Пригород. Город

Наконец, обличительная тирада закончилась, и я, ощутив в руке вес книги, точнее осознав его, вышел от редактора. Ладно. Перечеркнуто. Забыто. Мне дела нет до ваших форматов, но только сейчас удивился тяжести написанного труда. Расхожее выражение «слово имеет вес» обрело плоть и физическую суть.

Я был на улице. Солнце стояло высоко. Оно вело свою игру на стеклах витрин, на зеркалах машин. Я, никуда не торопясь, шел себе и шел. Легкость в сердце. Камень упал с души. Еще одно издательство не приняло, но главный редактор прав, не формат. Это мимо всех бульварных романчиков о брутальных героях, о разборках, о золушках. Другими словами, о кровопусканиях и о выдавливании слез.

Вернулся домой. Выложив на стол из сумки увесистую пачку формата А4, бросил короткий обвиняющий взгляд: мол, ты, бездарный текст, причастен к провалу. Не просто причастен, а ты главный участник. Еще раз прочитав заглавие на первом листе: «365 голосов», ушел на кухню разогреть воду. Я решил глотнуть чая из суданской розы и переосмыслить прожитое утро.

Покончив с чаем, возвратился в комнату. Открыв первую страницу, пробежался по строчкам и застыл в недоумении. Еще один шаг. Вторая попытка. Третья. Нет. Сегодня не могу читать, а надо не просто читать, а вгрызаться в текст и переосмыслять. Закрыл фолиант. Отодвинул. Перед моими глазами был желтый кусок обоев – малое пространство между плоскостью стола и книжной полкой. Взгляд сам скользнул вверх и бессмысленно уставился на знакомые корешки.

Затем я встал и измерил шагами комнату. Повторил процедуру. Результата нет. Я прекрасно помню содержание книги. Итак, с чего все начинается?

А, ну, да…

Да… Начинается…

Но мысль бестактно прервал телефонный звонок. Я чертыхнулся. Бросился в прихожую и сорвал с рычажков трубку.

– Алло! – Мой голос прозвучал раздраженно.

– Привет.

– А, это ты. В чем дело?

– Я понимаю, что не вовремя, но есть одна просьба. Ты бы не мог зайти ко мне в больницу?

Я опешил. Больница? Чего он там делает? Я перебрал все варианты, но не вспомнил ни одного его знакомого или родственника, нуждающегося в уходе.

– Ты меня слышишь? Алло?

– Да. Слышу. Я просто растерялся. Все дело в том, что… – Я бросил короткий взгляд на левое запястье. Было около одиннадцати. – Четыре часа назад мы встречались…

– Знаю, знаю. Я попал в онкологию. У меня рак легкого. Первая стадия.

– Черт! И ты молчал?!

– Ты нервничаешь больше меня, – голос приятеля излучал олимпийское спокойствие. – Я сам узнал только что. Ну, ты придешь? Я хочу кое-что сказать тебе.

– А по телефону?

– Нет.

– Адрес говори.

Он сказал и, минуту спустя я, закрыв квартиру, помчался. Затем перед глазами мелькали ступени, улица, прохожие. Вот автобусная остановка. Вот нужный маршрут. Наконец, больница мелькнула в окне. И снова улица, люди, двери, лестницы.

Поднявшись по ступеням лечебного заведения, почувствовал, что мышцы ног стали ватными. Шагал неуверенно. Меня напугала тишина больницы. Ни один человек не попался на встречу. Пройдя в палату, я остановился в испуге. Тишина накрыла, страх проник в каждую клеточку организма. Я вздрогнул и резко обернулся, услышав противный скрип сзади – открылась дверь. На пороге стоял человек в белом халате.

– Вы кого-то ищите? – строго спросил врач.

Я назвал фамилию и номер палаты.

– Так он умер. Только что тело перевезли в морг.

– Прекратите немедленно! – взорвался я. – Хватит врать! Умер? Не верю! Я прекрасно знаю, что такое первая стадия рака. Опухоль не более трех сантиметров, расположена в одном сегменте легкого или в пределах сегментарного бронха. Метастазов нет. Ничего хорошего, но пока это не смертельно.

Врач устало посмотрел на меня.

– Вы хотя бы знаете, где находитесь? – спросил он.

– В больнице!

– Это не больница, – будто стесняясь, сказал врач. – Это забвение.

– Да какого черта!

– Успокойтесь, успокойтесь. – Врач замахал руками и приблизился ко мне. – Прилягте. Отдохните, ради бога.

– Какой бог! Его нет! – Но я все же подчинился и, вытянувшись на кровати, тупо посмотрел на серый потолок с желтыми пятнами.

Врач, придвинув стул, сел рядом, сложив пальцы в замок.

– Слушаю вас внимательно.

– Где Иван Дмитриевич Кучнев? – чеканя каждое слово, спросил я.

– Так это же вы Кучнев, – прозвучал рассеянный голос. – Но сейчас не об этом. Я хочу знать то, что вас беспокоит, а не то, кого вы ищите.

Я закрыл глаза и как мантру повторил про себя несколько раз фразу: «Черт знает что происходит, это полный бред». Повернул голову и ощупал взглядом человека на стуле. Его мутно-серые глаза смотрели спокойно, заглядывая ко мне в душу, и он вновь задал вопрос: «Что вас беспокоит?» «Психолог хренов!» – мысленно выругался я.

– Где мой друг?

– Давайте сначала успокоимся. Вспомните, пожалуйста, не только этот день, но и всю прошедшую жизнь. Сосредоточьте внимание на чем-нибудь хорошем. У вас есть детские воспоминания? – Я приподнялся. – Лежите, лежите. Вот так, хорошо. Я неудачно пошутил, простите. Прислушайтесь к моему голосу. Так, вернемся в детство. Закройте глаза. Вспомните что-нибудь приятное.

Голос врача был глух. Я действительно засыпал, медленно погружаясь в прошлое. Кудесник, владеющий сейчас душой и телом, окутал колыбелью слов, и я, как маленький ребенок, радуясь теплу и уюту, все больше зарывался с головой в фантастическую смесь вымысла и реальности. Нити событий заплелись в пряди и распутались, опять завязались в хитрые узлы – кто-то владел ими. Кто-то вел мою судьбу. Неприятное и странное ощущение, но я не хотел, чтоб оно прекратилось. Я желал его понять. Кажется, всем телом ощутил шершавую кожу пальцев, которые манипулировали тонкой стезей. Я понял: я – есть нить. Та самая, в руках мойры.

Грудь на мгновение обожгло, и я очнулся. Врача не было, но в палате находились люди. Откуда они взялись? Сел на кровати и огляделся.

– А где врач? – спросил я соседа, который лежа читал книгу.

– Так обхода еще не было, – не отрываясь от чтения, произнес человек.

– Но он только что приходил.

– Тебе че, приснилось? – Он закрыл книгу и, сняв очки, посмотрел на меня. – Какой врач? Ты спал как ребенок… Иван, ку-ку, ты где? Там или здесь?

Я обхватил голову руками и понял всю нелепость ситуации. Сон был настолько реален, настолько четко я видел каждую деталь, что усомниться в окружающем мире даже не пришлось. Мелькнула пугающая мысль: схожу с ума. Болезнь и обстановка онкологического отделения давила на мозг. Надо срочно бежать от этого. Найти хоть какое-нибудь занятие. Прав был поэт, сказав: «Не дай мне бог сойти с ума, уж лучше посох и сума».

– С тобой все в порядке? – забеспокоился сосед.

– Да приснилось какая-то дрянь.