Сто историй любви Джульетты

Я соврал. Разумеется, я ее тоже знаю.

Увидев Элен, я ощутил на губах сладость медового вина, призрачную тень поцелуя. Так бывает всякий раз, когда она возвращается в мою жизнь. Смутное воспоминание о нашей первой ночи много веков назад. Элен, конечно, понятия не имеет, кто она такая, не знает, что ее присутствие – или отсутствие – в моей жизни определяет все мое существование. Сейчас я Себастьен, а изначально я звался Ромео. Ее звали Джульеттой.

– Зря мы сюда пришли, Ромео, – говорит Бенволио, когда мы появляемся на маскараде.

Раззолоченный бальный зал полон гостей в карнавальных костюмах: единороги танцуют со львами, рыцари чокаются кубками с драконами, Солнце прогуливается на заднем плане рука об руку с Луной.

– Ты случайно не забыл, что мы – Монтекки и наши семьи вовлечены в кровную месть? Если лорд Капулетти обнаружит нас в своем особняке, он насадит наши головы на пики еще до рассвета.

– Ах, в этом вся прелесть маскарада, дорогой кузен, – указываю я на бронзовую маску у себя на лице, элегантные складки тоги и крылья за спиной. – Под маской римского бога никто не отличит Монтекки от Капулетти. Кроме того, на балу будет Розалина.

– Забудь о Розалине. Она отреклась от любви, решив посвятить себя церкви; у вас с ней нет будущего. Твой отец хочет женить тебя на девушке, которая будет уважать тебя и повиноваться каждому твоему слову.

– Тоже мне, радость – женщина, которая любит тебя по обязанности!

– Ты слишком романтичен, Ромео, – смеется Бенволио. – Кстати, скажи на милость, что на тебе за костюм? Может быть… Купидон?

– Еще один намек, и я проткну тебя стрелой насквозь, – говорю я.

Он покатывается со смеху.

– Ты вспыльчивый дурак, как и все Монтекки. Я схожу за выпивкой. Обещай ни в кого не влюбляться, пока меня не будет.

Я легонько толкаю его в плечо.

– Иди. Хоть минутку отдохну от тебя.

Когда Бенволио уходит, я шарю глазами по бальному залу в поисках Розалины – ее и вправду нигде не видно. Я вздыхаю. Бенволио прав. Розалина, вероятно, дома, целомудренно читает молитвы. Внезапно я понимаю, что мне на этом балу нечего делать.

И вдруг на верхней площадке лестницы появляется Джульетта. В комнате воцаряется тишина. Умолкают скрипки и кларнеты. Замирают в танце единороги и львы. Все взгляды устремляются к Джульетте, как подсолнухи – к солнцу. У меня перехватывает дыхание. Она одета в белую тогу, в каштановых волосах – тиара, а на лице – изящная маска в виде бабочки.

– Психея, – шепчу я.

Смертная принцесса, которая влюбляется в Купидона. Джульетта идет по лестнице, даря улыбки. Она улыбается не только знати, присутствующей на балу, но и лакею, который помогает ей спуститься по последним ступенькам, музыкантам оркестра, слугам, разносящим еду и напитки. Своему высокомерному кузену Тибальту и старой тетушке в углу. Никто не может отвести взгляд от Джульетты, ведь ее улыбка – золотой свет в мире, столь часто омраченном кровопролитием и злобой.

Да, она красива. Но меня притягивает именно ее лучезарная доброта. Раньше я увлекался только внешними признаками красоты, а теперь понимаю, каково это – греться в лучах солнца.

Возвращается Бенволио с бокалами горячего медового вина. Сделав один глоток, я ставлю бокал на стол. Друг следит за моим взглядом, переводит его на Джульетту и вновь на мой бокал, который я вращаю на столе.

– Не-е-ет, – стонет он. – Просил же тебя не влюбляться, пока не вернусь! Меня не было всего несколько минут!

В свою защиту могу сказать, что сегодня вечером все в этом бальном зале влюблены в Джульетту.

Мне бы вспомнить историю Купидона и Психеи, испытания и невзгоды, через которые они прошли ради своей любви. Очарованный Джульеттой, словно меня пронзила собственная стрела, я покидаю возмущенного Бенволио.

Толпа, окружившая Джульетту, восторгается маской-бабочкой и желает девушке счастливого дня рождения, который она будет отмечать через две недели, в канун Праздника урожая. Я пробираюсь сквозь толпу и оказываюсь с ней лицом к лицу. Когда Джульетта узнаёт мой костюм, ее глаза вспыхивают.

– Это ты, – говорит она. – Я тебя знаю.

– Еще нет, – отвечаю я. – Наша история только начинается.

– Верно, Купидон, – смеется она. – Тогда как же нам познакомиться?

– Потанцуй со мной.

– А ты смелый!

– Да.

Знала бы она, что я – Монтекки…

Наши руки соприкасаются, по коже пробегает молния, и я обо всем забываю. Никогда раньше я не чувствовал себя так, будто весь мир – сцена, построенная специально для нас. Музыканты начинают играть баллончио, и, пока мы с Джульеттой танцуем, стук наших сердец так громко отдается в ушах, что мы не слышим барабанного боя. Я еще не видел ее лица под маской, да в этом и нет необходимости: по одному ее костюму я уже чувствую, что нас свела судьба.

Да, мы молоды, однако не настолько, как расскажут впоследствии поэты. Джульетте почти семнадцать, а мне на несколько лет больше. Мы достаточно взрослые, чтобы у нас друг от друга перехватывало дыхание, чтобы знать: в этот вечер мы зажгли искру, с которой начнется необыкновенная жизнь.

Рассказ Шекспира не совсем точен. Этот блестящий и плодовитый творец брал истории из реальной жизни, развивал и сплетал их в своем воображении. Юлий Цезарь, Гамлет, Макбет… Ромео и Джульетта.

Шекспир не отдавал себе отчета в том, что трагическая история влюбленных, которых соединили звезды, представляет собой нечто большее, чем рассказ об одном юноше и одной девушке. Он описал лишь небольшой фрагмент истории, а не то, что случилось на самом деле.

К сожалению, я слишком хорошо знаком с настоящей историей. Я старею со скоростью ледника – едва ли на год за каждые пятьдесят лет, однако я тот самый Ромео. Так сказать, усталая и потрепанная версия героя шекспировской пьесы.

А Джульетта меняется, перевоплощаясь вновь и вновь. То она пышная рубенсовская блондинка, то хрупкая и тоненькая, с волосами цвета воронова крыла. Сегодня вечером у нее мягкие изгибы и густые, блестящие волосы цвета светлой карамели. А душа всегда одна, искрящаяся любопытством и остроумием. Как бы ни менялась ее внешность, она все та же прекрасная девушка, которую я впервые поцеловал много жизней назад. На протяжении столетий я влюблялся в нее вновь и вновь. И всякий раз терял.

Элен не знает, что она и есть Джульетта, которую я любил всю свою проклятую жизнь. Девушка, о которой я мечтаю, когда ее нет рядом, о которой тоскую после каждой смерти, пока ее новое воплощение не найдет способ ко мне вернуться.

– Зачем ты меня нашла? – бормочу я, стукнув кулаком по рулю.

Я больше десяти лет от нее прятался. Я действительно видел Элен раньше, один-единственный раз, когда она училась в колледже Помоны. Я подумывал о возвращении в аспирантуру и поехал осмотреть кампус. Гуляя по территории, я вдруг услышал доносившийся с лужайки мелодичный смех и ощутил на языке предательский вкус медового вина.

Я заметил ее издали. Элен полулежала на подстилке для пикника в компании друзей – в сарафане янтарного цвета, юная и прекрасная. Ее обнимал за плечи юноша, рассказывавший какую-то забавную историю. Обаятельный юноша, приковавший к себе всеобщее внимание. Элен смотрела на рассказчика сияющими глазами, словно на принца, который убил дракона и вернулся, чтобы поведать о своем подвиге всему королевству.

В какой-то момент она подняла голову, и наши глаза встретились. Сделав огромное усилие, я справился с наваждением и бежал. Увидев, что Элен, моя Джульетта, счастлива, я не захотел ей мешать. Я подумал, что, если оставлю ее в покое, проклятие потеряет силу.

Я ушел от нового воплощения Джульетты, чтобы ее спасти, и она выжила. После той встречи я понял: проклятие срабатывает не просто потому, что наши пути пересеклись. Нужно что-то большее. Видимо, мы с Джульеттой должны по-настоящему полюбить друг друга. Это дало мне силы уйти с лужайки в кампусе, оставить Элен, хотя к тому моменту прошло более семи десятилетий с тех пор, как я держал мою любимую за руку, чувствовал ее волосы на своей щеке, засыпал рядом с ней. Я скучал по ней так сильно, как скучали бы по небу упавшие на землю звезды. И все же я ушел. Я точно знал, что произойдет, если я стану частью ее жизни.

История никогда не менялась: Ромео и Джульетта влюбляются. Они верят, что нашли наконец свое счастье, и короткое время живут в восхитительной беззаботной эйфории. Потом Джульетта умирает, а Ромео скорбит, снедаемый горем и виной.

Мою душу разъедает кислота. Я не понимаю, почему вновь и вновь повторяется этот цикл. Я всегда Монтекки, независимо от того, какое имя ношу. Ни одна из реинкарнаций Джульетты не помнит ни меня, ни того, что происходило между нами.

Я знаю только то, что не умер в тот первый раз, как утверждал Шекспир. Я всегда выживаю, умирает только Джульетта. Из-за меня.

Надеясь, что на этот раз удастся избежать проклятия, я решил спрятаться на Аляске. Тяжелые условия и суровый климат этих мест благоприятствуют отшельникам и изгоям, а соотношение полов склоняется к мужчинам в большей степени, чем где бы то ни было. Я с головой ушел в работу, построил дом в замерзшем лесу вдали от затерянного на краю света города, отгородился от мира. Так что же она здесь делает? Я честно старался держаться от нее подальше. И откуда она меня знает?

Неужели она… помнит? Раньше никогда не помнила.

У меня вновь перехватывает дыхание при воспоминании о том, как она стояла перед моим столом в баре. Я сдерживаюсь изо всех сил, чтобы не покинуть свою добровольную тюрьму, не побежать обратно в бар, не подхватить Элен на руки и не признаться, что она права. Мы действительно знакомы, наши души переплетены, а трагическую историю нашей любви вновь и вновь пересказывают лучшие поэты человечества уже много веков. Ромео и Джульетта. Купидон и Психея. Я и она.

И все-таки я сижу в машине, уронив голову на руль, потому что сценарий нарушен. Мы с Джульеттой встречаемся всегда десятого июля, а сейчас январь. И она не должна меня знать, ведь каждая новая Джульетта – чистый лист.