Древние Свитки

Даррен достал флакон звездного света, шепнул “Асха дорану”, и тот засветился белым сиянием. Пристроив флакон на ветке цветущей рядом вишни, он устроил себе на мягкой весенней траве ночлег и стал ужинать питательными амарантовыми хлебцами с сыром из молока лам. Он и раньше спускался в окрестности горы Дахаро, но нечасто, а в лесах бывал и того реже. Снизу всё выглядит совсем иначе, думал Даррен. Гора Дахаро кажется еще более величественной, обвитая кружевом из мерцающих серебристых нитей звездной руды. Воздух здесь тоже совсем другой, наполненный ароматами смолы, листвы, земли, цветов, и дышится здесь иначе. И отовсюду звучит музыка леса: трель и пение птиц, шелест листвы, шорохи, треск. Лес живет и дышит. Но родной дом всё же милее, хотя к Даррену, как отличающемуся от остальных серринов, там относились предвзято. Все, кроме мастера Мунга и Ван Хорна, который был для него и отцом, и другом, и наставником.

Даррен доел скудный ужин и устроился спать, разглядывая прекрасное ночное небо. Звезды сегодня были особенно яркими, а гора Дахаро необыкновенно прекрасна, горделиво поблескивая в сиянии звезд своей снежной вершиной. Вот только черная точка кометы в небе стала больше, хотя если бы Даррен о ней не знал, наверное, он бы ее и не заметил.

Из-за всех этих звуков и шорохов спалось Даррену с непривычки плохо, и, чуть стало светать, он снова отправился в путь. Постепенно лес сменился на мелкий кустарник, а еще через полдня исчез и он. Теперь холмы покрывала только поросль зеленой травы. Взобравшись на один из каменистых холмов, он сделал привал, но провалился в сон и проспал до ночи, а ночью, подкрепившись, снова отправился в путь, благо ночь выдалась ясная.

Петляя по тропе между холмов, внезапно до него донесся оглушивший долину пронзительный вой, один, другой, третий. Вой приближался, и вскоре он заметил в темноте на одном из холмов несколько светящихся желтых глаз. Магуры. Значит, их логово где-то недалеко, совсем близко к Сериндану. Откуда эти твари здесь взялись? Этот путь всегда был безопасным, и таких хищников тут отродясь не водилось. “Что-то неладное творится в Терре”, – подумал Даррен. Лама занервничала и начала беспокойно фыркать. Даррен спешился. На ламе ему от магуров не убежать. “Надо было послушать мастера и идти днем. Дурак!”, – ругал он себя, доставая звездный кинжал. В левую руку он взял флакон звездного света, шепнул ему “Асха дорану” и высоко поднял над землей. Свет вспыхнул, словно молния, осветив темную холмистую долину и пять черных существ с выгнутой спиной, длинными клыками и острыми рогами. Если бы не их светящиеся глаза, Даррен мог бы их и не заметить. Пять пар глаз не сводили с него взгляд и медленно приближались.

Юноша взмахнул кинжалом, блеснувшим звездным светом. Воздух рассекла белая дуга и стремительно полетела в приблизившегося магура. Тот ловко отпрыгнул, ощетинился и зарычал. Даррен думал, что это их напугает, но не тут-то было, они только бросились на него с большим остервенением. Две мощные лапы с длинными когтями чуть было не вонзились ему в ноги, но он проворно увернулся от атак, быстро нарисовал кинжалом в воздухе знак Штар, и перед ним тут же появился белый полупрозрачный щит, в который с размаху влетело две клыкастой морды, от чего щит глухо зазвенел, словно старый колокол. Еще один зверь подкрадывался сбоку, а двое пропали из виду, что настораживало.

– Астерия даннарис! – крикнул Даррен.

От кинжала тут же один за другим отсоединились тридцать белых полупрозрачных копий и полетели в трех монстров, находившихся в поле зрения Даррена. Двоих он убил на месте, а третий, поняв, что имеет дело с необычным противником, решил, что лучше будет найти себе другую добычу, и скрылся за холмами. Даррен повернулся, чтобы защитить ламу, но, к его удивлению, сзади никого не оказалось. Только что она стояла прямо за его спиной, а сейчас ее уже нет, только кровавый след тянется от того места, где она находилась. “Только не это! – пронеслось в голове юноши. – Что мне теперь делать? Неужели придётся идти по пустыне пешком?”. Он побежал по следу и вскоре уперся в небольшое низкое логово среди камней, окруженное четырьмя магурами.

– Астерия даннарис!

В магуров снова полетели призрачные копии. Двое, громко взвизгнув, тут же полегли, а двое смогли увернуться и убежать. Даррен подошел ближе. Всё логово было усыпано обглоданными костями животных, между которыми виднелись и несколько серринских черепов. Здесь же он увидел бездыханное тело ламы. “Почему я не послушал мастера и пошел ночью? Он ведь предупреждал… Что теперь делать?”. После того, как он столько прошёл, мысль повернуть назад его удручала. Он глубоко вздохнул, снова мысленно ругая себя за свое решение идти по этим местам ночью. Молча постояв над ламой, он наклонился, вытащил из-под тяжелой туши сумку с провиантом и повесил ее через плечо, после чего побрел обратно к тропе, в одной руке всё еще держа флакон звездного света, а из другой не выпуская кинжал. Иногда он замечал то на одном, то на другом холме пару горящих желтых глаз, но теперь они уже не решались приблизиться к одинокому путнику с сияющим белым клинком.

Придется идти пешком. Мастер говорил, что где-то на границе между пустыней и землями дорлингов есть гостиница, где можно нанять лам, но до нее еще нужно дойти. Стало светать, и первые лучи утреннего солнца озарили долину, почти полностью покрытую пожелтевшей травой. Скалы и холмы остались позади, и через несколько километров началась практически безжизненная каменистая пустыня. Здесь дорога сворачивала на запад, к землям дорлингов, а впереди расстилалась серая пустошь. На распутье стоял каменный знак около полуметра высотой, с двумя выбитыми на нем стрелками. Под стрелкой, указывающей на запад, была надпись “Таверна “Серая Мгла”, а под стрелкой, указывающей на север, было незамысловатое предупреждение: “Смерть”. Оба варианта не вызывали особого желания почтить их своим присутствием, но “Мгла” все же казалась предпочтительней. Там он сможет нанять ламу, дождаться мастера, и вместе они уже примут решение, идти им в пустыню или, может, всё же не надо.

Даррен, не долго думая, решил было пойти по дороге на запад до гостиницы, как внезапно почувствовал, что ему непременно нужно идти дальше, в пустыню. Как будто невидимые нити тянули его к незримому месту, которое манило своей таинственностью, обещанием новых открытий и приключений. Чувство было столь сильным, что оно захватило его полностью. Всё его нутро как будто кричало ему: “В пустыню!”. Там, где-то прямо перед ним было что-то важное, что ему нужно обязательно найти. Невзирая на доводы разума, он свернул с дороги и направился в Пустыню Песков Времени.

Около двух часов он шел в северном направлении. Вокруг, насколько хватало взгляд, простиралась бескрайняя серая пустошь. Порывы ветра то подбрасывали вверх, то опускали вниз вихри серой пыли. По-началу иногда попадались засохшие деревья с редкими изогнутыми ветвями, словно согнутыми чьей-то неумолимой силой, но вскоре не стало и их. Через час ходьбы плато, по которому шел Даррен, стало совершенно плоским, как будто некий гигант срезал землю огромным острым мечом.

Вдалеке, у самого горизонта сквозь серую дымку проглядывало тусклое белое солнце. “Очень странное место”, – подумал Даррен. Конечно, в Терре много разных удивительных мест, о которых он читал в книгах и слышал от мастера Мунга и Ван Хорна, но это определенно одно из самых чудных. “Оно как будто не из этого мира”, – думал Даррен, пока брёл по ровной пыльной долине туда, куда его вело чутьё.

“Что тут забыл бессмертный воин? – размышлял он. – Здесь ни трава не растет, нет ни птиц, ни зверей. Может Ларэлл ошибся? Или в его времена это была вовсе не пустыня? Кажется, она всегда здесь была, только никто сюда не ходил, а тот, кто ходил, не возвращался. А может это привычная среда обитания бессмертных? Не зря ведь их давно никто не видел. Неужели попрятались в этой пустыне?”. Даррен оглянулся по сторонам в поисках хоть каких-то следов легендарных обитателей Терры, но вокруг был только песок и серая мгла. “Вживую их и правда никто не видел, сохранились лишь предания, – продолжал он свой внутренний монолог. – Вот было бы интересно повстречать бессмертного! Говорят, что они обладали особыми способностями. Помимо того, что они долго не умирают, что само по себе поразительно, они могут видеть сквозь пространство и время. Они знают, что находится за пределами видимой оболочки этого мира, могут подчинять себе его физические законы, якобы они могут даже мертвых воскрешать”.

Ветер усилился, и Даррен сильнее закутался в серую мантию, которую нещадно трепал ветер. “Если встречу бессмертного, попробую выяснить у него, кто я такой, и как достичь бессмертия. Будь я бессмертным, я бы узнал, как устроен этот мир. Будь я бессмертным, я бы постиг вселенную и силу, которую она дает, а не занимался бы этими бесполезными ритуалами, которым учит школа. Будь я бессмертным, я бы изучал не только стихию звездного света, но и стихии других народов. Ну и что, что мы не можем управлять другими стихиями? Будь я бессмертным, я бы нашел способ их освоить, и кто знает, может предотвратил бы надвигающуюся катастрофу. Может быть, этот бессмертный воин поможет нам? Но как его найти в этой безжизненной пустоши? Вроде бы на севере есть какое-то странное сооружение. Нужно найти его”, – устало думал Даррен, с трудом глядя вдаль из-под укрывающего его от ветра капюшона.

Его мантия с потускневшими белыми символами развевалась на ветру, словно потертый серый флаг, а нижнюю половина лица закрывал платок, в несколько слоев повязанный вокруг шеи для защиты от песка, который норовил забиться в нос, рот и глаза. Через плечо висела небольшая сумка. Даррен чувствовал себя изможденным и еле перебирал ноги, бредя на север и оставляя позади себя тонкую вереницу следов, которые быстро заносило серым песком.

– Еще немного, – устало прошептал он, пытаясь подбодрить самого себя, в то же время внутренне понимая, что, похоже, его путешествие так и закончится здесь, в этой серой песчаной могиле.

Он остановился и снова взглянул на горизонт, где сейчас на фоне бледного уходящего солнца он вдруг разглядел очертания острого пика, устремленного ввысь. Ближе к земле пик приобретал правильную форму равносторонней пирамиды. “Кажется, это то, что мне нужно”, – подумал Даррен и, ободрившись, направился в сторону загадочного сооружения.

Приблизившись, он понял, что высота строения составляла не менее трехсот метров. Пирамида из серого камня возвышалась над плато, словно непоколебимая твердыня древней цивилизации, от которой сквозь тысячелетия смог сохраниться только этот гигантский каменный монолит. Подойдя ближе, юноша увидел, что идеально гладкая поверхность пирамиды была местами изъедена мелкими трещинами, из которых тоненькими струйками сочилась серая пыль, тут же подхватываемая порывами ветра, уносящими ее в бескрайнюю пустыню. На сооружении не было никакого намека на вход. Ветер усилился, и вокруг пирамиды теперь царила только серая непроглядная мгла.

Изнурённый, Даррен прошелся вдоль гладкой стены пирамиды в попытках найти вход, но его нигде не было. “Нет сил…”, – устало подумал он, и, как будто услышав мысли хозяина, его ноги предательски подкосились, и он упал на колени. “Не могу больше”, – успел подумать он перед тем, как рухнул на пыльную землю и, окончательно лишившись сил, провалился в забытье.

Очнувшись, сквозь туман в голове его стали посещать беспокойные мысли: “Пустыня… пирамида… вход…”. Он открыл глаза и обнаружил прямо перед собой возникший непонятно откуда проход внутрь, как будто, пока он был без сознания, кто-то услужливо открыл перед ним дверь, хотя самой двери не было, был лишь высокий ровный треугольный проем в стене. Внутрь вела такая же монолитная каменная дорожка, изъеденная мелкими трещинами. “Как долго я тут лежу?”, – подумал он, поднимаясь. Страшно хотелось пить, но последнюю воду он выпил несколько часов назад. “Возможно, внутри найдется кто-то, кто сможет помочь”, – подумал он и осторожно ступил внутрь.

Каменная тропа была абсолютно прямой, как и всё в этой странной пустыне. Вокруг тропы царила тьма. Пройдя несколько шагов, тьма начала рассеиваться, и Даррен увидел, что по обе стороны от него вдоль стен пирамиды протянулся уступ метров пять шириной, который окаймлял внутренние стены пирамиды по периметру. С его краев, словно струи гигантского водопада, вниз стекал серый песок и терялся в глубине бездонной серой бездны. Впереди он увидел тонкий каменный мост, ведущий с уступа куда-то в центр пирамиды, где всё было покрыто непроглядным облаком серой пыли.

Даррен ступил на хрупкий с виду мостик, и ему сразу показалось, что под его ногами он сейчас начнет осыпаться. Он инстинктивно повернул назад, чтобы отступить на безопасную твердую землю, но за уступом никакого проёма уже не оказалось, а только голая исполинская стена, уходящая в туманную высь. Пути назад не было, и он осторожно пошел по сужающейся нависшей над бездной каменной тропе.

Впереди откуда-то сверху струился тусклый свет. “Так и сгину здесь, среди песков времени. Безвестный серрин в безвестной пирамиде”, – пронеслось у него в голове после того, как он прошел метров сто по мосту. Он вспомнил, как еще мальчишкой зачитывался рассказами о подвигах Наринэ, последнего правителя объединенного царства семи народов государства Терранадан, что на древнем наречии означало “Столпы Терры”. Оно возникло после победы над могущественным прародителем Страны Ночи Родондроном и знаменовало конец первой эпохи. Жителям Терры тогда пришлось пройти немало трудностей, чтобы прийти к созданию единого царства, и много усилий для этого приложил сам Наринэ. Легенды гласят, что он прошел сквозь преисподнюю и небеса, и смог добиться помощи небожителей, которая и стала решающей в победе над Родондроном. У Даррена всегда вызывала восхищение судьба этого необычного серрина. Странно, что он вспомнил о нем здесь, в этой таинственной пирамиде.

Он прошел еще метров сто, и узкий мост внезапно вывел на каменный остров, как будто парящий посреди ущелья. С облегчением ступив на землю, Даррен прошёл вперед по направлению к лучам света и обнаружил, что свет падал на исполинский каменный трон, возвышающийся в центре каменного острова. Он так же, как и вся пирамида, был весь покрыт пылью и трещинами, как будто стоял тут не одну тысячу лет. На троне, склонив голову на грудь, сидел гигант, около трёх метров ростом, в царском воинском облачении. Его золотые доспехи давно потеряли свой первоначальный блеск, во многих местах они были потерты и покрыты толстым слоем пыли, но даже сквозь нее виднелись следы от ударов мечом. Тяжелый шлем скрывал верхнюю часть лица, а снизу выступала короткая седая борода, густо покрытая пылью. В правой руке в золотой кольчужной рукавице он держал исполинский меч с золотой рукоятью, украшенной драгоценными камнями. В левой руке у него была какая-то небольшая блестящая вещица, а на его коленях лежал свиток.

Даррен тут же вспомнил рассказ мастера Мунга о бессмертном воине. Именно так он его и описывал, если не считать того, что сейчас этот воин сидел неподвижно. Это как будто был один из гигантов древности, прародителей Терры, живших пять тысяч лет назад, о которых рассказывал Ван Хорн. Мастер говорил, что они созданы самим Творцом, который поселил их в дивном саду, каким раньше была Терра.

Звук упавшего рядом камня вывел Даррена из размышлений. Подойдя поближе к трону, он потянулся за свитком, лежащим на коленях у гиганта, и, стряхнув с него толстый слой пыли, прочитал:

Семь народов сошли с пути,

Древние Свитки пренебрегли.

Не избегнут посрамления те,

Кто Светлый Путь предал забвенью.

На небе явится звезда,

Темное время знаменует она,

Черный хвост за собой оставляет

Скорбь и беду она приближает.

“Это пророчество!” – понял Даррен. Откуда оно здесь? Похоже, это действительно тот воин, которого встретил Ларэлл, но почему он сидит с этим свитком? И что это у него в другой руке? Даррен потянулся к блестящей вещице в левой руке гиганта. Это оказались небольшие песочные часы размером где-то три на десять сантиметров, внутри которых мягко парили в невесомости серые песчинки. Колба была украшена изысканным узором из серебряной нити, а на постаменте выгравирована надпись:

Когда разум будет во тьме

Крепко держи этот ключ в руке

Отныне то, что было сокрыто

Больше не будет тобою забыто

“Это что? Тоже часть пророчества?”, – удивился Даррен странному стихотворению. Он повертел часы в руке и положил вместе со свитком в сумку. Еще какое-то время он разглядывал величественного воина, подсвеченного струящимся сверху золотистым светом, обошел по кругу трон в поисках каких-либо надписей, указывающих на то, кто этот гигант, но ничего не нашел. Хорошо, что до него не добрались охотники за сокровищами, подумал Даррен, иначе здесь осталась бы только груда костей.

Повернувшись назад, он направился назад к мосту. “Как мне отсюда выбраться?”, – раздумывал он, ступая на мост. Сделав пару шагов, внезапно он почувствовал, что твердое каменное основание под его ногами исчезло и левая нога неудержимо соскальзывает в пустоту. Едва удержавшись на ногах, он обернулся и с ужасом увидел, как сразу за ним каменный мост начал рассыпаться на мелкие песчинки и осыпаться вниз. Он резко развернулся и стремительно побежал по мосту в направлении того места, где ранее был проем. С каждым шагом он видел, как мост впереди все сильней и сильней покрывается трещинами. Его сердце бешено заколотилось от мысли, что любой шаг может стать последним. “Где же конец моста?!”, – отчаянно стучало в голове. Когда он почувствовал, что твердый камень под ногами становится мягким шуршащим песком, он из последних сил рванул вперед, но ноги его уже стали проваливаться вниз, и он с ужасом осознал, что начинает падать. Он стал судорожно хватать руками летящие камни и песок, пытаясь зацепиться хоть за что-то, и внезапно схватился за что-то теплое, что сжалось на его правом запястье и с силой потащило вверх.

– Держись! – услышал он знакомый голос.

Наконец рука вытащила его на землю. Оказалось, что он не добежал совсем чуть-чуть и начал падать уже в самом конце моста.

Едва нашел тебя.

– Мастер! – радостно воскликнул Даррен, узнав голос, после чего оба упали на землю в клубы пыли, пытаясь отдышаться.

– О чём ты думал, отправившись сюда пешком? – с укором спросил Ван Хорн, лежа на земле.

В голосе мастера не было ни гнева, ни злости. Пока он шел по пустыне, он так и представлял себе, что и как скажет ученику, когда его найдет: что какая это идиотская затея идти в пустыню пешком, что стоило его подождать в гостинице, и прочее, однако заготовленные слова и эмоции не пригодились, сейчас их перекрывала радость от того, что он успел вовремя. Еще секунда, и Даррена он мог уже не спасти.

– Я и сам хотел дождаться вас в гостинице, мастер, – хрипло сказал Даррен, лёжа в пыли и откашливаясь, – Но только я собрался свернуть к ней, как почувствовал внутри чувство… что мне нужно сюда. Как будто пирамида меня звала. Не знаю, это трудно объяснить.

Мастер поднялся с земли и внимательно посмотрел на ученика. Даррен всегда был странным. Не только внешность выделяла его среди серринов, но и необычайные события, которые с ним происходили. Как тогда, когда он сказал, что луна разговаривает с ним. Сейчас, когда он сказал, что пирамида звала его, Ван Хорн снова вспомнил тот случай.