По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2024.
✖
Капитан Никитин. Минское антифашистсое подполье в рассказах его участников
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Капитан Никитин. Минское антифашистсое подполье в рассказах его участников
Евгений Иоников
22 октября 1942 года в районе города Торопца через линию фронта в советский тыл вышла бригада капитана Никитина – шесть отрядов, около четырехсот партизан. Их хорошо встретили в БШПД, но 3 декабря начались аресты: комбриг Никитин, его комиссар, начшштаба, командиры отрядов и несколько рядовых партизан были арестованы, а бригада расформирована. О причинах произошедших репрессий рассказывается в этой повести.
Капитан Никитин
Минское антифашистсое подполье в рассказах его участников
Евгений Иоников
© Евгений Иоников, 2021
ISBN 978-5-0055-3778-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
22 октября 1942 года в районе города Торопца (тогдашняя Калининская область) через линию фронта в советский тыл вышла бригада капитана Никитина – шесть отрядов, около четырехсот партизан. Бригада была создана в июле – сентябре 1942 года и состояла в основном из бывших красноармейцев – бежавших из лагерей военнопленных и оставшихся на оккупированной территории окруженцев. Она прославилась не только многочисленными стычками с противником, но и широко распространенной партизанской вольницей, сделавшей ее узнаваемой по обе стороны от линии фронта – у населения на немецкой стороне и у партизанского руководства на нашей.
Их хорошо встретили в Белорусском штабе партизанского движения (БШПД; сформирован в полосе Калининского фронта, там же, в деревнях Шейно и Тимохино Торопецкого района до ноября 1942 года располагались многие его службы[1 - Беларусь у Вялiкай Айчыннай вайне. 1941 – 1945: Энцыклапед./Беларус. Сав. Энцыкл.; Рэдкал.: І. П. Шамякiн (гал. рэд.) i iнш. – Мн.: БелСЭ, 1990, с. 80]). И это при том, что привыкшие к вольготной жизни партизаны, оказавшись в нашем тылу, расслабились. Как позже рассказывал начальник БШПД Петр Калинин, «… требования у них к… штабу, были очень большие, а у нас положение было тяжелое. А они пришли и думали, что их встретят с цветами, поставят по литру спирта, а у нас самих ничего нет. Народ был отборный и требования были очень большие»[2 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний Бюро ЦК КПБ по вопросу деятельности партийного подполья в Минске в годы Великой Отечественной воны. 7 сентября 1959 года. Выступление Калинина П. З. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 80, Л. 35].
Впрочем, спустя короткое время, партизан Никитина поставят на место и с вольницей будет покончено. А пока руководство бригады написало отчеты, отправило в партизанские штабы основные документы бригады – книгу приказов и дневник боевых действий, а также карту боевого пути, по которому бригада выходила из немецкого тыла; трофейные ценности были оприходованы и сданы в соответствующие инстанции[3 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 7]. Отличившихся в боях партизан представили к наградам.
Разумеется, была проведена проверка личного состава. Первоначально она ограничивалась собеседованиями с руководством бригады, а также с отдельными рядовыми бойцами. Беседы проводились в Белорусском штабе партизанского движения. Позже по их результатам были сделаны выводы. Некоторых партизан отправляли в тыл, на отдых и лечение, других в армию, на фронт[4 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний Бюро ЦК КПБ по вопросу деятельности партийного подполья в Минске в годы Великой Отечественной воны. 7 сентября 1959 года. Выступление Калинина П. З. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 80, Л. 35]. Отдельными лицами заинтересовались органы госбезопасности.
***
В начале декабря 1942 года руководство бригады вызвали в Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), в Москву, к Пономаренко. Там чествование героев продолжалось еще некоторое время: для них были организованы встречи с работниками ЦК КП (б) Б, с белорусскими писателями и поэтами, которые расспрашивали партизан о жизни населения на оккупированной земле и о борьбе народа с врагом[5 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Н. Никитина жене. 20.04.1948 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 3].
А 3 декабря 1942 года в кабинете у Пантелеймона Пономаренко капитан Никитин был арестован[6 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 8].
Капитан Никитин
Его арест ударил по всей бригаде. В ходе следствия в вину комбригу стали вменять сотрудничество с немецкой разведкой, по заданию которой он, якобы, сформировал лжепартизанскую бригаду для проведения ее силами грабежей и убийств мирных граждан, поджогов населенных пунктов – в целях дискредитации партизанского движения[7 - Минский подпольный комитет. Особая папка. Справки КГБ при Совете Министров БССР по БВО, военного прокурора БВО о Минском партийном подполье. 7 марта 1957 г. – 5 января 1962 г. Зам. начальника особого отдела КГБ при СМ СССР по БВО генерал-майор Петров – Секретарю ЦК КПБ Горбунову Т. С. Докладная записка от 20 июня 1959 г. об итогах проверки обоснованности осуждения Котикова А. Л., Никитина Н. М., Гвоздева А. М., Барановского Л. С., Бромберга Р. М. и др. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 72, Л. 3]. Это бросало тень на всех его бойцов. В том же декабре, чуть позже Никитина были арестованы комиссар и начальник штаба бригады, а также командиры подчиненных Никитину отрядов. В январе 1943 года такая же участь постигла нескольких рядовых бойцов, которые в силу обстоятельств, о которых пойдет речь в нашем повествовании, оказались в той или иной мере причастными к «преступной» деятельности комбрига.
Месяцем позже Никитина, 18 ноября в советский тыл вышла группа минских подпольщиков; в ее составе находился член Минского подпольного горкома Алексей Котиков. 6 декабря он также был вызван в Москву. Сначала, утром, с ним беседовали в БШПД[8 - Белорусский штаб партизанского движения (далее БШПД). Материалы по городу Минску. Отчеты и докладные записки о деятельности Минского и Дзержинского подпольных комитетов. Записи бесед с партизанами о действиях оккупантов в Минске. Январь 43 – август 1943. Беседа с членом минского подпольного комитета Котиковым. 6.12.42 г. НАРБ, Ф. 1450, оп. 2, Д 1299, Л. 147 – 153], потом вызвали в НКВД СССР, откуда он уже и не вышел, был арестован[9 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 – 1944 гг. Т.1. 1942 г. – 1959 г. Заявление Секретарю ЦК ВКП (б) товарищу Жданову бывшего члена минского городского подпольного комитета партии Котикова Алексея Лаврентьевича. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 204 (оборотная сторона)]. Отныне его судьба имела немало общего с судьбой капитана Никитина: считалось, что именно Котиков, являясь немецким агентом в минском подполье, поручил тому создать лжепартизанскую бригаду для проведения озвученных выше провокаций против мирного населения[10 - Минский подпольный комитет. Особая папка. Справки КГБ при Совете Министров БССР по БВО, военного прокурора БВО о Минском партийном подполье. 7 марта 1957г – 5 января 1962 г. Зам. начальника особого отдела КГБ при СМ СССР по БВО генерал-майор Петров – Секретарю ЦК КПБ Горбунову Т. С. Докладная записка от 20 июня 1959 г. об итогах проверки обоснованности осуждения Котикова А. Л., Никитина Н. М., Гвоздева А. М., Барановского Л. С., Бромберга Р. М. и др. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 72, Л. 2]. (Подробнее об Алексее Котикове см. <<здесь>> (https://eionikov.blogspot.com/2020/09/blog-post.html))
***
Его звали Берл Штейнберг (Штейнгарт). Он родился 24 декабря 1907 года в Сморгони (Виленская губерния Российской империи, в пределах черты оседлости, сейчас – Гродненская область Беларуси) в бедной еврейской семье. Как сообщает военный обозреватель американской русскоязычной газеты «Новое русское слово» Марк Штейнберг (дальний родственник Никитина, его троюродный племянник), глава семейства Мендель Штейнберг был балагулой (извозчиком), зарабатывал в крохотном городке немного, его доходы едва покрывали расходы на содержание семьи – жены и восьмерых сыновей.
Во время 1-й Мировой войны, с приближением в 1915 году линии фронта к местам их жительства Мендель Штейнберг перебрался в Минск, где некоторое время работал грузчиком на железной дороге, но, опасаясь погромов, в 1918 году перевез семью в Самару[11 - Марк Штейнберг. Трагедия капитана Штейнберга. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/ (https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/) Дата доступа: 30.03.2021]. Спустя несколько месяцев, в 1919 (по другим данным – в 1920) году Мендель Штейнберг умер и его семья оказалась в отчаянном положении: в преддверии разразившегося в Поволжье голода нависла прямая угроза для ее выживания. Герой нашего повествования, тринадцатилетний Берл Штейнберг оказался без надзора родителей и ушел самостоятельно искать себе пропитание.
Покинув дом, мальчик бродяжничал. Осенью 1920 года с группой других беспризорников его задержали во время облавы чекисты и устроили в один из детских домов Москвы.
Так рассказывала об этом периоде истории их семьи его дочь Галина в написанной 23 декабря 1966 года биографии отца. Тогда же, по ее словам, Берл Штейнберг получил новую фамилию и новые имя и отчество – был зарегистрирован в детском доме как Никитин Николай Михайлович.
Впрочем, существует несколько других версий того, как Берл Штейнберг стал Николаем Никитиным. В частности, белорусский историк Эммануил Иоффе со ссылкой на фонды Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны утверждает, что Николаем Никитиным Берл Штейнберг стал уже в Минском подполье где ему «сделали» паспорт на это русское имя[12 - Эммануил Иоффе. Героическая и трагическая судьба капитана Никитина. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://jewishfreedom.org/page605.html (http://jewishfreedom.org/page605.html) Дата доступа: 30.03.2021].
Марк Штейнберг в посвященной Никитину статье также говорит, что руководитель подпольного Военного совета партизанского движения в Минске капитан Рогов «… снабдил Штейнберга документами на имя Николая Михайловича Никитина.» В этой же статье, чуть ниже, несколько противореча самому себе, автор уточняет, что Берл Штейнберг стал Николаем Михайловичем Никитиным с момента организации партизанской бригады: согласно установке Центрального штаба партизанского движения, еврей, который командовал нееврейским отрядом или соединением, не мог носить еврейские фамилию, имя и отчество[13 - Марк Штейнберг. Трагедия капитана Штейнберга. [Электронный ресурс]. Код доступа: https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/ (https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/) Дата доступа: 30.03.2021]. Такая негласная установка ЦШПД, возможно, и существовала, однако, в момент формирования отряда (весна и начало лета 1942 года) ни капитан Никитин, ни отправлявшее его в леса минское подполье в лице горкома партии не имели связей с партизанским и партийным руководством в Москве и, следовательно, не могли угадать их указание на этот счет даже в том случае, если оно имело место быть.
Кроме того, эта красивая гипотеза (превращение Берла Штейнберга в Николая Никитина в период нахождения его минском подполье) вызывает ряд других, не менее серьезных сомнений. Во-первых, сам Никитин на допросе, состоявшемся в ходе его реабилитации в 1956 году, утверждал, что «… Рогов достал мне советский паспорт на мое имя…»[14 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 – 1944 гг. Т.2. 1944 г. – 1957 г. Выписка из протокола допроса Никитина А.М от 22 октября 1956 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 106, Л. 302], то есть, надо полагать, на имя Николая Никитина, которое он в момент встречи с Роговым считал своим. (Снабжать подпольщика документами на имя Берла Штейнберга было бы неразумно, если только тот не предполагал легализоваться на территории гетто.)
Кроме того, во-вторых, не известно ни единого случая, когда бы конспиративное имя подпольщика, на которое он имел фальшивые документы в период оккупации, сохранялось бы за ним и после освобождения Минска, чтобы под этим фальшивым именем он получил бы свою долю почестей и наград, либо был бы репрессирован: любой из таких вариантов категорически невозможно представить. (И Исай Казинец (пришел в Минск с паспортом Юрыгина, позже ему «сделали» документы на имя татарина Мустафы Деликурды-оглы), и Иван Ковалев (Стрельский, Невский), и Иван Кабушкин (Назаров), и Алексей Котиков (Жаров) остались известными в истории минского патриотического подполья под настоящими фамилиями, а их конспиративные имена сегодня знают по большей части только историки). Наш герой и в собеседованиях в БШПД, и в документах органов НКВД/КГБ и военной прокуратуры о его аресте, осуждении, освобождении и реабилитации, других документах (например, в прошении о снятии судимости, отправленном Ворошилову из Магадана) фигурирует исключительно как Николай Михайлович Никитин[15 - Смотри, например: Минский подпольный комитет. Особая папка. Определение Военного трибунала Белорусского военного округа на протест Военного прокурора БВО на постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 13 октября 1943 года от 25 июня 1957 года о заключении Никитина Николая Михайловича по ст. 58—1б УК РСФСР в ИТЛ сроком на 15 лет. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 72, Л. 60; Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 6 – 8], что, ввиду сказанного, вполне подтверждает названные его дочерью Галиной время и обстоятельства смены фамилии в московском детдоме.
И, наконец, в-третьих. В апреле 1948 года из Магаданского лагеря в Минск он отправил письмо жене, которую лишь незадолго до того сумел разыскать. Они не знали о судьбе друг друга с июня 1941, после выхода в советский тыл он пытался найти ее, перед арестом даже давал объявление по радио, но безрезультатно. Он подписал это письмо коротко: твой Коля[16 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Н. Никитина жене. 20.04.1948 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 4], что также вполне свидетельствует о том, что супруга знала его с довоенных пор как Николая Никитина.
***
Как пишет Галина Никитина, в детском доме он прожил до 1922 года, а потом заботившиеся о судьбе беспризорных детей чекисты определили его в состав музыкальной команды в качестве воспитанника 37-го кавалерийского полка[17 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966. Биография Н. М. Никитина. 23.12.66г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 18].
Сам Никитин уточнял, что в детдоме он находился несколько дольше, в музыкальную команду попал только в 1924-м году, а кавалерийский полк, при котором она существовала, входил в состав расквартированной в Москве дивизии особого назначения. В 1926 году, после того как эта команда воспитанников была расформирована, он отучился в ФЗУ (фабрично-заводское училище), по окончании которого его направили рабочим (специальность – слесарь) на завод «Коммунар» (позже – имени Кирова) в Минске. В 1928 году рабочий этого завода Николай Никитин вступил в партию.
Дальнейшая его судьба вполне соответствовала существовавшим в ту пору представлениям о счастливой жизни.
В июле 1931 года по мобилизации ЦК ВКП (б) его отправили по спецнабору (800 коммунистов) в Орловскую танковую школу[18 - БШПД. Материалы по боевой деятельности партизанской бригады Никитина. Беседа с командиром бригады Никитиным Николаем Михайловичем. Гор. Москва 25.11.1942 г. НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д. 237, Л. 82 (оборотная сторона)], которая готовила командиров танковых, автомобильных и мотоциклетных взводов. В некоторых источниках содержатся явно ошибочные сведения о том, что из школы его выпустили в звании старшего лейтенанта; этого, конечно, не могло быть по определению – выпускникам это учебного заведения (оно, кстати, не давало даже общего среднего образования), даже после преобразования его в училище при выпуске присваивались звания лейтенантов[19 - Танковый фронт 1939 – 1945. Подготовка кадров для бронетанковых и механизированных войск. [Электронный ресурс]. Код доступа: http://tankfront.ru/ussr/train/kadri.html (http://tankfront.ru/ussr/train/kadri.html) Дата доступа: 30.03.2021].
Николай Никитин окончил школу в 1932 году. Военная карьера складывалась ровно, без падений и взлетов – с выслугой лет он получал новые звания и занимал новые должности: в 1932 – 1934 годах командовал взводом во 2-й танковой бригаде, в 1934—м в той же бригаде получил должность командира роты[20 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 6]. К тому времени он женился на своей землячке из Сморгони Зинаиде (Зельде). Их дочь Галя (автор его биографии) родилась в 1931 году[21 - Марк Штейнберг. Трагедия капитана Штейнберга. [Электронный ресурс]. Код доступа: https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/ (https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/) Дата доступа: 30.03.2021].
До 1933 года часть, в которой служил Николай Никитин, дислоцировалась в Киевском военном округе, затем была переведена на Дальний Восток, что обусловило его участие в событиях на озере Хасан в 1936 году. Позже бригада была переброшена в Белорусский военный округ (Станьково в районе Дзержинска). К этому времени Никитин дослужился до капитана и командовал танковым батальоном, с которым принял участие в походе 1939 года в Западную Белоруссию[22 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина жене. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966. Биография Н. М. Никитина. 23.12.66г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 18].
Война застала его в должности командира отдельного 21-го автотранспортного батальона подвоза 13-й стрелковой дивизии, стоявшей у города Замбров – в составе дислоцировавшейся в Белостокском выступе 10-й армии.
22 июня поднятые по тревоге войска вышли на границу, на второй день войны он получил приказание командира 13-й СД генерал-майора Наумова: пропустить отступающие части и взорвать склады в Замброве, после чего присоединиться к дивизии в Белостоке.
В Белостоке, однако, капитан Никитин дивизии уже не застал. Дальше он отступал самостоятельно, при этом, в меру возможностей старался вести подчиненный ему автобат по предполагаемому маршруту отхода дивизии – на восток южнее Минска. Во время отступления ему неоднократно приходилось выполнять распоряжения старших по званию командиров чужих частей – главным образом он прикрывал отход их войск и вел борьбу с небольшими десантами немцев. В районе Слуцка остатки его автобата подчинило себе командование 20-го механизированного корпуса и дальше он отступал уже вместе с частями этого формирования. Березину форсировали в районе Рогачева. Там всему командно-начальственному составу скопившихся в результате отступления войск поступил приказ явиться в Гомель, в штаб 21-й армии.
В отделе кадров 21-й армии Николай Никитин получил назначение на «непрофильную» для него должность помощника командира 63-го корпусного артиллерийского полка, дислоцировавшегося в том же Рогачеве.
После сдачи Гомеля, состоявшейся 19 августа 1941 года, 21 армия была оттеснена на юг, что повлекло за собой ее переподчинение сначала Центральному и Брянскому, а затем Юго-Западному фронту. В первых числах сентября армия вела бои северо-восточнее Киева (Черниговская область).
Там она попала под удар основных сил 2-й танковой группы Гудериана, которая по приказанию Гитлера наносила известный удар с центрального направления на юг, к Конотопу, результатом чего станет образование Киевского котла. 26 сентября 21-я армия была фактически разгромлена. За три дня до этого, 23 сентября 1941 года на переправе через реку Оржица (это уже Полтавская область Украины), капитан Никитин получил контузию и попал в плен. Десять дней спустя, 3 октября, он бежал из расположенного в районе Александрии (Кировоградская область) лагеря и начал пробираться немецкими тылами в Минск – там у него были родственники и знакомые[23 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 6 – 7].
Одетый в рванье, в лаптях, голодный, грязный, скрываясь от всех и каждого, он долго скитался по деревням. В некоторых из них ему удавалось отдыхать – благодаря заводской специальности и умению работать с металлом: он ремонтировал и изготавливал для нужд крестьян самый разнообразный инвентарь, начиная от ведер и железных печей до ступ, которых никогда не видел в глаза. Это вызывало уважение местных жителей и позволяло ему ночевать и питаться в лежащих на пути его следования населенных пунктах.
В Минск Николай Никитин пришел в январе или даже в начале февраля 1942 года. О первых днях своего пребывания в городе он довольно подробно рассказал в упомянутом выше письме к жене Зинаиде, написанном и отправленном ей уже после войны, в 1948 году из ИТЛ города Магадана. Из письма видно, что, оказавшись в Минске, он пребывал некоторое время в растерянности. Никого из знакомых в городе он не встретил, посетил дом в Серебрянке, где проживала мать, затем через весь город прошел на квартиру к отцу, но никого там не застал, ночевать пришлось у соседей (из содержания письма совершенно не понятно, что подразумевал Никитин в последнем случае – его отец, как это было показано выше, умер в 1920 году в Самаре).
На следующее утро Никитин отправился в Станьково. Там он остановился у знакомых по довоенной жизни – сначала у Соловьева, а затем у соседки по Замброву, застрявшей тут после неудавшейся эвакуации учительницы Стекольниковой. В Станьково он привел себя в порядок, отмылся и «сбросил вшей». Но и здесь он прожил недолго, 5 или 6 дней, так как пребывание в бывшем военном городке капитана Никитина стало многим известно и к нему потоком пошли с расспросами о судьбе мужей жены его однополчан.
Он решил вернуться в Минск, но без надежной квартиры и без документов устроиться там было невозможно. Стекольникова дала ему два адреса: сослуживца по 13-й дивизии, начальника финотдела этой воинской части старшего лейтенанта Александра Чижика, и некоей Обуховой, супруги комиссара госпиталя в Замброве. Никитин поселился у ее матери. Позже он рассказывал, что эти женщины (мать и дочь), в сущности, спасли его в те дни: невзирая на риск, они приютили бежавшего из лагеря еврея и не только прятали его от чужих глаз, но относились к нему, как к родному[24 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо жене Зине. 20 апреля 1948 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 1 – 2].
Александр Чижик к тому времени с помощью городского подполья сумел легализоваться в городе и открыто в нем проживал в качестве гражданского лица и местного жителя. Он поддерживал отношения с несколькими сослуживцами по 13-й стрелковой дивизии – интендантом 3-го ранга (это звание военно-хозяйственного состава РККА соответствовало армейскому званию капитана) Иваном Роговым и старшим лейтенантом Иваном Беловым. Рогов, по словам Никитина, служил начальником боепитания в артиллерийском полку 13-й дивизии, а накануне войны ушел на повышение и занял должность в отделе вооружения 10-й армии в Белостоке[25 - БШПД. Материалы по боевой деятельности партизанской бригады Никитина. Беседа с командиром бригады Никитиным Николаем Михайловичем. Москва, 25.11.1942г. НАРБ, Ф. 1450, оп.4, Д. 237, Л. 68]. Белов в 13-й стрелковой дивизии служил помощником начальника штаба артиллерии.
Рогов и Белов, к слову сказать, оказавшись в оккупированном Минске, с помощью работавших в паспортном столе городской управы местных жителей (Лидия Драгун и Валентина Соловьянчик, подробнее о них смотри в очерке ВСПД. Рогов, Антохин и Белов (https://eionikov.blogspot.com/2020/03/blog-post.html)), получили возможность обеспечивать паспортами и городской пропиской своих товарищей – скрывавшихся в немецком тылу командиров РККА. В сентябре 1941 года они создали подпольный Военный совет партизанского движения (ВСПД) – организацию, с помощью которой поставили на поток снабжение документами бывших военнослужащих, как полагают многие современные историки – для последующего их вывода в партизанские отряды.
Получив от Чижика информацию о нуждающемся в помощи сослуживце, Рогов и Белов не оставили ее без внимания. Через день или два после его появления в Минске капитану Никитину назначили встречу – у железнодорожного моста (и сегодня ведет через железнодорожные пути от улицы Московской на Чкалова). Встреча состоялась лишь с третьей попытки – до того Никитин дважды безрезультатно ждал на мосту своих бывших однополчан: вероятно они хотели сначала посмотреть на него издали – чтобы идентифицировать в качестве сослуживца. Наконец в очередной раз в назначенное время (10 часов утра) к нему подошел Белов. Они поздоровались и, молча, чтобы не привлекать излишнего внимания посторонних, отправились через мост в поселок железнодорожников (располагался между Чкаловской и Вирской улицами). Остановились у двухэтажного деревянного дома. Белов отвел его в квартиру на втором этаже. Там их ждал Рогов. В разговоре наедине тот расспросил однополчанина об обстоятельствах его появления в Минске. Никитин поведал свою историю. На вопрос, чем он намерен заниматься в оккупированном городе, тот заявил, что прибыл к ним за помощью. Рогову понравился его ответ, и в скором времени он предложил капитану Никитину возглавить разведывательный отдел Военного совета[26 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 – 1944 гг. Т.2. 1944 г. – 1957 г. Выписка из протокола допроса Никитина А. М. 22 октября 1956 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 106, Л. 301].
Необходимое отступление. Генерал Наумов.
Уместным будет упомянуть, что в конце 1942 года в Москву начали поступать сведения о судьбе командующего 13-й дивизией генерал-майора Наумова. После создания Белорусского штаба партизанского движения там на самом высоком уровне проверялась информация об участии генерала в подполье и, в частности, о его возможном руководстве Военным советом партизанского движения.
Евгений Иоников
22 октября 1942 года в районе города Торопца через линию фронта в советский тыл вышла бригада капитана Никитина – шесть отрядов, около четырехсот партизан. Их хорошо встретили в БШПД, но 3 декабря начались аресты: комбриг Никитин, его комиссар, начшштаба, командиры отрядов и несколько рядовых партизан были арестованы, а бригада расформирована. О причинах произошедших репрессий рассказывается в этой повести.
Капитан Никитин
Минское антифашистсое подполье в рассказах его участников
Евгений Иоников
© Евгений Иоников, 2021
ISBN 978-5-0055-3778-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
22 октября 1942 года в районе города Торопца (тогдашняя Калининская область) через линию фронта в советский тыл вышла бригада капитана Никитина – шесть отрядов, около четырехсот партизан. Бригада была создана в июле – сентябре 1942 года и состояла в основном из бывших красноармейцев – бежавших из лагерей военнопленных и оставшихся на оккупированной территории окруженцев. Она прославилась не только многочисленными стычками с противником, но и широко распространенной партизанской вольницей, сделавшей ее узнаваемой по обе стороны от линии фронта – у населения на немецкой стороне и у партизанского руководства на нашей.
Их хорошо встретили в Белорусском штабе партизанского движения (БШПД; сформирован в полосе Калининского фронта, там же, в деревнях Шейно и Тимохино Торопецкого района до ноября 1942 года располагались многие его службы[1 - Беларусь у Вялiкай Айчыннай вайне. 1941 – 1945: Энцыклапед./Беларус. Сав. Энцыкл.; Рэдкал.: І. П. Шамякiн (гал. рэд.) i iнш. – Мн.: БелСЭ, 1990, с. 80]). И это при том, что привыкшие к вольготной жизни партизаны, оказавшись в нашем тылу, расслабились. Как позже рассказывал начальник БШПД Петр Калинин, «… требования у них к… штабу, были очень большие, а у нас положение было тяжелое. А они пришли и думали, что их встретят с цветами, поставят по литру спирта, а у нас самих ничего нет. Народ был отборный и требования были очень большие»[2 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний Бюро ЦК КПБ по вопросу деятельности партийного подполья в Минске в годы Великой Отечественной воны. 7 сентября 1959 года. Выступление Калинина П. З. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 80, Л. 35].
Впрочем, спустя короткое время, партизан Никитина поставят на место и с вольницей будет покончено. А пока руководство бригады написало отчеты, отправило в партизанские штабы основные документы бригады – книгу приказов и дневник боевых действий, а также карту боевого пути, по которому бригада выходила из немецкого тыла; трофейные ценности были оприходованы и сданы в соответствующие инстанции[3 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 7]. Отличившихся в боях партизан представили к наградам.
Разумеется, была проведена проверка личного состава. Первоначально она ограничивалась собеседованиями с руководством бригады, а также с отдельными рядовыми бойцами. Беседы проводились в Белорусском штабе партизанского движения. Позже по их результатам были сделаны выводы. Некоторых партизан отправляли в тыл, на отдых и лечение, других в армию, на фронт[4 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Стенограмма заседаний Бюро ЦК КПБ по вопросу деятельности партийного подполья в Минске в годы Великой Отечественной воны. 7 сентября 1959 года. Выступление Калинина П. З. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 80, Л. 35]. Отдельными лицами заинтересовались органы госбезопасности.
***
В начале декабря 1942 года руководство бригады вызвали в Центральный штаб партизанского движения (ЦШПД), в Москву, к Пономаренко. Там чествование героев продолжалось еще некоторое время: для них были организованы встречи с работниками ЦК КП (б) Б, с белорусскими писателями и поэтами, которые расспрашивали партизан о жизни населения на оккупированной земле и о борьбе народа с врагом[5 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Н. Никитина жене. 20.04.1948 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 3].
А 3 декабря 1942 года в кабинете у Пантелеймона Пономаренко капитан Никитин был арестован[6 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 8].
Капитан Никитин
Его арест ударил по всей бригаде. В ходе следствия в вину комбригу стали вменять сотрудничество с немецкой разведкой, по заданию которой он, якобы, сформировал лжепартизанскую бригаду для проведения ее силами грабежей и убийств мирных граждан, поджогов населенных пунктов – в целях дискредитации партизанского движения[7 - Минский подпольный комитет. Особая папка. Справки КГБ при Совете Министров БССР по БВО, военного прокурора БВО о Минском партийном подполье. 7 марта 1957 г. – 5 января 1962 г. Зам. начальника особого отдела КГБ при СМ СССР по БВО генерал-майор Петров – Секретарю ЦК КПБ Горбунову Т. С. Докладная записка от 20 июня 1959 г. об итогах проверки обоснованности осуждения Котикова А. Л., Никитина Н. М., Гвоздева А. М., Барановского Л. С., Бромберга Р. М. и др. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 72, Л. 3]. Это бросало тень на всех его бойцов. В том же декабре, чуть позже Никитина были арестованы комиссар и начальник штаба бригады, а также командиры подчиненных Никитину отрядов. В январе 1943 года такая же участь постигла нескольких рядовых бойцов, которые в силу обстоятельств, о которых пойдет речь в нашем повествовании, оказались в той или иной мере причастными к «преступной» деятельности комбрига.
Месяцем позже Никитина, 18 ноября в советский тыл вышла группа минских подпольщиков; в ее составе находился член Минского подпольного горкома Алексей Котиков. 6 декабря он также был вызван в Москву. Сначала, утром, с ним беседовали в БШПД[8 - Белорусский штаб партизанского движения (далее БШПД). Материалы по городу Минску. Отчеты и докладные записки о деятельности Минского и Дзержинского подпольных комитетов. Записи бесед с партизанами о действиях оккупантов в Минске. Январь 43 – август 1943. Беседа с членом минского подпольного комитета Котиковым. 6.12.42 г. НАРБ, Ф. 1450, оп. 2, Д 1299, Л. 147 – 153], потом вызвали в НКВД СССР, откуда он уже и не вышел, был арестован[9 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 – 1944 гг. Т.1. 1942 г. – 1959 г. Заявление Секретарю ЦК ВКП (б) товарищу Жданову бывшего члена минского городского подпольного комитета партии Котикова Алексея Лаврентьевича. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 105, Л. 204 (оборотная сторона)]. Отныне его судьба имела немало общего с судьбой капитана Никитина: считалось, что именно Котиков, являясь немецким агентом в минском подполье, поручил тому создать лжепартизанскую бригаду для проведения озвученных выше провокаций против мирного населения[10 - Минский подпольный комитет. Особая папка. Справки КГБ при Совете Министров БССР по БВО, военного прокурора БВО о Минском партийном подполье. 7 марта 1957г – 5 января 1962 г. Зам. начальника особого отдела КГБ при СМ СССР по БВО генерал-майор Петров – Секретарю ЦК КПБ Горбунову Т. С. Докладная записка от 20 июня 1959 г. об итогах проверки обоснованности осуждения Котикова А. Л., Никитина Н. М., Гвоздева А. М., Барановского Л. С., Бромберга Р. М. и др. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 72, Л. 2]. (Подробнее об Алексее Котикове см. <<здесь>> (https://eionikov.blogspot.com/2020/09/blog-post.html))
***
Его звали Берл Штейнберг (Штейнгарт). Он родился 24 декабря 1907 года в Сморгони (Виленская губерния Российской империи, в пределах черты оседлости, сейчас – Гродненская область Беларуси) в бедной еврейской семье. Как сообщает военный обозреватель американской русскоязычной газеты «Новое русское слово» Марк Штейнберг (дальний родственник Никитина, его троюродный племянник), глава семейства Мендель Штейнберг был балагулой (извозчиком), зарабатывал в крохотном городке немного, его доходы едва покрывали расходы на содержание семьи – жены и восьмерых сыновей.
Во время 1-й Мировой войны, с приближением в 1915 году линии фронта к местам их жительства Мендель Штейнберг перебрался в Минск, где некоторое время работал грузчиком на железной дороге, но, опасаясь погромов, в 1918 году перевез семью в Самару[11 - Марк Штейнберг. Трагедия капитана Штейнберга. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/ (https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/) Дата доступа: 30.03.2021]. Спустя несколько месяцев, в 1919 (по другим данным – в 1920) году Мендель Штейнберг умер и его семья оказалась в отчаянном положении: в преддверии разразившегося в Поволжье голода нависла прямая угроза для ее выживания. Герой нашего повествования, тринадцатилетний Берл Штейнберг оказался без надзора родителей и ушел самостоятельно искать себе пропитание.
Покинув дом, мальчик бродяжничал. Осенью 1920 года с группой других беспризорников его задержали во время облавы чекисты и устроили в один из детских домов Москвы.
Так рассказывала об этом периоде истории их семьи его дочь Галина в написанной 23 декабря 1966 года биографии отца. Тогда же, по ее словам, Берл Штейнберг получил новую фамилию и новые имя и отчество – был зарегистрирован в детском доме как Никитин Николай Михайлович.
Впрочем, существует несколько других версий того, как Берл Штейнберг стал Николаем Никитиным. В частности, белорусский историк Эммануил Иоффе со ссылкой на фонды Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны утверждает, что Николаем Никитиным Берл Штейнберг стал уже в Минском подполье где ему «сделали» паспорт на это русское имя[12 - Эммануил Иоффе. Героическая и трагическая судьба капитана Никитина. [Электронный ресурс] – Режим доступа: http://jewishfreedom.org/page605.html (http://jewishfreedom.org/page605.html) Дата доступа: 30.03.2021].
Марк Штейнберг в посвященной Никитину статье также говорит, что руководитель подпольного Военного совета партизанского движения в Минске капитан Рогов «… снабдил Штейнберга документами на имя Николая Михайловича Никитина.» В этой же статье, чуть ниже, несколько противореча самому себе, автор уточняет, что Берл Штейнберг стал Николаем Михайловичем Никитиным с момента организации партизанской бригады: согласно установке Центрального штаба партизанского движения, еврей, который командовал нееврейским отрядом или соединением, не мог носить еврейские фамилию, имя и отчество[13 - Марк Штейнберг. Трагедия капитана Штейнберга. [Электронный ресурс]. Код доступа: https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/ (https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/) Дата доступа: 30.03.2021]. Такая негласная установка ЦШПД, возможно, и существовала, однако, в момент формирования отряда (весна и начало лета 1942 года) ни капитан Никитин, ни отправлявшее его в леса минское подполье в лице горкома партии не имели связей с партизанским и партийным руководством в Москве и, следовательно, не могли угадать их указание на этот счет даже в том случае, если оно имело место быть.
Кроме того, эта красивая гипотеза (превращение Берла Штейнберга в Николая Никитина в период нахождения его минском подполье) вызывает ряд других, не менее серьезных сомнений. Во-первых, сам Никитин на допросе, состоявшемся в ходе его реабилитации в 1956 году, утверждал, что «… Рогов достал мне советский паспорт на мое имя…»[14 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 – 1944 гг. Т.2. 1944 г. – 1957 г. Выписка из протокола допроса Никитина А.М от 22 октября 1956 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 106, Л. 302], то есть, надо полагать, на имя Николая Никитина, которое он в момент встречи с Роговым считал своим. (Снабжать подпольщика документами на имя Берла Штейнберга было бы неразумно, если только тот не предполагал легализоваться на территории гетто.)
Кроме того, во-вторых, не известно ни единого случая, когда бы конспиративное имя подпольщика, на которое он имел фальшивые документы в период оккупации, сохранялось бы за ним и после освобождения Минска, чтобы под этим фальшивым именем он получил бы свою долю почестей и наград, либо был бы репрессирован: любой из таких вариантов категорически невозможно представить. (И Исай Казинец (пришел в Минск с паспортом Юрыгина, позже ему «сделали» документы на имя татарина Мустафы Деликурды-оглы), и Иван Ковалев (Стрельский, Невский), и Иван Кабушкин (Назаров), и Алексей Котиков (Жаров) остались известными в истории минского патриотического подполья под настоящими фамилиями, а их конспиративные имена сегодня знают по большей части только историки). Наш герой и в собеседованиях в БШПД, и в документах органов НКВД/КГБ и военной прокуратуры о его аресте, осуждении, освобождении и реабилитации, других документах (например, в прошении о снятии судимости, отправленном Ворошилову из Магадана) фигурирует исключительно как Николай Михайлович Никитин[15 - Смотри, например: Минский подпольный комитет. Особая папка. Определение Военного трибунала Белорусского военного округа на протест Военного прокурора БВО на постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 13 октября 1943 года от 25 июня 1957 года о заключении Никитина Николая Михайловича по ст. 58—1б УК РСФСР в ИТЛ сроком на 15 лет. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д 72, Л. 60; Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 6 – 8], что, ввиду сказанного, вполне подтверждает названные его дочерью Галиной время и обстоятельства смены фамилии в московском детдоме.
И, наконец, в-третьих. В апреле 1948 года из Магаданского лагеря в Минск он отправил письмо жене, которую лишь незадолго до того сумел разыскать. Они не знали о судьбе друг друга с июня 1941, после выхода в советский тыл он пытался найти ее, перед арестом даже давал объявление по радио, но безрезультатно. Он подписал это письмо коротко: твой Коля[16 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Н. Никитина жене. 20.04.1948 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 4], что также вполне свидетельствует о том, что супруга знала его с довоенных пор как Николая Никитина.
***
Как пишет Галина Никитина, в детском доме он прожил до 1922 года, а потом заботившиеся о судьбе беспризорных детей чекисты определили его в состав музыкальной команды в качестве воспитанника 37-го кавалерийского полка[17 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966. Биография Н. М. Никитина. 23.12.66г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 18].
Сам Никитин уточнял, что в детдоме он находился несколько дольше, в музыкальную команду попал только в 1924-м году, а кавалерийский полк, при котором она существовала, входил в состав расквартированной в Москве дивизии особого назначения. В 1926 году, после того как эта команда воспитанников была расформирована, он отучился в ФЗУ (фабрично-заводское училище), по окончании которого его направили рабочим (специальность – слесарь) на завод «Коммунар» (позже – имени Кирова) в Минске. В 1928 году рабочий этого завода Николай Никитин вступил в партию.
Дальнейшая его судьба вполне соответствовала существовавшим в ту пору представлениям о счастливой жизни.
В июле 1931 года по мобилизации ЦК ВКП (б) его отправили по спецнабору (800 коммунистов) в Орловскую танковую школу[18 - БШПД. Материалы по боевой деятельности партизанской бригады Никитина. Беседа с командиром бригады Никитиным Николаем Михайловичем. Гор. Москва 25.11.1942 г. НАРБ, Ф. 1450, Оп. 4, Д. 237, Л. 82 (оборотная сторона)], которая готовила командиров танковых, автомобильных и мотоциклетных взводов. В некоторых источниках содержатся явно ошибочные сведения о том, что из школы его выпустили в звании старшего лейтенанта; этого, конечно, не могло быть по определению – выпускникам это учебного заведения (оно, кстати, не давало даже общего среднего образования), даже после преобразования его в училище при выпуске присваивались звания лейтенантов[19 - Танковый фронт 1939 – 1945. Подготовка кадров для бронетанковых и механизированных войск. [Электронный ресурс]. Код доступа: http://tankfront.ru/ussr/train/kadri.html (http://tankfront.ru/ussr/train/kadri.html) Дата доступа: 30.03.2021].
Николай Никитин окончил школу в 1932 году. Военная карьера складывалась ровно, без падений и взлетов – с выслугой лет он получал новые звания и занимал новые должности: в 1932 – 1934 годах командовал взводом во 2-й танковой бригаде, в 1934—м в той же бригаде получил должность командира роты[20 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 6]. К тому времени он женился на своей землячке из Сморгони Зинаиде (Зельде). Их дочь Галя (автор его биографии) родилась в 1931 году[21 - Марк Штейнберг. Трагедия капитана Штейнберга. [Электронный ресурс]. Код доступа: https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/ (https://www.forumdaily.com/tragediya-kapitana-shtejnberga/) Дата доступа: 30.03.2021].
До 1933 года часть, в которой служил Николай Никитин, дислоцировалась в Киевском военном округе, затем была переведена на Дальний Восток, что обусловило его участие в событиях на озере Хасан в 1936 году. Позже бригада была переброшена в Белорусский военный округ (Станьково в районе Дзержинска). К этому времени Никитин дослужился до капитана и командовал танковым батальоном, с которым принял участие в походе 1939 года в Западную Белоруссию[22 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина жене. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966. Биография Н. М. Никитина. 23.12.66г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 18].
Война застала его в должности командира отдельного 21-го автотранспортного батальона подвоза 13-й стрелковой дивизии, стоявшей у города Замбров – в составе дислоцировавшейся в Белостокском выступе 10-й армии.
22 июня поднятые по тревоге войска вышли на границу, на второй день войны он получил приказание командира 13-й СД генерал-майора Наумова: пропустить отступающие части и взорвать склады в Замброве, после чего присоединиться к дивизии в Белостоке.
В Белостоке, однако, капитан Никитин дивизии уже не застал. Дальше он отступал самостоятельно, при этом, в меру возможностей старался вести подчиненный ему автобат по предполагаемому маршруту отхода дивизии – на восток южнее Минска. Во время отступления ему неоднократно приходилось выполнять распоряжения старших по званию командиров чужих частей – главным образом он прикрывал отход их войск и вел борьбу с небольшими десантами немцев. В районе Слуцка остатки его автобата подчинило себе командование 20-го механизированного корпуса и дальше он отступал уже вместе с частями этого формирования. Березину форсировали в районе Рогачева. Там всему командно-начальственному составу скопившихся в результате отступления войск поступил приказ явиться в Гомель, в штаб 21-й армии.
В отделе кадров 21-й армии Николай Никитин получил назначение на «непрофильную» для него должность помощника командира 63-го корпусного артиллерийского полка, дислоцировавшегося в том же Рогачеве.
После сдачи Гомеля, состоявшейся 19 августа 1941 года, 21 армия была оттеснена на юг, что повлекло за собой ее переподчинение сначала Центральному и Брянскому, а затем Юго-Западному фронту. В первых числах сентября армия вела бои северо-восточнее Киева (Черниговская область).
Там она попала под удар основных сил 2-й танковой группы Гудериана, которая по приказанию Гитлера наносила известный удар с центрального направления на юг, к Конотопу, результатом чего станет образование Киевского котла. 26 сентября 21-я армия была фактически разгромлена. За три дня до этого, 23 сентября 1941 года на переправе через реку Оржица (это уже Полтавская область Украины), капитан Никитин получил контузию и попал в плен. Десять дней спустя, 3 октября, он бежал из расположенного в районе Александрии (Кировоградская область) лагеря и начал пробираться немецкими тылами в Минск – там у него были родственники и знакомые[23 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо Председателю Президиума ВС СССР К. Е. Ворошилову. 10 апреля 1953 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 6 – 7].
Одетый в рванье, в лаптях, голодный, грязный, скрываясь от всех и каждого, он долго скитался по деревням. В некоторых из них ему удавалось отдыхать – благодаря заводской специальности и умению работать с металлом: он ремонтировал и изготавливал для нужд крестьян самый разнообразный инвентарь, начиная от ведер и железных печей до ступ, которых никогда не видел в глаза. Это вызывало уважение местных жителей и позволяло ему ночевать и питаться в лежащих на пути его следования населенных пунктах.
В Минск Николай Никитин пришел в январе или даже в начале февраля 1942 года. О первых днях своего пребывания в городе он довольно подробно рассказал в упомянутом выше письме к жене Зинаиде, написанном и отправленном ей уже после войны, в 1948 году из ИТЛ города Магадана. Из письма видно, что, оказавшись в Минске, он пребывал некоторое время в растерянности. Никого из знакомых в городе он не встретил, посетил дом в Серебрянке, где проживала мать, затем через весь город прошел на квартиру к отцу, но никого там не застал, ночевать пришлось у соседей (из содержания письма совершенно не понятно, что подразумевал Никитин в последнем случае – его отец, как это было показано выше, умер в 1920 году в Самаре).
На следующее утро Никитин отправился в Станьково. Там он остановился у знакомых по довоенной жизни – сначала у Соловьева, а затем у соседки по Замброву, застрявшей тут после неудавшейся эвакуации учительницы Стекольниковой. В Станьково он привел себя в порядок, отмылся и «сбросил вшей». Но и здесь он прожил недолго, 5 или 6 дней, так как пребывание в бывшем военном городке капитана Никитина стало многим известно и к нему потоком пошли с расспросами о судьбе мужей жены его однополчан.
Он решил вернуться в Минск, но без надежной квартиры и без документов устроиться там было невозможно. Стекольникова дала ему два адреса: сослуживца по 13-й дивизии, начальника финотдела этой воинской части старшего лейтенанта Александра Чижика, и некоей Обуховой, супруги комиссара госпиталя в Замброве. Никитин поселился у ее матери. Позже он рассказывал, что эти женщины (мать и дочь), в сущности, спасли его в те дни: невзирая на риск, они приютили бежавшего из лагеря еврея и не только прятали его от чужих глаз, но относились к нему, как к родному[24 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. Письма участника Минского подполья Н. М. Никитина. Биография. Другие документы. Апрель 1948 г. – 23 декабря 1966 г. Письмо жене Зине. 20 апреля 1948 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 64, Л. 1 – 2].
Александр Чижик к тому времени с помощью городского подполья сумел легализоваться в городе и открыто в нем проживал в качестве гражданского лица и местного жителя. Он поддерживал отношения с несколькими сослуживцами по 13-й стрелковой дивизии – интендантом 3-го ранга (это звание военно-хозяйственного состава РККА соответствовало армейскому званию капитана) Иваном Роговым и старшим лейтенантом Иваном Беловым. Рогов, по словам Никитина, служил начальником боепитания в артиллерийском полку 13-й дивизии, а накануне войны ушел на повышение и занял должность в отделе вооружения 10-й армии в Белостоке[25 - БШПД. Материалы по боевой деятельности партизанской бригады Никитина. Беседа с командиром бригады Никитиным Николаем Михайловичем. Москва, 25.11.1942г. НАРБ, Ф. 1450, оп.4, Д. 237, Л. 68]. Белов в 13-й стрелковой дивизии служил помощником начальника штаба артиллерии.
Рогов и Белов, к слову сказать, оказавшись в оккупированном Минске, с помощью работавших в паспортном столе городской управы местных жителей (Лидия Драгун и Валентина Соловьянчик, подробнее о них смотри в очерке ВСПД. Рогов, Антохин и Белов (https://eionikov.blogspot.com/2020/03/blog-post.html)), получили возможность обеспечивать паспортами и городской пропиской своих товарищей – скрывавшихся в немецком тылу командиров РККА. В сентябре 1941 года они создали подпольный Военный совет партизанского движения (ВСПД) – организацию, с помощью которой поставили на поток снабжение документами бывших военнослужащих, как полагают многие современные историки – для последующего их вывода в партизанские отряды.
Получив от Чижика информацию о нуждающемся в помощи сослуживце, Рогов и Белов не оставили ее без внимания. Через день или два после его появления в Минске капитану Никитину назначили встречу – у железнодорожного моста (и сегодня ведет через железнодорожные пути от улицы Московской на Чкалова). Встреча состоялась лишь с третьей попытки – до того Никитин дважды безрезультатно ждал на мосту своих бывших однополчан: вероятно они хотели сначала посмотреть на него издали – чтобы идентифицировать в качестве сослуживца. Наконец в очередной раз в назначенное время (10 часов утра) к нему подошел Белов. Они поздоровались и, молча, чтобы не привлекать излишнего внимания посторонних, отправились через мост в поселок железнодорожников (располагался между Чкаловской и Вирской улицами). Остановились у двухэтажного деревянного дома. Белов отвел его в квартиру на втором этаже. Там их ждал Рогов. В разговоре наедине тот расспросил однополчанина об обстоятельствах его появления в Минске. Никитин поведал свою историю. На вопрос, чем он намерен заниматься в оккупированном городе, тот заявил, что прибыл к ним за помощью. Рогову понравился его ответ, и в скором времени он предложил капитану Никитину возглавить разведывательный отдел Военного совета[26 - Минский подпольный партийный комитет КП (б) Б. (Коллекция). Особая папка. Выписки из протоколов допросов лиц, принимавших участие в партийном подполье гор. Минска в 1941 – 1944 гг. Т.2. 1944 г. – 1957 г. Выписка из протокола допроса Никитина А. М. 22 октября 1956 г. НАРБ, Ф. 1346, оп. 1, Д. 106, Л. 301].
Необходимое отступление. Генерал Наумов.
Уместным будет упомянуть, что в конце 1942 года в Москву начали поступать сведения о судьбе командующего 13-й дивизией генерал-майора Наумова. После создания Белорусского штаба партизанского движения там на самом высоком уровне проверялась информация об участии генерала в подполье и, в частности, о его возможном руководстве Военным советом партизанского движения.
Другие электронные книги автора Евгений Иоников
Последний отзыв
Интересная книга