Сотник. Не властью единой

– И меня… О! Пришли. Вон они, верши-то. В омутке, где ива.

– Вижу, ага… Проверим?

– Так чужие ж!

– Да мы просто посмотрим, и все.

Не дожидаясь ответа, Добровоя подоткнула подол к бедрам и пошла по холодной водице. На середине ручья обернулась:

– Ты б порты-то снял – замочишь.

– Ну-у…

– Да шучу! Там стой. Я сама тут… Ага…

Вернувшись, девушка протянула Ермилу руку:

– Помоги… Ага…

– Что скажешь? – нетерпеливо спросил тот.

– Ты улыбайся, – девчонка растянула губы. – Мало ли, смотрят, ага…

– Понял… ты что ржешь-то?

– Больно уж улыбка у тебя… Как у лошади!

– Сама ты…

Сама ты лошадь – хотел было сказать Ермил, да вовремя удержался. Впрочем, Войша все поняла и так… Обиделась, замолчала… Потом, шагов через полсотни, все же снизошла пояснить:

– Верши слишком уж часто стоят. Рыбаки так не ставят – этак всю рыбу за один присест. А дальше что?

– Рыбаки не ставят… – негромко повторил подросток. – А кто ставит?

– Чужаки! – Добровоя хмуро набычилась. – Да не случайные, а те, кто с каким-то делом пришел. Им бы хоть чем пропитаться – хоть и сорной рыбой, – а дальше и трава не расти.

– Интересная мысль, – задумался отрок. – Ну да, так и есть… наверное. Только поверит ли господин сотник? Доказательства спросит. Эх… нам бы этих чужих увидеть бы.

– Если лешаки – вряд ли увидим, – дернув шеей, девушка неожиданно улыбнулась. – Хотя… если не лениться присматриваться… Ну, пошли к тропе. Посмотрим, что там за водопой?

На взгляд Ермила – водопой как водопой. Обычная звериная тропа, которой иногда пользовались и люди – охотники, рыбаки.

– Травища какая густая, – выйдя из ручья, восхитилась Войша. – Глянь-ко, и камыши тут, и рогоз. И лютики – вон. Глянутся они мне – желтенькие такие, веселенькие.

– Веселенькие… – Ермил передернул плечом и сплюнул. – Ты не про цветочки, ты по делу скажи!

– По делу, говоришь… – голос девушки сделался вдруг тихим и серьезным. – Сам подумай – кто бы мог такую тропу намять?

– Так олени ж!

– Олени? На буреломах? В болотине? Уши мои не смеши!

– Ну-у, тогда – бобры… – неуверенно заметил отрок.

– А ты плотину видел? Или деревья погрызенные?

– Н-нет…

– То-то и оно, что нет. Значит – не бобры…

– Кабаны?

– Вот эти да – могут. Давай-ка поднимемся, поглядим…

Выйдя из ручья, подростки поднялись на пологий берег, густо заросший ивой, красноталом и вербою.

– Хороший краснотал! – потрогав ветки, Добровоя одобрительно пощелкала языком. – Из такого лапти выйдут – ого-го! На два дня хватит. Если осторожно носить… Ага…

Девушка неожиданно насторожилась:

– Вон, на кусты глянь! Видишь?

– Ветка сломана… – сузил глаза Ермил. – Вроде как… Вроде как самострел удобно пристроить, так? Если на кабана…

– Ага! А вон и кабаний помет…

– А ветку-то ломали недавно. Излом-то – свежий.

– Да ясен пень! Надо здесь все внимательно… Так! Обними меня!

Добровоя вдруг перешла на шепот:

– Быстро!

– Это еще…

Было в этот момент в светлых глазах девушки что-то такое, что напрочь отбило мысли о всяких глупостях. Не-ет, о глупостях сейчас речи не шло. Скорее – о чем-то очень серьезном, опасном… Воя явно что-то заметила… но пока сказать не могла.

Ермил неумело приобнял девушку, ощутив под тонкою тканью жаркое тепло тела… Парня бросило в жар – сквозь одежду прощупывались все косточки… позвоночник… лопатки…

И снова яростный шепот:

– Целуй!

– Я не умею…

– Я тоже. Целуй, тебе говорят!