Эрхегорд. Забытые руины

– Что понятнее?

– Понятнее, чем какой-то огненный шар. Вот… Вроде как от Авендилла до Лаэрнора через весь лес пролегла выжженная полоса. Только деревья особо не горели. Просто обуглились, покрылись пеплом. Ровнехонькая такая стрела, как новая дорога. Пепельная дорога, связавшая два города.

– Теперь думаешь, это правда?

– Не знаю… Да и кто-то говорил, что все было наоборот.

– Это как? – не понял Теор. – Стрела была не огненная, а водяная? И дорога не пепельная, а болотистая?

– Слушай, акробат. – Гром резко повернулся. Миа от неожиданности ковырнула корку его воспалившейся раны, но охотник не заметил этого. – Я вот давно думаю, давай проверим твою гибкость, а? Ноги у тебя длинные, руки длинные. Может, связать твои причиндалы узлом? И по городам кочевать – показывать тебя… такого уродца.

– Придержите язык. – Теор встал со ступеньки. Выпрямился во весь рост.

Мы с удивлением посмотрели на него. Прежде он не отвечал грубо на шутки Громбакха. Охотник и сам поразился. На мгновение онемел, а потом расхохотался так, что изо рта полетели брызги.

– Смотри-ка, ощетинился. Молодец. Я уж думал, тебе все иглы повыщипывали.

Теор не ответил. Молча поправил завязки на вороте черного, едва заметного под цаниобой костюма. Пригладил волосы.

– Ладно, ладно, молчу. – Гром кивнул, показывая, что не готов к новым пререканиям.

– Что там с пепельной дорогой? – напомнил я.

– Да… – Охотник вновь подставил руку Миалинте. – Ну, о чем я…

– Кто-то говорил, что все было наоборот…

– Да-да, точно. Ну вот, говорили, что, может, это из Лаэрнора сюда бахнуло. И только после этого люди стали разбегаться. Никто же не знает, с каким промежутком все произошло здесь и в Лаэрноре. И где раньше.

– «Рожденный в Авендилле, он устремился к нам». Судя по тому, что говорила Азгалика, все действительно началось в Авендилле.

О комнате книжника Нитоса, о том, что он привозил сюда вещи с Гусиного озера, а затем привез настоящего черноита из Лаэрнора, я опять умолчал. Надеялся однажды получить хоть какое-то, пусть самое незначительное, подтверждение этой истории. Пока что я даже не был уверен в существовании Нитоса.

– Может быть.

– Еще говорят, – задумчиво произнесла Миа, – что многие беженцы из Авендилла какое-то время жили в Целинделе, а потом небольшими группками стали уходить по Лаэрнскому тупику – напрямик в Лаэрнор. Никто, конечно, не вернулся. Тогда уже никто не возвращался.

– Уходили, – неожиданно сказал Нордис.

Мы оглянулся к нему, но других слов не дождались.

– Слушай, что-то Тен долго. – Я поднялся и опять посмотрел на дорогу. – Может, что-нибудь с ловушкой?

– Там такие ловушки, что баран не попадется.

– Это да…

Ловушки в Авендилле в самом деле были странные. Мы их обнаружили вчера вечером. Простые сеточные ловцы, ременные капканы, бревенчатые плашки с ткаными навесами вместо обычного ударника, капцы, веревочные силки с каменным усилителем и выдолбленные в земле проймы с плетеной теневкой. И главное, ловушки не были спрятаны. Каждая из них, напружиненная, готовая к поимке, хорошо проглядывалась за пятнадцать, а то и тридцать шагов. Тот, кто их установил, был уверен, что жертва отличается исключительной глупостью, слабым зрением и обонянием – даже плашки, которые обычно начисто вытирают травами для отвода запахов, лоснились от густой смазки. Впрочем, плашки все равно пахли одной лишь пылью, как и все остальное в Авендилле.

Кто и для чего насторожил ловушки, покинул ли город или остался в нем проследить, как они сработают, искал помощи от путников или готовился убить любого случайного свидетеля – всего этого мы не знали, поэтому предпочли продвигаться с удвоенной осторожностью.

Не вызывало сомнений лишь то, что жертва предполагалась крупной и сильной – такой, на удержание которой потребовались бы целые мешки строительных обломков.

Теор заверил нас, что в прошлый раз на руинах ничего подобного не видел. Да и проблем с выходом из города, о которых предупредила Азгалика, тоже не возникло. По его словам, отряд Горсинга, мужа Эрзы, пробыл здесь три дня. Обыскал несколько кварталов. Нашел следы Илиуса – отпечатки его подошв хорошо просматривались на запыленных ступенях ратуши. Ратушу обыскали, но ничего дельного не обнаружили, кроме странностей, подобных тем, что мы заметили в одном из покинутых домов – том самом, где Тенуин заставил нас бегать за разрозненными скрипами. Именно с ратуши Теор и предложил начать поиски.

– Ты же сказал, там ничего не нашли. – Громбакх не верил ни единому слову Теора.

После всего что случилось в Лаэрнорском лесу, да и после того, как всплыли истории с исчезновением птицелова Вайрика и наемников Горсинга, охотник, кажется, с радостью отказался бы от заказа. Удовольствовался бы полученной третью оплаты и, едва выбравшись из колодца, сразу зашагал бы по Старой дороге – к Усть-Лаэрну или Дар-Идену. Но Азгалика крепко связала наш отряд. Приходилось действовать заодно, продолжать поиски потерявшегося на руинах Илиуса.

– Все так, – кивнул Теор, – не нашли. Но теперь у нас есть друг, который видит чуточку больше, чем самые опытные следопыты.

– Понятно…

Эрза с интересом посмотрела на меня. Она уже пыталась разузнать, что именно я увидел и почувствовал в Лаэрноре, что случилось с моей рукой. Я уходил от ответа. Хорошо помнил о ее связи с магульдинцами, о том, что она отлавливает для них черноитов и салауров. Эрза была готова расправиться с подругой и едва ли собирались церемониться со мной. Я пока не знал, что делать, но старался об этом не думать. Миа разделяла мою тревогу и успела шепнуть, что, если Эрза выйдет из Авендилла живой, покоя мне не видать – не пройдет и десяти дней, как об испытании в доме Пилнгара, обо всех словах Азгалики, о моем странном поведении узнают и книжники, и магульдинцы, и нерлиты, и все остальные, кто только предложит Эрзе соответствующую плату.

– Мы с ханголом пройдемся по ратуше, – продолжал Теор. – А вы начнете искать следы снаружи.

– Я с вами, – кивнул Гром.

– Нет.

– Что «нет»?

– В ратушу лучше идти вдвоем.

– Это почему?!

– Так безопаснее. Поверьте, мы… с Горсингом в итоге только так и смогли ходить в ратуше. Первые три наемника пошли вместе. И все погибли. Там странностей чуть больше… Там не только скрипы. Идти нужно вдвоем – так, чтобы спина всегда была прикрыта.

– И ты думаешь, что…

– Гром, не надо.

– Да он тебя…

– Все в порядке. Мы с Теором пойдем в ратушу. А вы начнете поиски снаружи. Так будет быстрее. Времени у нас немного.

Гром не успокаивался. Убеждал меня одуматься, хватал Теора за ворот, требуя толком объяснить, что здесь происходит, и всякий раз злясь из-за его размытых ответов. Я был непреклонен. Наконец Громбакх назвал меня «тупоголовым индюком, которому не терпится найти приключения на свой холеный зад», а Теору обещал в случае чего «оборвать последние сусала так, что он сам не отличит, где у него пятки, а где уши», на этом угомонился и больше к разговору о ратуше не возвращался.

Я разделял его тревогу. Понимал его опасения. Но вспоминал слова Мурдвина из Подземелья Искарута: «Он тебя предаст, но ты ему доверься. Его предательство поможет. Он не виноват. Иногда ложь – единственный путь к правде». Что бы это ни значило, мне казалось, что Теору нужно довериться.

Если б не осторожность, с которой Тенуин вел нас в глубь Авендилла, мы могли добраться до ратуши еще вчера. В итоге задержались на половине пути. Тенуин сказал, что безопаснее ночевать в доме, где не осталось ни мебели, ни дверей. От идеи забаррикадироваться отказались, но выставили на крышу посменный караул, предусмотрительно смешав отряды: первыми стерегли Эрза и Тенуин, затем Феонил и Гром, далее Теор со мной и Нордис с Мией. Шанни всю ночь провела на улице. Даже не присела. Только закрыла глаза и чуть покачивалась возле ребровика, чем порядком нас нервировала. Эрза предложила уложить девушку насильно, но после грубого ответа охотника не решилась настаивать.

– Идут. – Миа первая заметила возвращавшихся следопытов.

– Идут, – кивнул Теор.

– Что там? – Эрза, растеплившаяся под солнцем, задремала.