Точка бифуркации

– Я успею?

– Три минуты и бонусом сорок четыре секунды. Туда-обратно. Больше чем достаточно.

– Как выглядит его терминал?

– А я знаю? – Бочарников злился, слишком многое в его плане было на соплях. – Ты же Оператор, а не я. Это предыдущая модель, но не должна сильно отличаться от современных. Тащи всё, что будет похоже. И проверь автозак.

– Та Газель? – автозак стоял совсем рядом с ними, конвойная «буханка» чуть дальше.

– Проверь там Шаца.

Весь план мог сработать только при сохранении жизни Шаца. Вадима Ароновича не было среди трупов, а если и был… Ярослав не хотел об этом думать, он принял решение и собирался довести дело до конца.

– Хорошо.

Кирилл зачем-то пожал руку Бочарникова, решительно развернулся и короткими перебежками двинулся к дороге.

Интенсивность перестрелки спадала. Противоборствующие силы поредели и перестроились. Кто-то разместился в заброшенных домах, стрелял из окон. Часть людей постоянно перемещалась, бойцы замирали, целились, открывали огонь и снова меняли место. Несколько человек сошлись в рукопашной. Все участники перестрелки сместились от баррикады ближе к каравану из двух полицейских машин. Это усложняло задачу Плеханова.

Кирилл незаметно проскочил к автозаку. Переждал, присев у заднего колеса, обогнул фургон, юркнул в кузов. Через несколько секунд появился на улице, помотал головой и руками. Шаца не было. Неизвестно хорошая ли это новость. Ярослав сжал губы, многие в таких случаях начинают молиться.

Плеханов не мешкая бросился к «буханке». Эх, лучше было переждать – Кирилл упал и взвыл. Винтовка. Ранение в области груди. Кто-то прицельно стрелял из-за баррикад. Ярослав выждал минуту, услышал взрыв гранаты. Уже третий за этот бой. Как раз в районе заставы из легковых машин. Стоит запомнить и учесть. Бочарников зажал кнопку браслета. Зелёный индикатор мигнул в ответ.

Ярослав следил за Кириллом и отсчитывал время. На этот раз не было смысла соваться в автозак, Плеханов был проинструктирован ждать взрыва гранаты и распластался на газоне в двух метрах от заветной буханки.

Бочарников поглядывал по сторонам, чтобы не пропустить новой угрозы. На улице шла самая настоящая бойня. Он успевал разглядеть лица. Особенно тех, кто отстреливался от Армеева и его команды – они были ближе. Многие совсем молодые, крепкие и половозрелые, они считали себя крутыми, но Бочарников видел, как их апломб исчезал вместе с реальной смертью, он считывал страх на почти детских лицах. Он и сам был таким, он насмотрелся на подобные лица и метаморфозы в армии и в боевых операциях.

Как много трупов. Их уже было не меньше пары десятков. Это не считая, мертвых полицейских и нескольких человек со стороны Армеева. А ведь это были не первые трупы за последние три дня. До этого были убийства Шаца, координатор и его пастухи. Под утро в воскресенье, после перестрелки с тем здоровым казахом, Ярослав вернулся на Уктус. Дыжин с Серебряковым замучили женщину. Жестоко пытали и убили. Костя, сука, зарезал жену и ребенка Шаца. Теперь уличная перестрелка как в каких-то бразильских фавелах. А Фирме нужен только терминал Серебрякова. Мысли о словах Плеханова и возможности все вернуть крутились в голове. Надо попробовать. Нахрен Андрея Андреевича с его приказами.

Чёрт, Плеханова подстрелили. Ярослав опять зажал кнопку браслета.

***

Кирилл справился. Потный и грязный, со взъерошенными волосами, с прилипшей к одежде травой он одним длинным забегом вернулся к Бочарникову. Ярослав кивнул в знак одобрения и сразу двинулся назад. Не время праздновать, оставалось ещё самое главное – замкнуть петлю.

Они вернулись к фургону. Можно было остановиться и раньше или наоборот, запрыгнуть в машину и уехать подальше от бандитов и шальных пуль. Но нервное возбуждение диктовало свою логику. Кирилл с Ярославом склонились над потертым алюминиевым дипломатом. Плеханов совсем запыхался, он определенно перенервничал и устал нести тяжёлый терминал. Трясущиеся руки не могли справиться с застёжками. Ярослав нетерпеливо фыркнул, убрал оружие и присел перед дипломатом. Два движения пальцами, два щелчка. Крышка дипломата открылась.

Кирилл благодарно кивнул, затем испуганно дёрнулся назад и попытался крикнуть. Ярослава оглушил удар в затылок. Он завалился на терминал, как мог быстро развернулся. Ещё один удар. Теперь в лицо.

Ярославу не давали времени прийти в себя. На него навалились. Армеев. Ох и здоровый мужик. Степан схватил левую руку, сильно дёрнул. В глазах Ярослава потемнело. Больной сустав. Ахиллесова пята. Бочарников пытался извернуться, все его рефлексы оказались бесполезными под нахлынувшей болью. Армеев крутил руку, прижимая противника к земле.

– Что ж это за цацки у вас?!

Армеев говорил о браслете Ярослава, он заметил его на руке и сопоставил со снятым у Серебрякова. Если странные часы Алексея Геннадьевича вызывали лишь подозрения, то аналогичный браслет у приспешника Серебрякова справедливо можно считать опасным.

Не отпуская левую руку Ярослава, Степан Армеев все-таки прижал Бочарникова к земле. Над головой Ярослава сверкнул страшный нож-мачете Армеева, один короткий удар перерубил левую кисть Ярослава. Зеленый индикатор браслета с встроенным терминалом модели МЕ-4 погас.

Бочарников взвыл от боли. Он уже понял, что проиграл. Никто не замкнет петлю, озверевший Армеев убьет всех в пределах досягаемости. Ярослав резко ощутил противное чувство беспомощности. Оно затмило боль. Распростертое под мертвой хваткой Армеева тело перестало сопротивляться.

На какой-то периферии сознания Ярослав услышал вопль Плеханова. Это было что-то вроде крика отчаяния вперемежку с ободряющим подбадривающим самого себя рёвом. Давление на спину Бочарникова ослабло. Он приподнял голову. Кирилл напрыгнул на Армеева. Напрыгнул глупо, с распростертыми руками. Словно Плеханов хотел обнять врага. Армеев привстал с поверженного Ярослава, выкинул руку с ножом вперед. Кирилл сам напоролся на широкое лезвие. Нож прошёл слева, разрезав плоть. Плеханов проскочил мимо. Заваливаясь он все-таки успел махнуть рукой и нанести ощутимый удар Армееву.

Конечно, удар Кирилла не потряс Армеева. Заряженный адреналином и кровопролитием озверевший Степан только распалялся, сталкиваясь с сопротивлением. Он встал на обе ноги, пора добить обнаглевшего мальчишку. Кирилл прижимал обе руки к окровавленному боку. Оператор смотрел без страха, с презрением. Он сделал что мог. Отчаянная попытка бороться необученного человека. Достойно уважения. Теперь оставалось достойно умереть.

Армеев уже заносил свой страшный нож, когда на него налетела Лера. Девчонка, конечно, не послушалась. Она вылезла из машины, как только ушёл Ярослав и пережидала перестрелку в кустах. Незнакомое место, не ясно куда идти. Девушка сжимала свою сумочку и шептала молитвы вперемежку с проклятьями. Она уже хотела выйти навстречу Кириллу с Бочарниковым, но увидела Армеева. Девушка побоялась предупредить, осталась в кустах. Теперь она импульсивно спасала жизнь Кириллу.

Лера запрыгнула на спину Армеева. Пыталась поцарапать. Степан усмехнулся. Он даже не пошатнулся. Что могла против него лёгкая девчонка? Армеев дернул правым плечом, скидывая девушку. Развернулся. Раненный Плеханов мог подождать, Степан хотел разглядеть очередную жертву. Девушка упала с его широкой спины и теперь таращилась на него с земли. Армеев оценил красоту девчонки, решил, что не будет убивать её сразу.

Удар в горло вместе с дыханием перебил все сладкие мысли.

Ярослав поднялся с земли. Даже боясь смотреть на обрубок левой руки, он влепил правый кулак в горло Армеева. Широкая шея, хорошая цель. Степан замер, вращая глазами, пытаясь вздохнуть. Бочарников ударил туда же. Он перехватил из слабеющей руки Армеева нож и всадил лезвие в грудь хозяина по рукоять. Армеев ещё падал, когда Ярослав подобрал дамскую сумочку Леры. Ему был нужен ремешок для жгута.

***

Кирилл пытался разобраться с терминалом. Он полулежал на правом боку. Лера совместно с Ярославом попытались перевязать рану. Плеханов терял слишком много крови, он побледнел и плохо соображал. Ярослав сделал себе жгут, закрыл открытую рану куском собственной футболки. Натянуть на голое тело через изуродованную руку ветровку стало серьезным испытанием.

– Нет, что-то не то, – Кирилл был отчаянии. – Здесь другая клавиатура, она больше похожа на классическую, – Ярослав кивнул, он был знакомым с современными терминалами. – Но я разобрался, сессии закрываются комбинацией клавиш. Только система не реагирует. Такое было и с моим терминалом.

– Варианты?

– Пароль.

– Пароль? – переспросил Бочарников.

– Наши терминалы блокируются кодом Оператора. Сегодняшний интерфейс сразу сообщает о блокировке, но это старая модель, возможно эта информация скрыта. Но ведь предусмотреть код безопасности со стороны этого человека вполне разумно.

Ярослав задумчиво кивнул. Пока Кирилл разбирался с терминалом, Бочарников пересказал имеющуюся скудную информацию о модели СВЛ-16 и личности Серебрякова. Как заставить Серебрякова закрыть сессию? Время было на исходе, Кирилл терял сознание. Бочарников думал, перебирал варианты давления на Алексея Геннадьевича. Его беспокоило прекращение стрельбы. Кто бы не победил в уличных боях, их покалеченную маленькую компанию не ждало ничего хорошего. Из припаркованного в нескольких метрах от них фургона вылезла Лера. Девушка победно трясла найденной бутылкой питьевой воды. Ярослав улыбнулся. Скорее машинально, чем разделяя радость девушки. Ему надо брать ситуацию в свои руки и увозить Плеханова в больницу. Совсем рядом прогремел выстрел. Валерию отбросило.

Ярослав вскочил на ноги. Кирилл лишь приоткрыл потяжелевшие веки. Из-за фургона появилась невысокая женщина с комбинированным ружьем-винтовкой в руках. Лёгкое и компактное американское оружие женщина направила на Ярослава. Она уже успела оценить диспозицию. Мёртвый Армеев, умирающий Плеханов, покалеченный Ярослав. Как и все здесь, женщина опьянела от крови.

– Я за терминалом, – женщина кивнула на открытый рядом с Кириллом дипломат. – Где Алексей?

– На крыльце. Под охраной.

– Это он Степана?

Ярослав понял, что женщина по-прежнему считает его подопечным Серебрякова, но не собирается ему доверять. Вполне логично на её месте предположить убийство Армеева Кириллом. Бочарников кивнул.

– Ты же мстить не будешь? А мне вот Степана будет не хватать.

Женщина перевела оружие на Плеханова. Кирилл лежал с закрытыми глазами, он не видел угрозы и скорее всего ему было наплевать. Ярослав оценивал свои шансы на бросок. Между ним и женщиной было три метра. Слишком много. Свой пистолет он оставил на земле. Никак не успеет согнуться, подхватить оружие и выстрелить. Женщина была на стороже. И несомненно умела стрелять. Татьяна Александровна. Он вспомнил её имя.

Татьяна Александровна дёрнулась. Одновременно Ярослава настиг звук выстрела. Женщина опустила взгляд. На груди расплывалось пятнышко крови. Татьяну Александровну мотнуло ещё раз. Очередная звуковая волна. На груди появилось ещё один кровавый развод. Татьяна Александровна подняла удивлённый взгляд на Ярослава. Она рухнула так ничего и не сказав. Ярослав обернулся. Из-за ближайших кустов через дорогу ковылял Шац с винтовкой на перевес. Его движение прикрывал конвойный с автоматом.

***

Бочарников оставил Шаца и Кирилла Плеханова на попечении конвойного. Вышедший молодцом из перестрелки молодой полицейский совершенно растерялся, не понимая где враги, а где союзники. Очень пригодились многочисленные удостоверения Бочарникова. Конвойный отдал честь, хотя Ярослав даже не посмотрел какую именно «ксиву» сунул под нос полицейскому.

Раненый в ногу Шац пытался расшевелить Кирилла. Время поджимало. Бочарников и сам чувствовал нарастающую слабость. Ярослав проинструктировал Шаца и забрал терминал. Пистолет пришлось убирать за пояс.