Чужая невеста

Мне не нравился этот мужчина, причем категорически. На вид ему было лет сорок. Высокий, худощавый, симпатичный даже, но при этом жутко злой. Память его дочери предательски молчала, а инстинкт самосохранения, напротив, трубил во все рога, призывая держаться подальше от разгневанного родителя. Ну и, соответственно, поближе к Ташу – он большой, сильный… защитит. Так я и поступила, чуть отклонившись назад, чтобы почувствовать затылком твердую грудь друга детства. Его ладони легли на мои плечи, это придало уверенности мне и… ярости Брэду, который открыл было рот, чтоб прошипеть очередную гадость, но Грэм снова перебил:

– И долго нам еще ждать, уважаемые лэфири, когда вы наконец изложите суть претензий к общине нордов?

Норды… ну конечно же! Чужая память вновь начала оживать, воскрешая знания Ильвы в моей голове. Именно так называли в этом мире обладателей итировой метки, появление которой приводило к мутациям серых подростков. Только мальчишек! Ни одна девочка пока еще не претерпела подобные внешние изменения, а вот ребятам везло куда меньше. Причем «подхватить» проклятую метку, словно неизлечимую болезнь, мог любой, независимо от рода и племени. Меченых детей отдавали в общину, возглавляемую Грэм-рилем. Несколько лет назад сюда переселился и сын Касса – Таш.

– Это все твой уродец, Касс-риль! – процедил сквозь зубы отец Ильвы, но ему опять не дали высказаться.

– Извини, Грэм, за столь поздний визит, но, сам понимаешь, похищение дочери одного из старейшин – дело нешуточное, – снова сжав плечо соратника, сказал отец Таша. Вот только сейчас его действие мало напоминало успокаивающий жест, скорее предостережение или даже угрозу. Наверное, именно поэтому «мой» папочка заткнулся. – Брэд поднял на уши полгорода, разыскивая Ильву. И его опасения, – седой лэф хмуро посмотрел на сына, потом на меня, после чего со вздохом произнес, – подтвердились. Как ты мог, Таш? – с горечью спросил он. – Ты же всю жизнь ей сломал!

– Отец, это ошибка, – упрямо вздернув подбородок, возразил мой защитник. – Ильву подставили.

– Ты и подставил! – обвиняюще ткнув в его сторону пальцем, заявил Брэд. – Ты даже клеймо ей выжег, урод. Чтобы, как другие вивьеры, ублажала всю вашу шайку, да?! – продолжал распаляться он. – А ну иди сюда, шлюха! – это уже было сказано мне. – Никакой свадьбы не будет, поняла? Порченый товар младший дан не примет, а ты, Ильва, уже ис-с-спорчена.

– Мы этого точно не знаем, Брэд…

– А что тут знать?! – взвился мужчина, которого едва ли не трясло от ярости. – Он ее обесчестил, изуродовал, обрезав косы, заклеймил и превратил в шлюху, чтобы не надумала сбежать. Это же очевидно!

Не стой за моей спиной огромный и страшный Таш вместе с Йеном, Брэд бы наверняка схватил меня за волосы, бросил на пол и выпорол прямо тут, но связываться с двумя нордами, каждый из которых превосходил его физически, злобный папочка боялся, несмотря на мрачно-молчаливую группу поддержки за его спиной. Ну а я боялась возвращаться к ТАКОМУ отцу, потому, наверное, и жалась сильнее к Ташу, ища у него защиты. И, если честно, мне все больше казалось, что Ильва вполне могла сама сбежать из дома к другу детства. Но зачем тогда снотворное и цепи? Нет, что-то явно не сходилось.

– Чего вы хотите? – поморщившись от чужих воплей, просил Грэм.

– Чтобы вы выдали нам его, – с готовностью сообщил Брэд, указав на Таша, – и ее. Уродца публично высекут и оскопят, а Ильву… – зло прищурившись, он посмотрел на меня, – из нее получится отличная посудомойка на моей кухне! Никаких больше подарков, никаких нарядов, никакой с-с-свадьбы с младшим даном! Да что там дан, тебя после такого позора ни один порядочный лэф замуж не возьмет. Ты же меченная Вивьерой. Шлюха, снюхавшаяся с нордами. Ну, ничего… ничего-о-о, маленькая потаскушка, я придумаю тебе достойное наказание, – обрадовал меня «папочка».

Перспектива мне, понятное дело, не понравилась. Ташу, судя по напрягшимся рукам, тоже.

– Во-первых, он не уродец, а норд, – ледяным тоном проговорил беловолосый риль. – Во-вторых, твоя девчонка сама пришла к нам, мой часовой тому свидетель. Силком ее сюда никто не тащил. Следовательно, все, что с ней произошло, – исключительно ее вина. Так что высечь или оскопить можешь собственную дочь, а моего парня ты не получишь, Брэд, – голосом, не терпящим возражений, припечатал он, и я заметила, как благодарно взглянул на него Касс и как возмущенно запыхтела свита. А потом старейшина нордов приказал: – Таш, подойди!

Мужчина пару мгновений колебался, но ослушаться Грэма он, видимо, не мог, поэтому покорно направился к главе общины. В то время как я, оставшись без защиты, нагло вцепилась в руку его учителя. Эти монстры меня пугали, да… но «отец» и прочие пугали еще сильнее. Рыжеволосый норд странно посмотрел на меня сверху вниз, но высвобождать запястье не стал.

– Йен, передай девчонку ее отцу, и закончим на этом! – скомандовал блондин.

Испуганно оглянувшись, я увидела, что Грэм вцепился в предплечье Таша не хуже, чем я – в его учителя. Вероятно, опасался, что молодой норд все же ринется спасать свою глупую подружку. И, судя по выражению лица мужчины, именно это он и хотел сделать. Вот только у блондина была на редкость крепкая хватка.

Так, стоп! Это что же получается? Они меня сейчас сдадут жаждущему расправы «папаше», дабы разрешить конфликт? А я? Как же я?! Такая маленькая, серенькая, с клеймом куртизанки на левом ухе… Нет уж, так дело не пойдет!

– Я не хочу возвращаться, – сказала, обращаясь ко всем сразу и ни к кому конкретно. Предложение было простым, и я произнесла его без особого труда. – Можно мне остаться здесь? – А вот этот вопрос адресовался уже Грэму. – Пожалуйста.

– Да как ты-ы-ы-ы… – взвыл Брэд, рванувшись ко мне, но седовласый Касс-риль его удержал.

– Если она хочет, пусть останется. После того что сейчас говорят о ней в городе, этот вариант…

– Это община нордов! – оборвал его побелевший от ярости лэф. – НОРДОВ! Уродов, изгоев, меченых. Да лучше быть дочерью Вивьеры, чем жить с нордами! – Мужчина едва ли не слюной брызгал, высказывая все это. И, судя по мрачным лицам присутствующих, они были с ним полностью согласны. Вот только я все равно не желала уходить. Интуиция подсказывала, что с этими монстрами у меня куда больше шансов выжить, чем с родителями Ильвы.

– Можно? – повторила свой вопрос, с надеждой глядя на Грэма.

Тот задумчиво побарабанил пальцами свободной руки по подлокотнику и, хитро щурясь, сказал:

– Смотря в каком качестве, маленькая лэфа.

– Да не бывать этому! – воскликнул Брэд и, вырвавшись из рук седого риля, ринулся ко мне, но дорогу ему заступил Йен – огромный серый «медведь» с серебристо-рыжим хвостом до середины шеи, на которой, словно гребень, бугрились роговые наросты на позвонках. – Ты не опозориш-ш-шь меня еще больше, чем сейчас, мерзавка, – шипел, сжимая в бессилии кулаки, «папаша». – Я тебе не позволю. Слышишь?

Я слышала. А еще пряталась за широкую спину норда и думала, что теперь уже точно останусь у «монстров». В конце концов, я не абы кто, а талантливый повар. Предложу им свои услуги в столовой, должна же быть в их общине столовая, верно? А значит, должны быть и те, кто там готовит. Ну а если вдруг станут домогаться, выберу кого-нибудь одного в постоянные бойфренды. Даже знаю кого. И все это будет куда лучше, нежели жизнь в доме сумасшедшего родителя, жаждущего отыграться на мне за чью-то злую шутку. Или не шутку, а…

– Хватит, Брэд-риль, – вывел меня из размышлений голос Грэма. – Насколько я знаю, твоей старшей дочери уже исполнилось девятнадцать, а значит, она вправе сама решить свою судьбу.

– Не исполнилось! – победно сверкнув глазами, парировал лэф. – У нее день рождения через неделю, на эту дату и был назначен брачный обряд в замке младшего дана. Теперь же ее никто не возьмет замуж. Никто! – Злости в голосе мужчины было куда больше, нежели сожаления.

– А… Таш? – осторожно спросила я, высунувшись из-за плеча Йена. – Он тоже не возьмет?

– Что-о-о?!

В шоке от моего вопроса был не только «папочка».

– Я возьму! – тут же сориентировался друг детства.

– Я не позволю! – почти одновременно с ним воскликнул Брэд.

– А я организую Ильве охрану до ее совершеннолетия, – сказал Грэм. – И когда оно настанет, девочка сама решит, остаться ей с Ташем здесь или отправиться мыть посуду в твоем доме, Брэд-риль. Пока же Ильва поживет в одной из женских комнат Стортхэма под присмотром моей жены. Обещаю лично позаботиться о твоей дочери. Надеюсь, мое слово не требует подтверждений? – Мужчина выглядел на удивление довольным. – Потому что если требует… – Он протянул руку и раскрыл ладонь. А над ней прямо из воздуха начало формироваться маленькое серебристое солнышко с очень «подвижной» мимикой на полупрозрачной физиономии. Я завороженно следила за рождением этого чуда, все же остальные молча смотрели на главу общины нордов. – Ну, как вам мое решение, рили? – осведомился у городских старейшин блондин, а его призрачное «солнышко» скорчило угрожающую рожицу и ощетинилось колючими «лучиками».

– Мы согласны, – с явным облегчением в голосе произнес отец Таша.

– Вовсе нет… – Брэд замолк под одинаково тяжелыми взглядами Грэма и его странной «игрушки», но ненадолго. – Хорошо, – нехотя сдался «папаша», подарив мне испепеляющий взгляд. – Пусть принимает решение сама. Но до совершеннолетия она обязана жить дома.

– Придется сделать исключение, – выпуская из ладони огненное «солнце», вступил в разговор Йен-ри. – Ситуация сложилась крайне неприятная как для Миригора, так и для Стортхэма. А портить отношения между нашими поселениями невыгодно ни вам, ни нам. Поэтому, чтобы узнать правду и уладить конфликт, предлагаю на неделю оставить Ильву на нейтральной территории. То есть в обители Римхольта под присмотром монахинь и под охраной нордов, которые обеспечат девушке защиту и неприкосновенность, пока будет проводиться расследование…

– Расследование? Ха! Вы подтасуете результат, чтобы обелить своего урод… ах, простите, норда! – пряча под злым сарказмом жгучую ненависть, заявил Брэд.

– Оставьте кого-нибудь из своих доверенных лэфири в качестве наблюдателя, а лучше для помощи нам, и тогда беспокоиться о ложных результатах не придется, – пожал плечами «медведь».

И говорил он все это так твердо, спокойно, размеренно, что я невольно зауважала рыжего. Остальные, судя по взглядам, тоже считались с его мнением. Грэм согласно кивнул, поигрывая серебристым «шариком» на руке. Керр-сай скептически хмыкнул, но промолчал. Таш же расплылся в счастливой улыбке, которая на его жутковатом лице смотрелась странно.

– Отлично! Так и поступим, – начал суетиться Касс. – Я сам договорюсь с рильей Рассветного храма, чтобы она приютила Ильву и позволила двоим нордам охранять ее. Дир, останешься здесь, будешь помогать в расследовании. – Он отдал распоряжение одному из свиты и кивнул Йену, будто говоря «спасибо». Затем посмотрел на меня, по-прежнему стоящую рядом с рыжим, и… подмигнул.

Вот если бы этот седовласый мужчина был отцом Ильвы, а не психованный Брэд, я бы, не задумываясь, ушла с ним в город. А так, судя по всему, придется отправляться в местный монастырь. Ну, может, оно и к лучшему. Тем более если пребывание там продлится всего неделю. За это время я уж точно разберусь, кто здесь кто, и придумаю, как мне выкрутиться из неприятностей.

В обители Римхольта…

Я сидела в удивительно светлой келье местного монастыря и задумчиво изучала собственное отражение в небольшом круглом зеркале на кованой ножке. В обитель Римхольта, который был для серых лэфири кем-то вроде Ра – верховного египетского божества, чье имя означало «солнце», меня заселили ранним утром. Местный небожитель тоже ассоциировался у населения с дневным светилом. Потому и храмы, построенные в его честь, назывались рассветными и закатными. И если при вторых частенько строились мужские монастыри, то при первых – исключительно женские. Именно в такое место меня и привезли два незнакомых норда и тот самый Дир, которого Касс-риль оставил в общине «монстров».

Улучив момент, когда охранники были заняты проверкой кельи, лэф из отцовской свиты схватил меня за плечи, как следует встряхнул и, пытливо вглядываясь в лицо, зашептал:

– Чем они тебя накачали, Ильва? Пиот или гельян? Что ты пила, вспоминай!

– Не помню, – упрямо повторила я то, что говорила им всем последние несколько часов, и, раздраженно дернув ухом, попыталась высвободиться из крепкой хватки молодого мужчины.

– Должно быть какое-то зелье, – хмуря темные брови, продолжал настаивать он. – Ты сама на себя не похожа. Дерзкая, глупая, упрямая. Это не ты, Ильва. Где та послушная робкая девочка, почитающая свой род и отца? Где? – Лэф снова меня тряхнул, продолжая отчитывать: – Ты ведешь себя как… как… как шлюха, Ильва! И клеймо вивьеры тут ни при чем. Это недопустимо. Ты позоришь Брэд-риля. Хотя, казалось бы, куда уж больше! Тебя словно подменили, – досадливо процедил он. – Даже если ты не помнишь последние события своей жизни, то вести себя так с отцом…

– Отпусти ее, – сказал мрачный норд, появившийся в дверном проеме комнаты, рядом с которой мы стояли.