Лечение водой

Вечером приехала дочь Натальи Олеговны – Марина Полежаева.

Глава 2

Было десять часов вечера. С улицы в открытую форточку (за несколько минут до появления Марины) слышался ярый хохот, треск мнущихся пивных банок, возбужденные отголоски разговора. Еще иногда врубались тяжело-ноющие фрагменты рока. Все это вплеталось в звуковые сигналы и клавиатурные стаккато на ноутбуке – вот уже три часа Гамсонов, сидя в комнате, переписывался с продавцами телефонов, один из которых был русским студентом в Пекине, работавшим кладовщиком на заводе «Sony Ericsson».

«Значит, в следующую среду…»

«Но не вы прилетите все-таки?» — разговор в открытом ICQ, —

«Если б я мог!=)) Самому-то знаете как хоца посмотреть на Пекин».

«Вы в Азии не были вообще?»

«Не-а. Мой дед тыщу раз был=))».

Гамсонов свернул окно и перешел на сайт футбольного тотализатора. Он стал проставлять галочки… его рука нет, нет, да и следовала прогнозам Кости Левашова… а вдруг тот действительно все правильно предсказал? Денис со смешливой опаской все же положился на Костину интуицию…

Послышался звук – «о-у» – пришла новая реплика от студента. Гамсонов собирался снова развернуть чат, его палец уже завис над тайч-педом…

Тут вдруг в квартире вырубился свет – Гамсонов резко взглянул на погасшую люстру, затем заметил зажегшийся в уголке экрана значок «Адаптерное питание».

– Это еще чё такое… – он мигом снял с колен светящийся ноутбук. Выдернул провода, затем стал высматривать сумку на полу, чтобы достать фонарик

Когда Марина вошла в квартиру, Гамсонов опять уже сидел с ноутбуком, только теперь водрузив на голову фонарик «Шахтер» и обмотав резинку вокруг лба.

Марина, увидев Дениса, покатилась со смеху почти до кашля. Так смеются невоспитанные дети – резко, неприлично. И показала пальцем, на котором повисли ключи.

Гамсонов повернулся и через открытую дверь комнаты высветил длинные прямые белокурые волосы, черную кожаную куртку на железных застежках и замках, блеснувших под светом «Шахтера». Куртка стягивала короткую черную юбку.

– Чё светишь? – спросила Марина; весело, агрессивно.

За ней в прихожую ввалился некий молодой человек – Гамсонов и его высветил фонариком. Тоже в кожаной куртке, полный, с отвисшим, пухлым ртом… черты лица у него были какими-то «сварившимися»; он сощурился от света – толи лениво, толи пьяно, – и отстранился рукой.

Марина заботливо загородила парня, прижавшись к нему спиной.

– A-а… извини, – Гамсонов повернул голову к ноутбуку.

– А чё, у нас свет, что ли, вырубили, ма? – Марина пощелкала выключателем в прихожей. – A-а, ма?.. Слышь, чё говорю?

Из глубины квартиры послышался спокойный ответ матери – «да». Потом Наталья Олеговна еще прибавила: «привет». И все.

Марина смотрела на Гамсонова.

– Тебя чё, прикалывает так сидеть?

– М-м… мне видно все хорошо, – промычал Гамсонов, не отрываясь от ноутбука, но потом чуть выпрямился и быстро стал оглядывать разобранные телефоны и КПК на кровати. – Да я надел, потому что боюсь смахнуть чё-нить… Здесь ничё трогать нельзя – я разложил, тут если перепутается, мне потом вообще не собрать.

– Слушай, а ты у нас будешь жить, да? – Марина спросила, намеренно выражая любопытство; и как бы стараясь таким способом быстрее преодолеть дистанцию к незнакомому человеку. Она хитро-нахально улыбнулась. – Мать звонила мне в Т***, сказала, ты к нам подселился…

– Подселился, припекся… ну-ну, – Денис с шутливым видом прикоснулся пальцем к ноздре.

– А как тебя зовут?

– Побыстрей бы свет дали, – послышался голос Натальи Олеговны.

– Это еще зачем, – Марина обернулась к своему парню и поцеловала его взасос.

Через минуту они прошли в ее комнату.

Гамсонов, тем временем, уже закрыл чат. Лепестки ICQ горели ровным красным цветом. Теперь он последний раз выверял галочки, чтобы отправить ставки букмекерам.

За окном – сиренево-синие краски улицы. Теперь они были такими сочными, когда ничего не отражалось на стекле. Колючие шапки кленов далеко… они побурели, остыли в вечерней тьме. Фрагменты горизонта с окунувшимися в огонь вздымленными облаками… как замершие сиреневые взрывы…

Когда Гамсонов двигал головой, луч фонарика поверх ноутбука высвечивал фужеры в серванте напротив. И казалось, ряды хрусталя в серебристом осадке, а еще… эти буро-оранжевые уголки, застывшие в фужерах. Так похожи на части, уголки кленовых листьев… откуда взялись странные маленькие отражения? С улицы? Как это возможно? Но Гамсонов ничего не заметил, а только посматривал на значок «Адаптерное питание».

Вдруг из-за косяка взметнулись белокурые волосы.

– Привет! – Марина озорно подмигнула Гамсонову.

Он покосился на нее уже тревожно.

– Слушай, а ты у нас будешь жить, да?

– А-а… – он обернулся, не переставая щелкать по клавиатуре. – Я раньше бывал в Т***. Понравился город?

– Откуда знаешь, что я там была?.. Конечно, понравился, учитывая, что мы там делали.

– И что же?

– Да трахались – что еще можно делать в такой поездке.

– Ой-й-й-й… какая ты пошлая, – Гамсонов улыбаясь наморщился и шмыгнул носом. – И Т***… точно такой же. Там тебя кинуть могут токо так.

– В смысле «кинуть»?

– В прямом. Ты там квартиру купишь, а потом узнаешь… что она кому-то еще параллельно продана. Один парень так и делал… – Гамсонов ухмыльнулся и с хитрецой и дружелюбно – как всегда ухмылялся любой афере. – Я те реально говорю. Он квартиры одни и те же продавал одновременно разным людям. И смылся потом…

Марина смотрела на Гамсонова… и тут расхихикалась. Больше всего ей понравилось, с каким благородным видом Денис это рассказывал.

– А чё ты ржешь-то… гы-гы-гы. А еще там мэр… о-о-очень продажный… там вообще весь бизнес куплен. Барыги всю площадку скупили…

– У мэра?

– Может и у мэра, а может… чё думаешь, они мэру напрямую будут платить… эй, слушай, ничего здесь не трогай, поняла? – опять предостерег Гамсонов. – Пусть все лежит, как лежит.

Он спохватился, потому что Марина уже прошла в его комнату и с хищным, стервозным любопытством рассматривала лежавшую повсюду разобранную технику. Когда ее лицо попало в поле света «Шахтера», Гамсонов углядел веснушки.

– А ты это продаешь, да?