Случайностей не бывает

– Пошли, – бросил Табачный дух и возглавил их короткую процессию.

Двери состава со скрипом закрылись, и он, набирая скорость, скрылся в тоннеле.

Артему явственно послышалось «Чух-чух».

*****

– Эй, эй, сюда!

В нише под лестницей прятался работник тутошнего метрополитена, гном Федор. Шлема с рогами и красной горящей буквой М на нем не было. Форменного кителя и штанов – тоже. Их заменяли юбочка из травы и бусы из каких-то плодов. Секунд пятнадцать случайники молча любовались открывшейся картиной. Потом Дух скосился на Яну и закрыл ей глаза ладонью, что мало к чему привело: он все-таки был почти прозрачный. Гном медленно закипал.

– Килт! – Наконец, крикнул он, тыча пальцем в юбку. – Килт! Килт!

Глаза его при этом были выпучены, рот брызгал слюной, а судя по общему виду, Федора мучили неприятные воспоминания.

– Федя, – Дух уперся носом в нос гнома. – Мне без разницы, как назовут твою юбку. Ты из норки своей лучше выползи и расскажи мне, что тут происходит.

– Они приехали, – доложил Федор.

– Умеет, стервец, формулировать, вот что значит старая школа, – даже в такой ситуации не мог не восхититься Табачный Дух. – Ладно, давайте разбираться.

*****

Яна решила, что станет случайником еще на Красных воротах, до того, как Табачный дух начал расписывать ей все полагающиеся приятности: служебная квартира с оплаченной коммуналкой, зарплата сто граммов золота в месяц, можно на счет в «Сбербанке», и похороны с залпом из кремневых ружей после смерти или исчезновения.

Не в случае смерти, а после. С тем, что все мы умрем, Яна была согласна, насколько смерть случайника может быть преждевременной, думать не хотела, тем более, перед глазами висел пример того, что смерть Тут не фатальна. Тут смерть – это способ избавиться от проблем с комарами, например.

В Москве Яна, как и Артем, была студенткой. В остальном сплошная разница. С родителями у нее были хорошие отношения, насколько вообще могут быть хорошими отношения с родителями у девушки ее возраста. Чему немало способствовало то, что жила она в своей квартире, доставшейся от бабушки. Ездила на маленькой, но своей машине: донашивала мамину. Парень у нее был, даже двое, она сейчас выбирала, кого подпустить поближе, кого отодвинуть, но не прогнать, оставить про запас. И подруг было хоть отбавляй, и училась она хорошо, и будущая специальность, психолог, ей по-честному нравилась. А еще она два раза в год ездила за границу, на родительские, конечно деньги. Только хобби у нее были такие, что не одного парня она на этом потеряла: скалолазание и дайвинг.

Но в ту секунду, когда, сидя на спине твердого слона-призрака по имени Махараджа, она поверила в то, что ей рассказывал разумный клуб дыма, которому поддакивал смешной парень, Яна решила, что она побывает Тут. Точка. А когда узнала, что можно жить, так сказать, на два города и бросать родителей и подруг навсегда не обязательно, ее судьба, а заодно судьбы оказавшихся в зоне поражения Духа и Артема изменились, как упавший на асфальт арбуз. Она будет с этими прикольными ребятами. Точка. Пока, по крайней мере, не осмотрится, и, может быть, не найдет другое занятие. Мнение ребят ее мало интересовало: сформирует, какое нужно, ее этому учили.

При мысли о том, что полчаса на метро, и она, натуральным образом, окажется в сказке, Яна тихонько, так, что слышала только она, повизгивала от счастья и мелко-мелко переступала с ноги на ногу. Не забывая вытягивать из Никотиныча информацию. Про себя она, конечно, продолжала звать его так.

И вот, на тебе, приехали. Вместо сказки какая-то матрица, только люди не одинаковые. И пузатый, почти голый мужик, который думает, что он гном.

Яна начала мысленно формулировать диагноз и намечать пути вывода пациента из бредового состояния, для практики перед экзаменом.

Голый мужик тем временем рассказывал, что люди стали прибывать на станцию сразу после того, как он сам здесь появился. При этом поведать, куда он исчезал с рабочего места, отказывался категорически, только вздрагивал, краснел, и старался стоять от Артема подальше.

Из каждого поезда выходило человек пятьдесят. Что уже было совершенно необычно. Обычно чужие, заблудившиеся, или перенаправленные, как Яна, прибывали даже не по одному в день, реже. Гном попробовал провести свою обычную разъяснительную беседу, заодно попытав счастья с чужими телефонами, но прибывшие от него шарахались и отходили в сторону, в разговоры не вступая. Но и наверх с перрона не уходили. Так и стояли. А поезда все прибывали и прибывали. Гном уже сообщил начальству, но начальство пока никаких распоряжений не передавало.

*****

– Расступитесь. Расступитесь, прошу вас. Федор, где вы? Федо-о-ор!

Со стороны входа на платформу, откуда послышались крики, по толпе пошла рябь.

– Федька, мать твою ведьму, быстро сюда, – рявкнул другой голос.

Красневший все это время Федор, наконец, побледнел и попытался прикрыть свой килт руками. Весь. Это пожаловало начальство. Сквозь толпу протискивались, вежливо, высокий тонкий леший в костюме и очках, это он звал Федора на «вы». И, энергично пихаясь – тролль в форме метрополитена. Тролль был начальником станции Конечная, леший – всей Черной ветки тутошнего метро.

– О, – удивился леший, когда они дотолкались до подножия лестницы, – Табачный Дух, и вы здесь, очень к месту, мы как раз обсуждали ваше возможное участие в этом, э-э-э, недоразумении с нашим общим руководством. А это, видимо, ваш новый ученик. Кстати, не помню, выражал ли вам соболезнования по поводу прежнего ученика. Многообещающий был молодой человек, жаль. А это что за прелестное создание? Ой, прошу вас, не так решительно.

Прелестное создание сначала обомлело от того, что видит настоящего лешего и тролля, потом поразилось своей способности понимать, кто перед ней, но быстро пришла в себя, и принялась ощупывать первую попавшуюся ей осязаемую нечисть. На память: Тут явно что-то пошло не так, вдруг ее погонят обратно в Москву.

– Не обращайте внимания, Иосиф Грабович, это создание, как вы изволили выразиться, и не создание вовсе, а так, издержки нашей работы. – Дух оторвал пальцы Яны от тонких деревянных рук лешего: она проверяла, как они гнутся.

– Ты что здесь устроил!? – вдруг заорал тролль в лицо Федора, как будто тот лучше слышал носом. – Ты что себе позволяешь!?

– Это килт! – заорал Федор в ответ, словно все это время набирал воздух для крика.

– Кто все эти люди!? – Проорал тролль и запнулся, опустив глаза. – Федя, ты это чего? – тихо спросил он, наконец, обратив внимание на его внешний вид.

– Это килт! – проорал Федор на той же ноте.

– Ты меня со своей юбкой знакомишь? – изумился тролль.

– Это килт, – всхлипнул гном.

– Афанасий Кремниевич, голубчик, давайте вы потом обсудите с вашим подчиненным его, э-э-э, отклонения, – прервал их леший. – У нас есть дела и поважнее. Полюбуйтесь. – Он показал на толпу, запрудившую перрон, рукой, как дерево могло бы махнуть веткой. – И что нам со всем этим делать? А ведь это зона, прежде всего, вашей ответственности, каменный вы наш.

– Так точно! Я тебе! – тролль втихаря погрозил кулаком гному, которому и так было плохо. – Вот, Иосиф Грабович, приглашенные консультанты.

Тролль показал на случайников, как будто он их всех только что вытащил из своего кармана.

– Нда, действительно… Любезный Табачный Дух, что вы можете по поводу этого всего предположить?

– Я могу предположить, Иосиф Грабович, что поезда надо остановить, и это надо было сделать еще пару сотен человек назад. А то они скоро здесь помещаться перестанут.

– Меня не здесь было, – всхлипнул гном, – я не видел.

– С вами мы потом разберемся, – даже не глянул на него леший. – Что ж, вы правы. – Афанасий Кремниевич, дорогой Шпат, передайте мое распоряжение: движение остановить…

– В Москве, – подсказал Табачный Дух.

– Да, еще на московском участке. Пусть что-нибудь придумают. Что там было, в прошлый раз, с драконами? Ремонт? Ну пусть опять будет ремонт. Да побыстрее, между прочим, еще один поезд прибывает.

– Слыхал, олух!? – заорал на гнома тролль. – А ну, метнулся легкой посылочкой!

– Вы бы потом поговорили с ним потом, – тихо сказал леший, глядя на раскачивающуюся на бедрах бегущего гнома травяную юбку.

– Так точно!

*****

Не успел гном убежать, Табачный Дух был уже в толпе прибывших. Артем и Яна не отставали.

– Гражданин, вы на какой станции сели? А вы? А вы?