Выбери свой ветер

– А для этого?…

– Подойдет большой ближайший праздник…

Пока Банни со Сквирри вертели задницей на местных тусовках, где имел обыкновение появляться Харвин, мы со Стар тихо зарегистрировались на бирже труда, как потерявшие работу после банкротства ресторана «Банг-ви». По документам все было чисто, настоящих поварих по-тихому вывезли в нашу локацию, обеспечив непыльную работу у коммандер-лейтенанта. И дождались того момента, когда за три дня до Рождества вся кухонная прислуга поместья (абсолютно случайно! А мальчики, подсыпавшие Оттову смесь в коллектор очистительной станции водопроводной сети тут совершенно ни при чем!) слегла с приступами желудочного гриппа. И у Минга не осталось вариантов, кроме как самолично отбирать новых кандидатов на замену, потому что приглашения на большой прием у Харвина уже были разосланы. И если Стар легко проскочила на должность мастера по десертам, обойдя на демонстрации всех конкурентов, еще бы, после ее Болу рей, Гулабджамуна, пирога Баноффи и венгерского «Добоша»[51 - Болу рей, который ещё называется королевским тортом – традиционный португальский сладкий хлеб с орехами и цукатами, который подают на Рождество или 6 января на день Короля. Гулабджамун – один из самых популярных индийских десертов, представляющий собой пончики из сгущённого или обезжиренного молока, залитых розовым сахарным сиропом. Пирог Баноффи – возможно, один из самых потрясающих десертов Англии. Его готовят из бананов, сливок и ириски, сваренной из сгущённого молока. Всё это выкладывается на корж из покрошенного печенья и сливочного масла. «Добош» – великолепный бисквитный торт из семи коржей, промазанных шоколадно-масляным кремом и украшенных карамелью. Его назвали в честь создателя, венгерского повара Джозефа Добоша.], куда б они делись, то мне, чтоб попасть в число избранных, пришлось изрядно попотеть. Чтоб мне на что попроще замахнуться, нет ведь, довыпендривалась, подала заявку на мастера салатов. А нас там таких аж шесть штук набежало! И сильно ушлый дворецкий не нашел ничего умнее, как устроить нам экзамен. Не-ет, не на ингредиенты для салатов, не на методику нарезки, а на знание функций ножей для готовки. И я, как назло, стою последняя на ответ как самая молодая!

Ну, и кто б сомневался, первая претендентка резвой скороговоркой начала со знаменитой «поварской тройки»: шеф-нож, серрейтор и нож для овощей. Вот локации меняются, а некоторые вещи остаются неизменными. И первым среди ножей традиционно идет шеф-нож (поварской нож) – универсальный помощник, предназначенный для нарезки любых продуктов. Он один способен заменить все остальные ножи. Имеет широкое стальное лезвие повышенной прочности от 18 до 25 сантиметров. Вторым идет серрейтор – применяется для нарезки хлеба, тортов, короче всего того, что нужно нарезать аккуратно не сминая. Имеет зубчатый край-пилу. Длина лезвий таких ножей может составлять от 20 до 32 сантиметров. Рукоятка при этом должна быть в полтора-два раза короче лезвия, вес до 400 грамм. Ну и на закуску маленький нож для овощей – благодаря особой форме помогает легко снимать кожуру с плодов, вырезать сердцевину и проводить другие тонкие работы. Длина острия всего 6–8 сантиметров. Такие ножи имеют короткое лезвие, не превышающее в длину 130 миллиметров. Общая длина таких ножей вместе с рукояткой редко превышает 210 миллиметров. Вес колеблется в пределах 50–115 грамм. Толщина лезвия может колебаться в пределах от полутора до четырех миллиметров и чаще всего составляет 2,5–2,7 миллиметров. Лезвие слегка закруглено. Острый край необычайно тонкий, обратный конец выполнен из толстого металла. Первая-то легко отстрелялась, а нам теперь придется туго.

Вторая не растерялась, припомнила топорик – большие размеры и квадратная форма которого помогут без лишних усилий нарубить мясо. Способен справится с костями, хрящами и замороженным продуктом. Упомянула филейный нож – тонкое и длинное острие которого позволяет нарезать аккуратные ломтики и отделять филе от костей. Даже длину лезвия назвала, мерзавка. А до кучи вспомнила обвалочный нож, который используется для отделения мяса от костей. Ей-то хорошо, а мы что будем рассказывать? Хотя кое-что они забыли, вернее, даже не знали, так что мой шанс пусть и маленький, но есть.

Третьей достался вопрос о материале, из которого изготовляются ножи. Она тоже, в общем не сплоховала, перечислив недостатки углеродистых и нержавеющих[52 - Углеродистые – это твердые и острые ножи, которые, к сожалению, подвержены коррозии. Нержавеющие – не покрываются ржавчиной, прочные, но быстро тупятся и их приходится постоянно точить.], и отметив достоинства высокоуглеродистых нержавеющих и дамасских[53 - Высокоуглеродистые нержавеющие – самые дорогие, но и самые качественные кухонные ножи: высокопрочные, долго сохраняют остроту, не ржавеют. Дамасские – многослойная технология производства с чередованием мягких и твердых слоев позволяет таким инструментам долго оставаться острыми.]. А нам-то что осталось? Я должна туда попасть!

Четвертую порадовали вопросом твердости металла, так эта негодяйка и о методе неразрушающей проверки твёрдости материалов по Роквеллу[54 - Для стальных ножей важно обращать внимание не только на марку металла, но и на твердость по Роквеллу. Оптимальным считается показатель 55 – 58 HRC. Такие клинки обладают высокой износостойкостью и устойчивы к царапинам. Однако их придется периодически подтачивать, иначе лезвие безнадежно затупится. Инструменты, обладающие характеристиками 58 – 64 HRC невероятно твердые, потому долго остаются острыми. Хотя слишком высокая твердость, скорее минус, поскольку из-за нее изделия становятся хрупкими и могут трескаться.] знала! Я имею все шансы вылететь, даже не начав работу!

Пятой доверили рассказать о материале рукояти, что логично, ибо то, насколько качественно она выполнена, во многом определяет комфорт пользования прибором. Она и начала с литой рукояти, представляющей собой единое целое с острием. Шикарные, кстати, клинки, пусть дорогие, пусть тяжелые, зато служат практически вечно. А если используются накладки, то важно обратить внимание на длину хвостика и заклепки. Лучше если хвостик проходит по всей рукояти и закрепляется тремя заклепками. Допустим вариант, когда хвост доходит до середины накладок. Если его размер будет меньше, то не надейтесь, что нож долго послужит: скорее всего, он просто отвалится от ручки. И про то, что накладки могут быть сделаны из пластика или дерева, тоже вспомнила, зараза. Я как последняя отвечающая горю синим пламенем! И тут этот сын таракана и крокодила ехидно спросил меня могу ли что-то добавить к уже озвученному. Или дополнить сказанное. Судя по тону, он уже сделал выбор, исключив мою персону и ни на какие дополнения не рассчитывал. Ах, так. Ну, держись.

Я разозлилась и добавила. Ох, я добавила! Я все, что могла, вспомнила и добавила. Потому что, если что и осталось за кадром, так это способ заточки, а это, между прочим, очень важно для инструмента. Стальные ножи следует править мусатом или камнем, а если изделие обработано лазером, то точить его вообще не требуется. Я напомнила о стороне заточки, что тоже играет свою роль. Многие забывают, что клинки европейских брендов имеют двустороннюю режущую кромку, а вот восточные часто затачивают только с одной стороны, что не дает возможность левшам пользоваться ими. Я еще им рассказала о проверке сбалансированности хорошего ножа, который если положить его больстером[55 - Больстер – (англ. bolster – подкладка, прокладка) деталь ножа, накладка в передней части рукояти, выполняемая обычно из металла. Служит для предохранения переднего торца рукояти, перераспределения изгибающих нагрузок, выполняет эстетическую функцию. Если больстер имеет упор (упоры) для пальцев, то он выполняет функции гарды (http://iskonno.ru/knife/glossary.php?word=13). Следует разделять больстер и оковку (обоймицу (http://iskonno.ru/knife/glossary.php?word=318)). Сходный элемент в конструкции складных ножей часто именуется притином (http://iskonno.ru/knife/glossary.php?word=163).] на палец, держит равновесие и не падает.

И наконец, как вишенку на торт, приподнесла информацию о своем самом любимом ноже, который в этой локации пока малоизвестен. Это сантоку – универсальный японский нож шеф повара. Может иметь длину лезвия от 150 до 300 миллиметров. Лезвие твёрдое и широкое, с едва заостренным концом. В некоторых модификациях снабжен еще и мелкими зубчиками на лезвии. Используемые на промышленных кухнях или в кухнях ресторанов, обычно имеют длину 250–300 миллиметров. Вес такого ножа имеет 180–200 грамм. Для изготовления лезвия используют сталь твердостью 59 единиц. Рукоятка в 1,4–1,7 раза короче, чем лезвие. Вот вам! Уффффф. И?

– Я должен подумать.

Подумать он должен, старый черепах. Как по мне, так этот хмырь просто нагнетает атмосферу ожидания и набивает себе цену. Я и так уже прямо вся чешуся от нервности, как и остальные претендентки, чего он собственно, похоже, и добивался. А вот из вредности не буду дергаться, потому что сейчас от нас уже ничего не зависит. Так что расслабляемся и ждем.

А я все-таки проскочила! И, по-моему, исключительно благодаря рассказкам о восточном ноже, иначе с чего этому Хо решать вопрос в мою пользу? И в тот же вечер мы со Стар приступили к работе в поместье. Зная, что прикрывают нас Касс, засевший в подвале с полным набором амулетов, Моль, прячущийся на чердаке с мешком пластита, и в нужный момент появится Хэм, выдравший приглашение на прием и готовый спалить кому угодно мозг, чтоб нас вытащить. Мальчишек было особенно жалко. Это у нас обычная свобода передвижений по дому, ну по крайней мере от места проживания до места работы и мест общего пользования, а они там, бедолаги без воды, еды и доступа к туалету. Памперсы и влажные салфетки не самый, знаете ли, приятный выход из положения. Мы, конечно, регулярно передаем им все, что нужно и забираем использованное, но радости подобное «сидение» не доставляет никому. Но все когда-нибудь кончается, наступил и день «Ч».

Никогда не могла понять, почему окружающие так носятся с этим Рождеством. Отцу моему этот праздник был просто непонятен, мать предпочитала отмечать Новый год, так что нет у меня оснований считать конкретно этот день рождения мифического персонажа чем-то значимым. Кто мешал с тем же успехом выбрать Будду? А многие его и выбрали, и празднуют теперь пятого апреля. Но их-то понять можно, поскольку Сиддхартха Гаутама Шакьямуни хоть действительно жил! А здесь сплошная неразбериха даже с самим фактом существования! Но Рождество пришло и нам всем придется принять участие в его отмечании.

И уже с самого утра нас всех достало постоянное чириканье отовсюду «Джингл бэллз». Jingle bells, jingle bells, jingle all the way. Oh! what fun it is to ride in a one-horse open sleigh[56 - Динь-динь-дон, динь-динь-дон,Льётся чудный звон,Слышен смех со всех сторон,Сани мчатся под уклон. (Перевод Ю. Хазанова)]! Ну раз, ну два, но не каждые же пять минут! Еще пара проигрышей и я начну ломать все радиоточки и магнитофоны в пределах доступа! Я уже как-то неласково поигрывала топориком, прикидывая с какого радиоприемника начать. Да ладно бы только я! Старшая кухарка выглядела так, словно сейчас на сэндвичи будут нашинкованы не ветчина с сыром, а окружающие. Уборщица Миртл при каждом очередном исполнении дергалась и сжимала швабру как меч, которым она собирается покарать всех присутствующих, невзирая на степень вины. Уже даже терпеливая Стар взмолилась дворецкому, чтоб хоть нас избавили от этот колокольчиковой музычки, особенно в тот момент, когда она отмеряет ингредиенты для торта. А то она такого наготовит! И не только она. Минг Хо внимательно посмотрел на наши перекошенные физиономии, вздрогнул от очередного Jingle bells, поморщился… и дал распоряжение отключить кухонные динамики. Вот оно счастье!

Уже к полудню у нас отваливались руки, а как представлю, что будет дальше… Стар-то еще повезло. Она большую часть десертов еще вчера приготовила и распихала по морозильным камерам, даже рождественский пирог с монеткой[57 - В рождественский пирог запекают монетку – кому достанется кусочек с монеткой, того ждет большая денежная удача в Новом году.] был готов, так что сегодня на ней только многоярусный торт, над которым она с пятью помощницами уже три часа колдует, а мы основную часть работы только дожидаемся. У нас она наступит, когда надзирающий за столами из агентства пришлет сообщение, чего на столах не хватает. И что нужно срочно дополнить. И хорошо, если это окажется готовая нарезка или смесь, которую достаточно перемешать и заправить. А если нет… А если нет – встали и приготовили! Так что пока мы расслабленно сидели в рекреационной зоне для персонала и берегли конечности, потому что потом такой возможности у нас не будет, нам еще с горячими блюдами возиться. Под шумок удалось хотя бы Касса перетащить в кухонную кладовку и упрятать в шкаф с крупами и мукой. И теперь мы ждали только сигнала от Сквирри, которая в отличие от Банни, все ж таки умудрилась получить личное приглашение на вечеринку от Гэвина Харвина, и должна была определить момент начала операции. Мини-камеру в зале-кабинете мы уже пару дней как установили, потому как куда им против нашей технической оснащенности, и шестизначный код считали, а толку-то нам с того без доступа к собственно ключу?

Когда начался прием, мы поняли, что все, что сочиняли классики об аде – наглое враньё! Лучше б они попробовали приготовить пять перемен блюд (не считая десертов) для толпы в сотню человек! Взмыленная Стар злобно прошипела:

– Выйду в отставку – никогда больше к плите не подойду! Пусть теперь кто-то другой вместо меня корячится!

Я была с ней абсолютно солидарна, да еще якобы случайно забредшая на кухню за льдом Сквирри подлила масла в огонь, начав ныть, как нам тут хорошо, никто с мокрыми лапами не лезет, и перегаром в мордашку не дышит. Мы с ходу предложили ей поменяться: она вместо нас у плиты потеет, а мы в вечерних платьях порхаем по приему, пьем коктейли и выслушиваем комплименты хозяина и гостей. И вообще, чем ей не угодил Харвин? Ее ж любимый типаж – брутальный брюнет.

– Мерзкий он! Да хоть бы и блондином был! Или рыжим! Или вообще в полосочку!

– Ага, как скунс. Он, по-моему, и пахнет не лучше.

– Вот! А мне с ним обниматься! И не только…

– Сквир, ты бы тут не отсвечивала, а шла чирикать с хозяином и готовилась скомандовать нам «пора!», а то ведь и сама спалишься и нас спалишь.

Обиделась. Ах, какие мы нервные, прям дивлюсь. Понятно, что мы все в напряжении, так профессионал тем и отличается от любителя, что лишние эмоции умеет вовремя «задавить». Выполним задание, потом и порефлексируем. Я вот с таким удовольствием после операции пущу нервы порезвиться наружу – мало никому не покажется! Я это… как там у классика? Буду кутить весело, добродушно, со всякими безобидными выходками. Тарелки буду бить, овин подожгу…

Напряжение нарастало, а минут за десять до полуночи и вовсе начался «пожар в борделе во время наводнения». Сначала доставали и долго мостили на специальный сервировочный столик рождественский пирог, мотивируя тем, что раньше нельзя. Ну, правильно, пирог с монеткой нельзя разрезать до того, как наступит канун Рождества, традиция такой. Потом долго рассылали гонцов ко всем дверям и окнам. Тоже правильно, когда в ночь перед Рождеством часы бьют двенадцать раз, нужно открыть все двери настежь, чтобы изгнать злых духов. Пока все метались по дому, Моль ухитрился установить слабые взрыв-пакеты под окнами поместья и перебраться поближе к нам, в подсобку с пылесосами и швабрами, а Сквирри проверить нетронутость «закладки». Почти в полночь послышались нестройные залпы – открывали шампанское. Даже нам перепало с барского стола по бокалу. Гадость, между прочим, обычное итальянское недорогое Просекко, фи. Хотя, о чем это я, наверное, это у прислуги гадость, а гости, поди, Dom Pеrignon изничтожают, розовый брют коллекционного года по триста пятьдесят долларов за бутылку. Тоже, в общем-то ничего особенного, разве что разориться на таком количестве элитного пузырькового пойла недолго, но понты, как известно, дороже денег, да и не мне счета оплачивать.

Казалось бы, тут-то и можно слегка расслабиться, потому что наступил период танцев и прочих аристократических игрищ, а из кухонных обязанностей остались всего-то подача торта и чая-кофе. Расслабиться, как же. Это все остальные могли позволить себе отдыхать, а для нас со Стар наступила самая нервотрепка. До сих пор непонятно было, займемся мы делом или нет. Сквирри, хоть и постаралась полностью завладеть вниманием Харвина, пока особых успехов не добилась, и раз в четверть часа злобно шипела в передатчик «не идет!», а нам оставалось только мысленно скрипеть зубами. Хорошо хоть большинство кухонных работников удрали подальше от плит и оккупировали рекреацию, пользуясь отсутствием Минга Хо и дорвавшись до запасов бренди. Так что на кухне мы куковали со Стар вдвоем, прикрываясь необходимостью молниеносно отреагировать на момент сигнала к подаче приснопамятного торта и невозможности приложиться к запасам алкоголя до того. Можно подумать, кто-то нас удерживал! Наоборот, наше ретирада в кухню сопровождалось словами типа «Идите, идите, нам больше достанется!» Добрые и приятные люди.

К трем часам ночи уже у меня чуть не начал дергаться глаз, потому что время идет, а наши шансы становятся все призрачнее. И тут Стар углядела на торте некое микроскопическое несовершенство и погнала меня в кладовую за сахарной пудрой. Только вот дойти до двери в подсобное помещение я не успела. На кухню ввалился пьяный до изумления хозяин поместья с двумя трезвыми амбалами за спиной. И не нашел ничего умнее, как попытаться меня обхватить и чмокнуть. А Сквирри-то права была насчет запаха перегара, а уж в смеси с потом и туалетной водой, бэ-ээ. Ситуация начала медленно дрейфовать из разряда опасная операция в разряд фарс.

– Что вы себе…

– Люблю таких молоденьких… невинных…

– Невинных? Тогда, боюсь, что Вы нарвались на некондицию!

В каком таком месте он у меня углядел невинность, хотела бы я знать? Хотя, конечно, отсутствие косметики и общая потрепанность после долгого рабочего дня могли из меня сделать того еще узника Освенцима. Непонятно, правда, на кой именно я ему занадобилась с учетом шастающего по приему отряда красоток во главе со Сквирри, но выпускать меня из цепких ручонок этот алконавт явно не собирался. Я честно попыталась донести до него мысль о сонме красавиц, только и ждущих его объятий:

– Господин Харвин, Вас там целый выводок моделей ждет!

– И пускай ждут… все они твари и шлюхи… только денег хотят… никто не спросит, что мне самому-то надо… а мне, может, одиноко… и плохо…

И теснит меня как-то неласково аккурат в сторону дверки в кладовую. Ты чего задумал, пьяная морда? Я чуть отбиваться не начала с воплями «я не такая, я на рупь дороже!», но вовремя укусила себя за длинный язык. Зачем орать? А может оно и к лучшему? Сам Харвин крепко выпимши, телохранители явно расслабились, не усматривая ни во мне, ни в застывшей сусликом Стар угрозы, а в кладовке еще и Касс, наш можно сказать засадный полк прячется. Не-ет, никого сопротивления, выпучивая глаза и издавая жалобное блеяние, тихо ползем к кладовочке, другого такого шанса ущучить носителя ключа у нас не будет. Главное, его верзил в кладовую не пускать, а там уж я с ним разберусь как повар с картошкой. Втолкнув меня под понимающие ухмылки охранников в узенькую дверь, Харвин предусмотрительно прикрыл ее за собой, потянулся ко мне губами, после чего и нарвался на удар в шею сбоку: там расположена сонная артерия, так что минут пять его бездействия у нас всяко есть.

– Касс, не спи, вылезай!

– И что делать будем?

– Искать! У сейфа модуля сканирования отпечатков пальцев нет. Код давно считан. А единственный ключ при нем! Что стоим, кого ждем, шмонаем!

Ключ мы нашли быстро, дело осталось за малым – пройти мимо его мордоворотов.

– Охрану придется вырубать. Ты сначала заманиваешь, потом отвлекаешь внимание, я беру первого, Стар второго, Стар, как слышишь меня, прием!

Судя по его лицу, рация у Стар прекрасно работала и Касс добавил:

– На счет «три».

На счет три я уже лежала под тушкой Харвина и визжала негромко, но жалобно что-то среднее между «Не надо!» и «Только тронь, сволочь!» Понятно, что телохранители не могли не поинтересоваться происходящим. Бог уж их знает, спасать они босса собирались или просто надеялись на некое пикантное зрелище, но наша лежачая композиция явно все внимание на себя оттянула, не давая им выполнить вход в помещение по правилам. Это они зря. Первого взял на себя Касс, отправив его в нокаут ударом в висок, второго Стар без затей шарахнула скалкой по затылку. И наступил тот самый момент, когда счет пошел на секунды.

– Сквирри, – шепотом рявкнул Касс в передатчик камеры, – доставай бумаги, к тебе идет Лин! Хэм, гони лишних от кабинета! Моль, будь готов прикрывать наш отход! У нас не более пяти минут!

Пока Стар с Кассом упаковывали хозяина с охраной, я, прихватив поднос с пирожными для прикрытия неслась в сторону жилой части дома. А в голове набатом гудел обратный отсчет: четыре тридцать две, четыре тридцать одна, четыре тридцать, время уходит, где эта копуша, мать ее, с бумагами! Скорее, скорее! Ну, наконец-то, появилась! И с ней Хэм, вставший у входа в кабинет. Сейф я вскрывала дрожащими руками под мысленное тиканье секундомера: три двадцать, три девятнадцать, три восемнадцать, три семнадцать, да когда уже этот код сработает?! Так, теперь ключ, сколько раз и какую сторону его нужно поворачивать?

– Три оборота влево, один вправо до щелчка, и снова три влево, – подсказала бледная Сквирри.

Давай, давай, железяка, открывайся, не приведи Господь мы что-то напутали! Второго шанса не будет. А, нет, открылся, готово!

– «Свое» кладем и путаем бумаги, чтоб было непонятно, что искали!

– И забрать что-то надо, ложный след оставим! Во, расписка!

– Правильно, выкинь ее подальше, закрываем, уходим!

Хэм, ждавший нас на выходе резво потащил Сквирри в общий зал, обеспечивать алиби, я понеслась обратно на кухню, объявляя по рации общий отход, но не все оказалось так радужно, как мы хотели. Стар с ходу порадовала меня заявлением «у нас проблемы». А выслушав ее и заглянув в кладовую я поняла, что и впрямь проблемы. Эх, Касс, что ж ты так сплоховал, не с того паковать начал. Чтоб тебе, как Стар «своего» охранника связать, нет ведь, хозяина скручивал. А недобитый телохранитель очухался и успел пырнуть Касса ножом. Нет, Стар конечно телохранителя снова вырубила и повязку Кассу наложила, но уход с грузом триста… Н-да, проблема. Кто-то должен помочь при транспортировке.