Порядковый номер жертвы

Вторник выдался и вовсе горячий: звонки буквально доставали! Абоненты на том конце провода сообщали адреса подозреваемых и просили срочно их арестовать. Лейтенант Колесов выезжал с нарядом по адресам и всякий раз, вернувшись, говорил одно, глядя поверх головы Шамова:

– Пустышка.

В среду двенадцатого июля заявился этот самый Аркадий Денисович Шкаликов, на которого у Сергея Ивановича уже не хватило терпения. А дело по трупу на Пушкинской набережной по-прежнему не двигалось…

После двенадцати Шамова вызвал к себе полковник Лебешев:

– Что выполнено по представленному мне плану мероприятий по делу «Сапожника»?

– Все, – коротко и очень емко отрапортовал Шамов.

– И каковы результаты? – спросил полковник юстиции с некоторым недоверием.

– Их нет, – так же четко ответил Сергей Иванович.

– Я вижу, что нет, – ворчливо произнес Лебешев. – А когда будут, Сергей Иванович?

– Работаем, Геннадий Викторович, – ответил Шамов расхожей фразой.

– Ну вот, чтобы работалось лучше, примите в свое производство еще одно дело. На первый взгляд с вашим делом ничего общего, – заключил Геннадий Викторович.

– Тогда почему мне? – спросил Сергей Иванович.

– У жертвы на лбу написана цифра «три», – сообщил Лебешев и многозначительно посмотрел на Шамова.

* * *

Восьмиэтажный кирпичный дом на Балтийской улице ничем не отличался от домов поздней сталинской постройки. Первый этаж занимали салон дорогущих итальянских дверей, аптека, экспресс-кафе и чудом сохранившаяся еще со времен Никиты Хрущева библиотека.

Дверь углового подъезда дома была раскрыта настежь, и возле нее стоял хмурого вида полицейский сержант. Выйдя из машины и показав удостоверение следователя Следственного комитета, Шамов с Колесовым прошли в подъезд и пешком поднялись на четвертый этаж. Возле одной из квартир, двери которой опять-таки были раскрыты настежь, стоял еще один полицейский. Показав удостоверение и ему, старший следователь-криминалист с помощником вошли в квартиру.

– Вы кто, товарищи? – вышел из кухни навстречу Шамову и Колесову средних лет мужчина с проседью в висках.

– Старший следователь-криминалист Следственного управления Шамов, – представился Сергей Иванович, не посчитав нужным представить лейтенанта Колесова.

– Ну наконец-то, – пробурчал мужчина с проседью в висках. – Заждались мы вас прямо… Нам сказали, что приедут из СК и заберут это дело. Ждем вас, ждем…

– Пробки, – произнес Сергей Иванович сакраментально-актуальную для Москвы фразу. – Как говорится, не на крыльях…

– Это да, – сочувственно-понимающе кивнул мужчина с проседью. – Проходите.

Шамов с Колесовым прошли на кухню. Зрелище, что предстало их взору, наверное, было бы чересчур даже для самого воспаленного мозга. На кухне, в луже крови, лежала груда человеческих частей тела. Лейтенанта Колесова замутило, и он едва удержался, чтобы не стравить прямо на пол.

– Это был семилетний мальчик Коля Куницын, – севшим голосом произнес мужчина с проседью на висках. – Одиннадцать ударов топором, – добавил он глухо. – Орудия преступления не найдено. Улик никаких. Трудно вам будет этого упыря найти…

Майор Шамов посмотрел на человека с проседью и ничего не сказал. Ему приходилось видеть порубленные топором тела. Детских тел, изрубленных топором, он еще не видел.

– Это случилось часов пять-шесть назад, – подошел к Шамову эксперт. – Значит, где-то в одиннадцать-двенадцать дня… – Эксперт немного помолчал и добавил: – Цифра на лбу мальчика выведена краской на акриловой основе. – Эксперт опять помолчал и спросил: – У нас что, новый серийный убийца появился?

– Пока сложно что-то сказать, – произнес Сергей Иванович и посмотрел на мужчину с проседью на висках: – А что говорят соседи?

– Соседи с этой площадки ничего не говорят, – ответил седоватый. – Справа живет одна старуха глухая, у нее телевизор целый день орет, так что она ничего не слышала, да и не могла слышать. Слева двери нам не открыли. Нет никого. А вот в квартире этажом ниже нам сказали, что сегодня около половины одиннадцатого к ним приходил молодой человек лет под тридцать. Сказал, что проводит профилактический осмотр. Проверил вентиляцию на кухне, газовую плиту и ушел.

– Пойдемте, – кивнул мужчина с проседью.

Втроем спустились ниже этажом. Седоватый позвонил в одну из квартир. Открыли сразу.

– Извините, с вами можно еще раз побеседовать? – спросил мужчина с проседью.

– Ну, а чего же нельзя? – ответила женщина в халате, посматривая на Шамова и, верно, принимая его за большого начальника.

– Расскажите еще раз про этого работника из ЖЭКа, – попросил Сергей Иванович.

– Ну, позвонил он… – начала женщина в халате.

– Во сколько это было? – спросил Шамов, доставая свою потрепанную записную книжку.

– Я не смотрела на часы, – последовал ответ.

– Хотя бы примерно?

– Где-то около половины одиннадцатого, думаю, – не сразу ответила женщина.

– Так, он позвонил. А вы?

– Я подошла к двери, посмотрела в глазок и спросила: «Кто»? Разные ведь люди ходят…

– Это точно, – согласился Сергей Иванович.

– А он из-за двери отвечает: «Мосгаз»…

– Как? – переглянулся с седоватым Шамов.

– «Мосгаз», – повторила женщина в халате и продолжила: – Ну, я и открыла… Мы прошли на кухню. У него портфельчик такой в руках, на небольшой чемоданчик похожий… Он из него листок достал, попросил стул или табуретку, я дала. Он встал на нее и прислонил листочек к вентиляции. Листочек прилепился. Он сказал: «Хорошо» и слез с табуретки. Потом подошел к газовой плите и спросил: «Дома еще кто-то есть»? Ну, я машинально ответила: муж, мол, в соседней комнате спит…

– А мужа, насколько я понял, не было, – спросил Шамов.

– Конечно, не было, – посмотрела на него женщина в халате. – Муж был на работе.

Лейтенант Шамов кивнул и посмотрел на женщину: продолжайте, мол.

– Ну, он ручки у плиты покрутил и ушел, – промолвила женщина и замолчала. Потом, очевидно, решившись, заявила: – Вот вы скажите: мы за что за газовое техобслуживание платим? Чтобы раз в год пришел человек, проверил вентиляцию и ручки у плиты покрутил?

Женщина в халате, похоже, и правда принимала Шамова за большое начальство, которое, если пожелает, может разобраться с любой несправедливостью. Сергей Иванович хотел было ответить ей, что он тоже платит за это техобслуживание и тоже не понимает, за что он отдает свои деньги. И что плиту и вентиляцию у него не проверяли ни в прошлом году, ни в позапрошлом. Но он не стал этого говорить и сказал проходную и ни к чему не обязывающую фразу:

– Мы примем ваше заявление к сведению.

– Ага, примите, – ответила женщина и посмотрела на Сергея Ивановича с благодарностью: он хотя бы выслушал (другие-то вообще не слушают) и что-то пообещал…