Операция «Эномороз»

хватит, чтобы произвести взрыв, равный силе взрыва тонны динамита. Пока ещё было непонятно: как получить десять килограммов урана

? Но этот вопрос решают инженеры и конструкторы. На главный вопрос Фриш и Плейерс ответили – производство атомного оружия возможно.

Фриш знал, что в Германии Отто Ган работает в этом же направлении. Вместе с Плейерсом он написал письмо британскому правительству. Впоследствии его назовут: «Меморандум Фриша – Плейерса».

***

3 апреля 1940 года МИД Германии предупредил послов нейтральных стран о проведении маневров в Северном море. Премьер-министр Великобритании Артур Невил Чемберлен экстренно собрал совещание Объединённого комитета начальников штабов.

– Первый лорд адмиралтейства, каковы, по-вашему, планы германского руководства? – Чемберлен отложил в сторону справку по германскому флоту, подготовленную генералом Кевендиш-Бентиком, руководителем Объединённого комитета по разведке.

Первый лорд адмиралтейства Дадли Паунд страдал от болей в суставах. Особенно они допекали его по ночам. Паунд частенько засыпал во время совещаний. Его тронул за руку, сидящий рядом адмирал Чарльз Форбс. Он командовал флотом Метрополии, и занимал должность второго лорда адмиралтейства.

– Простите сэр, я не расслышал вопроса, – встрепенулся Дадли Паунд.

– Думаю, не ошибусь, господин премьер-министр, если допущу такой вариант, – Форбс слегка улыбнулся, покосившись на первого лорда адмиралтейства. – Вся возня с манёврами, затеяна немцами с одной целью, прикрыть с моря операцию вермахта по захвату Дании и Норвегии.

– Немцы готовят плацдарм для нападения на Советский Союз?! – оживился Чемберлен.

– Сэр, нет никаких оснований для подобных утверждений, – Дадли Паунд сообразил, о чём идёт речь.– Захватив порты Дании и Норвегии, немцы будут контролировать всю северную Атлантику.

– Что же нам делать? – Чемберлен побарабанил пальцами по столу.

– Необходимо взять под контроль побережье Норвегии и Фарерские острова, – у первого лорда адмиралтейства вновь разболелось правое колено. Дадли Паунд сморщился и стал массировать его.

– Этим мы спровоцируем Гитлера на активные действия против нас, – Чемберлен не хотел отказываться от мысли, что Гитлер готовит плацдарм для нападения на СССР.

– Господин премьер-министр, мы в состоянии войны с Германией, – усмехнулся заместитель начальника Генерального штаба генерал Дилл. Он вздохнул: – Нам следует озаботиться занятием выгодных позиций, а не тем, нервируем мы противника или нет.

После совещания секретарь премьер-министра генерал Исмей доложил Чемберлену:

– Сэр, я позволил себе смелость пригласить профессора Тизерда. Он ждёт в приёмной.

С начала Второй мировой войны кабинет министров Великобритании стал именоваться: «Военный кабинет». Объединённый комитет начальников штабов вошёл в его структуру. Военные приставили к премьер-министру своего секретаря. Им стал генерал Гастингс Исмей. Должность секретаря премьер-министра Исмей получил вместе с генеральским чином. Будучи полковником, Гастингс Исмей служил секретарём в Комитете обороны Империи. Профессор Тизард состоял там научным консультантом. Он ещё в начале 1938 года разглядел перспективу в исследованиях немецкого физика Отто Гана, и смог растолковать её Гастингсу Исмею. Тот встретился с руководителем МИ-6 адмиралом Синклером, и попросил изыскать возможность внедрить агента в окружение Отто Гана. Разработку немецкого физика адмирал Синклер поручил Уильяму Стивенсону. Спустя два года Генри Тизард обратился к Исмею уже по поводу «Меморандума Фриша – Пайерса».

Генри Тизард был не только хорошим учёным, но и остроумным собеседником. Он популярно объяснил Чемберлену все перспективы ядерного оружия.

– Кого вы предлагаете поставить руководителем ядерного проекта? – Чемберлен посмотрел на часы.

– Физика Джорджа Томпсона, – Тизард не ожидал, что так легко удастся уговорить премьер-министра на дорогостоящий проект.

– Ну что ж, готовьте бумаги, я подпишу их, – кивнул Чемберлен.

10 апреля 1940 года Артур Невил Чемберлен подписал распоряжение по атомному проекту Великобритании. В этот же день Генри Тизард с сотрудником МИ-5[41 - МИ-5 служба контрразведки Великобритании. Структурно входит в МВД.] Робертом Остином поехал в Бирмингем. Рудольф Плейерс лежал дома с простудой, а в лаборатории работал Отто Фриш.

– Поддерживаете отношения с коллегами из Германии? – Остин кивнул на стол учёного, там лежало письмо. Контрразведчик улыбнулся: – Написано по-немецки.

– Это письмо от моей тёти, она живёт в Швеции. В нём нет ничего крамольного, можете сами убедиться, – Фриш протянул письмо Роберту Остину.

– Читать чужие письма аморально, – покачал головой контрразведчик. Он развёл руками: – К тому же я не владею немецким языком.

Роберт Остин лукавил, он отлично знал немецкий язык. Придя в свой       кабинет, Остин ещё раз перечитал фотокопию письма Лизы Мейтнер:

«Отто Ган перестал посвящать меня в свою работу, – писала она, – это говорит о том, что нацисты приступили к созданию атомной бомбы. Нужно бить во все колокола: мир в опасности! Я напишу Энрико Ферми. Он должен довести до властей Соединённых Штатов, какая опасность угрожает миру».

Глава 5

В 1938 году итальянскому учёному Энрико Ферми была присуждена Нобелевская премия за открытие ядерной реакций под воздействием нейтронов. В январе 1939 года Ферми выехал в Стокгольм на получение Нобелевской премии. С собой он прихватил свою семью, и обратно в Италию не вернулся. Жена учёного – Лаура Ферми, была еврейкой, следовательно, их дети тоже евреи. В 1938 году Муссолини по примеру Гитлера, ввёл в Италии закон «О чистоте крови». Лаура с детьми имела все шансы оказаться в концентрационном лагере, потому Энрико Ферми решил эмигрировать. Из Стокгольма он перебрался в Нью-Йорк, где ему предложили должность профессора физики в Колумбийском университете.

В мае 1940 года Энрике Ферми получил письмо от Лизы Мейтнер. Он оценил степень опасности немецких ядерных исследований, и отправился на приём к начальнику Технического управления ВМФ США адмиралу Стендфорду Хуперту. Английский язык Ферми знал плохо, вдобавок общался не с ученым, а с военным. Заблудившись в терминах «цепная реакция», «нейтрон» и «атомное ядро», Хуперт ничего не понял из того что хотел сказать ему учёный. Он выставил Энрико Ферми за дверь.

Тогда Ферми стал искать тех, кто лучше его знает английский язык. Он встретился с двумя венгерскими евреями Лео Сепардом и Юджином Вингером, которые тоже были озабочены тем, что нацисты в Германии приступили к созданию ядерного оружия. Вингер и Сепард бежали из Венгрии, по той же причине: правитель страны адмирал Хорти принял антиеврейский закон «О чистоте крови». Два венгра и итальянец решают обратиться к создателю Теории вероятности Альберту Эйнштейну. Тот, выслушав учёных, согласился написать письмо президенту США. Но кто его передаст Франклину Рузвельту?! Выбор пал на банкира Александра Сакса. Он был другом Франклина Рузвельта. Банкир отправился в Вашингтон, к президенту Соединённых Штатов.

– Финансист, занимающийся ядерной физикой, это что-то новое, – улыбнулся Рузвельт, выслушав Сакса.

– Я потратил свои деньги и время на дорогу, так что соблаговолите выслушать меня до конца господин президент! – вспылил Сакс.

– И вам не жалко потраченного времени?! – по-прежнему улыбался Рузвельт.

– Знаете, господин президент, в конце позапрошлого века молодой изобретатель Роберт Фултон представил Наполеону Бонапарту проект парохода. Но император не поверил Фултону, и даже посмеялся над ним. Не это ли явилось причиной крушения империи Наполеона?!

– Насколько мне известно, из курса истории, крушение империи Наполеона произошло по другой причине, а в Роберта Фултона Наполеон как раз верил. Он даже выделил ему деньги на создание подводной лодки, – Рузвельт вставил в мундштук сигарету. Он закурил: – Вы дорогой Алекс действительно потратили на меня время, поэтому предлагаю вместе пообедать. Но сначала покончим с делами.

Рузвельт взял трубку прямого телефона с секретариатом:

– Генерал Уотсон зайдите, пожалуйста, ко мне.

Генерал-майор Эдвин Уотсон с первого президентского срока Рузвельта был его помощником.

– Эдвин, мы с мистером Саксом решили пообедать, составьте нам компанию, – Рузвельт стряхнул пепел с сигареты.

– Охотно господин президент! – кивнул Уотсон.

– Возьмите вот это письмо и внимательно изучите его, – Рузвельт протянул генералу послание Альберта Эйнштейна. – С этого дня Эдвин вы будете заниматься проблемами атомного ядра. Сведите мистера Сакса с адмиралом Хупертом и пусть он внимательно всё изучит.

Рузвельт улыбнулся и развёл руками:

– Ну а теперь господа, пора обедать, – он откатил инвалидную коляску от стола «Реземонт».[42 - «Реземонт» – стол, за которым работают президенты США. Он изготовлен в 1880 году по приказу британского правительства из древесины барка «Реземонт». Стол был передан королевой Великобритании Викторией президенту США Резерфорду Хейзу в благодарность за возвращение барка флоту Её Величества.]

***

Через несколько дней генерал Уотсон и учёный Энрико Ферми посетили адмирала Хуперта. Тот уже знал, что вопрос контролирует президент, потому в этот же день в Исследовательском комитете национальной обороны США был образован подкомитет «S-1». Он вплотную занялся ядерной проблематикой. Со всех институтов и университетов Соединённых Штатов стали собирать учёных, работающих в области ядерной физики. Работу подкомитета S-1 возглавил глава Национального бюро стандартов Лайман Бригс.

28 июня 1941 года президент принял Лаймана Бригса в комнате Рузвельта.[43 - С 1909 года в Белом доме заведено: президент США работает в Овальном кабинете. Но в 1933 году выяснилось, что он неудобен для Франклина Рузвельта. Из-за инвалидности, Рузвельт перемещался в коляске. Для Рузвельта под рабочий кабинет приспособили комнату в западном крыле Белого дома, туда из Овального кабинета перетащили стол «Реземонт». С тех пор это помещение зовут «комната Рузвельта». В настоящее время президенты США используют её для служебных совещаний, и там встречают крупные правительственные делегации, перед тем как вести их в Овальный кабинет.]

– Господин президент, стадия научных изысканий по ядерной проблематике закончена. Настала пора конструкторских решений, – Лайман Бригс заметно нервничал, ему ещё ни разу не приходилось докладывать президенту США.

– Мистер Бригс, что вы предпочитаете сигары или сигареты, – улыбнулся Рузвельт. Он постучал рукой по коробке сигар «Гавана», лежащей на президентском столе: – Когда мы въехали в Белый дом, Элеонора, моя жена, сказала мне, что по традиции заведённой Мэдисоном,[44 - Джеймс Мэдисон – четвёртый президент США.] президент должен курить сигары. Фотограф даже сделал несколько снимков, на которых я с сигарой. Но мне больше нравятся сигареты «Верблюд».