После всего

– На какой ещё уровень?!

– Куда ещё больше?!

– Сколько нам тут сидеть?!

– Приведут ли остальных?!

– Дайте мне сказать! – прокричал мужчина с балкона.

Военные несколько раз выстрелили в пол, всего в паре метров от толпы, пока люди вновь не замолчали.

– Я не смогу вам всё объяснить, если вы будете каждый раз меня перебивать! То, что произошло с женщиной, может случиться с каждым из вас, поэтому предлагаю не накалять ситуацию, чтобы не пришлось использовать радикальные меры!

Пробираясь сквозь толпу, вперёд вышел мужчина и, жестикулируя руками, стал кричать:

– Да иди ты на хер! Я капитан ФСБ, я тебе радикальные меры покажу, когда выйдем отсюда!

Один из военных поднял голову, посмотрел на Иванцовского, стоящего на балконе, тот ему кивнул. Тут же военный несколько раз выстрелил в буйного капитана ФСБ. Мужчина замертво упал. Люди заплакали, в ужасе закричали и попятились назад. Двое военных быстро подбежали и унесли труп в том же направлении, куда до этого оттаскивали тело убитой ими женщины. Я прекрасно понимал, что лучше не перебивать того мужика на балконе, лучше выслушать всё, что он скажет. Похоже, что после второго убийства остальные тоже это поняли.

– Сожалею, что пришлось так поступить. Но иначе вы не понимали. Прошу не перебивать меня, и я уверен, что на большую часть ваших вопросов смогу дать ответы. Чтобы сохранить порядок в бункере, охрана может лишить жизни любого человека. Не имеет значения сколько вам лет, какого вы пола, какая у вас была занимаемая должность и в каком звании вы состоите. Нам нужен порядок! Мы оказались в безвыходном положении. И теперь этот бункер – это наш дом. Практически все здесь являются сотрудниками силовых государственных органов или же родственниками сотрудников. Вы счастливчики, остальным повезло меньше. Мы готовились к этому дню ещё за месяц, но даже мы не могли представить, что всё обернётся худшим образом для вас и для нас!

Один человек в толпе робко поднял руку.

– Я вижу, что вы тянете руку, и наверняка у вас есть вопрос. Но позвольте, все вопросы потом, я продолжу. Это убежище рассчитано на двести человек, при таком количестве людей запасов топлива, еды, воды и прочих ресурсов может хватить на пять лет! Вас пересчитали и записали. Всего, включая меня и охрану, сейчас в убежище находится девяносто пять мужчин и семьдесят шесть женщин, считая детей и стариков. Несовершеннолетних двадцать пять человек. Стариков от шестидесяти до шестидесяти пяти лет – двадцать человек. Минус двое нарушителей порядка: мужчина и женщина. Бункер довольно большой и здесь много технических помещений. Начало бункера – это главный зал, в котором мы сейчас находимся – прям под Зимним театром, далее через связную сеть помещений и тоннелей можно пройти под Курортным проспектом до бывшего здания ФСБ, под которым расположено ещё несколько жилых и производственных помещений.

– Почему бывшего?! – вдруг не удержался и выкрикнул мужчина из толпы.

– Точно, почему бывшего?! Я только в пятницу там работал! – поддержал его ещё один.

– Справедливый вопрос, – ответил Андрей. – Я как раз об этом собирался рассказать. Ребята, прошу вас, выкатывайте панель.

Двое военных выкатили в зал высокую подставку, на которой была закреплена большая телевизионная панель. Буквально за пару минут они её подключили.

– Посмотрите внимательно, – сказал Иванцовский. – Всё, что вы увидите на экране – правда. Это ужасные кадры, но они помогут вам до конца осознать, что же всё-таки произошло несколько часов назад.

Видео длилось лишь полуминуты, я не считал, может быть, пятнадцать-двадцать секунд. Но кадры, что были нам показаны, эти кадры… в это просто невозможно было поверить. Люди были в ступоре, все просто стояли и молчали, пытались переварить у себя в голове эти несколько секунд, в которые они с широко раскрытыми глазами наблюдали за ядерным взрывом на экране телевизионной панели. Гнетущая тишина воцарившаяся после просмотра видео, наконец-то прервалась, в адрес смотрителя посыпались первые вопросы.

– И что это вы нам показали?

– Наверняка какой-то мультик, видеомонтаж с графикой!

– Там же Адлер вдалеке на видео. Хотите сказать, что на него сбросили ядерную бомбу?!

– Зачем вам это? Заперли нас тут, показываете всякую чепуху…

– Это не чепуха! – резко оборвал смотритель. – То, что вы видели – это реальность! Я уже сказал, что нам нужен порядок. У вас будет возможность покинуть это помещение, когда вы дослушаете меня до конца!

– А если мы не хотим тебя слушать?!

– Да, просто выпустите нас отсюда!

– Вам что, мало двоих смертей? – сжимая микрофон в руке, раздражённо спросил смотритель. – Любой, кто не будет слушать, кто будет перебивать, когда я говорю, тут же будет убит на месте. Ваша задача просто выслушать меня, а затем уже принять решение: покидать бункер или остаться. Если вам так непонятно, тогда попробуем иначе!

Иванцовский посмотрел на военного и кивнул в его сторону. Без лишних вопросов Алексей быстрым шагом подошёл к толпе и выдернул из неё девочку… совсем ещё ребёнка, на вид не старше двенадцати лет. Та от испуга стала кричать и дёргаться, но военный силой прижал её к себе, вытащил из кобуры пистолет и приставил к голове девочки. Вперёд выбежала её мать, умоляя отпустить ребёнка. Из шеренги вышел ещё один военный, резкими выпадами он нанёс несколько ударов женщине в живот и лицо, та упала, потеряв сознание. Девочка разрыдалась ещё сильнее, продолжая звать маму. Обстановка накалялась, но я по-прежнему не понимал, что я должен чувствовать, как должен себя вести. Я был в растерянности, как и большинство людей вокруг меня. Кто-то боялся, кто-то злился. Кто-то выкрикивал из толпы, но не решался нападать на военных.

– Что же вы делаете, уроды?!

– Отпустите её!

– Ребёнок-то тут при чём?!

– Её жизнь в ваших руках! – заявил смотритель. – Если вы дослушаете меня до конца, Алексей отпустит девочку, если нет – тогда он убьёт её.

Спустя пару минут препираний, люди наконец-то угомонились, согласившись выслушать смотрителя. Мать девочки очнулась, Алексей ослабил хватку, ребёнок тут же бросился в объятия матери.

– Мудрое решение! – сказал Иванцовский. – Этим решением вы спасли девочку и её мать. Видео, что вам показали – это не монтаж, не кадры из фильмов или видеоигр – это наша реальность. Прежнего мира больше нет. Ядерная война – вот, что стало с миром. Верить мне или нет – право каждого из вас. Сегодня все, кто не поверит, будут вольны покинуть наше убежище. Эти кадры были сняты с квадрокоптера. У нас была установлена коммуникация со штабом, но с момента взрыва связь с поверхностью пропала. Есть все основания полагать, что на побережье упало несколько подобных боеголовок. Сколько точно, мы не знаем. Почему город подвергся ядерным ударам – мы тоже не можем утверждать со стопроцентной уверенностью. Скорее всего, это были ответные меры. Изначально армия НАТО планировала отрезать всё побережье к выходам Чёрного моря: от Адлера и до Новороссийска. Похоже не всё пошло по их плану. Мы не знаем, чья сторона запустила ракеты первой. Судя по данным, которые успели к нам поступить, характеру взрыва и траектории ракеты, можно сделать предварительные выводы. Запуск был произведён из акватории Средиземного моря близ берегов Турции. Судя по всему, мы имели дело с модернизированной ядерной боеголовкой W76–1 с боевым блоком Mk-4a. Мощность только лишь одной боеголовки составляет сто килотонн. Подобная смерть доставляется американской трёхступенчатой баллистической ракетой четвёртого поколения, под названием «Трайдент 2». Среди военных более известная как «Трезубец». Эти ракеты запускаются с атомных подводных ракетоносцев. И теперь самое главное: связь со штабом и поверхностью, как я уже говорил, потеряна, вполне вероятно, что над нами сейчас лишь выжженная земля. Возможно, там нет ничего, кроме руин и пожаров после бомбёжек. Возможно, там нет ничего, кроме радиации и смерти. Мы будем жить здесь! Все ваши родственники, друзья, семьи и близкие, которые не успели укрыться под землёй – все они, скорее всего, погибли. В текущей обстановке, если где-то была выпущена хоть одна ракета-носитель с ядерным боезарядом, то с вероятностью в девяносто девять процентов – это начало ядерной войны. Прежнего мира больше нет! Пережидать придётся долго. Если тот взрыв, что мы видели был не единственным, если ядерные боеголовки упали и на центр города, то выходить на поверхность – это всё равно, что пустить пулю себе в висок! Три года! Именно столько мы будем пережидать прежде, чем снарядим и отправим первые отряды на поверхность. В убежище всего десять костюмов полной химзащиты, но от такого фона, какой предполагается сейчас, они не спасут, должно пройти время. Наша с вами задача – выжить! И ради того, чтобы выжить, мы будем сохранять порядок любыми способами, даже самыми радикальными! Если после всего услышанного вы мне не верите и хотите покинуть бункер, мы не будем никого останавливать. Мы откроем дверь лишь единожды, но обратно уже не впустим! До поверхности вас провожать никто не будет. У вас есть полчаса для принятия решения. Всех, кто решит покинуть убежище, я попрошу собраться возле выхода. Все, кто решит остаться, будут подробно проинструктированы, как нам дальше жить. Мы должны были пересидеть здесь лишь несколько дней, но всё сложилось иначе. Большинство из вас является сотрудниками силовых структур и должны понимать всю серьёзность ситуации, а не вести себя, как дети! Ваша жизнь только в ваших руках, думайте и решайте, как вам поступить: остаться или уйти. Время пошло!

Что я должен был сделать в тот момент? Стоило ли мне покинуть убежище и отправиться на поиски родителей? Стоило ли мне рискнуть и выбраться на поверхность? Кто я такой? Не военный и не боец, а всего лишь семнадцатилетний подросток. Может быть, там всё совсем не так, как сказал этот Иванцовский? Может быть, всё обошлось? Я стоял и смотрел в одну точку, крепко сжав кулаки, пока люди вокруг суетились, пытаясь решить, покидать им убежище или нет. Когда я обернулся, то увидел, как у выхода уже собралась небольшая группа людей. Слова смотрителя внушали доверие. Но всё-таки же оставался шанс, что родители выжили и где-то спрятались. Может быть, есть ещё бункеры? Зная отца, он наверняка что-то придумал. А если нет? Был бы смысл в моих действиях, выйдя я на поверхность и при этом не найдя своих родителей? Если они погибли, если бы я их не нашёл… если бы я сам погиб, покинув это место?

– У вас осталось десять минут! – смотритель вернул меня к реальности.

Прижав к груди пуховик, неуверенно я направился в сторону выхода. Возможно мне стоило бы объединиться с этой группой людей, вместе будет легче. Первое место, где нужно было искать родителей – это их работа, наверняка там есть какое-то убежище. Я тяжело вздохнул и ускорил свой шаг в сторону выхода. Мне казалось, что я поступаю правильно. Если умру, тогда хотя бы не буду чувствовать вину за то, что даже не попытался найти… спасти родителей. Кто-то резко дёрнул меня за руку, заставив остановиться на полпути к выходу.

– Коля, ты куда собрался?

Я обернулся, увидев перед собой Алексея. Он крепко держал мою руку, а его лицо не выдавало совершенно никаких эмоций: ни улыбки, ни печали, ни волнения. Солдат был словно робот, и вся моя уверенность в правильности своих действий внезапно куда-то пропала. Кое-как я попытался объяснить ему своё решение.

– Как… куда? Я с ними, к выходу, – неуверенно указал пальцем на группу людей у двери бункера.

– Ты остаёшься, – холодно произнёс Алексей.

– В смысле? Смотритель же сказал, что мы можем уйти, если хотим.

– Ты остаёшься, – повторил Алексей, не отпуская мою руку.

– Нет, я ухожу. Мне нужно найти родителей.

– Никуда ты не пойдёшь, – Алексей сжал пальцы на моей руке.

– Отпустите, больно же! – не выдержал я, выронив из рук пуховик.

– Твой отец был мне хорошим другом. Я обещал ему присмотреть за тобой.

– В каком смысле?

– В очень простом: чтобы ты не принимал глупых решений и не сдох.

– Мне всё равно, что вы там обещали. Я ухожу на поиски.