Врата Рассвета

Изгил от невинного вопроса превратился в аллегорию уныния.

– Прости, о высочайший, – покаянно пробубнил он, опустив очи долу. – Хозяин Афрей сообщил мне, что для тебя закрыты двери его кабинета и ворота, что ведут за пределы поместья. И, разумеется, стражи у двери в подземелье также получили самые строгие запреты…

– А что такого в этом подземелье? – Немедленно спросил Рино.

– В подземелье?.. А… Ну, там, конечно же, ровным счетом ничего такого! Просто тюрьма для… ух… для провинившихся слуг, да. И всякие склады еды и вина.

Сердце встревоженно бухнуло в глубине груди. Наверное, Изгил при всем желании не придумал бы лучшего способа привлечь внимание пленника к подземным ярусам особняка. Под напускной беззаботностью настолько явно проступили испуг и растерянность, что даже последний простофиля смекнет: если и есть в поместье Афрея что-то, что можно использовать для побега, оно скрыто именно в подземельях.

– Ну и ладно. Думаю, вина мне, если я захочу, принесут прямо сюда, – Рино постарался, чтобы голос звучал как можно беззаботнее. Изгил радостно закивал, изогнувшись, будто цветастый вопросительный знак. Что там такое в этих подземельях? Тюрьма для провинившихся слуг? В груди расцвел огонек робкой надежды. Хочется верить, охрана к узилищу приставлена совсем не ради проворовавшихся лакеев!

– Сейчас я оставлю тебя, о высочайший, – Изгил медленно попятился. – Каждый из слуг будет счастлив исполнить любое твое повеление!

По правде сказать, подобная слащавая услужливость не доставляет никакого удовольствия, но лучше сыграть в довольного жизнью гостя, чем рычать, словно пойманный зверь. Чего доброго, дорычишься – и угодишь прямиком в клетку.

– Благодарю тебя, Изгил. Я вижу, ты воистину по праву занимаешь свое место.

Антиец от нелепой и цветистой похвалы расцвел, будто весенний цветок. Он ломал бесчисленные поклоны, от все новых выражений неземного счастья в ушах нарастает противный звон. Хочется запустить в тьмой драного управителя чем-нибудь тяжелым, лишь бы он, наконец, заткнулся. После того, как закрывшаяся дверь отрезала поток медоточивой лести, Рино облегченно выдохнул.

Во дворе за время знакомства с местным мажордомом ничего не изменилось. Широкие окна выходят прямо на ворота, ведущие к недосягаемой свободе. Рядом с коваными ажурными створками – четверка стражников. Во рту стало противно, словно он только что прожевал клопа. Без шансов. Он бы, может, и рискнул попытать ночью счастья, будь на воротах один или, на худой конец, двое охранников, но четверо…

Впрочем, во тьму бегство! Если его догадка верна, и Кейна действительно заперта в подземном узилище – он ее вытащит. А уж если к нему присоединится ведьма с ее огненными трюками – стражу можно смело списывать со счетов. Вот будет умора, если Афрей просто держит в подвале склад особо драгоценных пиявок…

Тяжко вздохнув, Рино отправился бродить по огромному особняку. Наверное, что-то подобное чувствуют разведчики, проникшие на чужую территорию. Больше всего он опасался обнаружить за дверями приемную с парой ждущих приказаний слуг: мимо таких церберов незамеченным не проскользнешь ни днем, ни ночью. К счастью, он то ли не проходит по разряду настолько важных гостей, то ли в поместье вовсе нет таких покоев. Главное – по ночам он может невозбранно покидать комнату, не придумывая, как избавиться от переполошившихся лакеев.

Коридоры встретили изысканной роскошью. Золото и серебро, великолепные ковры украшены причудливыми узорами, дорогая драпировка на стенах. Мимо неслышной тенью проскальзывают слуги, согнувшиеся в почтительных поклонах. С присущим антийцам подобострастием они всем видом изображают готовность немедленно исполнить любой каприз высокородного гостя. Юные служанки в нарядах столь откровенных, что ни о каких приличиях и речи не идет – хотя в Антии на этот счет свои представления. Полуобнаженные красавицы, заметив внимание в свой адрес, одаряют обольстительными улыбками.

Наверное, будь он настоящим гостем Афрея, немедленно бы откликнулся на откровенный призыв в черных, жгучих глазах. Но сейчас юные соблазнительницы – всего лишь прутья клетки, в которую его посадили, и из которой нужно вырваться чем быстрее, тем лучше.

Со стороны может показаться, что гостеприимный вельможа и впрямь оставил юношу полноправным хозяином особняка. Но первые ограничения не заставили ждать: роскошные коридоры привели в богато обставленную приемную, поражающую обилием золотой отделки. Ковровая дорожка ведет через просторную залу к массивным дубовым створкам, по бокам от которых вытянулись двое стражников в становящихся привычными ало-желтых облачениях.

– Прости, господин. Кабинет закрыт до возвращения высочайшего, – покаянно сообщил один из них.

Рино, пожав плечами, побрел дальше. Опять бесконечные коридоры, роскошные ковры, щедро украшенная золотом изящная меблировка… Где же путь в подземную тюрьму? Закрытых дверей тут более, чем достаточно, за любой может скрываться уходящая вниз лестница. Но не заглядывать же во все подряд! Или попробовать изобразить, что «дорогой гость» окончательно свихнулся от скуки? Идея не более бредовая, чем выловить первого попавшегося лакея и в лоб спросить у бедолаги: где тут у вас запретные подземелья? Вот тут он и потеряет дар речи… А когда обретет обратно, побежит с доносами к старине Изгилу.

Какое-то время Рино бродил по коридорам. В глубине души нарастает что-то угрюмое и обреченно-безнадежное: кажется, он уже целую вечность без толку бродит посреди алого бархата и золота. Что еще хуже – никто не даст гарантии, что он не успел два-три раза пройти мимо нужной двери.

В одном из залов наткнулся на антийский алтарь. На массивной плите чистейшего мрамора расставлено множество крохотных золотых статуэток. Рино с любопытством рассматривал диковинных человечков. Пузатые и тощие, мужчины и женщины, старцы и дети… Антийцы не разделяют религию Небесного Свода, они поклоняются таинственным Благословенным – Рино припомнил, что Афрей не раз их упоминал. На этом, по правде сказать, его познания об антийских верованиях и заканчиваются.

Он никогда не был особо набожен, но сейчас с удовольствием помолился бы о возможности сбежать из удушающе комфортного плена. Но не антийским же божествам обращаться с подобными просьбами! Уж они-то точно будут на стороне Афрея.

Очередной поворот вывел к тяжелой дубовой двери, обитой железными полосами. Рядом скучает одинокий стражник. В отличие от служак в приемной, облаченный в традиционный халат бородач с сонным видом подпирает стену.

– Здравствуй, господин! – обнаружив, что его уединение нарушено, горе-вояка спешно принял вертикальное положение. – Прости, но туда можно входить лишь по прямому разрешению высочайшего.

– А что там? – С интересом поинтересовался Рино. В душе шевельнулась робкая надежда – вряд ли Афрей приставил охрану к погребу с любимым вареньем. Наверняка это и есть тот подвал, который он столь долго и бесплодно ищет!

Ни один уважающий себя страж не будет трепаться о своих обязанностях с первым встречным. Но со скучающим бородачом ему повезло – заспанный обладатель несвойственной для антийцев густой черной растительности на лице оказался редкостным болтуном.

– Ведьма, господин. Натуральная ведьма. – Вид вытянувшегося лица Рино произвел на сплетника впечатление, так что он поспешил развить успех, – сам высочайший одолел ее в колдовском поединке. Так-то!

Черная борода воинственно встопорщилась. Вояку так и распирает от гордости, будто в пленении колдуньи его заслуг не меньше, чем Афрея.

– А можно на нее посмотреть? – С нарочитым любопытством выпалил Рино. И не смог сдержать разочарованную гримасу, когда стражник, после недолгих колебаний, покачал головой.

– Прости, господин. Высочайший всегда очень жестоко наказывает тех, кто осмелился ослушаться приказов.

– Жалко, – протянул юноша. В душе шевельнулась отчаянная надежда – а ну как бородач, явно довольный наличием собеседника, передумает? Но то ли разгильдяй сохранил какую-то долю ответственности, то ли Рино переоценил его безалаберность, но страж остался непреклонен.

– Не отчаивайся, господин. По правде сказать, не на что там смотреть. Девка как девка, рыжая, как песчаная крыса. У настоящей женщины должны быть волосы как вороново крыло – и чтоб до самой жо… – Бородач сделал вид, что закашлялся. В черных глазах появилось беспокойство – но Рино проигнорировал оброненную скабрезность.

– Ну ладно, приятель. Бывай. На самом деле, ты все делаешь правильно. Приказы надо выполнять. – стражник расцвел в благодарной улыбке.

Какое-то время он бесцельно бродил по особняку. И рад бы вернуться к себе в комнату, но банально заблудился и еле нашел нужный поворот. Голова гудит, словно пчелиный рой. Не надо иметь семи пядей во лбу, чтобы смекнуть, что за рыжая ведьма томится в плену Афрея.

Остаток дня он провел, предаваясь иссушающему разум ничегонеделанью. Ночью, когда самые рьяные из слуг расползутся по своим каморкам вкушать заслуженный отдых, он попробует прорваться в охраняемый подвал. Рино метался по комнате, хватал стоящие на полках книги, даже не пытаясь вчитываться в витиеватые письмена. Вламываться в кромешной темноте в незнакомое подземелье, да еще и охраняемое – можно ли придумать большую глупость?

Солнце застыло высоко в небе, заполняя мир беззаботным жизнерадостным сиянием. Рино, когда в глаза попадал очередной солнечный зайчик, бормотал под нос короткую молитву. Шого, несомненно на его стороне. Вот только какая незадача, мелькнула в голове ехидная мысль, он-то как раз ждет, когда же раскаленный диск закатится за горизонт, оставив мир в безраздельное владычество Хозяйки Ночи. Остается лишь надеяться, что стервозная супруга Бога-Солнце этой ночью будет в хорошем настроении… Или решит, в качестве исключения, сделать гадость Афрею. Рино криво ухмыльнулся, но, как умел, прочитал короткую молитву Вероломной. Если уж Шерхея пожелает этой ночью позабавиться, то пусть ее повеселит Афрей, топающий ногами и брызжущий слюной на проштрафившихся слуг.

Кажется, прошла вечность, прежде чем над небосводом сгустились тяжелые лиловые сумерки. Тихий звук открывающейся двери отвлек от бесплодных попыток хоть чем-то отвлечься от изматывающего ожидания. На пороге появилась миловидная служанка с подносом. Антийка наградила Рино томным взглядом и неспешно прошествовала к столу, плавно покачивая бедрами, едва прикрытыми обтягивающей белоснежной тканью. При виде обнаженных плеч и глубокого выреза по щекам разлился неприятный жар. Спасибо хоть, в полумраке сгущающихся сумерек его румянец незаметен.

Он ожидал, что служанка оставит поднос и уйдет, но та еще некоторое время пожирала его черными глазищами. Наконец вызывающее ожидание в черном взгляде сменилось на досаду и раздражение, дверь хлопнула явно громче, чем обычно. Оставшись в одиночестве, Рино не сдержал облегченного вздоха, быстро сменившегося унылой гримасой. В прошлой жизни в стенах Замка Ясеня он бы нипочем не проигнорировал столь явный призыв со стороны томной красавицы. Но сейчас беспокойство о томящейся в узилище Кейне превратило смазливую служанку в ненужную помеху.

Невеселая мысль вызвала ядовитую усмешку: если он не сумеет вырваться из поместья Афрея, чего-чего, а смазливых антиек в его жизни будет куда больше, чем хотелось бы. Только и останется, что утешаться в объятьях чернооких красавиц, да ждать, когда деспот сойдется с отцом в цене за отказ от игры в «полноправного наследника престола Замка Ясеня».

Есть совершенно не хочется, но он через силу жевал приправленное неизвестными травами мясо. Если Хозяйка Ночи сменит гнев на милость, в следующий раз поесть удастся нескоро. Вряд ли в ночном лесу будут ждать повара с полными кастрюлями.

Рино не сразу сообразил, что окна окончательно налились непроглядным ночным мраком, но в комнате становится все светлее и светлее, как будто где-то встает невидимый рассвет. Свет исходит от узкого кристалла в локоть длиной. Магическая вещица в изящной подставке у изголовья кровати распространяет вокруг приятное жемчужное сияние. Он, наверное, здорово напоминал напуганного чудом дикаря, когда осторожно коснулся колдовского светильника, готовый в любой момент отдернуть руку. Опасения оказались напрасны – каменюка прохладна на ощупь. Настроение пошло в гору. Теперь бы смекнуть, как вытащить кристалл из тяжеленной деревянной конструкции – и путешествие по ночному поместью Афрея перестанет выглядеть такой уж безнадежной идеей.

На столе очень кстати нашлась тяжеленная бронзовая статуэтка, изображающая длиннобородого мудреца в здоровенном тюрбане. Закусив губу, Рино приступил к работе. Оказалось, не так-то просто ударить достаточно сильно, не подняв шум, на который сбежится весь особняк. Несколько раз оцарапался, еще один раз ухитрился врезать по собственному пальцу, чудом сдержав крик. Но продолжал колотить по неподдающемуся дереву, стараясь вышибить намертво закрепленный светильник. Лишь бы нечаянно не разбить драгоценный камень! А что, если он работает только внутри деревянного футляра? Ответ не заставил себя ждать: после очередного удара сияющий кристалл беззвучно упал на роскошный ковер. Мягкое жемчужное сияние по-прежнему обволакивает комнату. Живо подобрал бесценный светильник и только после этого задумался: если кто-то решит его проведать на сон грядущий, как объяснять устроенный погром? Внезапным приступом любопытства?

К счастью, поместье живет своей жизнью. Одинокий пленник, выдаваемый за гостя, никого не интересует – по крайней мере, покуда сам не начнет привлекать внимание. Рино вслушивался в стихающие звуки ночной жизни, нетерпеливо дожидаясь того прекрасного мгновения, когда мир укроет ночная тишина.

Дверь бесшумно отворилась, открыв погруженные в беспробудный сон коридоры особняка. Тишина. Рино, сам не зная зачем, набрал полную грудь воздуха – и шагнул навстречу ночному безмолвию. Кажется, Шерхея и впрямь решила одарить его своей переменчивой благосклонностью: в широкие окна с иссиня-черного небесного бархата смотрит полный лик ночного светила. Коридоры залиты ослепительным лунным светом. Во внутреннем кармане ждет своего часа магический кристалл, но чем дольше он сможет без него обходиться – тем лучше.

Замок Ясеня набит целой армией слуг, так что Рино вполне успел выучить их распорядок дня. Вряд ли здесь он кардинально отличается. Посреди ночи есть несколько часов между окончанием наиболее поздних работ и пробуждением самых завзятых жаворонков. Если повезет, он проскользнет, никем не замеченный.

Вот еще бы верно найти нужную дорогу… Днем он, встревоженный новостями об узнице Афрея, не догадался как следует запомнить дорогу до входа в подземелье. Как бы эта ошибка не оказалась роковой… Ох, во тьму такие мысли!

Несколько раз он замирал, напряженно вслушиваясь в глухую тишину уснувшего поместья. Толстый ворс роскошных ковров глушит стук шагов, так что самый громкий звук в ночном безмолвии – напряженное дыхание. Лишь бы никому из слуг не вздумалось прогуляться по залитым лунным светом коридорам. Если удастся проскользнуть мимо незамеченным – прекрасно, а если нет? Тогда нечаянного свидетеля придется заставить замолчать навеки до того, как он переполошит стражу. От одной мысли об этом становится дурно. Вот только если Рино потерпит неудачу, второго шанса уже не будет. После попытки побега любезности закончатся, и он окажется под замком. Возможно, в компании рыжей ведьмы.

При виде знакомого тупика, ведущего к окованной железом двери, он не удержал облегченного вздоха. Днем там стоял вооруженный стражник, а ночью? Если за прошедшее время беспечного болтуна сменил кто-то более усердный – задачка окажется не из легких.

Донесшийся из закутка храп показался настоящей музыкой богов. Подкравшись к повороту, осторожно заглянул внутрь. Сквозь окна льется ослепительная лунная белизна, но сгустившаяся за поворотом тьма кажется почти материальной. Рино оказался перед нелегким выбором – если вытащить из-за пазухи кристалл, яркий свет может разбудить уснувшего стражника. Вот только если он пойдет в темноту на ощупь и наступит на разлегшегося на полу вояку…

Какое-то время он колебался, напряженно вслушиваясь в безмятежное похрапывание. Этак можно до самого утра прождать! Решившись, полез во внутренний карман. Сияние, источаемое магическим светильником, показалось ослепительным. Жмурясь на яркий свет, побыстрее заглянул в проем – так и есть, место лысого бородача занял кто-то другой, с роскошной кучерявой шевелюрой. Страж сидит на полу, опершись на выступ в стене. Голова запрокинута, из открытого рта вырывается громкий храп. Тяжелое копье сиротливо стоит рядом, небрежно прислоненное к стене. Похоже, головотяпство здесь – явление вполне общераспространенное. Неслышно ступая по густому ковру, Рино подошел к спящему. Пальцы сомкнулись на теплом древке копья – незадачливый охранник вполне без него обойдется. Но что же теперь? Пройти мимо? Слишком опасно: а ну как дверь не удастся открыть бесшумно?

Страж громко всхрапнул. Покрытые сонной паволокой глаза в немом изумлении уставились на застывшего юношу. Ничего другого сделать он уже не успел: украшенное золотыми кистями древко с громким костяным стуком обрушилось на голову антийца. Тяжелое тело бесчувственным кулем рухнуло под ноги юноше. Вот тьма!