтожить расположенный в этом города македонский гарнизон. Помощь не заставила себя ждать. Демосфен со своего кармана предоставляет финансирование. Фиванцы окружили гарнизон и вбили вокруг него максимально плотно остроконечные колья. И на тот случай, что Александр все же не погиб, они отправляют Истмийский перешеек хорошо вооруженный отряд, чтобы не подпустить Александра к своим землям. Войско должно было отделить Александра от Пелопонесса.

Александр обошел отряд на Истме и за тринадцать дней оказался в Беотии. Александр отправил правительству Фив сообщение, чтобы фиванцы не верили бредням Демосфена, и призвал их отступить от своих намерений. Фиванцы осмеяли посланника Александра и послали обращение Великому царю (царю Персии), всем другим полисам, прося помощи для уничтожения тирана. И будто этого было мало, один из отрядов фиванцев неожиданно напал на македонское войско и проделал брешь в одном из его флангов. Александр понял, что медлить уже нельзя, и начал наступление на Фивы. Сначала Пердикка смял оборону Фив. Затем в бой вступил Аминта. Третью волну наступления возглавил лично Александр. После того Пердикка и Аминта вступили в город, они не смогли сдержать натиск фиванцев и их союзников, открывших шквальный огонь с удобных позиций, и беспорядочно отступили назад. Лучники и мечники Александра так же не смогли что-либо сделать. Последней надеждой сталась фаланга. Когда фаланга вошла в город, плотные силы Фив стали распарываться словно ткань. Конец битвы обернулся кровавым побоищем, которое человечество не забудет никогда. Еле справившиеся с отчаянным сопротивлением македонцы, словно обезумевшие, с глазами, налитыми кровью, порубили всех без разбора: воинов, стариков и детей, раненых и больных, утопив Фивы в крови.

Трагедия в Фивах привела другие полисы в чувство. А умолять и просить прощения правительству Фив было уже поздно. Александр сделал послабление для жрецов. После чего создал условия Пиндару, написавшего в честь него оду. Другие же полисы засуетились, казнили призывавших к восстанию, и друг за другом направили послов с просьбами о прощении. Прибыли послы и с Афин. Но Александр потребовал у них привести к нему всю оппозицию во главе с Демосфеном. В ответ на это требование было подано прошение от тысяч людей. Все они были готовы пожертвовать собой ради Демосфена. Александр знал, что дело этим обернется. Поэтому он доверил вершить судьбу и Фив, и Демосфена общеэллинскому съезду. Много важных людей, ради расположения Александра призывавших к строгому наказанию, осрамились. Александр же из расчета, известного лишь ему, самолично провозгласил решение о помиловании. Так как если Аристотель был разумом греков, Диоген – их мечтами и грезами, то Демосфен был национальным духом. Александр знал, что, тронув Демосфена, он разбудит в каждом греке огонь, который всколыхнет всю страну. Демосфен, сидя в Афинах, тоже понимал причину, по которой Александр помиловал его. Задуманное дело завершится тогда, когда полностью созреет в голове. Может Демосфен и победил бы Александра в соревновании умов, но у царя есть множество своих хитрых уловок и разрушительная сила. У него длинные руки. Его действия коварны. Если он отправит кого-то скрытно придушить Демосфена, завтра будет трудно связать его смерть с Александром. А избавиться от Александра – задача сложная… Однако придет пора, и он попадется в западню, считал Демосфен. Есть только одно средство. Это – время. К тому же, подтверждая поговорку, что тот, кто готовится к смерти, бежит в сторону кладбища, Александр с горсткой воинов собирается разгромить обширную Персию. Пусть идет, лишь бы остался там навечно, а кости его лежали в песке. Полагая, что лучший способ дождаться такого дня – находиться в своем городе, собраться с мыслями, продолжать писать свои труды, не позволяя себе высказывать какого-либо мнения, Демосфен на долгое время замолчал, ожидая окончательного исхода событий.

Собравшиеся на общеэллинский съезд долго и бестолково шумели, якобы выискивая корень зла. В конце концов выступили давние враги Фив Фокида, Платея, Феспий, орхоменцы, которые предложили впредь называть Александра «Александром Великим» и объявить его единственный царем Македонии и Греции. Остальным только и осталось, что закивать головами и поддержать эти предложения. Казалось, теперь молодому царю, ставшим после съезда «Александром Великим», окончательно открыта дорога в Персию. После съезда началась подготовка к походу. Царь ни разу не поручал какого-либо дела кому-то одному, и сам не оставался в стороне. У каждого дела был ответственный человек, а бразды управления – в руках царя. В штабе Александра наряду с военачальниками было достаточно крупных ученых, дипломатов, поэтов, историков. А для того, чтобы великие свершения Александра оставить в истории, передавать новости о них день в день народу, возвещая о его геройствах, в поход были приглашены Аристобул, Пиррон, Анаксарх. Советом царя управляли два человека, Эвмен и Антипатр. Под надзором Эвмена составлялись дневники похода, корреспонденция, документы политического значения, заранее планировались численность человек, объемы вооружения и продовольствия.

В один из тех суматошных дней неприметно ни для кого в штаб явился сам Аристотель. Царь при виде великого наставника вскочил со своего места, и сам не заметил, как словно на мгновение перенесся в детские годы, смиренный перед авторитетом учителя. В глазах наставника повеяло теплотой.

– Александр, какую помощь я могу оказать?

– Советом, великий учитель…

– Как воевать, решать тебе самому. Все равно никто это не знает лучше тебя. Я же останусь с народом. Разве так я не помогу тебе? И… К тем трем поэтам, которых ты пригласил воспевать твои будущие победы, я бы добавил еще одного…

– Хорошо, учитель!

– Его имя – Каллисфен. Он стоит снаружи. Если надо, можешь вызвать и поговорить с ним.

– Великий учитель… Скажите прямо. Кто победит в предстоящей войне?

– Эллины рвутся в бой, чтобы познать какова это – победить.

Персы же насытились победами… – Аристотель слегка улыбнулся. – А Дарий в части математики за тобой не угонится. Только в пути войско не должно лишиться своего главнокомандующего…

– Кому мне доверять в походе?

– У тебя достаточно друзей, с кем ты вместе вырос. Иногда они будут возражать тебе, не будут поддерживать твое мнение. Но не будут желать тебе плохого. Насчет остальных не знаю. Плохо, когда близкие привыкают к царю. Опасно, если царь вовремя не поймет изменений, происходящих в близком ему окружении, не заметит, каковы его теперешние интересы.

– Я понял, мудрый учитель.

– Человек почтенного возраста не может говорить советов в изобилии. Только будет желать добра своему народу. После победы хочу видеть тебя таким же, Александр…

Великий наставник тяжело поднялся, ласково посмотрел на своего ученика белесыми глазами, повернулся и направился в сторону дверей. Царь проводил учителя до самого порога. Учитель, не поворачиваясь, кивнул головой, словно говоря «и на том спасибо», и скрылся из виду. У Александра заныло сердце. Он не заметил, как в следующий миг оказался за пределами своего штаба.

Среди ходивших во дворе он безошибочно узнал одного весьма ладного парня – племянника Аристотеля, поэта Каллисфена. Почувствовавший на себе взгляд Александра Калисфен не испугался. Лишь когда Александр назвал свое имя, он смело приблизился к царю. Глядя издали, царь не нашел в нем никаких недостатков. Стройный как кипарис. Худощавый. Волосы волнистые. По внешнему виду чувствуется разборчивость к одежде. Александр, не отрывая взгляда смотрел на Каллисфена. Когда тот приблизился, подробно рассмотрел его лицо. На лбу кочевали две-три складки, глаза ласковые, слегка мутные, лицо слегка землистого цвета. В общем, видный парень. Непростой человек…

Если Александр так и будет топтаться на одном месте, он в этой жизни точно не сможет пойти на Персию. Нужно было ускоряться. Если гоняться за каждой лающей собакой, дело не сдвинется… На следующий же день по возвращении из Греции в Македонию Александр собрал полководцев и ближайших своих соратников, а также мудрейших людей страны. Царь долго и неподвижно сидел, не отрывая взгляда от земли, словно только вчера потерял своего отца. Наконец, когда двери закрылись, а шум поутих, он тут же поставил вопрос ребром.

– Мои великие полководцы, друзья и мудрейшие мои советники! Мы собирались выступить из Греции, чтобы отомстить персам. Кто что думает?.. Когда выйдем в поход?

Безмолвие продлилось достаточно долго. Тут каждый знал свое место и свой статус. Поэтому все украдкой обратили свои взоры на старых военачальников. Через некоторое время сидевшие рядом два полководца Парменион и Антигон стали перешептываться, при этом Парменион заулыбался. С этим непринужденным видом Парменион прервал молчание:

– Александр! Ты прошел через много войн, но Персия – особый случай.

Александр сбился с мысли.

Александр не особо верил в теперешнее раболепие фиванцев и сдержанное спокойствие Афин. Однако он знал, что резня в Фивах стало событием, которое на десятилетия запечатлелось в памяти народа, и эти два полиса не решатся пойти на открытое сопротивление. И разве не будет расти от этого мощь Александра еще больше? Пусть и не достигнет он своей мечты стать властелином мира, он может приблизиться к ней. Если так, то такие как Демосфен не только перестанут говорить в сторону Александра свои пустые бредни, но и сами разочаруются в себе. …Парменион уже заканчивал свою речь.

– На войне в любом случае одна из сторон терпит поражение. И не бывает войн без кровавых жертв. Поэтому прежде чем драться с таким исполином как Персия, надо обезопасить свои тылы, чтобы не оглядываться назад. Греки поутихли. Теперь заручись гарантиями от своих подданных. Если вдруг с нами что случится, кто будет править страной? Пусть и от царя, и от сидящих с ним друзей останется по наследнику… Несколько лет…

Александр вскочил.

– Нет! Я не могу сбить бесконечными пустыми разговорами призыв, спаявший весь Панэллинский союз. Считайте, что подготовка началась. В скорейшее время восполните недостающее в войсках и тыловом хозяйстве. Не прерывайте учения.

Накануне похода Александр раздал все свое имущество, земли, деревни, дома, дорогие вещи своим людям, начиная от верных ему полководцев до командиров дружин. Тогда его друг детства Пердикка спросил:

– Александр! А что ты оставил себе? – на что молодой царь тут же ответил: «Надежду». После чего друзья Александра со словами «Надежда – общая для всех нас» дружно отказались от подарков.

Александр раздал все свои богатства и привилегии, которые были при его власти. Теперь по совету Пармениона нужно пригласить князей и заручиться их согласием. Но Александр этого не сделал. «Вся моя власть и богатства ждут меня впереди. Князья же в один прекрасный день скажут, что я достиг этого благодаря им, и будут важничать, будто я им чем-то обязан», – зло усмехался он в душе.

Хоть Македония и находилась веками в полудреме, теперь она стала потихоньку просыпаться, долго зевая в приятной истоме, глядя на свет, проливающийся из окна.

Грозные намерения Александра наконец дошли до большинства людей. Теперь они будут только крепчать. Принимая это во внимание, дела, касающиеся князей, поручались к исполнению посредством приказов, приговоров, указов Александра.

ІІ

Весной 334 года Александр, чтобы начать поход на Персию, направился на 160 кораблях через пролив Геллеспонт в сторону Азии. Началу похода Александр придавал большое значение. Самое главное – было крепко-накрепко донести до каждого воина, что победа в этом походе будет за Александром и идущим за ним войском, что сами боги оказывают поддержку не абы кому, а самому сыну Зевса Александру в осуществлении его великого долга – отомстить и смять персов. В целях вселить еще большую уверенность своей армии, разжечь ее решимость, Александр перед походом совершает в городке Слэунте жертвоприношение, посвящая его отважному Протесилаю, первым вошедшим в Трою при ее осаде. Воздал жертвы и покровителю похода Зевсу и герою Гераклу. Когда войско на 160 кораблях достигло середины Геллеспонта, Александр на флагманском корабле в честь Посейдона и Нереид заколол красного быка, наполнил его кровью золотое блюдо и на глазах у всех вылил кровь в море. Итак, море тоже проявило Александру свое расположение.