За горами, за долами… Выпуск третий

Айниса зашла в дедушкину мастерскую, в темноте нащупала выключатель, и у горловины обжиговой печи зажглась лампочка. Потом взяла в руки кусок глины. Постояла, сжимая ее ладонями. И согреваясь, глина оживала, постепенно теряла серый цвет, в ней проступали желтые, синие, оранжевые оттенки.

Решившись, Айниса положила ее на гончарный круг, тронула шершавый камень.

И почувствовав человеческое прикосновение, круг дрогнул и завертелся.

БЕРКУТ

Пришла весна, и над двуглавой Красной горой почти каждый день собирались тучи. Ветер гнал их вниз, в долину. Посверкивая молниями, они лениво проплывали над кишлаком, отдавая быстрые короткие дожди окружавшим его садам, виноградникам, столетним чинарам.

Потом небо снова становилось чистым, и жаркое уже солнце мгновенно высушивало лужи.

Айниса выносила из дома воздушного змея-варака и по шаткой лестнице лезла на крышу.

– Подожди, сердце мое, – просил дедушка.

Накинув на плечи теплый чапан, он, держась за потемневшие от времени перила, осторожно одолевал ступеньки.

– Скорее, дедушка, – торопила Айниса.

Наконец седая голова деда появлялась над краем крыши, Айниса протягивала руку и через минуту они уже стояли рядом.

Айниса наматывала на палец конец длинной-предлинной нитки, запускала варака. Варак секунду медлил, размышлял – лететь ли, потом плавно взмывал вверх. Его длинный хвост из вдетых друг в друга разноцветных бумажных колец извивался как тело настоящей змеи.

– Дай мне, – просил дедушка и начинал вести варака сам.

Размотав нитку до конца, варак дергался, пытаясь освободиться. Но нитка была крепкой, и дедушка смеялся.

Айниса посмотрела на деда.

И совсем он не старый! Будто и не исполнилось зимой семьдесят четыре года. Даже морщинки, густой сеткой окружающие глаза, как-то разгладились.

– Дедушка, беркут!

Над Красной горой неподвижно стояла черная точка.

Дедушка прищурился, приложил ладонь к глазам.

– Знаешь, где его гнездо? – спросил он. – На старой орешине, возле ущелья.

– А хорошо поймать маленького беркутёнка, – размечталась Айниса. – Он бы у нас жил.

– Оббо! Глупая еще. Разве можно ребенка с отцом и матерью разлучать? Беркут не кошка, не собака, что ему у нас делать?

Действительно, нечего. Айниса немного помолчала, оглянулась по сторонам.

– Дедушка, посмотрите, как красиво. И небо. И Красная гора!

Дедушка улыбнулся.

– Поэтому и красиво, что все это наше… Народ говорит: на родине и вода лучше жажду утоляет.

– Наверное, и другие места красивые есть?

– Есть, конечно, есть. Мир вон как велик.

– А почему тогда беркут от нас не улетает?

– Как же он улетит? Если улетит, то кусочек нашей души умрет. А что наша душа, сердце мое? Красная гора, кишлак, чинары, вот этот варак. Как без души жить? Не дай аллах…

– Вай дод! Совсем от старости из ума выжил! Посмотри, что задумал – с ребенком на крышу лезть!

Бабушка стояла во дворе и ругалась.

– Что ты ворчишь, женщина, – пробормотал в бороду дедушка и начал сматывать нитку.

Варак дернулся, нырнул вниз, начал снижаться…

Да, вкусную шурпу приготовила бабушка – так и просится в рот. За минуту большая чашка-каса Айнисы опустела, и бабушка наполнила ее опять.

Но вот дедушка провел ладонями по лицу, пошел в угол двора – в мастерскую. Там стоит гончарный круг и обжиговая печь.

– Можно я посмотрю, как вы работаете? – попросила Айниса.

– Можно, отчего же нельзя, – разрешил дедушка.

Он зачерпнул из большого корыта еще с вечера замешанную на камышовом пуху глину, размял пальцами, даже попробовал на вкус.

– Э-хе-хе, – вздохнул он. – Еще не отстоялась. – И добавил: – Сердце мое, что дома сидеть. Сходи к подружкам, поиграй, а я полежу немного, что-то поясницу ломит…

Когда идешь по узким улицам кишлака, нужно быть внимательной. Если навстречу попадется кто-нибудь из взрослых, обязательно не забыть сказать: «Ассалом алейкум – мир вам». Тогда и тебе ответят: «Ваалейкум ассалом – и вам мир».

– Э-эй, Айниса! – из-за полуоткрытых ворот высунулась голова Наргизы. – Куда идешь?

Айниса пожала плечами.

– А у меня есть новая кукла! – похвасталась Наргиза. – Немецкая. И ходить умеет. Папа сегодня из города привез.

– Покажи! – попросила Айниса.

Везет же Наргизе! У неё и так самые лучшие игрушки во всем кишлаке.

– Сейчас принесу, – согласилась Наргиза и убежала в дом.

Айниса подошла к воротам, заглянула в них. Со двора доносился ароматный запах томящегося на медленном огне плова. На расстеленных на айване курпачах сидел отец Наргизы Хабибулла с друзьями. Хабибулла работал заведующим складом, и люди говорили о нем разное.

– Ассалом алейкум, – поздоровалась Айниса.

– А-а, девочка, – произнес Хабибулла.