Измена. Сбежать от любви

– Это значит, мы едем домой. Сегодня останусь на ночь в вашем доме, – на выдохе говорит Глеб и машет рукой официанту. – Алексей Романович просил не оставлять вас одну, а также нигде не задерживаться.

– Какой послушный пёсик. Будешь охранять сегодня хозяйку. На, держи косточку! – эмоции и раздражение берут вверх. Как же я устала от тирании Лёши. Злюсь на мужа, а срываюсь на этом парне. Хотя тоже заслужил. Ведь это он докладывает обо всём моему мужу, а я, в лучшем случае потом оправдываюсь, а в худшем… терплю побои.

Глеб поднимает уголок губ и произносит:

– Хорошая шутка, я оценил, – кивает мне, затем достаёт портмоне и оплачивает счёт подошедшему официанту.

На этот раз сажусь обратно на привычное место, на заднем сидении Мерседеса. Мысленно корю себя за своё поведение в течение всего дня, веду себя, как маленькая капризная девочка. Вставляю в уши наушники, включаю музыку и прикрываю глаза. Сама того не замечаю, как засыпаю, и сквозь сон мне чудится тёплое касание чужих рук, древесный запах леса после дождя, поглаживание моих волос. Открываю глаза, я в своей спальне, за окном уже темно. Последнее, что помню, это как я слушала музыку в машине. Получается, я заснула, а водитель принёс меня сюда… Так, стоп! откидываю одним рывком одеяло и тут же успокаиваюсь. Честно говоря, я уже вообразила, что окажусь голой, как героиня слащавого фильма. А рядом обязательно окажется голый мужик. Но нет, к счастью, я одна, в той же одежде, что и была днём, единственное, чего не хватает – моей обуви, но это “домогательство” со стороны Глеба я как-нибудь переживу.

Спускаюсь на первый этаж за стаканом воды. И в это время за окнами гостиной замечаю, что во дворе мелькают язычки пламени. Точно, моя стража в лице водителя сегодня ведь ночует в нашем доме. Осторожно выхожу на улицу и вижу, что около очага сидит Глеб с баночкой безалкогольного. Смотрит на огонь с абсолютно скучающим видом. Кажется, будто полностью погружен в свои мысли.

– Грация кошки, это не про вас, – не поворачиваясь в мою сторону, говорит он. От неожиданности чуть ли не подпрыгиваю на месте. – Присаживайтесь, только накиньте плед. Вечером прохладно.

С шумом выдыхаю и быстрым шагом спускаюсь по ступенькам, подхожу к скамье и беру плед. Обворачиваюсь им, плюхаюсь рядом с Глебом и решаюсь заговорить о том, что не давало мне покоя.

– Почему ты ненавидишь моего мужа?

– Вам показалось.

– Я видела тебя вчера в окно, – делаю глубокий вдох и продолжаю. – И то, как ты смотрел на Алексея… Мне кажется, так смотрят на врагов, – говорю это, потому что сама смотрю так на мужа, когда он не видит. – Ты его ненавидишь. Почему?

– Яна Викторовна, не знаю, что вы там придумали, возможно, вам стала скучна жизнь богатой супруги-затворницы… – говорит он с явным раздражением.

Я ждала любого ответа, но то, как он заговорил, просто выбило меня из колеи. Стало очень обидно и больно, как от пощёчины.

– Замолчи! Ты ничего обо мне не знаешь! Да как ты вообще смеешь разговаривать со мной таким образом? – практически перехожу на крик. – Быстро встал и ушёл со двора: ты здесь на работе, а не на отдыхе! – подлетаю со скамьи. – Я расскажу Алексею о том, как ты разговариваешь со мной и ведёшь себя по-хозяйски в нашем доме, – делаю паузу и добавляю уже тихо. – А также то, что ты трогал меня и гладил мои волосы.

– Не расскажите, – Глеб встаёт и смотрит, сжав губы в тонкую полоску.

– Тебя уволят! – цежу сквозь зубы.

Фыркаю и тут же уношусь в дом. Не хочу, чтобы этот козёл увидел мои слёзы, которые так предательски рвутся наружу. Обида заливает всю грудину и отдаётся болезненным комком. Ладно, муж меня ни во что не ставит, но какой-то водитель… Да кто он вообще такой? Двуличная и наглая морда!

Принимаю горячий душ, переодеваюсь, и только после этого, спокойствие более или менее возвращается ко мне. Подхожу к окну и выглядываю: костёр потушен, во дворе никого. Тут же накатывается слабость. Руки отрываются от занавески и плетьми повисают вдоль тела. Вот, за что он так со мной? Что я ему сделала? Сама виновата, конечно, не надо было вообще с ним разговаривать.

Я уже легла на кровать в надежде заснуть, как раздался стук в дверь.

Глава 5

Яна

Через год после свадьбы Алексея и Яны Беловых.

Смотрю на себя в зеркало и довольно улыбаюсь. Хороша, так хороша! Макияж, укладка, чёрное облегающее платье с открытой спиной и тонкими бретелями в виде цепочек. Всё просто идеально! Сегодня мы с Лёшей идём на ужин по случаю удачной сделки. Я не особо знакома с кругом его общения, но знаю, что там будут влиятельные люди, а значит, нужно выглядеть сногсшибательно. Да и повод важный, ресторанная сеть моего любимого мужчины разрастается как на дрожжах.

Спускаюсь на первый этаж, где меня ждёт супруг, в предвкушении его восторга. Лёша стоит около выхода, сунув руки в карманы брюк. Смотрю на него восторженными глазами. Красивый, дорогой, властный.

– Этот синий костюм тебе безумно идёт. Мой муж сегодня будет самым красавчиком и сразит всех наповал! – искренне улыбаюсь ему.

– А у тебя не нашлось платья поскромнее? Такие наряды подходят больше девкам, что ошиваются в ресторанах, ожидая подцепить себе “папика”, – выдаёт Алексей категорично.

Я замираю и начинаю часто-часто моргать. Показалось, что я просто ослышалась. Но нет, глаза Лёши говорят, что он действительно недоволен моим образом.

– Мне пойти переодеться? – произношу вдруг севшим голосом.

Муж достаёт руку из кармана, смотрит на часы и говорит:

– Нет времени, поехали.

Обидно. Я специально готовилась, выбирала заранее платье и образ. Даже специально звонила секретарю Алексея и уточняла некоторые моменты по формату ужина. Возможно, муж просто на нервах и сказал это необдуманно? Стараюсь успокоить себя и настроиться на позитивный лад.

Несмотря на то что ресторан находится на краю города, он пользуется большой популярностью среди элиты. Сегодня часть ресторана вышла за пределы здания и расположилась на улице. Оформление по-настоящему завораживает. Я то и дело останавливаюсь в восхищении от работы декораторов. Грубоватая мебель древесных тонов, покрыта белоснежными скатертями с золотым обрамлением, дизайнерская посуда ручной работы, несколько зон с открытыми уличными жаровнями из необработанного камня, на которых умелые повара готовят мясо. Многочисленные лампы приглушённого тёплого оттенка создают уют и при этом некую интимность. И конечно же, всё это великолепие добавляет близость к берегу реки, где обустроена небольшая сцена, на которой музыканты играют живую музыку.

– Потрясающе, – дрожащим шёпотом выдаю я.

Алексей смотрит на меня и довольный собой улыбается.

– Мы старались.

Крепко прижимаюсь к мужу и прощаю ему недавнюю грубость. Теперь я понимаю, каких стараний и нервов стоило всё это организовать. В такие моменты я всё больше и больше влюбляюсь с Лешу. Да, он, конечно, может быть вспыльчивым, нетактичным, ревнивым, но разве это так критично? Он просто сильная, волевая личность.

Вечер идёт гладко. Я, как верная супруга, везде и всюду рядом с Алексеем. Принимаем многочисленные поздравления и комплименты, отвечаем на вопросы журналистов, фотографируемся. Создаётся впечатление, что мы популярные звёзды, и сегодня весь мир крутится только вокруг нас.

Наступает момент, когда Лёша должен произнести свою речь. Он поднимается на сцену, ослепляет всех своей белоснежной улыбкой под громогласные аплодисменты. Когда шум стихает, супруг начинает свою речь, и в этот момент у меня звонит телефон. Смотрю на экран и сбрасываю. Повторный звонок – сбрасываю. Третий – сбрасываю. Четвёртый… Да что такое! Нажимаю “ответить”, но даже не слушаю, а сразу говорю:

– Мама, прекрати звонить, мы на важном ужине. Я потом сама перезвоню! – скидываю звонок и переключаю телефон в режим “вибро”.

Через пару минут смартфон снова начинает вибрировать в сумочке. Как могу, игнорирую, но в какой-то момент не выдерживаю от бесконечного “жужжания”, достаю его и смотрю на экран. Брат. Хмурюсь и всё же решаюсь отойти в сторону, чтобы ответить.

– Паша… – начинаю я, но не успею и слово вставить.

– Янка у нас, блять, трындец! Отец в больнице, дома всё вверх дном перевёрнуто! А ты ещё и трубку не берёшь! – истошно рычит младший брат.

– Это такой прикол? Пашка, ты бухой, что ли? Я не понима… – рявкаю я. – Где мама? Дай ей телефон, срочно!

– Дура! – бросает брат и в то же время передаёт телефон матери.

Маму было невозможно слушать, какие-то обрывки фраз сквозь истерику: “долги”, “кредит на развитие бизнеса”, “коллекторы”, “бандиты избили отца до полусмерти”.

Я начинаю зеркалить её состояние, и меня охватывает паника. Смотрю на любимого мужчину, он всё ещё на сцене, но у меня уже нет ни сил, ни терпения находится здесь. Я должна быть с семьёй. Сейчас! Но я не могу испортить Лёше вечер и не хочу отвлекать, поэтому… Достаю телефон и начинаю записывать голосовое сообщение, он должен понять ситуацию.

Яна-бельчонок: “Любимый, у моих родителей случилась беда, сама толком не совсем поняла, что произошло, но я должна срочно уехать. Прости меня! Вызову такси, до городка ехать отсюда недалеко. Как доберусь, обязательно тебе напишу, или позвони, как освободишься. Люблю тебя.”

До городка доезжаю очень быстро, за что отдельное спасибо таксисту, который вошёл в моё положение. Выхожу из автомобиля у здания больницы. Смотрю на обшарпанные старые стены здания, окна, которые не меняли ещё с советских времён, и не могу поверить, что папа действительно там. Может, это какая-то ошибка или чья-то злая шутка? Звоню брату и сообщаю, что я на месте. Отправить сообщение мужу совершенно забываю.

Нет, это была не шутка. Паша выходит из здания. Я отчётливо вижу, что на нём нет лица, идёт, ссутулившись и чуть покачиваясь. Подходит ко мне и застывает: глаза красные и опухшие от слёз, губы припухли и обветрены, на скуле синяк, а костяшки кулаков разбиты в кровь. Обнимаю моего брата и тихо шепчу:

– Так, это правда? Папа здесь? Как он? Как мама? Как ты?