Мемуары цифровых изгоев

– Ну, не хотелось бы хвастаться, – скромно ответил я, – но радует, что страна знает своих героев.

Старик МакЛауд коротко хохотнул. Я подумал о том, что такие слухи скорее на пользу моему имиджу. Ведь «Посох и меч» и так меня ненавидит. Может, другие кланы будут хотя бы втайне на моей стороне? Тех, кто наверху, многие не любят.

Гном деловым тоном произнес:

– Давай свой лут. Бери деньги.

Мы обменялись заявленными вещами. Я ссыпал золотые кругляши в мешок. Старик МакЛауд поинтересовался:

– Как ты дракона-то укокошил?

– Да он сам, того… – произнес я, и рукой изобразил, будто кто-то летит и падает на землю, сопроводив все это посвистыванием и восклицание «бу-у-ух» в конце.

– Занятно ты играешь, занятно. Вон и плащ, у тебя какой модный, – сказал гном, не став спрашивать, откуда у меня такая шмотка, а задал другой вопрос: – Как там наш бизнес?

– У джинна еще не обновился ассортимент товаров. Я вот думаю карты продавать. Возьмёшься? А то мне в города путь закрыт.

– На темную сторону податься не думал? Ты со своими умениями сумеешь туда добраться. Потом пройдешь квест на лояльность темным – и всё. Светлые еще сильнее тебя не возненавидят – некуда уже.

– Да чего я там забыл? Ну и штрафов там на меня навешают, как на бывшего светляка. Кстати, с Чертовсоном пересекался. Совсем близко отсюда. Ты не знаешь, как он так далеко забрался от темных земель?

– О, у него полно возможностей. Говорят, виверну он недавно купил, – произнес гном.

Хм… странно, я вроде не видел никакую виверну. Хотя это не говорит о том, что ее не было. В лесу мог оставить. Вот только зачем ему прятать ее? Я мысленно махнул рукой на этот вопрос. В голову к нему не залезешь, мало ли чем он руководствовался.

Сделаю небольшое отступление. Светлые как только попадают на темную сторону тут же отгребают от всех встречных-поперечных, такая же система действует и в обратную сторону. Великая Пустыня – это граница между двумя враждующими альянсами. Примерно одна четверть пустыни, условно принадлежит светлой стороне, и светлые расы могут по ней перемещаться свитками-порталами. Еще одна четверть принадлежит темной стороне и уже они могут там портоваться. Две эти части пустыни разделяет нейтральная зона, составляющая половину пустыни, там свитки-порталы никто использовать не может, только своим ходом или на маунтах. Если вдруг одна из сторон собирает Крестовый поход против другой, то игроки скапливаются на границе своей зоны пустыни и уже потом, идут на нейтральную территорию, затем, если сумеют ее пройти, вступают в пески противоборствующей фракции.

Я задумался. Город джиннов номинально в нейтральной зоне, но мне же как-то удается туда портоваться. С чем это связано? Ну, скорее всего, потому что эту зону открыли для действия свитков-порталов, иначе туда весьма долго добираться даже на маунтах. Еще один плюсик за предположение о том, что именно джинны будут новой игровой расой.

Старик МакЛауд пихнул меня локтем в ребра:

– Чего в облаках витаешь?

– Да так. Ты видел его доспехи из мрака? – не совсем логично произнес я.

– Ага. Уникальный сет.

– Вот бы украсть где-нибудь такой, – мечтательно протянул я.

Гном усмехнулся и сказал:

– Нет, чтобы самому добыть. Какой-то криминальный у тебя склад ума.

– Да я так, к слову пришлось. Ты что вообще о Чертовсоне думаешь?

– Сделку предложил?

– Ага, сказал, что подумаю, – сообщил я. – Что-то не очень он мне нравится. Не доверяю я ему, а почему, сам не понимаю.

– Сильный он – это надо признать. Умеет запугать, уговорить, обмануть, но вот в плане интеллекта с ним можно посоревноваться, – проинформировал меня казначей.

– Туповат?

– Ну, я бы не был столь категоричен, скорее больше рассчитывает на грубую силу.

– И почему те, кто наверху, чаще всего не особенно умны? – тихо произнес я без задней мысли, но Старик МакЛауд попробовал дать ответ.

– Ты знаешь, ум – это тяжкий груз, и с ним непросто забраться наверх.

Немного посидели в философском молчании, каждый думая о чем-то своем, а потом я первым нарушил тишину, без особого интереса в голосе спросив:

– Что там в гильдии обо мне говорят?

– Тишина. Словно и не было такого.

Его ответ меня немного покоробил. Он заметил это и криво ухмыльнулся:

– Рыжая Справедливость почему-то не приветствует такие разговоры.

– С чего бы это? – почти искренне удивился я. Казначей пожал плечами. – А остальные чего?

– Ну, скучают, вспоминают…

– Мы сейчас точно об одной и той же гильдии говорим? – сказал я, не скрывая скептичного взгляда. – Я больше поверю, что проклинают и матерят.

Гном смешался, даже немного покраснел. Пряча эмоции, он наклонился к земле и сорвал травинку. В этот момент у него из-за пазухи выскочил крестик: большой такой, внушительный. Он висел на золотой цепочке, и сам был золотым.

– Помогает? – хохотнул я, кивнув головой на крестик.

Казначей беззлобно усмехнулся, затем прикоснулся к крестику и на что-то нажал. Из него выскочило блеснувшее на солнце лезвие. Я подавился смешком.

Гном произнес:

– На Бога надейся, а сам не плошай.

– Мне бы парочку таких не «плошай» на всякий случай.

– Они бы тебе точно пригодились. В мире тебя всё так же ищут, – сообщил мне Старик МакЛауд то, что я и так знал.

– Популярность, – выдохнул я притворно смущенно и всплеснул руками.

Он молчал, но молчал так красноречиво, что я не выдержал и начал оправдываться:

– Я не думал, что всё так закончится. Приказ отдавал не я. Мне тоже их жалко.

– Я понимаю, – тяжело выдохнул он не слишком искренне. Винит все-таки.

– У меня не самые лучшие отношения с неписями, но я же не маньяк идти на геноцид целого форта.