Печать Каульмэ

– Это неудивительно, – сказала Мария. – Девочка только что перенесла сильную душевную травму. Видели бы вы ее той ночью, когда я нашла ее на чердаке.

– Да, из короткой телеграммы от Николая Степановича я был в курсе дела относительно происшествия на Старогуева. Но когда я заглянул в ее глаза, мне вдруг стало не по себе. Дважды, Мария Александровна, дважды печатники не удосужились провести положенный, прописанный в уставе осмотр и, выявив беса, способного лишь на мелкие пакости, не обратили внимания на пробуждающегося в девочке демона!

– Это невозможно.

– Оказывается, возможно! Они попросту его не увидели, а вам это удалось, хотя ваших знаний и не хватило для того, чтобы выдать правильный ответ. Зеленый цвет, то самое свечение, на которое вы обратили внимание, – аура демона. Только поэтому мы с вами сейчас разговариваем, только поэтому вы сейчас не дома или в офисе за кипой бумаг. Я хочу, чтобы печатники снова стали защитой нашего мира!

– Я понимаю вашу озабоченность, Лаврентий Эдмундович…

– Боюсь, не до конца. – Гурявин затянулся сигаретой, после чего с некоторым сомнением в голосе продолжил: – Инцидент, произошедший на Старогуева, к большому сожалению, не единичный случай. По моему мнению, кто-то всерьез взялся за воссоздание печати Каульмэ, о которой я уже упоминал вскользь. И этот кто-то с каждым новым шагом приближается к поставленной перед собой цели. Только представьте себе человека, способного разрушать печати? Мир в одночасье погрузится в хаос! Освобожденные от оков демоны просто разорвут его на части!

Гурявин затушил сигарету, а окурок положил в специальный цилиндрический контейнер, затем предложил Марии сделать то же самое. Когда в полном молчании они прошли по шаткому мостику, магистр снова вернулся к вопросу Виктории, сказав, что в девочке начал пробуждаться великий демон Марбас. Но также добавил и то, что ей сейчас ничего не угрожает, и что она не лишена таланта.

– Возможно, она станет печатником, а возможно, и магистром, которому не будет равных во всем мире! – ответил Гурявин на немой вопрос Марии. – Очень надеюсь, что у Ермака Васильевича достанет сил для еще одной своенравной и взбалмошной особы.

На выпад магистра, печатница не ответила, однако улыбнулась, прибрав за ухо непослушный локон золотистых волос.

Городок в Тени Мун-су не сильно отличался от городов, которые приходилось Марии видеть раньше, хотя обычным его тоже нельзя было назвать. Узкие улочки и еще более узкие проулки. Дома, лепившиеся друг к другу, на крышах которых, в большинстве своем плоских, было установлено что-то вроде шатров или обычных навесов из древесины и пальмовых листьев. Вокруг сновали туда-сюда люди и существа, которые только напоминали своим обликом людей. Кто-то выделялся вытянутыми ушами, носами или цветом кожи. А кто-то ползал подобно ящерице или даже летал, издавая жужжащие звуки. Одни были просто исполинских размеров, а другие – совсем крохотные, как гномы или брауни. Мария во все глаза смотрела по сторонам, постоянно оборачиваясь, а вот ее вид тут, похоже, никого не удивлял, в отличие от Гурявина. Его здесь если не знали лично, то, наверное, некоторым образом чувствовали, кто он на самом деле.

– Не крутитесь как волчок, вы привлекаете к нам внимание, – шепотом проговорил магистр, слегка наклонившись к печатнице.

– А вы его к нам не привлекаете, да, Лаврентий Эдмундович? – резко, с вызовом ответила печатница. – Оглянитесь, только на вас все и смотрят, а я рядом с вами – как гарнир к индейке или гусю, представляю слабый интерес!

– Очень описательно, но в точку.

Мария, конечно, попыталась взять себя в руки и быть более сдержанной, спокойной, что ли, но получалось у нее это не сказать, чтобы на твердую пятерку.

Они прошли насквозь несколько кварталов, прежде чем оказаться перед ромбовидной площадью, обрамленной несколькими дюжинами высоких пальм. В центре площади возвышался огромных размеров шатер, а вокруг него сгрудились, подпирая друг друга, фургоны и разноцветные палатки. Выносные столы с нагроможденными на них всевозможными побрякушками, сувенирами, экзотическими фруктами выстроились в длинные ряды. Тут же готовилась пища на жаровнях, а дальше совершалось некое представление с участием жонглеров и пожирателей огня. Все это проходило под звуки труб и причитания нищих, пение менестрелей, звонкий смех и громкие крики зазывал, что расхваливали всевозможные товары.

– Это рынок?

– Да.

– И кого мы тут ищем?

– Скоро узнаете. Идемте.

Мария позволила взять себя за руку, когда ей уже стало сложно пробираться между представителями различных рас, не отличавшихся деликатностью. Гурявин, в свою очередь, энергично работал локтем, а в некоторых случаях – и своей увесистой тростью.

– Вам, должно быть, кажется все это похожим на какую-нибудь ярмарку никому не нужных вещей, но на самом деле это не так. Или вернее будет сказать – не совсем так, – произнес магистр, когда они вышли на площадку перед гранитной лестницей, убегающей куда-то вверх. – Присмотритесь. Сейчас на ваших глазах совершаются сделки и заключаются договоры. В Мун-су нет такого понятия, как деньги, здесь действует только обмен! Кто-то приобретает финики, одновременно расставаясь со шкатулкой, вырезанной накануне. Другой предлагает информацию в обмен на ту самую шкатулку, приглянувшуюся ему. Но на самом деле тут не все так банально, как может показаться. Если вы только присмотритесь, то финики окажутся какой-нибудь брошью с драгоценными камнями, а шкатулка – великолепным ларцом. Никогда не забывайте, где вы находитесь, когда входите в Тень Мун-су.

Когда они прошли в подворотню, в каких-то двадцати шагах от лестницы Гурявин достал из кармана сверкающую безделушку и предложил ее толстому продавцу, напоминавшему собой москита-переростка с телом упитанного поросенка.

«Москит» что-то пропищал в ответ магистру, подхватил вещицу, а затем улетел в фургон, обтянутый ветхой парусиной.

– Между Тенями, Мария Александровна, также существуют врата, и их также охраняют стражи, но куда как более опасные, чем виденная вами горгулья. А еще есть существа, которые способны обходиться без всяких врат. Их немного и все они состоят на учете в магистрате. Но есть один индивидуум среди моих многочисленных знакомых, который, вероятно, не до конца понимает выражение «не лезь на рожон».

Мария кивнула каким-то своим мыслям, перевела взгляд на фургон, из которого доносилось резкое попискивание и непонятный грохот. Она попыталась сосредоточиться, но у нее, к сожалению, ничего не вышло.

– Не расстраивайтесь, – сказал магистр, – не все сразу.

– Хорошо, – Мария выдохнула, а затем спросила: – Что он вам сказал? Этот летающий поросенок с комариными крыльями.

– Матильда? – Гурявин усмехнулся, – Она сказала, что мне не стоит связываться с авантюристками.

Хотя Матильда и заставила себя подождать, магистр остался вполне довольным. В руке он держал склянку с насекомым, внешне напоминавшим паука.

– Вы мне скажете, что это?

– Это то, что заставит моего друга быть сговорчивей.

Глава пятая

Естафьевка, 10:23

Сделав глоток черного, крепкого кофе без сахара, Мария затянулась сигаретой марки «Каролинг». Горьковатый, с холодком дымок пробежался по горлу, проник в легкие, а затем отправился полупрозрачными кольцами к потолку. Сегодня она впервые ни от кого не пряталась. Сегодня ей было наплевать, что ей начнут перемывать косточки престарелые матроны, ведшие образцово-показательную жизнь, а мужчины станут смотреть на нее совсем не как раньше. Плевать! Мария сейчас думала о том, что не бывает худа без добра. Покинуть Мун-су беспрепятственно ей с магистром тогда не удалось, но благодаря этому у них появилась новая ниточка.

Когда, попрощавшись с Матильдой, они вышли из подворотни, их уже встречали двое крепких мужчин или вернее похожих на мужчин существ. Их строгие лица и грудь покрывали татуировки, а волосы были выкрашены в жгучий красный цвет. Маленькие глубоко посаженые глаза сверлили незваных гостей испепеляющим взглядом, а на мощных сильно выдающихся вперед челюстях играли желваки. Иные представители рас, оторвавшись от своих дел, отступили назад, создавая подобие круга. Все ждали, что сейчас произойдет.

– Телохранители Варгесса, – не без некоторого сожаления проговорил Гурявин. Ему явно не хотелось сейчас отвлекаться, но выбора у него, похоже, не было. Он спрятал склянку в кожаный футляр, пристегнутый к ремню, сделал несколько уверенных шагов вперед. При этом магистр перехватил свою трость таким образом, чтобы можно было пользоваться ей как булавой.

– А кто такой этот Варгесс? – спросила печатница, подозревая к чему все идет. – Еще один ваш старый знакомый?

– Думаю, сейчас вам представится возможность познакомиться с ним лично, – говоря это, Гурявин нехорошо улыбнулся.

Мария тогда ожидала, что Гурявин совершит какую-нибудь глупость, какие совершают главные герои любовно-приключенческих романов, но нет, он всего лишь сказал красноволосым существам: «Я только вас и ждал». Кроме этого, она задалась вопросом, что именно видел магистр и какими на самом деле были эти телохранители Варгесса – злобными орками или монстрами похлеще печально известных брукс, а может, соблазнительных инкубов…

На самом деле после посещения резиденции Варгесса и так называемого знакомства Мария долгое время не могла обрести душевного успокоения, или, вернее сказать, – равновесия. Вернувшись домой, она неизменно чувствовала чудовищную слабость и подавленность. А закрывая глаза, перед ней как наяву возникало худощавое вытянутое лицо с заостренным подбородком и горящими красными глазами.

– Я боялся, что вы ко мне не заглянете, – сказал Варгесс, когда его телохранители отступили от магистра и печатницы, оставив их в центре зала. Высокий, выше любого человека, Варгесс медленно и вместе с тем грациозно поднялся по трем ступенькам на подиум, обернулся к своим вынужденным гостям. Красный шелковый халат, накинутый поверх белоснежной сорочки без воротника, скрывал собой худобу своего владельца, но вряд ли хоть кто-то обращал на это внимание. Мощная аура, исходившая от Варгесса, подавляла волю на ментальном уровне, подчиняла себе всех присутствующих в зале. Мария даже прикусила нижнюю губу, ощутив необъяснимую силу, что воздействовала на нее, подавляя любые чувства.

Позади Варгесса находилось громадное вычурное кресло с высокими подлокотниками в виде неких сфинксов и обтянутое красной кожей. А выше на трех длинных пиках был закреплен щит с гербом, изображавший красного дракона на черном поле. Прежде чем занять свой трон, а именно троном кресло и являлось, Варгесс сказал:

– Вы, магистры, приходите в мой город, когда захотите, и постоянно что-то вынюхиваете подобно охотничьим псам что потеряли след лисицы. Вам мало того, что вы лишили меня и мою семью нашего настоящего дома и наших угодий, так вы тревожите наш покой и здесь, в этой клетке!

– Твой город? – Гурявин даже усмехнулся, что моментально отразилось на лицах телохранителей Варгесса. Они обнажили иглообразные клыки, приглушенно зашипели. Каждый звук, вырывавшийся из их открытых пастей, говорил о смертельной угрозе и их ярости. Но магистр продолжал:

– Твой город? – повторил он. – Да, вполне может быть. Здесь ты наконец можешь почувствовать себя настоящим королем, властелином судеб! Но чего стоит эта твоя корона и королевство вместе с ним? – магистр сделал внушительную паузу, после чего продолжил с тем же безразличием, что явственно ощущалось в его голосе: – Старый, дряхлый вампир, что кормится кровью своих безвольных, убогих слуг, обленившийся, забывший, что такое вкус настоящей охоты и настоящий голод, что так гложет естество. Плещущийся в подобострастии тщедушных упырей, забывший, что такое настоящая власть.

– Довольно!

– Ты меня знаешь, Варгесс, когда мне что-то понадобится от тебя, я приду к тебе… или быть может – за тобой! – закончил магистр.

После слов Гурявина в зале возникла в прямом смысле слова гробовая тишина. Мария краем глаза заметила, как из-под манжеты сорочки магистра вытекли черные и голубые пульсирующие струйки, они переплетались между собой и сейчас походили на змеиный клубок. То же самое происходило и с правой его рукой, даже на шее и за ушами заструились тонкие линии, с каждой долей секунды ускоряя ход. Вампир тоже это заметил, а потому резко вскинул руку, останавливая своих, преобразившихся до неузнаваемости телохранителей, уже готовых броситься на магистра и разорвать на части.

Что ж, похоже, Варгесс действительно знал, с кем имел дело, и чем это все могло закончиться. Только когда они покинули резиденцию древнего вампира, Мария смогла перевести дух. Ее ноги дрожали, а грудь под блузкой ходила ходуном. Присев на ствол поваленной стихией пальмы, она закурила сигарету, бросая короткие взгляды то на город, оставшийся за рекой, то на Гурявина, растиравшего свои запястья.

– Зачем нужно было его провоцировать? – спросила тогда она.