Немножко женаты

– Да-а… – протянула я, продолжая исступленно смотреть на спортивную сумку, наполненную джинсами и рубашками Ромы. После того, что я ему сообщу свои новости, он вряд ли захочет их доставать. Решил переехать сюрпризом. По спине пробежал холодок – надеюсь, он не сдал свою квартиру хозяйке, а то совсем неловко будет.

Тем временем Рома помрачнел.

– Я вижу, ты совсем не рада моему переезду, – сказал он приглушенным голосом. – Передумала?

– Нет, что ты! – я старалась выразить хоть какие-то эмоции, кроме молчаливого удивления. – Все совсем не так, я очень рада…

– По твоему виду не скажешь.

Я обреченно опустила голову. Да, актриса из меня никакая. Лучше сразу со всем покончить и немедленно.

– Пройдем со мной на кухню. Надо поговорить, – решительно сказала я.

Рома оставил сумку на пороге и отправился за мной на кухню.

– Будешь что-нибудь пить? – я заторопилась к чайнику, избегая смотреть Роме в глаза.

Рома расположился за столом, на том самом месте, где сидел мой отец, когда рассказал мне о том, что решил распоряжаться моей жизнью, как ему заблагорассудится. И теперь от этого решения пострадает еще один человек. Я почувствовала себя совсем паршиво.

– Нет. Спасибо, – по тону Ромы я понимала, что тот начинал нервничать. Послышался тихий стук – ох уж эта его привычка стучать ногой.

– Может, ты хочешь перекусить? – спросила я, заглядывая в кухонные шкафчики. – У меня, правда, только конфеты завалялись…

– Алина! Объясни мне уже, наконец, что происходит! – не выдержал Рома.

Я нервно дернулась и закрыла шкафчик. Глубоко вдохнув, я села напротив и нерешительно заглянула в его глаза. В них не было злости, только попытка понять, что же происходит, а еще… Нежность. Бездна нежности. У меня в горле образовался комок.

Он ждал. И я не знала, как ему рассказать. Как рассказать о том безумии, которое происходит в моей жизни и на которое я сама дала согласие?

Выход только один – чтобы перестать мучиться, нужно просто честно все рассказать, и рассказать с самого начала.

– Мне кажется, ты бы хотел поближе познакомиться с моими родителями? – спросила я.

– Не то чтобы я в принципе о них много знал… – поправил меня Рома.

– Верно, – произнесла я. – Тогда пришло время узнать. Так вот, мой отец – влиятельный человек, гроза бизнесменов, распространяющий свои ценности и на собственную семью. Он был против того, чтобы я стала журналистом…

К концу своего рассказа мой голос совсем затух, и я уставилась в стол. Рома молчал, а я слушала его дыхание, обманчиво размеренное и спокойное. Я не спешила поднимать голову, потому что мне было стыдно. Стыдно за отца, за себя, за всю эту глупую ситуацию, свалившуюся на наши головы. А кто ж виноват, если ты разбрасываешься обещаниями, не подумав? – въедливо зашептал внутренний голос. Ох, отстань, и без тебя тошно!

– Скажи что-нибудь, – я первой не вынесла гнетущего молчания.

Рома не издал ни звука. Я подняла голову. Рома смотрел на меня удивленным взглядом.

– А что тут можно сказать? – спросил он. – Только не говори, что ты стала одной из этих… – Рома огляделся по сторонам, будто бы искал что-то. С особой тщательностью он провел взглядом по стенам возле потолка.

– Из каких?

– Из блогеров.

– Блогеров? А они-то тут при чем? – я, конечно, понимала, что Рому удивит моя новость, но не думала, что настолько сильно, что он будет нести всякий бред.

– Ну, они же любят снимать всякие странные ролики, шокировать зрителей и своих близких тоже, – Рома продолжал оглядываться по сторонам.

– Только не говори, что ты ищешь скрытую камеру, – ситуация выглядела настолько трагикомичной, что я чуть было не издала смешок.

Рома посмотрел на меня широко распахнутыми глазами.

– Именно, – сказал он. – Я лучше поверю в подобную ерунду, чем в то, что ты мне только что рассказала.