Скалистый берег

Он сказал, что повредил ногу лет за десять до того как поступил на должность лесничего. Будучи молодым человеком он так же как и я любил подолгу гулять по здешнему лесу, совершать пешие прогулки и кататься верхом по всей территории. В те времена вернувшись из университета в город, Чейс Скипмен предпочел заработать на запланированную женитьбу работой в шахте, залежи угля в которой располагались на небольшой глубине, что увеличивало скорость добычи, приносило прибыль городу и позволяло щедро оплачивать труд рабочих. Возвращаясь домой около четырех часов дня и перекусив, Чейс как правило отправлялся гулять в лес или поездить верхом. По выходным управившись с домашними делами Чейс обычно уходил далеко, полюбоваться видами местного озера в центре леса один или со своей невестой – Аннет. Однажды, во время одиночной субботней прогулки к озеру, Чейс Скипмен решил уйти дальше, за западную часть озера в сторону самой древней части леса. Старожилы пересказывали слова своих предков работавших на первых угольных шахтах в этих местах, что именно там, в нынешней западной части леса, начали зарождаться первые деревья и кустарники. Гуляя по чаще западного леса, Чейс набрел на небольшую поляну, поросшую невысокой травой и окруженную со всех сторон высокими сухими деревьями и редким колючим кустарником. Чейс намеривался немного передохнуть на поляне, однако дойдя до её середины он почувствовал, как земля под ногами начинает оседать. Ощущение падения и нахлынувший испуг заставили его вскрикнуть. Тело с силой ударилось о дно непонятной ямы. Придя в себя, он увидел наверху пятно света, метрах в шести-семи над головой. При падении Чейс здорово ушиб ногу, но как выяснилось при тщательном осмотре это был просто сильный ушиб, нога побаливала, мышцы растянулись но слава Богу это был не перелом, иначе положение в котором оказался Чейс было бы поистине ужасным. Поднявшись и осмотревшись кругом стало ясно что до верха не добраться – слишком высоко, стены из твердого шершавого камня, зацепится было абсолютно не за что. В дальней части ловушки в которую угодил Чейс, был виден проход в человеческий рост зияющий в струившихся сверху лучах света.

Постояв у тёмного прохода Чейс начал делать осторожные шаги вперед и стал ждать, пока его глаза привыкнут к воцарившемуся мраку. Проделав вперед около тридцати осторожных шагов, он почувствовал, как воздух пропитывается сыростью, а по пещере загулял сквозняк. Впереди забрезжило слабое фосфоресцирующее свечение. Продвинувшись дальше Чейс очутился в небольшой пещере округлой формы, её очертания размерами напоминали пещеру в которую он недавно провалился. Но здесь поверхность была чем-то испачкана, чем-то что имело едва светящийся зеленоватый оттенок. Потолок был покрыт сталактитами от которых исходил тот же таинственный свет. В стене впереди было по меньшей мере три прохода ведущих в неизведанную тьму. Из всех зияющих дыр дул легкий пронизывающий ветерок шевеливший волосы на голове.

Тут старик прервал свой рассказ и слегка поежился. Он посмотрел на меня пронизывающим взглядом своих зеленых глаз, который я прежде за ним некогда не замечал. Знав Чейса Скипмена на тот момент уже довольно длительное время, я понял, что о том что произошло с ним дальше он не рассказывал ещё некому, быть может только своей жене и сыну. Он медленно продолжал свой рассказ.

Бродя по ответвлениям пещеры Чейз время от времени натыкался на новые и новые проходы ища выход из этого зловещего лабиринта с царившими в нем сыростью и призрачно светящимся мраком. Глаза привыкли к инфернально светящейся полутьме, он уверенно делал шаги стараясь запомнить направление движения и оглядываясь по сторонам. Чейс на каждом разветвлении поворачивал налево, по его мнению, проходы этого безумного лабиринта, должны были рано или поздно вывести его к лесному озеру через нескольких миль от того места где он провалился в злосчастную пещеру. В воздухе чувствовалась свежесть, что наводило на размышления о наличии где-то в каменном лабиринте выхода, ведущего на свободу. Проходя все дальше и дальше вглубь, пещера казалась каким-то муравейником невообразимых габаритов. Длинные коридоры заканчивались небольшой сетью маленьких ответвлений, неизменно расположенных в круговом порядке, а все проходы заросли сталактитами, светящимися зеленым ярче чем гладкие стены.

Делая небольшие передышки, Чейсу приходило на ум что пещера была скорее искусственного происхождения, стены слишком гладкие, а проходы прямые, ощущалась система расположения проходов. Успокоив мысли Чейс предположил, что здесь, до того, как на поверхности вырос густой лес, была одна из пробных шахт, где старатели пытались найти руду. Возможно, это даже дело рук контрабандистов, и было так давно что не каких упоминаний об этом не сохранилось, может быть к этому приложили руку пираты или даже рабовладельцы. К образу искусственной пещеры не как не вязался образ древних сталактитов светящихся зеленым, но за долгое время от природных химических процессов могли произойти самые невероятные трансформации.

Очередные проходы под гроздью сталактитов засветились зеленеющей тьмой, на этот раз в количестве восьми ответвлений. Чейс медленно зашагал по кругу заглядывая в проходы и прислушиваясь. ОН не был уверен, но казалось из самого левого прохода доносился звук. Слабое журчание воды где-то вдалеке. Может быть это наконец-то шум воды местного озера, его поверхностных подземных вод, наверняка где-то впереди была долгожданная поверхность, заканчивающаяся каким-нибудь гротом, вход в который надежно загораживали высокая трава и старые деревья. Приободрившись Чейс пошел по выбранному проходу. В глубине тоннеля уверенности прибавилось – шум воды нарастал, а не становился насмешкой отчаянья над обострившимся слухом. В воздухе начала чувствоваться свежесть и легкость свойственная местному лесному воздуху.

Наконец-то, Чейс увидел впереди конец прохода, падающий откуда-то сверху свет явно указывал на соприкосновение с поверхностью. Пройдя границу света Чейс очутился в новой пещере. Стены четырехметровой высоты, форма правильного квадрата, поверхность гладкая из мягкой желтоватой породы камня похожего на известняк явно была обработана инструментами – все указывало на искусственное происхождение этого места. Верх странной квадратной пещеры растрескался и сверху били лучи солнечного света. Из трещин свисали корни какого-то могучего дерева, росшего на поверхности. Поразмыслив, Чейс предположил, что пещера в которой он сейчас находится должна представлять из себя холм, возвышающийся на самом дальнем берегу озера. Возможно источник воды в озере – подземные воды из этих старых шахт. Будто бы в подтверждении своих мыслей Чейс уловил шум струящейся рядом воды. Прислушиваясь и крутя головой Чейс заметил на полу, по самому центру площади, небольшое округлое образование, выступающее кверху от гладкого пола на несколько сантиметров. Возвышение было около метра в диаметре и напоминало люк. Опустившись на колени и начав расчищать поверхность от пыли, песка и мелких пожелтевших травинок, Чейс увидел нечто что заставило его остановится. Странный орнамент на предполагаемом люке походил на причудливые письмена. Расчистив всю площадь – Чейс задрожал от ужаса. Его взору открылось изображение существа, окруженное непонятным орнаментом из изотерических символов. Буквы и вероятно цифры давно забытого языка, ужасающей четкости рисунок, не относящийся не к одной из известных Чейсу школе искусств и очертания существа, столь жуткого что не один разум не в силах вообразить такое.

Противоестественность существа, запечатленного на рисунке, проявлялась во всем: непропорциональное тело чудовища походило на соединенные друг с другом бесформенные мешки из которых выходили четыре длинных уродливых отростка оканчивающихся множественными клешнями. Ноги отсутствовали – вместо них был длинный и толстый хрящ немыслимо изогнутый, раздутый и практически равный по длине телу чудовища. На месте где должна была быть голова угадывались только лишь её очертания, к счастью для пошатнувшегося сознания Чейза рисунок в этом месте был сильно затерт и расколот сетью крупных трещин, нанесенных временем. Неведомый орнамент в плетении которого входили сложные геометрические фигуры четко очерчивал границы этого диковинного круга. Преодолевая отвращение к распростертой на полу каменной крышке, Чейс склонил к ней голову на бок и прислушался: четкий шум льющейся воды – теперь он не сомневался, что таинственная крышка почти наверняка представляет собой люк, и за ним лежит доступ к источнику соединяющийся с водами озера. Нащупав края этой крышки, Чейс попытался сдвинуть её, и к его удивлению крышка поддалась довольно легко и быстро соскользнула в сторону. Внизу открылось углубление переходящее в колодец идеальной круглой формы. На глубине пяти – семи метров поблескивала быстро текущая вода. Почти с уверенностью можно было сказать, что это была та же вода что и в местном озере – Чейс чувствовал это по запаху и движение в одном направлении подтверждало теорию о подземных водах из лежащей позади системы тоннелей которые миновал Чейс.

Таинственный колодец – это был долгожданный путь на свободу, пусть и не самый приятный. Диаметр был подходящим что бы человек смог пролезть внутрь, неясна была глубина, на которую придется нырнуть что бы проплыть вместе с потоками воды и существовал риск что там, где водный поток выплескивается в озеро будет недостаточно место для того что бы смог протиснутся человек. Чейс был отменным пловцом и размышлял над возможностью погрузится в чрево колодца, обведя углы пещеры взглядом, он взял бесформенный камень размером с кулак и подойдя к колодцу бросил находку вниз. Раздался приглушенный всплеск, в водах внизу, на небольшой глубине мелькнула серебристая речная рыба. Это был обнадеживающий знак, нужно был лишь решится опустится вниз.

В пещере стало заметно темнее. Солнце готовилось к своему закату. По прикидкам Чейса он провел в этом жутковатом лабиринте не как не меньше трех часов после того как пришел в себя. Большая удача была в том, что удалось отыскать этот путь, ведь неизвестно к чему вели другие туннели, сияющие зеленью неизвестных отложений.

Рисунок на круглой плите колодца поначалу испугал Чейса, но теперь он полагал, что это всего лишь качественная мазня кого-то кто пользовался этими туннелями раньше, как знать, может это одно из тех существ в которые верят индейцы обитавшие тут когда-то, а этот рисунок лишь переняли какие-нибудь бывалые контрабандисты. Чем темнее становилось, тем быстрее бегали мысли в голове Чейса, порождая все новые и новые догадки, иногда омрачающие реальность, иногда приободрявшие разум рациональным объяснением – но все это лишь оттягивало момент принятия решения о прыжке в воды колодца. Возможно этот колодец или труба – один из немногих выходов из этого лабиринта, и то что посчастливилось найти его в темноте, не повредить себе конечности и не свалится в темную мглу обрыва – уже большая удача.

Размышляя так, Чейс начал улавливать в сгустившемся воздухе какое-то отвратительное зловоние, напоминавшие о разложении каких-то речных организмов. Кажется, пахнуть начало из единственного прохода в эту квадратную пещеру – тому по которому сюда пришел Чейс. Обойдя колодец и приблизившись к проходу отливающему зеленоватым свечением стен, Чейс увидел вдалеке два желтых пятна, тусклые огоньки на одном уровне, примерно на высоте человеческого роста. Они казались знакомыми, Чейс был уверен, что это обыкновенные масляные фонари, используемые повсеместно в то время. Должно быть эта пещера и тоннели – действительно часть каких-то старых шахт, возможно её сейчас осматривали старатели в поисках остатков угля или неосвоенных ещё жил. Чейс крикнул. Громкое эхо прокатилось по проходу. Два огня замерли на мгновение и начали раскачиваясь двигаться в сторону кричавшего.

Неподдельный ужас перекосил лицо Чейса Скипмена в то мгновение. Таинственный желтоватые огни приблизились и можно было разглядеть кто за ними скрывается: гротескное существо словно сошедшее с нанесенного на напольном люке изображения. Оно уставилось на человека выпуклыми глазами овальной формы из глубин которых сиял желтый свет. Существо стояло на толстом покрытом слизью хряще, похожим на гигантского дождевого червя. Четыре отростка, произрастали из деформированного туловища покрытого роговыми наростами, они извивались, соскребая каменную крошку со стен. На концах отростков щёлкали несколько небольших клешней с заостренными когтями по бокам. Голова существа была сильно вытянута, имела продолговатую форму и была словно залита черной пульсирующей слизью. Лишь глаза выделялись желтым огнем и округлый рот постоянно чавкал словно резиновый шланг выпуская нечто похожее на присоски на щупальцах осьминога.

Существо посмотрело на Чейса двумя желтыми глазами без зрачков и начало издавать невнятное мычанье перешедшее в горловой рык. Чейс увидел на миг приоткрывшиеся красные жабры в нижней части головы. Раздался пронзительный человеческий крик заставивший существо отпрянуть. Чейс так же отпрянул назад и споткнулся о лежащую в стороне от таинственного колодца крышку люка. Чудовище рассекло воздух одним из своих верхних отростков, и острая боль пронзила ногу Чейза перевернув его тело в воздухе. Судорожно перебирая руками и отползая на спине от чудовища, человеческий мозг охватило ощущение падения в таинственную неизвестность. Летя спиной вниз Чейз разглядел яркие вспышки желтых глаз и шевелящуюся черную пасть. Зловоние рассеялось после того как тело с шумом врезалось в водную гладь, а холод реки окутал все члены до последней косточки.

Широко раскрыв глаза в чистой проточной воде Чейс отдался на волю сильного течения. Когда легкие уже начало распирать, впереди показался слабый свет. Сквозь силуэты водной глади виднелась пелена вечернего неба в окружении скальных пород. Сила течения буквально вонзила Чейса между этими скалами. Истонченная водой каменная преграда лопнула от напора и пошла ко дну. Клочья одежды со струйками крови обволакивали изрезанное тело. В полуобморочном состоянии Чейс греб руками, а шею уже сдавливал стальной кулак, вода во всю заливалась рот. Внезапное дуновение ледяного вечернего ветра прикоснулось к волосам на голове. Преодолевая боль в ноге и блуждающее сознание Чейс из последних сил вскинул голову – ветер над знакомым лесным озером вдул в легкие живительный кислород, а спасительный берег был всего лишь в паре метров впереди.

Чейс выкарабкался на берег и перевернулся на спину. Боль казалось пульсировала во всем теле, а средоточие её заселилось в рассечённой до середины кости ноге. В немногим более сотни метров от берега виднелись высокие холмы на берегу озера. На вершине крайнего холма высилось древнее расщепленное грозой живое дерево. Где-то под ним уже ночной ветер разносил по воздуху рык неведомого существа с желтыми глазами овальной формы без зрачков…

В ту ночь Чейсу Скипмену удалось отползти от берега на несколько сотен метров. Возле гигантских корней многовекового дуба смотря на массивный лунный диск Чейс потерял сознание и всю ночь провел в тревожном полузабытье. На рассвете трое мужчин отправившиеся на рыбалку нашли едва живого Чейса. Они с трудом узнали в нем прежнего молодого Скипмена – одежда состояла сплошь из рваных лоскутов, всюду были резанные раны и запекшаяся кровь, нога выглядела ужасно и была заляпана какой-то черной жижей, а каштановые волосы превратились в пепельно-серые. Принеся пострадавшего домой и послав за доктором мужчины на перебой начали спрашивать о произошедшем. Чейс лишь сказал, что пошел гулять на холмы и в темноте оступился, скатился в речные воду ударившись на мелководье о твердые скальные выступы, а течение протащило его от холмов к противоположенному берегу.

Позже то же самое он рассказал своей жене и сыну, добавив лишь несколько убедительных подробностей о том, как боялся за свою жизнь от чего видимо и потерял цвет волос. Чейс провел в постели восемь месяцев и лишь изредка выходил во двор опираясь о палку. Выйдя на работу, Чейс понял, что больше не осилит подработку в шахтах и через несколько дней благодаря доброте администрации получил должность лесничего в городском муниципалитете.

Закончив свой рассказ Чейз добавил, что поначалу не кому не говорил правду о произошедшем с ним. Спустя несколько лет, он рассказал об этом своей состоявшейся жене – Аннет, постоянно чувствовавшей что с мужем что-то происходит. Позже он рассказал все уже взрослому сыну, перед его отъездом в университет. С того дня, как он принялся за исполнение обязанностей лесничего, Чейс сознательно избегал западной части леса, а при необходимости проследовать туда брал с собой ружье. Бывая в дни рыбной ловли на берегу, Чейс присматривал за рыбаками пряча под одеждой револьверы.

Закончив рассказ Чейс поднялся с пенька и больше ничего не говорил. Стало уже темно, вечерняя прохлада заполнила лес. Шагая по тропинке домой рядом с Чейсом я заметил, как под смявшейся от долгого сиденья одеждой у него просматривается рукоять крупного револьвера. Достигнув городской черты я попрощался с Чейсом (он посмотрел на меня многозначительным взглядом приложив палец к своим губам) и мы оба разошлись по домам. Открывая свою калитку, и подходя к входной двери за витражом которой угадывался силуэт моей жены, я думал над тем поверил ли я рассказу Чейса и спросит ли он меня об этом позже. Но он не спрашивал, а я вскоре кое-что узнал.

Через несколько месяцев с того дня как я услышал эту историю, зимой 1911 года Чейс Скипмен исчез. В одну из холодных январских ночей пропало несколько рыбаков. Опытного лесничего полиция попросила помочь в поисках. Последний раз я наблюдал как мой друг – Чейс Скипмен чистил двуствольное ружье в сарае, перед тем как отправится на поиски рыбаков, он все приговаривал что зимой в этих лесах бродит много всякого зверья, и хоть охота всегда была тут запрещена, отпугивать хищников все же иногда приходится. В ту ночь полицейские из поисковой группы слышала множественные ружейные выстрелы в районе западного берега реки где предположительно пропали рыбаки. Когда очевидцы прибыли на место, они нашли переломленное пополам ружье, облитое черной смолой – так значилось в официальном отчете. Крупнокалиберные ружейные гильзы были разбросаны хаотично среди непонятных следов. В сотне метров от найденного ружья следы вели на лед, где начиналась окровавленная дорожка в конце которой зияла чудовищная прорубь шириной в несколько метров с отбитыми и словно срезанными краями. Пока полиция осматривала прорубь светя вокруг принесенными электрическими фонарями и в беспорядочном танце снежинок погружала багор в водную мглу откуда-то со стороны холмов раздались множественные револьверные выстрелы. Несколько часов полиция осматривала местность уже при свете дня. Но не было найдено ни следов перестрелки, ни тел рыбаков или лесника. В официальном отчете написали, что по свидетельствам очевидцев выстрелы раздавались приглушенные, будто из-под земли, что невозможно и скорее всего выстрелы были очень далеко отсюда, возможно это стреляли браконьеры изредка промышлявшие в лесу и к делу о пропаже людей это отношение не имеет. Рыбаков и Чейса признали жертвами забредшего в эти края медведя Гризли. Эксперты вынесли заключение что отважному леснику удалось подстрелить животное, ранее впавшее в бешенство от убийства рыбаков, но в результате борьбы перешедшей на лед, тело Гризли провалилось увлекая за собой Чейса Скипмена. Поиск тел отложили до весенних паводков, но так ничего и не нашли. Через год, на следующую зиму рыбаки и Чейс были признаны погибшими.

В муниципалитете по случаю годовщины тех событий, Чейсу Скипмену присудили звезду героя. Награду передали его семье. Потом был небольшой банкет. Там, жена Чейса, Аннет Скипмен передала мне конверт. Она сказала, что Чейс за несколько недель до своей пропажи над чем-то трудился для меня, но над чем именно не сказал. Завершив работу, он вложил исписанные листы в конверт, запечатал его и надписал на нем мое имя. Поблагодарив Аннет и извинившись, я оставил её в компании моей жены, и покинув здание, отправился домой. Холодный ветер дул мне в спину пронося над головой бесчисленное количество красивых снежинок.

Спустя полчаса я сидел на втором этаже дома за своим рабочим столом и смотрел на конверт, пришедший мне из прошлого от моего доброго друга Чейса. Решившись я вскрыл конверт – внутри обнаружилось несколько листов бумаги. На первых трех я обнаружил непонятные символы нанесенные рукой Чейса и расположенные в форме круга. На трех других листах были зарисовки таинственного и пугающего существа с четырьмя руками-щупальцами с когтистыми клешнями на концах, продолговатой головой, овальными глазами, округлой пастью и толстым хрящом в нижней части туловища.

На следующий день запершись на втором этаже городской библиотеки я достал оккультные книги из закрытой секции изучением которой я тайно занимался последние годы. Просидев до позднего вечера, я смог расшифровать примерный смысл этих символов. Прочитанное вызвало у меня панический приступ. Как удалось выяснить подобные символы использовались древними колдунами что бы удерживать под контролем или погружать в вековое заточение неких сущностей. Другие символы использовались для того что бы выпускать некие сущности в наш мир при необходимости. В книгах описывался внешний вид существ – он в точности повторял то что запечатлел на своих рисунках Чейс Скипмен. Касательно происхождения существ лишь намеками указывалось что они пришли к нам из архаичных времен других сфер вселенной.

Вложив все шесть листов полученных от жены Чейса в раскрытый пыльный том и захлопнув его я поспешно разложил все книги по местам. Я испытал шок от прочитанного и от реальности, которая теперь мне казалась частью какого-то вымысла. Покинув здание библиотеки, я поспешил домой, стараясь держатся поближе к кругам света фонарных столбов.

Спустя три месяца после моего ознакомления с расшифровкой записей Чейса у нас в городе появился новый лесничий. Он был не местным, недавно перебрался к нам в город, но имевшиеся у него рекомендательные бумаги подчеркивали опыт подобной работы и произвели впечатление на муниципалитет.

Новый лесничий в городе, однако не пользовался большой популярностью. Он производил впечатление таинственного человека, по городу ползли слухи о том, что кто-то слышал по ночам в доме лесничего какие-то непонятные звуки напоминавшие монотонное чтения какого-то текста, а желтоватые отблески света, иногда мелькавшие на занавесках, пугали случайных полуночных прохожих. В то же время манера общения у нового лесничего были весьма искусны и обходительны, виделась образованность и начитанность и многие не верили в эти склоки. Может конечно пара странных бус и каких-то других безделушек выглядели в элементах одежды нового горожанина немного диковато, но он некогда не предавал им значения на людях, говорил, что это просто красивые безделушки, привезенные им из дальних странствий.

Свои прогулки по лесу я не прекращал и старался каждый день уделять им часть времени. Я несколько раз встречал на многочисленных лесных тропинках нового лесничего, но мне так и не удалось свести с ним знакомство. При мне он был весьма немногословен, часто избегал встреч замечая меня издалека, казалось я мешаю ему осуществлять какое-то важное дело. Иногда, когда мне удавалось застать его первым и подойти ближе мне казалось, будто на миг его лицо становится словно восковой маской после чего оно мгновенно приобретает обычную живость. За несколько месяцев слежки с моей стороны я заметил, что его маршрут пролегает в основном в западную часть леса.

Часто, сидя по ночам на втором этаже моего дома, я наблюдаю за раскинувшейся вдалеке лесной чащей, окутанной ночным туманом. Временами мне становится не по себе, чувство страха закрадывается в мое сознание, когда в темной и неподвижной лесной чаще мелькают несколько пар желтоватых огоньков, бессмысленно блуждающих во тьме, а мой обострившийся до предела слух в такие моменты улавливает звучащий где-то вдалеке гортанный напев таинственного лесничего с подозрительным восковым лицом. Он поет на языке из книжек, покоящихся в закрытой библиотечной секции. Быть может все это лишь моя галлюцинация и Чейса Скипмена и тех рыбаков действительно утащили дикие звери? Все случаи пропажи людей в наших лесах, тогда, когда их не удается найти, это – случайность? На днях, когда жена отлучилась в кино с подругами, я покинул дом и приобрел надежный револьвер. Сейчас, когда я делаю эти записи, его металл приятно оттягивает карман. На днях нужно будет перепроверить книги в закрытой секции, кажется… нет, я почти уверен, там были универсальные заклинания для подчинения этих существ кем бы они небыли. А может быть все дело решит револьвер и пули? В кого же мне их тогда направить, в себя… меня заразил Чейс своим сумасшествием или… мой добрый старый друг более чем нормален и все эти годы охранял людей там, в лесу, от неизвестных монстров? Сплошные вопросы. Сейчас, заканчивая записи я уверен лишь в одном – день ото дня блуждающие желтые огоньки в темном лесу все ближе и ближе. Они подбираются городской черте.

ВРЕМЯ ИЗ ПЕСКА

К своим записям в этом дневнике я прикладываю письмо, которое несколько дней назад получил от моего давнего друга – Джонатана Дэниэлса. Сейчас трудно разобрать написанное в нем, но там содержалась просьба: как можно скорее отправится в поместье Аркитз, фамильный особняк Дэниэлсов, находящийся примерно в одном дне пути от меня. Согласно указанной в письме дате, оно было написано пять дней назад, 13 октября 1906 года. Прочитав это послание, я прибывал в довольно взволнованном состоянии. По моим сведениям, мой друг Джонатан в данный момент времени находился в составе археологической экспедиции путь которой лежал через бескрайнюю Египетскую пустыню. Перед самым отъездом в Египет, Джонатан будучи у меня в гостях, сообщил, что вошел в состав экспедиции и вместе со всеми её участниками отбывает через три дня и прибудет назад не менее чем через год. Однако, с момента нашей последней встречи прошло немногим более пяти месяцев. Возможность возвращения Джонатана досрочно по собственной воле, казалась мне очень странной. Зная хорошо своего друга, я был уверен – он задержится в экспедиции даже дольше запланированного срока.

Спустя день после прочтения письма, я в спешке завершил все свои текущие дела и попросил свою экономку – миссис Гарльсуон, заказать мне два билета на поезд отбывающий самым первым рельсом в город Кройсберри-Хилл, на одном из плодородных полей которого располагалось поместье Аркитз – древнее и величественное родовое гнездо династии Дэниэлсов. В день отъезда я так торопился что прибыл на нужную мне платформу за час до отхода поезда. Из вещей я взял только самое необходимое, мне удалось уместить взятые с собой вещи в небольшой дорожный саквояж, изредка путешествующий со мной в непродолжительные деловые выезды в соседние города неподалёку от моего постоянного жилища. Пожалуй, не самым отдаленным городом был и Кройсберри-Хилл, куда я и направлялся в данный момент. Пройдя в вагон вместе с остальными немногочисленными пассажирами, я устроился один на свободной скамейке напротив окна. Поезд отправился в путь через несколько минут строго по расписанию. По прошествии некоторого времени большая часть пассажиров занялась своими делами: одни изучали сегодняшние газеты, пахнувшие свежей типографской краской, другие разворачивали туго запакованный ланч, а некоторые же просто спали.

С момента отхода поезда прошло уже около получаса, сиденье напротив меня так и осталось пустым. Ещё бы, ведь столь ранними рейсами в наших краях в основном ездили различные служащие, чья работа состояла из разъездов по деловым переговорам, вероятно каждый надеялся провернуть несколько скоротечных и по возможности удачных торговых сделок, возможно основать свою собственную контору дабы наконец избавится от изматывающе ранних рейсов на первых поездах.

Попеременно рассматривая то пассажиров, то всматриваясь в мелькающие за окном пейзажи я поймал себя на мыслях о том, что постоянно строю версии относительно того, что же с подвигло Джонатана прибыть столь рано из давно желанной экспедиции, и зачем ему понадобилось столь срочно увидится. Такое поведение было странным для него, в силу своего пытливого ума одаренного исследователя эзотерики, обычно он некогда не упускал случая поучаствовать в каком-нибудь научном мероприятии. За раздумьями я провел ещё немного времени и постепенно мои мысли перешли к спокойным и тихим воспоминаниям о прошлом, стали вспоминаться юношеские годы, как раз то время, время знакомства с Джонатаном на первом курсе университета.

Насколько мне было известно, Джонатан с детства интересовался всем, что было связанно с Древним Египтом. Едва ли на свете существовала вещь, которая была способна оторвать Джонатана от изучения книг по истории Египта и научных работ по Египтологии. Он очень упорный человек, а его объем знаний об истории и мифологии этой древней земли поражал своими подробностями всех без исключения профессоров университета, в котором я тогда учился в одной группе с Джонатаном на историческом факультете. Чрезмерная увлеченность этой темой порой заставляла Джонатана проводить несколько дней без сна, просиживая всё это время за пыльными библиотечными томами, которые он еженедельно брал из двух городских библиотек и большого университетского хранилища. У однокурсников Джонатана порой случались приступы беспредельной зависти, когда его очередная научная статья удостаивалась высокой оценки и печаталась в паре исторических журналов, выпускавшихся крупными тиражами раз в месяц.

Будучи студентом первого курса дневного отделения я в первые же месяцы сдружился с Джонатаном, нашему знакомству и дальнейшей дружбе не помешала даже раздельная учеба в разных группах. Наши увлечения были во многом схожи, Джонатана интересовало всё что связанно с историей и культурой Египта, особенно в части древнейшего периода этого государства, мой же интерес вызывало всё что было связанно с научными и архитектурными достижениями этой древней цивилизации. Мы подолгу сидели в университетском дворе после занятий и беседовали, позабыв о времени. Обычно такие беседы проходили на территории двора до поздней осени, а с наступлением холодов мы перемещались в просторный читальный зал на первом этаже университета. Это было огромное по своим габаритам помещение над отоплением которого трудились целых четыре камина, а сводчатый потолок поддерживался массивными колоннами. В этом зале мы проводили по нескольку часов в день, до самого его закрытия, которое в зимнее время наступало раньше обычного из-за быстро сгущавшейся темноты которую многочисленные керосиновые лампы уже с трудом рассеивали вокруг себя.

Благодаря талантливым университетским преподавателям мы с Джонатаном узнали множество интересных вещей. На старших курсах – из-за непреклонных энтузиазма и упорства Джонатана, мы совместно напечатали несколько интересных статей о Египте, которые вызвали довольно большой интерес среди преподавателей университета, однако идеи изложенные в наших работах сочли довольно вычурными и неправдоподобными.

Закончив учёбу в университете мы на протяжении нескольких лет виделись с моим другом довольно редко. Вернувшись домой после учебы, я по настоянию родителей продолжил дополнительно обучаться и спустя несколько лет стал управляющим небольшим частным архитектурным бюро заняв место своего отца. Джонатан стал преподавателем истории в одном из университетов в своём родном городе Кройсберри-Хилл, и спустя два года уже имел профессорское звание. Свою работу он постоянно совмещал с краткосрочными экспедициями в разные части света. На протяжении всего этого времени он замышлял длительную поездку в Египет, долго и тщательно к ней готовился, во время наших встреч уже после окончания университета, Джонатан часто упоминал о своих новых научных изысканиях в области истории. Все внимание Джонатана было словно приковано к этой таинственной стране. В конце концов все сложилось так, что он решил присоединится к составу археологической экспедиции узнав её запланированный маршрут. Экспедиция должна была отправится в путь в начале 1906 года и в течении последующих двенадцати месяцев изучить малоисследованные части Египетской пустыни. Предполагался также поиск и исследование различных храмов и гробниц в случае их находки. Перед самым отъездом, когда Джонатан посетил мой дом и поведал о том, что сможет наконец осуществить свою задумку и целый год посвятит исследованиям в Египте, он показался мне необычайно взволнованным. Джонатан постоянно повторял мне что сможет отыскать нечто важное в этих неизведанных местах. Он пообещал, что обязательно напишет, когда что-то найдет, а так же сообщил что по возможности постарается пробыть в этой экспедиции как можно дольше. Джонатан покинул мой дом с непреклонной решимостью во взгляде, уже тогда я понял, что возможно не увижусь с ним на протяжении ближайших полутора лет. Однако сейчас, когда со времени его отъезда прошло около пяти месяцев я неожиданно получаю сбивчивое письмо из Кройсберри-Хилл от Джонатана. Тот факт, что он прибыл гораздо раньше запланированного срока вероятно мог означать, что Джонатан разыскал нечто очень важное, что наверняка взбудоражит всё учёное сообщество. Мне было приятно, ведь Джонатан решил меня первым посвятить в свою тайну и пригласил так быстро, как только смог.

За двадцать два часа проведенных в поезде я часто вспоминал о беседах с Джонатаном за все время нашего знакомства. Меня всегда не покидало ощущение того, что он что-то пытается отыскать. Его явно интересовала не только история Египта, но и определенные знания о тех или иных постройках древности. Кроме того, ещё в студенческие годы, когда первую из исследовательских работ Джонатана опубликовали я заметил, как он гордится тем что смог получить временное превосходство над другими студентами. Однако при этом он никогда не стремился получить превосходство надо мной, напротив, фактически это он уговорил меня помогать ему в научных изысканиях. Мне всегда не вполне была ясна цель некоторых из таких изысканий, казалось, что Джонатан будто что-то скрывал ото всех, возможно некую личную цель которую он ещё в детстве поставил перед собой. Похоже, что она была неким образом связанна с какими-то сказками и неправдоподобными историями о Египетской цивилизации услышанными им в детстве, но вряд ли это было что-то серьёзное. Так или иначе эта цель и конечный результат были известны только самому Джонатану.

Выйдя на привокзальную площадь Кройсберри-Хилл, я предвкушал радостную встречу с моим добрым другом и готов был выслушать нечто необычное и возможно таинственное. Взяв ближайшего извозчика и назвав ему адрес, я стал осматривать проплывающие мимо меня немноголюдные улицы этого довольно гостеприимного города.

Спустя чуть больше часа я уже стоял у ворот поместья Аркитз. Миновав ворота, я издали увидел на крыльце особняка слегка сгорбленную фигуру в потрёпанном пиджаке с дымящейся табачной трубкой в правой руке. Без сомнения – это был мой старый друг Джонатан Дэниэлс. Джонатан явно с нетерпением ждал моего приезда. Тепло поприветствовав меня, он пригласил пройти на второй этаж дома где располагался его рабочий кабинет. Поднимаясь по лестницам, я заметил, что глаза Джонатана лихорадочно блестят, похоже, он явно обнаружил нечто, что заставило его пребывать в волнении на протяжении длительного времени, он явно хотел немедленно поделится со мной какой-то информацией о своем открытии.

Но, услышанное на протяжении последующего получаса заставило меня усомниться в нормальности рассудка Джонатана.

Он начал свой рассказ с того момента, как вместе с научной экспедицией, в состав которой входили двенадцать археологов и исследователей, прибыл к восточному берегу Нила, примерно на середину этой великой реки. Переправившись через реку, они при помощи опытных проводников набранных из местных жителей, продвигались на Северо-Запад, согласно карте маршрута экспедиции в поисках неоткрытых захоронений. Спустя шестнадцать дней пути один из членов экспедиции, опытный археолог Арнс Грант, обнаружил огромную песчаную дюну, напоминающую по своей форме пирамиду, с явно выделяющейся заостренной верхушкой. Приблизившись к дюне, члены экспедиции увидели, что она состоит из более мелких и темных песчинок, нежели окружающий её пустынный песок, стелящийся по земле на многие мили вокруг. Члены команды подметили что создается впечатление искусственности, будто кто-то специально насыпал здесь привезенного откуда-то другого сорта песка, возможно засыпал им что-то. Обойдя эту своеобразную пирамиду кругом, экспедиция обнаружила с восточной стороны этой дюны едва заметные каменные двери. Эта находка взбудоражила всех членов экспедиции, похоже они нашли нечто необычное и неизученное. Вероятнее всего можно было рассчитывать на нахождение нового святилища или даже пирамиды погребенную под слоем песка.

На вскрытие входа в постройку ушла оставшаяся часть дня. На следующее утро экспедиция была готова к исследованию таинственной постройки. Изучив камень закрывающий проход, Джонатан пришел к выводу что ему по меньшей мере три с лишним тысячи лет. Проследовав внутрь пещеры взору исследователей открылась удивительная картина: стены и потолок состояли из мелких плотных песчинок образующих единую материю, отливающую темными оттенками в свете принесенных масляных фонарей. Нигде внутри не было видно ни единой частицы камня. Таинственная сила притяжения заставляла мельчайшие песчинки сплотится друг с другом и образовать целую конструкцию, не давая ей рассыпаться.

Обойдя все помещения этого поразительного строения, исследователи составили её карту. Странным было то, что опытные археологи из команды не нашли ни ловушек, ни каких-либо иероглифов, оставленных строителями пещеры. Кругом не было другого строительного материала кроме непонятно как держащихся мелких темных песчинок. К концу первого дня исследований, тот самый археолог приметивший эту необычную постройку, казавшуюся песчаной дюной необычной формы – Арнс Грант, сделал ещё одно открытие: в нижних ярусах этой постройки, в самом центре лабиринта коридоров есть огромный проход, порядка десяти метров в диаметре, запечатанный каменной плитой – единственным каменным элементом, найденным в этой странной пещере. На плите отсутствовали символы, но имелась надпись на древнеегипетском языке. Это было предостережение, высеченное в камне острым инструментом и гласила оно примерно следующее: «Покой его вечным должен быть, ибо время для него словно песок – бесконечно. Остерегайтесь его сущности, ибо проклятие времени ляжет на всякого кто освободит его от царства темноты».

Предостережение показалось команде исследователей довольно зловещим, им стало казаться что по-видимому эта и без того необычная пещера могла являться чьей-то древней могилой. Джонатан высказал предположение: возможно, этот таинственный некто был настолько страшен для его современников, что его имя побоялись высечь на могильной плите и вообще где-бы то не было.

Позже вечером, когда вся команда собралась в палатке возле входа в пещеру для решения технических вопросов по открытию каменной плиты, неожиданно обнаружилось исчезновение проводников и вместе с ними двадцати рабочих состоявших в основном из местных жителей. Они уходили в спешке – вещи, инструменты и часть каравана с продовольствием остались нетронутым. Местные жители были суеверны и по всей видимости сбежали, испугавшись зловещего духа, витающего в подобных местах. Пока археологи спорили что делать дальше – отправляться ли за новыми рабочими или попробовать вскрыть гробницу своими силами с помощью оставшегося инструментария, Арнс Грант и Джонатан изучали в стороне ото всех начисто перерисованную карту пещеры. Спустя некоторое время они прервали дебаты своих коллег и сделали заявление о новом открытии. Согласно изученным многоуровневым планам, они установили – эта пещера на самом деле представляет из себя многоуровневую пирамиду, о чем свидетельствуют высчитанные геометрические пропорции и необычная форма дюны выделяющаяся на общем рельефе. По их скромным предположениям тысячи лет назад эта дюна действительно имела форму пирамиды пока перемещение песка по пустыне не засыпало постройку. Однако, оставался неясным и загадочным факт того, что кому-то неизвестному, неведомым доселе способом, удалось создать пирамиду из песка, не используя явно видимого связующего материала. Вероятно, новые факты в тот день подстегнули интерес ученых и это повлияло на принятие решения о том, что бы собственными силами попытаться открыть таинственную плиту на нижнем ярусе.

На постройку и укрепление подъемного механизма ушло около недели. К тому времени припасы группы значительно истощились, особенно плохо дело обстояло с водой, предполагалось что её будут поставлять караваны с рабочими знавшими точное месторасположение находившегося где-то недалеко оазиса, но из сбежавших рабочих так никто и не объявился. Когда механизм был полностью собран и соединен с крышкой гробницы, археологи немедля приступили к подъему каменной преграды. С трудом, используя законы механики, удалось приподнять и отодвинуть многотонную плиту в сторону. Перед исследователями предстал глубокий темный проход. Вниз вели узкие ступени тянущиеся в неизвестность. Все кругом в этом проходе так же состояло из мельчайшего неосыпающегося песка.

Взяв факелы и керосиновые лампы, Джонатан, Арнс Грант и ещё трое археологов из команды начали спуск вниз аккуратно шагая по узким песочным ступеням. Речь исследователей звучала приглушенно, по пещере изредка пролетали порывы леденящего подземного ветра. Для достижения дна этого прохода потребовалось около получаса осторожной ходьбы друг за другом в узком проходе. Пятеро человек во главе с Джонатаном Дэниэлсом очутились в просторном помещении. Оно имело квадратную форму: невысокий потолок сходился в центре образуя верхушку треугольника. Исследователи находились в помещении, которое представляло собой миниатюрную пирамиду, находящуюся под другой пирамидой и лежащей очень глубоко под землей. Все терялись в догадка о том какой безумец построил это место и как ему удалось заставить огромные массы песка держаться застывшими в определенной форме на протяжении стольких веков.

Неожиданный крик Арнса Гранта, у центра подземной пирамиды, заставил Джонатана и других исследователей вздрогнуть в холодном поту от неожиданности и повернуться кругом освещая пространство факелами и лампами. Фонарь в руках застывшего Арнса дрожал. Все приблизились к центру пещеры рассеивая мглу.