Единственная для Синей Бороды

Попасть к Тау оказалось на удивление просто – тот через посланного к нему слугу со словесной просьбой о встрече, попросил передать Джевехарду, что ждет его вечером в Малой часовне Центрального храма Темных богов. Поначалу Блаубарт-младший хотел возмутиться, почему это именно он, слепой и не вполне здоровый, должен ехать неизвестно куда, когда Оракулу существенно проще передвигаться. Но подумав, сообразил, что некоторые разговоры разговаривать следует максимально далеко от любопытных ушей собственного семейства.

А организовать перевозку к храму его самого, пусть и в инвалидном кресле оказалось вполне несложно…

Младшие служители Темных богов приняли кресло у доверенного слуги Джевехарда на входе в Центральном храме и покатили его на встречу с Оракулом. Самому слуге предстояло дожидаться его возвращения.

Корбиниан Тау сам налил Джевехарду терпкого «Бианно», сам вложил в его пальцы бокал и сочувственно спросил, чем он может ему помочь.

– Мне… нужен Ваш совет. Скажите, а если я захочу пройти во Врата, они меня пропустят?

Видимо, подобная мысль Оракула уже посещала, потому что ответил он без раздумий:

– Думаю, да… если Ваша просьба будет искренней.

– Но я искренне хочу…

– Чего именно? Джевехард, поймите, я не то, чтобы любопытствую, но для того, чтоб Врата Вас пропустили, причем не абы куда… следует подыскать максимально точную формулировку.

– Я хочу уйти к ней.

– Воссоединение с Истинной – достойное стремление. А Вы уверены, что она Вас ждет? И будет рада Вашему появлению?

– Но я…

– Джевехард, однажды Вы уже совершили по отношению к ней то, что вылилось в применение ею к Вам одного из самых страшных и необратимых заклинаний. У Вас есть уверенность в том, что где-то там Вы при встрече не сорветесь в очередной раз? И не примените к ней насилие?

– Ну-у… а что, мои действия настолько неприглядно выглядели?

– Более чем. Поймите, это Ваша фамильная склонность гневаться по любому поводу… и без него… действительно не является нормой. Гнев не просто приводит к насилию. Он и есть само насилие во всех вероятных ипостасях. Пьяный супруг-работяга, избивающий жену за неправильно с его точки зрения приготовленный обед, подвержен греху гнева. Мать, несправедливо наказывающая ребенка, тоже повинна в этом грехе. Я догадываюсь, что Вам сейчас хочется напомнить, что гневу подвержены не только простые люди, а многие вполне достойные аристократы, в частности, Блаубарты, но кто Вам сказал, что это хорошо и правильно? Особенно, если учесть, что чаще всего он обрушивается на более слабых, выражаясь в диктате собственной воли и неприятии всего, что с ней расходится. Если уж на то пошло, правитель, вводящий законы, запрещающие инакомыслие, тоже проявляет зачастую беспричинный гнев.

Вот Вам самому нравилось, когда именно Ваш отец определял набор учебных дисциплин в Вашем детстве? Нет? А когда загонял Вас в Академию, заставляя воплощать его собственные, взрослые представления о правильном образовании и пресекая на корню любую самостоятельность? Тоже нет? А когда он подыскал Вам жену? Опять нет? Заметьте, Вы обижались, возмущались, возможно, даже злились, но с ним самим Вы пререкаться не посмели. Зато, когда Вам самому представилась возможность выместить свой на него гнев на подвернувшейся под руку беззащитной девчонке, Вы этим немедленно воспользовались, причем, как мне кажется, с удовольствием. Вам так понравилось чужое унижение? Или в тот момент оказалось проще нанюхаться запрещенной пыльцы и пойти на поводу у Сигберта Шрота?

Осознайте, Джевехард, что Ваша склонность постоянно гневаться неизбежно вызывает у слабых желание исчезнуть, а у сильных желание сопротивляться! Ваша невеста постаралась в ответ на Вашу… пусть и частично спровоцированную сторонними людьми вспышку ярости причинить Вам максимальную боль, так с чего Вы решили, что при вашей следующей встрече она Вам обрадуется? И обрадуетесь ли встрече Вы, если считаете себя правым и не намерены ее прощать?

Вот умеют некоторые так все повернуть, что себя чувствуешь виноватым! А Корбиниан Тау даже не попытался посочувствовать, умело ударив по самому больному. Теперь даже мысль о том, чтобы уйти во Врата, оставив наследование рода младшему брату, уже не казалась настолько удачной…

– И… что мне делать?

– Попробуйте сначала для себя поточнее определить, чего уж точно не следует предпринимать в случае вашей встречи. И научитесь, в конце концов, смирять свой беспричинный гнев.

– А потом?

– А потом приходите, я постараюсь помочь Вам подобрать правильную формулировку для Врат, чтоб переместиться к ней.

– Скажите, а если я попаду в тот суровый мир, как Лурти… я там… так и останусь слепым?

– А знаете… не обязательно. Мы очень мало знаем о механизме работы Врат. Единственный пример Алана Лурти кое-о-чем, конечно, свидетельствует… но не дает полной картины. Лурти совершил переход туда и обратно в своем теле, потому что именно об этом просил Врата: он мечтал остаться собой и научиться искусству фехтования только для того, чтоб вернуться домой профессионалом, вызвать на дуэль и убить какого-то старинного врага их рода. Потому у него за столько лет возросли исключительно эти… нервно-мышечные кондиции. Врага, кстати, по возвращении и вызвал, и убил. Но дело сейчас не в нем, а в тех, кто населял тот мир, куда ему довелось угодить. А те, кого он там встретил… скажем так… далеко не все из них соответствуют нашему определению человека.

По его описанию некоторые очень сильно от нас отличаются… Кто-то был огромной силы, кто-то бронированный, один вообще с дополнительной парой верхних конечностей… Непривычный окрас кожи, волос и глаз… Не все, кто там был, знали местное наречие… как, кстати, и он сам, пришлось дополнительно учить… многие периодически появлялись ниоткуда и исчезали в никуда… видимо, тоже были скитальцами из своих миров… Знаете, Джевехард, как мне кажется, Врата не просто как-то распределяют по мирам желающих через них пройти, а еще и подбирают ту форму, которая больше подойдет просящему. Алану Лурти нельзя было по возвращении отличаться от себя прошлого, иначе кто бы его здесь узнал и согласился с его правом вызова на дуэль, потому его не стали модифицировать. А с учетом того, кого он там встретил… остальных очень даже могут. Так что, если в Вашей просьбе ко Вратам будет содержаться нечто вроде «оказаться там в своей лучшей физической форме», то есть шанс, что у Вас именно так и получится, причем с возвратом Вам зрения. Другой вопрос, что это будет за мир, и какая форма там считается наилучшей…

– Значит, мы можем стать абсолютно иными? Какими-нибудь сине-зелеными в розовую крапушку, да еще и с…, например, рогами? Так мы даже не узнаем друг друга при встрече! А хоть память-то у нас сохранится? Или так и будем беспомощно тыкаться в окружающих?

– Джевехард, а что Вам сейчас, собственно, терять? В этом мире, в этом воплощении вы уже со своей Истинной уж точно никак не пересечетесь. Так и останетесь калекой на весь срок отмеренных нам ста пятидесяти-двухсот лет без надежды на личное счастье. Но там у Вас появляется… вернее, может появиться возможность встретиться с ней после перерождения. Причем где-то в чужом мире, где и ваш и ее новый внешний вид будет восприниматься и Вами и ею как норма. А когда Вы с ней там столкнетесь, сработает притяжение истинных пар, так что ошибиться будет сложно…

– Интересно, сколько раз вообще можно перемещаться через Врата?

– Если ориентироваться на пример Алана Лурти… минимум дважды. Но я бы на Вашем месте, Джевехард, не надеялся на постоянные прыжки по мирам. Хотя бы просто потому, что никакие Врата не дадут бесконечно испытывать свое, Истинной… или уж и не знаю чье терпение.

– Но Вы же составляли гороскоп! И говорили, что соединение истинной пары – это… ну, некая данность!

– А Вы, как я посмотрю, меня плохо слушали! Это было данностью, пока Вы с ней существовали в одном мире, потому что провернуть это было максимально просто! Просто пожениться и быть счастливыми. А сейчас ваша встреча… равно как и потенциальное соединение с Истинной перешло в разряд возможности. И если Вы продолжите сидеть на пятой точке и ничего не предпринимать, эта возможность так и останется неосуществленной!

Джевехард задумался, а потом медленно спросил:

– Оракул Тау, как Вы думаете, а почему у нас в результате все так по-глупому получилось?

– Потому что некоторые ставят свои сиюминутные порывы выше целесообразности. А могло быть и по-другому, ведь вы были друг другу самой судьбой предназначены. Когда будете готовы присоединиться к Истинной, возвращайтесь, подберем правильное обращение к Вратам для следования за ней…

– А что там может быть кроме желания следовать за ней? Ну, и быть нормальным, а не слепым?

– Например, умение держать себя в руках. Умение хотя бы иногда слушать не только себя, а еще и окружающих. Умение считаться с их мнением. И не поддаваться гневу без веской на то причины.

Джевехард промаялся еще декаду, прежде чем на что-то решиться. Его даже не заинтересовал тот факт, что за это время Сигберта Шрота обвинили в распространении пыльцы черного ириса и приговорили к заключению в тюрьме, не взволновало, что целители после очередных мучительных перевязок в очередной раз объяснили, что они больше ничего не могут сделать с последствиями «эсид-рейн», не покоробило, что отец окончательно перестал его навещать, видимо, полностью списав со счетов… сейчас он сам и только сам должен был понять для себя, что ему нужно. Прав был Оракул Тау, спросив, что ему терять. Так вот если крепко подумать, то особо нечего. Кому и зачем он сдался здесь и сейчас? А проход через Врата как раз и может дать ему тот самый шанс встретить свою Истинную, будучи не слепошарым овощем, а нормальным человеком. И он снова отправил слугу к Оракулу.

Корбиниан Тау бился с ним добрый час, прежде чем удалось максимально отточить формулировку обращения к Вратам, и вызубрить ее наизусть, не имея возможности просто прочесть с листа. Последними словами, которые Блаубарт-младший услышал, уже делая шаг в расступившийся перед ним туман, были:

– Там, за Вратами… при встрече со своей единственной… постарайся все не испортить в следующий раз…

Принцип уважения. Andante

Совесть не появляется с возрастом, как борода.

Чтобы приобрести совесть, требуется некоторый опыт.

    Рюноскэ Акутагава (https://www.aphorism.ru/authors/rjunoskee-akutagava.html)

Двадцать пятого огваса 3012 года от Вознесения Святого Халида. Вейсан, столица первого ханства

С трудом вытаскивая у ворот дома собственное тело из нанятого общественного возчика сайеди Картвель думал, что последний наргиле был явно лишним. А уж требовать добавить в муасель[4 - Муасель (лат. (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%B0%D1%82%D0%B8%D0%BD%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%8F%D0%B7%D1%8B%D0%BA) tobacco и mellis – табак и мёд) – очищенный (с низким содержанием никотина) и нарезанный табачный лист для кальяна (наргиле), смешанный с различными ингредиентами. Различается два подвида: неароматизированный или «чёрный» муасель – смесь табачного листа и патоки, характерного чёрного цвета, и ароматизированный муасель – связующей средой которого, как правило, является инвертированный сахарный сироп, реже мёд или патока. Содержит различные вкусовые добавки, ароматизаторы и красители.] дурман-корень – и вовсе верх глупости. Вот теперь и походка, как у пьяного, и в голове муть… Но Лазиза так просила, и такими ласками подкрепила свою просьбу… что не нашлось сил ей отказать. Заслужила. Да и продемонстрировать посетителям «Райского уголка», чья это роскошная женщина, тоже было как бальзам на самолюбие, не зря же остальные что беи, что сайеди чуть головы не посворачивали, наблюдая за их чилаутом, особенно когда они делили один наргиле на двоих. Наверняка не один завистливо вздыхал, глядя, как Лази обнимает коралловыми губами янтарный мундштук, затягивалась сладким дымом, и представлял себя на месте детали для курения. А хоть обзавидуйтесь, она не про вашу честь. Взятые на содержание девушки «Райского уголка» обязаны хранить верность своему хозяину. Так что подберите слюни и выбирайте кого-то другого. Хороший вечерок выдался, но теперь предстояло форсировать двор и добраться до спальни.

Шари встретила его в прихожей и всплеснула руками:

– Лафи, где ж ты так! …

– Где-где… с клиентом посидели… в «Орхидее» … договорились о заказе… ну, и отметили…

– А на коммуникатор сообщение передать? Я волновалась…

– Некогда было.