Единственная для Синей Бороды

А девица оказалась не робкого десятка, сама без приглашения преспокойно уселась на один из стульев и заявила, что это ей лучше объяснить тому, кого это действительно касается. Например, Ильназу Граталю. Вот он как раз жизненно заинтересован в ответах. И не факт, что захочет делиться подобной информацией еще с кем-то, пусть даже с самим начальником охраны уважаемым Абдуррахман-беем.

– Да Вы же сами настаивали на беседе со мной!

– Только для того, чтоб Вы увидели ключ, прониклись серьезностью ситуации, и дали мне возможность сообщить о его существовании и происхождении своему начальству.

– Не знаю, что Вы там себе на воображали, но разговаривать придется со мной!

– Стоящие там, внизу… Ваши подчиненные тоже думали, что Вы не захотите со мной общаться. И что? Прошел один бой курантов, и я все-таки сижу в Вашем кабинете. Я могу подождать еще один бой курантов, если у вас приняты такие ритуальные промежутки перед деловым общением… но этот разговор должен состояться не с Вами, а именно с главой ИГИ.

– А я не собираюсь Вас к нему подпускать!

– Что ж, жаль, тогда ему придется остаться в неведении о происхождении этого ключа.

– Ничего, у нас разговаривают даже те, кто изначально не хотел этого делать!

– Наши столичные газетчики будут в восторге от того, какими методами действует охрана концерна ИГИ!

– А с чего вдруг? …

– А с того, что у меня с собой передатчик Лемеля, который так просто не засекается, и нас сейчас снаружи здания прекрасно слышат и даже записывают.

Бедный Абдуррахман-бей зубы так стиснул, что чуть не раскрошил эмаль. Но тут ему в голову пришла светлая мысль:

– Тогда Вас тем более нельзя подпускать к Ильназу-эфенди[8 - Система обращений к мужчине: бей – господин. Военное и административное звание. Постепенно стало вежливым обращением к уважаемому лицу. Ага – титул военачальников, а также некоторых глав начальников групп придворных слуг, состоявших на жаловании. Также слово «ага» может означать «старший брат» либо «дядя». Эфенди – уважительное «господин».]! Мало ли что Вы там наговорите под запись!

– Вот тогда и настанет время извлечь этот артефакт.

– Да я сам у Вас его сейчас извлеку!

Девица засмеялась с издевкой:

– Он величиной с просяное зернышко. Как именно Вы его намерены искать?

– Не волнуйтесь, мы все Ваши вещи по ниточкам разберем!

– Какие интересные сведения о Вашем гостеприимстве сможет завтра напечатать «Икдам»! О том, как многоуважаемый Абдуррахман Тирнель лично раздевал меня и лишал вещей и прочего имущества! Небезызвестный Вам журналист Фахри Мирталь предупрежден и потирает руки от возможности Вас ущучить! И, кстати, имплант Вы все равно так не обнаружите – он вживлен.

– Ничего, я его сначала найду, а потом позабочусь о том, чтоб Вы сами опровергли собственные слова.

– Я так понимаю, силой? Что ж, сколько-то времени я продержусь, а этот репортаж мгновенно уйдет на самые «желтые» радиостанции, после чего мой адвокат, поддерживаемый неравнодушной общественностью, официально заявит о моем незаконном задержании и потребует освобождения из застенков корпорации ИГИ. Скандал будет…

– Вас еще найти надо…

– Передатчик Лемеля заодно и мои координаты передает…

– А есть препараты, после которых Вы сами все будете отрицать…

– А есть артефакты, после которых отрицать и подтверждать что бы то ни было будет некому, … например, шар Вайи.

Начальник охраны семьи Граталь со свистом втянул воздух сквозь зубы, еще бы, имея при себе шар Вайи любой, даже полностью обделенный зачатками магии человек мгновенно превратится в пепел, если даст артефакту командный импульс… или если сторожевой артефакт расценит действия окружающих как угрозу. Ее даже пальцем трогать нельзя, не говоря уже о более плотных вариантах обработки!

– Вы сумасшедшая? Раз так спокойно рассуждаете о возможной смерти…

– Я уже доведенная до состояния дикой ярости. Меня сейчас сложно еще чем-то испугать.

– А если я рискну, избавлюсь от ключа, а Вы самоуничтожитесь? Как говориться: нет человека – нет проблемы…

– Так это меня не будет, а проблема останется. Кто Вам сказал, что этот ключ единственный? И завтрашние газеты опубликуют и фото ключа, и место, где можно заказать копию, зато Вы раз и навсегда лишитесь доступа к информации. И Вы, и Ваша корпорация окажетесь в глазах столичной бизнес-элиты не самыми умными, а, главное, уязвимыми партнерами.

Шантаж, угрюмо подумал Абдуррахман Тирнель. И девица-то, похоже, не блефует, а твердо намерена побеседовать с Ильназом Граталем.

– Что Вы хотите? Вы же понимаете, что я не могу просто так пропустить человека с улицы… да еще с таким артефактом… к первому лицу в корпорации?

– А давайте поступим точно так же как с Вами, в смысле Вам хватило ключа, чтоб испытать жгучее желание со мной побеседовать, а первому лицу для этого может оказаться достаточно короткой записки. Вы сами предоставите мне бумагу и перо, чтоб не сомневаться в их безвредности, и передадите послание ему. И для Вашей же пользы – не читайте ее текст.

– И как я могу быть уверенным, что Вы не обыкновенная террористка? Или просто психопатка, рвущаяся навредить одному из Граталей?

– Да посадите Вы меня уже для беседы с ним за бронированное стекло, наверняка у Вас есть такая переговорная! И еще раз – не суйте нос в текст записки, это небезопасно для Вас самого…

Абдуррахман-бей нес патрону ключ и коротенькую записку, свернутую каким-то хитрым образом, как зверюшка, так что ее целостность сразу терялась, если попытаться заглянуть внутрь, и чувствовал себя тем самым ужом на раскаленной сковородке. Никогда он не мог понять, каким же надо быть дикарем или варваром… или просто аномально голодным, чтоб пытаться зажарить живого ужика, зато ощущения змеи в подобной ситуации представлял себе прекрасно. Как же хочется извернуться, но прочесть! Так припекает, что хоть одним бы глазком глянуть на содержимое записки! И не потому что его терзает пошлое любопытство, а потому что неприятно осознавать, что у начальства есть некие секреты, в которые даже он, начальник охраны семьи Граталь не посвящен.

А с другой стороны… информация, попавшая не в те руки… подлежит уничтожению вместе с ее носителем. И вот ему это надо? Нет, он, пожалуй, предпочтет еще немного пожить. Да и может получиться так, что о результатах беседы ему либо расскажут, либо хоть как-то намекнут, потому что делать с этой наглой, склонной к шантажу девицей что-то так и так придется именно ему, а невозможно воодушевить сотрудника на правильные действия, совсем обделив его хоть какими-то вводными. Подумав так, Абдуррахман Тирнель повеселел и уже относительно спокойно передал записку личному охраннику Ильназа Граталя. Пусть теперь Ильфар-ага попыхтит, разбираясь с опасностью, которая может исходить и от девицы, и от записки, а его дело – выполнять приказы…

– Что там, Ильфар-ага?

– Я развернул лист так, что Вы сможете издали прочитать текст, Ильназ-эфенди.

– Ну-ка, ну-ка… о как. Записку сжечь, девицу препроводить в переговорную с бронированным стеклом, приготовить все возможные артефакты защиты. С обеих сторон должен быть запас бумаги и перья. Мне нужен коммуникатор последней модели. И… мне понадобится совет Йилдыз-ханым.

– Так точно. Разрешите выполнять?

– Настаиваю!

И действительно, через еще один бой курантов ушлая девица получила возможность поговорить с самим Ильназом Граталем. Правда через бронированную преграду, но и это уже немалое достижение – глава концерна ИГИ нечасто баловал окружающих лицезрением собственной персоны.

– Так как зовут столь настойчивую бикеш?

– Шаира Ферналь, уважаемый Ильназ-эфенди.

– Бикеш Шаира, я не стану покушаться на Ваш шар Вайи, поскольку именно он является гарантией Вашей неприкосновенности, но могу я попросить Вас отключить или заглушить Ваш передатчик Лемеля на время нашей беседы? Ибо при нем беседа не состоится.

– Разумеется, Ильназ-эфенди, причем сделать это могут Ваши служащие. Если бы Абдуррахман-бей лучше следил за новинками рынка артефактов, он бы знал, что «глушилкой» для передатчика Лемеля служит арт-пара: Морозная длань в сочетании с Обручем тени. И, предваряя Ваш вопрос, почему Вы должны мне на пустом месте верить, все проверяется. А об этом методе «глушения» была статья профессора Джалиля Тиаля в позапрошлом выпуске «Арт-ревю».

– А откуда Вы об этом осведомлены?

– Я одна из тех, кто поступил в университет святого Абуталиба Файери после медресе. И закончила факультет артефакторики с золотой фибулой. А профессор Тиаль был моим научным руководителем, поэтому я с интересом слежу за его исследованиями и вообще за новинками в этой области.

– Вы понимаете, что мне необходимо все это перепроверить?