Выбор без выхода

Глава 8

Великолепно обставленный кабинет президента был освещён тусклым светом. За массивным дубовым столом сидел Дмитрий Сергеевич – его холодное лицо, как обычно, не выражало ни одной эмоции. Вокруг стола собрались ключевые фигуры его окружения: министры, военные, главы спецслужб. В этой комнате сейчас решалась судьба страны.

После недавних протестов и начавшихся арестов в обществе нарастало недовольство. Но самым тревожным было то, что появились слухи о возможных движениях внутри самой элиты. Дмитрий Сергеевич чувствовал, что его власть, которая казалась незыблемой, начала шататься.

– Господа, нам нужно ужесточить меры, – начал президент, стуча пальцами по столу. – Протесты подавлены, но этого недостаточно. Они должны знать, что за любое сопротивление они будут платить своей жизнью. Наши оппоненты не боятся нас так, как должны.

Николай Иванович Мельников, генерал и глава силовых структур, наклонился вперёд. Его лицо было хмурым, а голос глухим.

– Господин президент, мы можем увеличить количество арестов и ужесточить репрессии. Давайте установим комендантский час в регионах, где недовольство наиболее высоко. Нам нужно показать, что любое сопротивление будет немедленно подавлено. Мы уже подготовили списки людей, которые могут стать объектом дополнительных зачисток.

Лидия Васильевна Орлова, министр информации, молчала, наблюдая за обсуждением. Она знала, что усиление репрессий повлечёт за собой ещё большее недовольство, но её роль заключалась в том, чтобы управлять тем, что люди видят и слышат. Пропаганда может скрыть многое, но есть вещи, которые уже не спрячешь.

– Комендантский час – это крайняя мера, – медленно произнесла она, наконец нарушив тишину. – Мы можем усилить контроль над информацией. Если правильно преподнести всё происходящее, народ поверит, что всё это ради их безопасности.

Но даже Лидия Васильевна видела, что внутри системы назревает кризис. Последние несколько лет напряжение только усиливалось. Власть президента казалась абсолютной, но за кулисами начали появляться сомнения в его методах.

– Это не просто пропаганда, – вступил в разговор Сергей Викторович, министр экономики. – Наши силы уже на пределе. Постоянные репрессии создают напряжение в правоохранительных органах. Люди в регионах устали от жестокости.

Президент бросил на него холодный взгляд.

– Ты предлагаешь ослабить хватку?

– Нет, господин президент, – быстро ответил Сергей Викторович, – но мы не можем бесконечно увеличивать репрессии. Это приведёт к тому, что даже в нашей системе начнутся внутренние проблемы.

Мельников нахмурился, не соглашаясь.

– Проблемы начнутся, если мы ослабим власть. Мы должны действовать жёстче. Иначе всё это вспыхнет как огонь.

Дмитрий Сергеевич молчал, слушая своих министров. Его взгляд был холодным, но в его голове рождались сомнения. Он знал, что его власть строится на страхе и контроле, но в последнее время его окружение стало более осторожным в своих предложениях. Он чувствовал, что его верные союзники начинают сомневаться в методах управления.

– Нам предстоят выборы, – вдруг сказал он, переводя тему. – Мы должны провести их так, чтобы результат не оставлял сомнений. Я хочу, чтобы процент поддержки был выше, чем когда-либо.

Комната замерла. Лидия Васильевна понимала, что это не просто просьба, а приказ.

– Но если мы нарисуем слишком высокий процент, – осторожно заметила она, – это может вызвать подозрения. Даже в элите есть люди, которые начнут задавать вопросы.

Президент, повернувшись к ней, сказал спокойно, но угрожающе:

– Меня не интересуют вопросы. Я должен показать, что моя власть абсолютна. Организуйте так, чтобы результаты выборов продемонстрировали, что народ поддерживает меня полностью.

Министр внутренних дел снова встревоженно взглянул на Лидию Васильевну.

– Если нарисовать слишком высокий процент, это может вызвать внутренние трения. Элита может начать сомневаться в нашей стратегии.

Мельников коротко вмешался:

– Нам нужны эти выборы, чтобы продемонстрировать силу. Элита будет подчиняться, если увидит, что народ нас поддерживает.

Лидия Васильевна вздохнула, её мысли были полны сомнений. Она знала, что среди окружения президента уже начинались разговоры о том, что его методы стали слишком агрессивными. Вскоре может возникнуть угроза переворота. Но она понимала, что сейчас ей лучше молчать.

Дмитрий Сергеевич встал, давая понять, что разговор окончен.

– Выборы должны показать абсолютную поддержку. Мы сделаем это. И запомните: любые колебания внутри элиты недопустимы. Время сомнений прошло. Настало время действий.

Когда все начали расходиться, в комнате повисло напряжённое молчание. Каждый из присутствующих понимал, что страна идёт к точке кипения.

Глава 9

Город снова накрыл гул голосов – протест, на этот раз значительно масштабнее, вышел из-под контроля. На площади перед правительственными зданиями собрались тысячи людей. Толпа двигалась как единое живое существо: с транспарантами, лозунгами, кричалками, которые оглашали воздух. Протесты набирали силу, несмотря на жестокие репрессии после первой акции.

В центре толпы шла небольшая группа лидеров оппозиции, оставшихся на свободе после предыдущих арестов. В отсутствие Анны, которая продолжала томиться в тюрьме, Виктор и Иван взяли на себя руководство. Они понимали, что это их последний шанс показать режиму, что народ готов бороться.

– Мы должны действовать, пока у нас есть шанс! – кричал Виктор, пробираясь сквозь плотную толпу к передовым рядам. – Сегодня мы покажем, что режим не всесилен!

Иван шёл за ним, с тревогой оглядываясь по сторонам. Ему не нравилось, что они снова вывели людей на улицы без должной подготовки. После первого протеста репрессии усилились, многие активисты уже были арестованы. Он видел, как силы безопасности начали стягиваться к краям площади.

– Виктор, мы рискуем, – напряжённо прошептал Иван, нагнав его. – У нас нет плана на случай, если их будет слишком много. Мы можем потерять ещё больше людей.

Виктор, не оборачиваясь, ответил:

– У нас никогда не будет идеальных условий, Иван. Мы не можем ждать больше! Каждый день, когда мы бездействуем, они набирают силу.

Иван был не согласен, но понимал, что спорить сейчас бесполезно. Слишком много людей уже собралось на площади, и все они ожидали, что этот день станет поворотным моментом в их борьбе. Но в глубине души он чувствовал, что это решение было поспешным.

Толпа продолжала двигаться, крича: «Свободу!» и «Долой режим!». Лица людей были полны решимости, но за этим огнём скрывался страх. Каждый понимал, что силы безопасности не позволят им долго оставаться здесь.

Сирены начали раздаваться со всех сторон. Силы безопасности – ОМОН и спецназ – стягивались к площади, вооружённые дубинками, щитами и газовыми гранатами. Виктор видел, как машины перекрывают улицы, отрезая пути к отступлению. Их окружали. Он знал, что столкновение неизбежно.

– Готовьтесь! – выкрикнул Виктор, поднимая кулак в воздух. Его голос потонул в рёве толпы, но те, кто был рядом, услышали его. Люди начали сжимать кулаки, готовясь к тому, что скоро произойдёт.

Но Иван снова подошёл к нему, настойчиво:

– Мы не сможем удержать их, Виктор! Мы окружены. Надо было готовиться лучше. Это может закончиться хуже, чем в прошлый раз!

Виктор оглянулся на него, сжав зубы. Его глаза полыхали яростью.

– Если мы отступим сейчас, это конец. Они уничтожат нас, Иван. У нас нет другого выбора!

Но Иван всё ещё был полон сомнений. Он видел, как протестующие начали растерянно оглядываться, замечая приближение силовиков. Их ряды начали разламываться, кто-то уже пытался убежать, осознавая, что ситуация выходит из-под контроля.

Когда силы безопасности двинулись вперёд, протестующие попытались удержаться на своих позициях, но это было бесполезно. Полицейские с дубинками и щитами стали теснить их, избивая всех, кто стоял на пути. В воздухе раздался свист газовых гранат, и через несколько минут площадь заполнила едкая дымка слезоточивого газа.

Крики заглушали всё. Люди падали, некоторые пытались сопротивляться, но их силы были ничтожны по сравнению с жестокой машиной репрессий. Полицейские били протестующих дубинками, тащили в фургоны, избивая каждого, кто оказывал сопротивление.

– Отступаем! – наконец прокричал Иван, схватив Виктора за руку. – Мы не сможем больше сдерживаться! Нам нужно уходить!

Виктор колебался. Он не хотел отступать, но в глубине души понимал, что Иван прав. Они не могли удержать протест. Их силы были слишком малы, а силы безопасности – слишком мощны.