Оценить:
 Рейтинг: 0

Период третий. Сельские студенты (техникум)

Год написания книги
2020
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 16 >>
На страницу:
3 из 16
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Когда дежурному я хоть и впопыхах, но подробно описал ситуацию, он меня похлопал по плечу и, улыбаясь, успокоил:

– Не дрейф, пацан! Пусть твой корешок не садится на павлодарский. Когда на калачеевский места объявят, будете на него свои билеты компостировать и его прокомпостируете.

– А кассирша не заругает, что не уехал с павлодарским?

– Да какое её дело, уехал – не уехал. А если что, скажешь, мол, с дежурным согласовал всё. Понял?

– Понял! Спасибо Вам большущее. А то наш Колька там чуть не плачет уже. Да и поезд его объявили только что.

– Давай, беги, успокаивай Кольку, а то ты меня задерживаешь!

Так нам и пришлось ждать до ночи. Из чемоданов еду не доставали, но почти каждый раз, как мимо нас продавщица катила тележку с выпечкой, один из нас сразу шёл за ней и покупал на всех свеженького. Два раза покупали по пирожку с ливером и один раз по два блинчика с творогом. Зато кипяток пили по многу раз. К кубовой за кипятком вызвались бегать Алёшка с Колькой. Колька приносил сразу три кружки кипятка, а Алёшка две. Кипяток пили с моим мёдом, и моей чайной ложкой его из банки черпали, потому что никому из пацанов ложку чайную не положили. Толик и Федька специально пили кипяток с колотым кусковым сахаром. У Толика сахар дома заранее накололи маленькими кусочками, а Федька мучился, пробуя откалывать кусочки ножом перочинным. Но мёд у меня не брал, а ещё и хвастал, показывая, какой ему большой кусок сахара положили на экзамены.

Ночью мы переживали, что не сможем ни к одной кассе пробиться, чтобы закомпостировать билеты, но в справочной сменилась сердитая тётка на добрую и молодую, а та объяснила мне, что на калачеевский отдельно будут продавать и компостировать билеты в шестой кассе. И что все, кто захочет уехать на этом поезде, успеют купить себе места ещё задолго до его прибытия. Так и получилось. И сели мы в нужный вагон, спокойно. Поезд стоял долго. Хоть его и подали на третий путь, но на первых двух путях поездов в это время не оказалось. А мы заранее после объявления по радио перешли к третьему пути и почти угадали, где остановится наш вагон. В вагоне на всех вторых полках спали люди, а некоторые и на нижних спали. Но проводница нам ещё при посадке сказала, чтобы мы, если мест не будет сидячих, поднимали тех, которые спят на нижних полках и садились на эти места. Я, Алёшка и Колька сразу заняли одну свободную нижнюю полку, Толик невдалеке нашёл место на проходе, а Федька сел на крайнюю нижнюю полку у самого туалета. Он приходил звать к себе Толика, потому что там было ещё одно место, но тот не согласился.

Пока мы усаживались, путь к вокзалу загородил поезд, пришедший на первый путь. И по радио объявили, чтобы проводники с того поезда открыли тамбурные двери для прохода пассажиров с нашего поезда. Уже почти перед самым отправлением, когда объявили две минуты, к нам подошёл мужчина с кружкой кипятка и с рюкзаком, повешенным на одно плечо, и с удивлением спросил:

– О, а вы, мелюзга, откуда сюда набились?

– Мы не мелюзга, а абитуриенты. И проводница нам сказала занимать свободные места, – вызывающе заявил я.

– На этом месте я вообще-то спал от Воронежа и до Лисок. А пока ходил покурить и за кипяточком, вы уже тут как тут. Ну да ладно, я без вещей еду, поищу другое место, мне до Боброва недалеко осталось. Только ты ещё раз скажи, как ты назвал вас?

– Абитуриенты. Это значит – поступать на учёбу едем.

– ФЗУшники, что ли?

– Не, мы студентами будем, если поступим.

– Какие из вас студенты? Студенты повзрослей.

– Так мы же не в институт поступаем, а в техникуме хотим учиться, – пояснил Алёшка.

– Тоже мне, студенты. Техникум – это такое же ФЗУ, только не при заводе, а отдельно, и там, наверно, немного дольше учатся.

– Неправда, – сердито возразил Колька, – этот техникум специалистов важных выпускает для земли. А Вы пройдите до конца вагона, там рядом с Федькой место есть свободное.

– Да найду я себе место, найду. Я калач тёртый. Тем более, что теперь уж спать не собираюсь.

Когда поезд тронулся, я сходил к проводницам и объяснил, что мы первый раз едем до станции Таловая, и не знаем, после какой она будет, поэтому пусть она предупредит нас заранее, чтобы успели сойти. Пожилая проводница пояснила, что после двенадцать заступает Лидка и показала на молодую. И что я ей должен сказать, на каких местах мы едем. А я не знал, как места угадывать. И они объяснили, что на стене за полками прибиты железные номера, которые указывают, какое там место. Сходил назад, посмотрел номера и назвал их этой Лидке. Пока она записывала, на какой станции нас предупреждать, пожилая посоветовала:

– Вы смело можете спать. Ехать до Таловой будем долго. Наш поезд – он со всеми остановками идёт, а Лидка не забудет разбудить.

Мы думали, что не будем спать, но вскоре начали склоняться один к другому и засыпать. Когда поезд замедлял ход перед остановками, я старался открыть глаза и проследить, чтобы никто из спешащих к выходу пассажиров не захватил один из наших чемоданов, уложенных на верхней полке. За свой я не переживал, он лежал у самого окна. На нём ещё и Колькин лежал, а Алёшкин лежал ближе к проходу. Но постепенно и перед остановками стал не успевать глаза открывать. А тут ещё освободилась вся полка нижняя напротив. Лёг на неё и сразу уснул. Перед этим со второй полки женщина сошла на остановке. Но ни Колька, ни Алёшка не захотели ложиться на её место.

Когда перед Таловой проводница Лидка будила Кольку с Алёшкой, я тоже проснулся и пошёл будить Толика и Федьку. Толик не спал, а Федька так крепко уснул, прислонившись к окну и положив голову на столик, что еле разбудил его. За окнами уже было светло. Мы забрали чемоданы и направились к выходу. Но проводница зашумела на нас, чтобы не загромождали проход. Пояснила, что поезд будет стоять долго, и мы успеем сойти. Толик, Алёшка и Федька вернулись на наши места, а мы с Колькой вышли в тамбур.

Вокзал в Таловой оказался даже меньше митрофановского. На улице нам показалось холодно после душного вагона, и мы сразу же зашли в зал ожидания. Там было всего несколько человек, и те ждали не очередного поезда, а сидели, ожидая раннего автобуса на Бутурлиновку. Быстро разузнали, что нам тоже можно на этом автобусе доехать до техникума нашего. Когда пришло время, народ двинулся к тому месту на площади, от которого отправляются автобусы. Мы тоже не отставали от толпы. В автобусе узнали, что наша остановка так и называется «Техникум». До техникума в автобусе кроме нас брали билеты ещё трое. Немолодая женщина и две девушки. Из автобуса нас высадили прямо перед деревянной аркой, на которой дугою, красивыми буквами значилось: «Верхне-Озерский сельскохозяйственный техникум». Дорога в техникум пролегала наискосок от того шоссе, по которому приехал наш автобус. Слева вплотную к дороге тянулась недавно насаженная лесополоса из одних только берёзок. Деревца были невысокими, чуть выше человеческого роста, и стволы деревьев в основном были ещё коричневыми, а не белыми. Но блестящая от росы зелень лесополосы показалась нам праздничной. По пути и женщина, и девушки объяснили, чтобы мы шли к учебному корпусу. Там в третьем кабинете располагается приёмная комиссия, и там мы получим все необходимые пояснения. Только сейчас ещё рано. Корпус открывается только в семь часов. И то, с семи в корпусе только одна техничка будет.

Всей толпой мы прошли по высокой плотине пруда. И одна из девушек показала нам на крытое шифером здание ниже плотины и пояснила, что это баня техникумовская, и что сюда мы будем ходить каждую субботу, если сдадим вступительные экзамены. Затем прошли мимо машинного двора. Потом нам показали, где магазин местный находится, и направились к настоящему парку. Перед входом в парк тоже была деревянная крашеная арка. Но неширокая и намного ниже, чем та, которую мы увидели у лесополосы. И верх арки был не дугой, а прямой, и к тому же без надписей. В парках никто из нас, кроме Алёшки, никогда не был. Поэтому впечатление было очень даже хорошее. От арки на всю длину парка вела широкая, очень прямая аллея из утрамбованной ногами земли. Высокие деревья закрывали своими ветками небо над ней. При этом средина аллеи была устроена намного выше, чем её края, и, наверно, даже во время сильного дождя высокую её часть вода не заливала.

Когда прошли дальше, то увидели, что от центральной аллеи наискосок вправо отходит другая тоже очень прямая аллея, но эта была гораздо уже. Девчонки пояснила, что это тропинка к четвёртому девичьему общежитию. А вскоре они и сами повернули на другую, поперечную аллею, потому что они, оказывается, живут в третьем общежитии. При этом, шедшая с нами женщина, пояснила, что нам здесь следует свернуть на другую довольно широкую аллею, направленную наискосок налево. Вскоре мы вышли на просторную площадку из утрамбованного мелкого щебня. Площадка была огорожена невысоким, всего по колено красивым заборчиком из штакетин с выпиленными на вершинах округлостях. Вдоль этих заборчиков на толстых столбиках были установлены крашенные деревянные скамейки. Слева возвышалось длинное здание с высоким крыльцом. Наша попутчица пояснила, что это поселковый клуб, а за ним был огороженный высоким забором круглый помост с пристроенным вплотную к нему другим крытым помостом. И женщина сказала, что это летняя танцевальная площадка, а под крышей расположена сцена для оркестра. Невдалеке оказался и выход из парка.

Выйдя из парка на дорогу, добрая попутчица показала на открывшееся прямо перед нами здание с множеством больших окон и пояснила, что это и есть учебный корпус. А сама повернула налево, сказав, что живёт в среднем бараке из протянувшихся в ряд помещений вдоль ограды парка. Учебный корпус от дороги был тоже огорожен забором. Но этот забор тянулся дальше корпуса, направо вдоль другого большого здания, похожего на то общежитие, к которому сворачивали девушки-попутчицы. А влево этим забором от дороги отделялись другие большие здания под железной крышей. Напротив этих зданий вдоль забора росли несколько очень высоких, с толстенными стволами тополей.

Напротив крыльца учебного корпуса в заборе был не слишком широкий проход. Крыльцо корпуса оказалось высоким, в несколько ступеней, с площадкой наверху, ограждённой крепкими деревянными перилами. В углу между крылечком и корпусом росло молодое дерево, похожее на ёлку. Только вместо иголок у него на ветках были чудные сплющенные листочки узорчатые.

Здание техникума вид со стороны библиотеки Фото 1960 года

Между учебным корпусом и другим зданием всё пространство занимали две огромные клумбы с цветами, огороженные таким же низким заборчиком, как и площадка у клуба. Посреди клумб возвышались на штукатуренных белых подставках большие, в два обхвата чаши, наверно, гипсовые, в которых тоже росли цветы. Хотя лето в этом году было жаркое и сухое, цветы на клумбах не завяли и располагались затейливыми узорами.

Толик не сдержался и заявил:

– Пацаны, если б мы знали, что здесь такая красота, ни за что не стали бы дурачиться у Поляничек на подготовке. Зубрили бы всё целыми днями, чтобы пожить в такой красоте.

– Да, – почесав затылок, согласился Колька, – жалко будет, если завалим экзамены. Нигде такой красоты не видел. А студенты ж здесь каждый день рядом с таким ходят.

К семи часам на крыльце корпуса и на скамеечках за клумбами толпились и сидели уже много ожидающих начала работы приёмной комиссии. Мы поглядывали на собравшихся с превосходством, но не потому, что самые первые пришли к корпусу, а потому, что почти все поступающие пришли с родителями. А мы самостоятельно приехали. Только несколько старших парней и девок, которые закончили десять или одиннадцать классов, и будут поступать сразу на третий курс, были без родителей. Потом попозже, когда людей ещё добавилось, высокий интеллигентный мужчина, в шляпе, который сопровождал очень кучерявого парня, сказал, что следует создать очередь. Потому что в приёмную комиссию сразу всей толпой не получится зайти. И что, наверно, следует создать две очереди, так как имеющих среднее образование, вероятно, будет принимать другая комиссия. Колька сказал ему, что мы первые сегодня пришли к корпусу. Но мужчина в шляпе пояснил, что тогда нам и следовало создавать очередь. А потому что мы не создали очередь – будем стоять за его сыном. Я сказал Кольке, чтобы не спорил. Нам даже лучше будет, посмотрим, что будут спрашивать у этого кучерявого.

В приёмной комиссии забрали наши свидетельства школьные, записали нас в список и объяснили, что наша группа будет иметь номер один, что первый экзамен у нас будет завтра в девять часов, по математике. Спросили, нуждаемся ли мы в общежитии и в питании. Мы попросились на проживание, а от питания отказались. Направили нас в шестое общежитие, рассказали, как туда пройти, и дали записку для коменданта. Комендантом оказалась немолодая полная женщина. Она показала нам комнату с четырьмя двух ярусными железными койками, с застеленными постелями и с одеялами конвертом, заправленными в простынь. Точно так, как мы заправляли постели в пионерском лагере. В комнате кроме кроватей стояло четыре тумбочки, небольшой стол у окна и три табуретки. На двух табуретках уже сидели оформившие документы раньше нас кучерявый парень и его отец, который положил свою шляпу и небольшой чемоданчик на нижнюю койку, стоявшую ближе к окну.

Когда комендантша завела нас в комнату, дядька даже обрадовался нам:

– Во, ребята, мы с вашим дружным коллективом не только у приёмной комиссии были соседями, но нас и поселяют вместе.

– А Вы что, тоже поступать в техникум будете, – удивился Колька.

– Нет, конечно, – усмехнулся дядя, – вот только своего наследника познакомлю с обстановкой и вынужден буду к вечеру отправиться восвояси.

А комендантша на это ему заметила:

– Если захотите при сыночке побыть, пока он будет экзамены сдавать, то можно будет договориться и Вам место выделить. Обычно издалека мало приезжают поступать. Местные же все из дому приходят на экзамены. А вы, ребята, облюбовывайте себе места и смотрите, как постели заправлять следует. Завтра никого не выпущу из общежития, если кто плохо заправит свою койку.

– Вижу, у вас здесь дисциплина армейская, – одобрительно закивал головой дядя.

– Не то, чтобы армейская, а новых приходится приучать к порядку. Чтобы не сорили, чтобы в комнатах чисто было, – и, подойдя ближе к дяде добавила. – А вы быстрее с сыночком советуйтесь, остаётесь или нет с ним. Пока я все места в этой комнате не распределила.

Но дядя закрутил головой и пояснил:

– Предложение очень заманчивое. Но мы об этом заранее не догадались. На работе нужно завтра быть, и домашние беспокоиться будут. Да я вижу, соседи у Саши подобрались боевые, думаю, если он их держаться будет, то и без моего участия справится.

Тут в их разговор вмешался Колька:

– Скажите, а есть можно нам в этой комнате. У нас харчей полные чемоданы, а мы, считай, вторые сутки не жравши.

– Конечно, можно, – кивнула головой комендантша.

А потом, засмеявшись, добавила:

<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 16 >>
На страницу:
3 из 16