Гений без лица

Он бегло пролистал альбом с питомцами и нашел фотографии большого пучеглазого кота: рыжик с удивлением смотрел в объектив и пытался дотронуться лапой до камеры». Затем Тео перешел на более старые снимки. Его привлекла фотография прабабушки Лии в ее последние годы: женщина сидела в кожаном кресле и задумчиво смотрела в окно.

Внезапно на глаза попался альбом, который прежде юноше открывать не доводилось: «2089».

Тео родился в 2090-ом году, а значит, на фото он должен увидеть своих молодых, не обремененных семейными обязанностями, родителей. Вот, август: застывшая мама смеется и вытирает кефирные усы. Вот, октябрь: папа сделал маме предложение и сфотографировал ее безымянный палец, на котором красуется зеленый малахит. Вот ноябрь: прошло 100 дней со смерти прадедушки Генри, и мама устроила поминальный вечер в его честь. Декабрь: и снова беззаботная мама улыбается в камеру.

Кое-что не сходилось. Пролистав фото, Тео ужаснулся.

– Мама! – Громко произнес юноша, скрывая в голосе дрожь.

Женщина уже успела уснуть: она вздрогнула, приподнимаясь на кровати. На щеке образовалось небольшое покраснение с узором от ночной сорочки.

– Что такое, сынок?

Юноша скомандовал включить внешний свет и поспешно раскрыл перед ней альбом:

– Почему ты никогда не показывала мне эти фотографии?

Он заметил, как мать заскрипела ногтями по простыни: это значит, что она нервничает. Женщина тяжело дышала и щурилась от непривычного освещения.

– Эти фото сделаны в 2089-ом году? – Уточнил сын.

– Да.

Она уже знала, какой вопрос последует дальше. Наверное, давно было пора рассказать ему. Оставлять Тео в абсолютном неведении навсегда было бы крайне несправедливо. Но прежде он был слишком мал, чтобы понять.

Она посмотрела на сына.

– Мама, – говорил он сбивчиво, – я родился 20-го января 2090-го года.

Он указал пальцем на фото:

– Посмотри, это фото сделано в декабре?

– Все верно, Тео.

– Почему, – он захлопнул альбом, – почему на фото ты не беременна?

Хельга хотела ответить, рассказать ему о его происхождении. Теперь она решилась. Но не успела. Теодор навзничь упал на ее кровать, потянул на себя одеяло и в полудреме отвернулся к стене. Он не может сопротивляться законам своей природы. Он не может прожить и минуты в этом новом наступающем дне, не прожив сутки на другой стороне своей жизни.

Хельга с его малолетства по-своему трактовала эти внезапные приступы сна.

Она была уверена, что это необъяснимая особенность его организма. Когда Теодор был маленьким, она беспокойно спрашивала врачей, но те убедили мать в том, что Тео абсолютно здоров. Поэтому она перестала сопротивляться его сонливости и заботливо укладывала в кровать, если он не успевал до нее добраться.

Теперь же он стал для нее слишком тяжелым, поэтому более серьезно начал подходить к своему режиму. Тео заранее ложился в постель, и лишь весомая причина могла заставить его забыть об этом.

Женщина укрыла сына. Она поцеловала его в лоб и скомандовала:

«Выключить свет».

Комната погрузилась в полумрак.

Глава 2

2044

В 2044-ом году жизнь юноши была более динамичной. Здесь он являлся воспитанником детского дома, а потому находился в постоянном окружении своими названными братьями и сестрами. На момент середины двадцать первого века в стране оставалось всего два таких заведения. Теодору посчастливилось быть подопечным именно того, который лучше всего финансировался государством. Это был охраняемый объект, который носил название «Центральный Столичный Детский Дом». И хорош ЦСДД был именно тем, что пустовал почти на треть. В этот период человеческой истории медицина достигла внушительных высот, благодаря чему нежеланные дети перестали рождаться, а желанные имели все возможности быть еще в утробе матери излеченными от всех патологических недугов. Потому в детских домах почти не оставалось необходимости.

Дети воспитывались небольшими группами. В составе группы Тео находилось всего пять человек: три мальчика и две девочки. Они назывались группой Ребекки Лукас, по имени их основного воспитателя.

Женщина ответственно подходила к своей профессии. Она всеми усилиями старалась дать ребятам родительскую ласку, заботу и воспитание. Но дети, в силу возраста опекуна, воспринимали ее больше как бабушку, нежели мать. Это заставляло их во многом прислушиваться к ее мудрости.

У каждой группы, как и у группы миссис Лукас, был собственный жилой блок, состоящий из женской и мужской комнат, а также гостиной, где можно сделать уроки, почитать книги и пообщаться.

Однако компания Тео почти никогда не пользовалась гостиной: в основном ребята собирались в комнате девочек, чем неоднократно ввергали миссис Лукас в раздраженное состояние.

Тео открыл глаза и осмотрелся: комната пустовала. Он приподнялся на кровати и лениво потянулся. Сегодня юноша чувствовал себя совершенно разбитым. И неудивительно, ведь накануне Теодор до упора разглядывал фотографии со стеллажа Хельги.

Воспитанник поставил ноги на пол: холодно. Обувь в очередной раз куда-то пропала. И не только обувь: пропали друзья. Все кровати по неизвестным причинам заправлены. Ни Макса, ни Даниэля в спальне не оказалось. Тео посмотрел на руку в ожидании увидеть время на смартхенде. Но тут же вспомнил, что находится в 2044-ом году, где данное приспособление еще не использовали. Именинник узнал время на телефоне: только половина седьмого утра.

«Где же все? – Он задавался вопросом.

Обычно юноша заводил будильник на это время, чтобы встать раньше остальных и первым посетить ванную комнату. Он задумчиво открыл дверь, выходящую в уборную прямо из спальни, умылся и почистил зубы. На этот раз в зеркале юноша видел только свое отражение: Одо не подсказывал правильный режим питания, андроиды не катались по потолочным рельсам.

Тео ощутил, как по ногам разливается холод, и решил поискать свою обувь в коридоре. «Наверное, это Оливия украла мои ботинки, – подумал он, – маленькая проказница».

Дверь в спальню отворилась.

Тео внезапно подскочил от громогласного «С днем рождения!». Вокруг него столпились приятели, напевающие всем известную поздравительную песню. Они пританцовывали в такт, ритмично щелкали пальцами, а смышленый Макс периодически бил себя кулаком в грудь. Тео изумленно смотрел на процессию и бесконечно смеялся. Софи торжественно протянула коробочку с бантиком и прокричала:

– Музыкальный подарок музыкальному человеку!

– Музыкальный подарок музыкальному человеку! – Вторили остальные.

Именинник поспешно развернул коробочку и нашел внутри камертон для фортепиано.

– Спасибо, друзья! – Он попытался обнять всех сразу.

– Сегодня знаменательный день! – Торжественно объявил Макс, вскочив в обуви на освободившуюся кровать Теодора. – Потому что в этот день родился великий человек!

– И кто же это? – Игриво спросила Софи.

– Как кто? – Наигранно удивился названный брат. – Ну, конечно же, римский император Карл Третий!

– Макс?! – Возмутилась Оливия.

– А, ну да. И ты тоже. – Указал он на Тео.

Именинник рассмеялся. Ничего другого от товарища он не ожидал. Макс постоянно подшучивал над друзьями, что временами приводило к случайным обидам. Но Тео был не настолько раним. Скорее наоборот, он любил, когда его личность выставляли на суд юмористической жилки Макса.