Преданье тёмной старины 2. Кыпчакский поход

Преданье тёмной старины 2. Кыпчакский поход
Евгений Петрович Горохов

Три друга: Ефиме, Алёше и Якове живущие в XIII веке в маленьком городке Москва, из-за интриг воеводы были вынуждены бежать в половецкую орду. В то время половцы воевали с монголами. В одной из стычек друзья угодили в плен к монголам. Те продали Алёшу и Ефима в рабство арабскому купцу, а Яков стал служить монголам. Он оказался в свите Чингиз хана, а в последствии у его внука Бату хана. Алёше удалось вернуться на Русь. Он стал жить в Новгороде. Ефим был отдан в мамлюки и смог стать важным сановником в свите султана Египта. Монголы решают начать Западный поход. Командовать монгольскими войсками доверили Бату хану, которого на Руси назвали Батыем. В 1237 году войска Батыя на пали на Русь. Русские князья враждовали между собой, потому помощи друг другу не оказывали. Три друга как могли, спасали Русь от разорения.

Евгений Горохов

Преданье тёмной старины 2. Кыпчакский поход

Предисловие.

В XIII веке в степи, на берегу реки Орхон, стоял город Каракорум[1 - Сейчас в том месте находится город Хархорин, районный центр аймака Уверхангай Республики Монголия.] – столица Монгольского Улуса. Эта империя властвовала над ойратоми, урянхаями, эрэмучинами и другими дикими племенами, обитавшими в дремучих лесах Сибири. Ей подчинялся Китай с его искусными ремесленниками, производившими нежный шёлк и чудную фарфоровую посуду. Управляла империя азиатскими городами Самарканд, Бухара и Ургенч, чьи купцы водили торговые караваны в Египет, Багдатский халифат, Византию, Священную Римскую империю, Волжскую Булгарию и Русь. В середине великой империи располагалась степь, где пасли табуны кочевые племена.

Монголы не самые могущественные среди кочевников. Так было до тех пор, пока не родился среди них Тимуджин из рода Борджигинов. Много он хлебнул горя: рано осиротел и в юности оказался в плену у тайжиутов[2 - Тайжиуты – одно из монгольских племён.], повзрослев, был рабом в Китае. Вернувшись в степь, Тимуджин собрал удальцов и богадуров,[3 - Богадур – почётный титул у древних монголов, дословно переводится на русский язык: «герой». Русское слово «богатырь» и тюркское «батыр», произошли от этого древнемонгольского термина.] сказал им: « Один за всех, и все за одного. Тогда мы сила».

Мечта любого кочевника: жить в степи, не опасаясь налёта нухуров[4 - Нухур – с древнемонгольского языка переводится «воин».] из других племён, которые нападут на твой аил, отберут скот и женщин, а детей сделают рабами. Тимуджину для спокойствия своей орды[5 - Орда – с тюркского языка переводится «юрта хана». У кочевников так именовалось становище, где живёт хан племени.] пришлось воевать с племенами меркитов, кераитов, тайжиутов и найманов. Старейшинам этих племён не нравились порядки, которые собирался установить в степи Тимуджин. В его орде жили по принципу: тебя уважают не по знатности рода, а по уму и воинской доблести.

В войне большую роль сыграл полководческий талант Тимуджина, его орда смогла победить врагов. Весной 1206 года около истоков реки Онон старейшины и ханы степных племён собрались на курултай.[6 - Курултай – съезд ханов и старейшин племён.] Они провозгласили Тимуджина ханом Монгольского Улуса[7 - Улус – у древних монголов переводится «земля, государство».].

Сача-беке[8 - Сача-беке – двоюродный брат Тимуджина, и предок тёмника Мамая.] из племени джуркинов, предложил величать его Чингиз ханом. Слово «чингиз» на монгольском языке означает «бескрайний». Сача-беки имел в виду, что Чингиз хан властелин бескрайней степи, оказалось, напророчил ему судьбу.

Монгольский Улус постоянно беспокоили соседи. На севере, из тайги в степь совершали разбойничьи набеги ойраты и урянхаи. На юге китайские императоры подзуживали правителей чжурчжэней,[9 - Чжурчжэни – кочевые племена населявшие Манчжурию и север Китая. Китайские императоры использовали чжурчжэней как конницу в своих армиях. В XI веке чжурчжэни захватили северо-восточные провинции Китая, и основали там свою империю Цзинь.] и те совершали военные походы на кочевников, захватывая рабов.

Для спокойствия степи, пришлось Чингиз хану воевать с чжурчжэнями и лесными сибирскими племенами. Так он сколотил огромную империю, которая на юго-западе граничила с государством хорезмшаха.[10 - Государство хорезмшаха – по-другому Хорезм, средневековая держава, располагавшаяся на территории Узбекистана, Туркмении и Ирана.] Чингиз хан решил начать торговлю с Хорезмом, он послал туда купеческий караван. Хорезмийцы караван разграбили, а купцов убили. Чингиз хан отправил к хорезмшаху Мухаммеду послов, чтобы урегулировать конфликт. Спесивый Мухаммед приказал монгольских послов убить, тем самым, он нанёс смертельное оскорбление монголам. Опять война!

Мухаммед оказался плохим полководцем. Он думал, что дикие кочевники не могут брать крепости с каменными стенами, и разделил свою армию, спрятав её в крепостях. В войске Чингиз хана имелеись чжурчжени, которые строили осадные орудия, а порохом подрывали стены крепостей. Монгольское войско разбило хорезмийцев по частям. Победив в войне, Чингиз хан присоединил государство Хорезм к Монгольскому Улусу.

Повелевая огромной империей, Чингиз хан как был кочевником, так им и остался. Его орда располагалась в верховьях реки Онон. Хан Монгольского Улуса по-прежнему жил в юрте. Чингиз хан был умным человеком, и прекрасно понимал, что управлять огромной империей без чиновников-грамотеев невозможно. Он набрал их в Китае, а начальником над ними поставил Елюй Чуцая, который воспитывался при дворе китайского императора. Должность Елюй Чуцая именовалась на китайский манер «джун шу лин», переводится «начальник великой императорской кнцелярии», по-современному: премьер-министр.

– Ты на коне завоевал огромную империю, но управлять ею сидя в седле, ты не сможешь. Тебе нужна столица с ханским дворцом, – сказал Елюй Чуцай.

– Мне больше нравится войлочная юрта, – усмехнулся Чингиз хан.

– Жить ты можешь в юрте, но послов принимать будешь во дворце, – предложил начальник великой императорской канцелярии.

Согласился хан Монгольского Улуса и перенёс свою ставку на реку Орхон. Выбор места для столицы подсказал хорезмиец Махмуд Явлач, состоящий на службе у Чингиз хана. Раньше он был слугой купца, который водил караваны из Китая в Европу. На берегу Орхона размещался караван-сарай[11 - Караван-сарай – так в Азии звался постоялый двор, распологавшийся возле дорог в населённых пунктах, служивший для отдыха купеческих караванов.], где отдыхали купцы. Именно там Махмуд Явлач предложил заложить столицу Монгольского Улуса. Неподалёку располагалась горная гряда носившая название «Каракорум» («Чёрные камни»). Чингиз хан так и назвал свою столицу.

Ему не удалось увидеть ханский дворец, в августе 1227 года Чингиз хан умер, возвращаясь из очередного военного похода. По его завещанию, правителем Монгольского Улуса стал его третий сын Угэдэй[12 - У Чингиз хана было четыре жены, по его завещанию, великим ханом Монгольского Улуса могли стать только сыновья и потомки от первой жены Бортэ. Их стали звать «чингизидами». Бортэ родила четырёх сыновей: Джучи, Чагатай, Угэдэй и Толуй.] – весёлый, добродушный человек, любитель вина и сытной пищи. Ему больше нравились пир и охота, а не управление империей. Но отец оставил Угэдэю мудрого Елюй Чуцая, так что дела в Монгольском Улусе шли хорошо.

Елюй Чуцай обложил необременительным налогом жителей захваченных земель: Корею, Китай и Хорезм. Купеческие караваны, идущие из Индии и Китая в Европу, тоже приносили хороший доход в казну. Золото полноводной рекой текло в Каракорум, и там началось строительство роскошного ханского дворца.

Угэдэй был щедрым правителем, он хорошо платил темникам,[13 - Тёмник – командующий подразделением в десять тысяч воинов (тумэн).] нойонам[14 - Нойон – знать Монгольского Улуса, состоявщая из старейшин монгольских племён.] и кешикам (воины ханской гвардии). Золото у жителей Каракорума водилось, а если в городе есть золото, то там обязательно появятся купеческие кварталы. Следом за купцами в Каракоруме поселились оружейники, кузнецы, ткачи и другие мастера, образовав ремесленный квартал. В Каракоруме построили христианский храм,[15 - Среди кочевников было много христиан – несториан.] мечеть и дацан.[16 - Дацан – буддийский храм.]

Глава 1

В апреле 1235 года ханский дворец в Каракоруме был построен. Угэдэй со свитой отправился его осматривать. Строительством в столице Монгольского Улуса занимался кераит[17 - Кераиты – монгольское племя, обитавшее в Забайкалье.] Чинкай. Он состоял в должности ю чен сян (с древнекитайского языка переводится «правый министр», на современный лад: министр финансов). Чинкай нагнал строителей из Китая, архитекторы тоже были оттуда. Ханский дворец оказался похож на дворцы китайских императоров: с загнутой крышей и покрытой золотом черепичной плиткой, блестевшей в лучах Солнца. Зал приёмов ограждался каменными колоннами. Ханский трон вырезан из слоновой кости и украшен драгоценными камнями. Трон стоял на пъедестале, по центру и с боков к нему вели ступеньки

– Высоко же мне придётся карабкаться, – улыбнулся Угэдэй, разглядывая трон.

– Люди должны видеть, что великий хан Монгольского Улуса возвышается над всеми, – поклонился Чинкай.

– Разве величие правителя определяется тем, как высоко он взобрался?! – рассмеялся Угэдэй.

– Хан, это нужно для престижа нашей империи, – закивал головой Елюй Чуцай.

– Вас слишком много, чтобы спорить с вами, – вздохнул Угэдэй. Он оглядел свою свиту: – К тому же у меня в горле пересохло.

– В ханском дворце большой запас вин, – улыбнулся Чинкай. Он сделал знак рукой, подошёл слуга с серебрянным подносом.

– Ещё время овцы[18 - Время овцы – с 12 до 14 часов.] не истекло, а ты уже пьёшь пятый кубок вина, – нахмурился Чагатай. Он был вторым сыном Чингиз хана, и по возрасту старше Угэдэя. Когда отец объявил свою волю, Чагатай сильно расстроился. Со временем боль от того, что титул великого хана достался не ему, прошла. Чагатай помогал Угэдэю управлять государством, но сейчас, увидев тронный зал, старая обида всколыхнула сердце. Раздражало и то, что брат уже с утра пьян. Любил Угэдэй вино, ничего не скажешь!

В Монгольском Улусе Чагатай имел должность хранителя Ясы.[19 - Яса – свод законов Монгольского Улуса, составленный на основе монгольских обычаев.] Чагатай и Шиги-Хутху[20 - Шиги-Хутху – приёмный брат Чингиз хана.], лучше всех знали монгольские обычаи, они составили Ясу. Чингиз хан назначил Чагатая хранителем Ясы,[21 - Хранитель Ясы – аналог современной должности Генеральный прокурор.] а Шиги-Хутху стал гурдерей-зургу.[22 - Гурдерей-зургу – аналог современной должности Верховный судья.] Когда Чагатай заметил, что чрезмерное употребление вина мешает Угэдэю исполнять обязанности великого хана, он как хранитель Ясы, объявил, что брат может выпить в день не более восьми кубков вина. Чагатай приставил к брату специального смотрителя, который считал выпитые Угэдэем кубки. Но хан нашёл выход, он приказал изготовить себе кубок большого объёма.

– В этот день, даже ты, Чагатай, не сможешь испортить мне настроение, – Угэдэй отдал пустой кубок слуге. Великий хан улыбнулся: – После выпитого вина я стал в десять тысяч раз спокойнее.

Он поднял палец вверх:

– О! Чинкай, я повелеваю назвать дворец: «Десятитысячное спокойствие».[23 - «Десятитысячное спокойствие» – на древнемонгольском языке звучит: «Тумэн Амгалан».]

Хан ещё раз окинул взором зал приёмов:

– Дворец красивый, но мне по душе моя юрта. Пойду туда.

Возле дворца «Тумэм Амгалан» стояла ханская юрта, а дальше двумя параллельными рядами тянулись юрты ханских жён и сыновей. За ними юрты остальных чингизидов. Всюду разбросаны двухосные телеги с тюками.

– Хан, не подобает телегам находиться возле «Тумэн Амгалан», – поморщился Елюй Чуцай, осматриява весь этот кочевой беспорядок.

– Э-эх, Уртусахал,[24 - Уртусахал – с древнемонгольского языка переводится: «Длиннобородый». Так монголы звали Елюй Чуцая.]куда же девать всё добро?! – вздохнул Угэдэй.

– Чингизиды должны построить себе дворцы в Каракоруме, – Елюй Чуцай шёл рядом с ханом, – своё добро пусть прячут там.

Угэдэй остановился и посмотрел на Елюй Чуцая.

– Придёт время, так и сделаем, – кивнул он, – а пока нам нужно обсудить неотложные дела.

***

Весной 1235 года в Каракоруме вперемешку стояли каменные и деревянные здания, войлочные юрты. Но это уже был город, а не кочевая орда. Городские границы обозначались четырьмя каменными черепахами, установленными по сторонам света. Чинкай собирался возле каждой черепахи построить въездные ворота, а сам город обнести каменной стеной. Но пока кроме черепах, ничего было.

В центре столицы располагался ханский дворец, по бокам к нему примыкали два прямоугольных каменных здания. В левом хранились вино и съестные припасы для хана, его гостей и свиты. В правом здании находилась ханская казна. Там в сундуках лежали золотые и серебреные монеты, драгоценные камни. Всё добро требовало учёт, эти обязанности лежали на Чинкае, как на правом министре. Конечно, он не сам считал золотые монеты в сундуках, тюки шёлка, кувшины с вином и сладким шербетом. Для этого были битички,[25 - Битичик – с древнекитайского языка переводится: «секретарь-писец».] они вели учёт.

Позади «Тумэн Амгалан» Чинкай выстроил дворец для себя. Он был скромнее ханского, рядом располагалось каменное здание, где сидели битички правого министра. Далее следовал квартал хорезмийских и уйгурских купцов, базар. Там можно купить: китайский шёлк из Ханчжоу, персидские ковры из Гиляна, сладкие итальянские вина из Тосканы. Около базара стояла мечеть.

Перед дворцом «Тумэн Амгалан» находилась юрта Угэдэя, дальше юрты его жён и сыновей, брата Чагатая и многочисленных племянников. За юртами ханской родни располагался дом начальника великой имперской канцелярии. Елюй Чуцай воспитывался во дворце китайских императоров, потому жилище его было выстроено в стиле сыхэюань. В домах внешнего квадрата находились помещения, в которых сидели писцы (битички), кухня и комнаты для прислуги. В зданиях внутреннего периметра, покои Елюй Чуцая и его семейства, библиотека, зал для приёма гостей, комната для посетителей.

Придя домой, Елюй Чуцай бросил на ходу секретарю:

– Передай Ягун-черби, я жду его в зале Раздумий, – секретарь поклонился, и отправился выполнять приказ своего господина, а Елюй Чуцай пошёл в зал, где совещался со своими приближёнными.

***