Выбери свой ветер

– Нас здесь не любят – это минус, зато не гонят – это плю-юс!

– Что ты распелась, думай, что у нас на завтра!

– Раз уж мы зациклились на Шекспире, выбор у нас небольшой, либо «Двенадцатая ночь», либо «Много шума из ничего».

– А что ж не «Отелло»?

– У них тут и без того дискриминация темнокожих. Провинция, не поймут-с. Нам нужен резкий контраст между представлениями, а, значит, веселая комедия, да чтоб при этом девчонок в лучшем виде показать, а не в унылых тряпках как королевских дочерей сегодня.

– Тогда, пожалуй, «Двенадцатая ночь», заодно будет повод и Банни показать без юбки…

– Маг!

– В мужском костюме, я имею в виду…

Следующее утро было приятным, солнечным и безоблачным. Но недолго. Когда нас позвали завтракать на кухню, и мы радостно вцепились в свежую выпечку, первым подавился дядюшка Римус, в смысле Отт, тыкая пальцем куда-то в направлении окна. Мы, понятное дело кинулись смотреть, что ж там такое интересное творится, и тоже углядели. Лучше б мы этого не видели. На внутренней части крепостной стены, на веревках, спускавшихся из бойниц, покачиваясь висели два трупа.

– А это… – неуверенно поинтересовалась Найт.

– А, это, – равнодушно махнула рукой добродушная кухарка тетушка Бри, – опять лазутчиков поймали. Почитай, каждый день попадаются и все равно лезут. Как медом им тут намазано.

Зрелище нас несколько отрезвило. Потому что, одно дело понимать опасность гипотетически, а другое – любоваться на вот такие настенные украшения и осознавать, что там и для тебя вполне хватит места. Не зря же тетушка Бри о повешенных рассказывает, как о чем-то повседневном и ни разу не удивительном.

– Эээ… ну, мы, пожалуй, пойдем… репетировать…

– Это да, это хорошо, – закивала тетушка Бри, – нечасто к нам бродячие артисты заезжают.

Если они артистов вешают с такой же интенсивностью, как лазутчиков, понятное дело, почему те предпочитают объезжать замок десятой дорогой. Я бы и сама тут не появлялась, но кто ж меня спросил. Так, отбросили сомнения, работать, негры, солнце еще высоко!

В результате мощных усилий представление «Двенадцатой ночи» прошло просто-таки на ура. Девчонки выложились по полной. Виола (Банни) была порывиста и очаровательна, Оливия (Альша) была томна и грациозна, Мария (Сквирри) была игрива и находчива. Даже милорд Грейсворд с чадами и домочадцами одобрительно похлопал актерам на особо выдающихся сценах. А потом ожидаемо (ха!) попросил Банни составить ему компанию за ужином. Причем, желательно в костюме Себастьяна. Собирали мы ее всем миром.

– Дайте ей хоть душ принять!

– Смой грим, будем перемазывать, нужно сменить с яркого сценического на такой, который будет хорошо смотреться в вечернем свете.

– Хочешь, я тебя сбрызну своими духами, они у меня с иланг-илангом, а это мощный афродизиак!

– И амулетов ей выдать побольше, и Хэма попросить погулять у спальни этого милорда, чтоб ее ментально подстраховать!

– Слушай, а в койку вместо нее Хэма прогуляться не попросить?!

– Да заткнитесь вы уже! Банни большая девочка, сама разберется!

Когда за Банни пришел сопровождающий на ужин, мы, провожая ее, уже алчно потирали конечности и ждали ее с добычей. Тут-то нас и навестила птичка обломинго, утром Банни пришла со странным выражением на лице, одновременно ошалевшим и злобным.

– Принесла?!

– Щаз-с!

– А что так?

– А он, поганец, дал команду своей охране, те меня и приковали к кровати. Развлекаться ему это не мешало, зато я так и не смогла до медальона дотянуться.

– И что теперь?

– Может кому-то другому повезет?

Вечером мы представили «Много шума из ничего». Милорд Грейсворд пригласил отужинать Беатриче, блестяще сыгранную Альшей. Утром и та вернулась злая как стая собак сразу – ей достался тот же вариант, при котором хозяину – удовольствие, ей – кандалы.

Следующей попыткой стало «Укрощение строптивой», где в роли Катарины выступла Сквирри. Она тоже получила приглашение на ужин. Ничего нового утром кроме злобного шипения мы от нее не дождались.

«Виндзорские насмешницы», где Анну Пейдж играла Найт, не оставили равнодушными ни зрителей, ни милорда, и приглашение на ужин последовало немедленно. Только вот и ей не повезло дотянуться из оков до медальона. Стало ясно, что надо менять манеру поведения.

– От того, что он тупо переимел всех, до кого дотянулся мы ближе к цели не стали ни на миллиметр, – мрачно констатировала Маг, – нам нужно что-то нестандартное придумать.

– Может, и впрямь Хэма попросить ментально придавить милорда, пока он занят с одной из нас?

– И что, от этого у меня появится свобода передвижений?

– У тебя нет, а вот у кого-то из нас…

– А со мной, когда он очухается, что будет?

– Или со мной?

– Придушит на фиг. И хорошо если сразу.

– А отвлечь охрану?

– Попробовать можно…

Следующей пьесой стал «Венецианский купец». Порцию играла Банни. Но на ужин вместе с ней пошли все девчонки, и Альша, и Сквирри, и Найт. Может, мысль о групповом развлечении отвлечет милорда? А наличие всего одной пары кандалов даст возможность хоть кому-то сохранить руки свободными и снять проклятый медальон? Как же мы ждали утра!

А утром на крепостной стене появилось новое «украшение». Там висел труп Банни. Остальные девчонки появились в жалком и сильно помятом состоянии и рассказали, что отвлечь милорда удалось, но… Но соображения даже в процессе массированной женской атаки он не потерял и когда Банни по-тихому взялась за цепочку на его шее, мгновенно нанес ментальный удар, от которого она рухнула, и тут же скрутил ее. Разговор с девицами перерос в допрос с дополнительным давлением на мозги, но никто из них ни в чем не сознался, а Банни так и вообще заклинило на фразе «милый, неужели я хоть маленькую благодарность не заслужила!» Понятно, отыгрывала вариант «проститутка тупая, вороватая». Правда это ей не помогло и теперь она составляет компанию лазутчикам на крепостной стене.

– Дело плохо, – резюмировала Маг. – Мы не просто там, откуда начали, мы откатились назад.

– Это почему?

– Он теперь в курсе нашего интереса к медальону и утроит осторожность.

– Так что? Линяем?

– Ну уж нет! Шоу маст го он!

– А как мы доберемся до медальона? Что с милордом делать-то пока нас в пыточную не потащили? Мы его даже тупо завалить не сможем, он нам мозги сожжет!

– Не знаю. Лин, на тебя одна надежда, включай голову, пока мы все на стене не повисли.