Завтрак на Утренней звезде

– Всё возможно…

Карина не слышала его слов. Она нырнула в каюту и поскорее захлопнула за собой дверь. Однако закричать на себя с досады или стукнуться головой о ту же дверь ей не удалось. Как и в лайнере, летящем на Марс, в каюте она оказалась не одна. Её мать переодевалась и едва успела прикрыться.

– Тебя не учили стучать перед тем, как войти? – строго выговорила она.

– К сожалению, учителя улетели на Венеру, – вспыхнула Карина, – так что моё дурное воспитание придётся потерпеть, раз уж мы оказались в одной каюте.

– Как ты разговариваешь с матерью?! – сверкнула глазами Кира Эдуардовна.

– Покажешь пример или лекцию запоздалую прочтёшь?

Её мать переменилась в лице и, подобно рыбе, молча зашлёпала губами.

– Я была лучшего мнения о тебе, – сказала она, обретя, наконец, дар речи.

– Взаимно.

Карина пыталась удержать обидные слова, но они прорывались и выставляли её с худшей стороны. Тем временем Кира Эдуардовна натянула чёрную водолазку, пригладила волосы и сказала:

– Признаю, ты имеешь право обижаться на нас с отцом. Если обида греет тебе душу – живи с ней. Однако хочу, чтобы ты знала: я никогда не жалела, что посвятила себя великому делу освоения Венеры и твоему отцу. Он человек с высочайшим уровнем интеллекта! Быть рядом с ним – это мой выбор.

Тон матери стал чуть более выносим, и Карине не захотелось отвечать грубостью.

– Ты потеряла лёгкие на этой работе. Тоже не жалеешь?

– К счастью, рак уже не приговор. Новые лёгкие функционируют лучше прежних!

Снятый с руки коммуникатор матери оказался включён на громкую связь, и Карина узнала голос Евгения Витовича:

– Планетоид моей орбиты, я тут гасну без тебя… Договорись, чтобы нам дали отдельную каюту…

Кира Эдуардовна чуть смущённо взяла коммуникатор, а Карина решила, что ей следует выйти. Закрывая за собой дверь, она услышала мурлыкающий ответ матери:

– Злоупотреблять полномочиями ради тебя всегда приятно…

Ощущение неловкости быстро прошло. Стоя за дверью, Карина поняла, что совершенно не знает своих родителей. Об их отношениях она могла лишь догадываться, исходя из короткого диалога, свидетелем которого невольно стала. В душе не осталось ни малейшей обиды. Но Карина очень сомневалась, что они могут попросить у дочери второй шанс. Её единственным и настоящим родителем по-прежнему оставался дед.

***

Поскольку собраться с мыслями и отдохнуть в каюте не удалось, Карина решила поснимать моменты живого общения членов экипажа за обедом. Возможно, ей удастся смонтировать из этого что-то достойное внимания колоссальной аудитории, которую внезапно обрела газета.

По пути до камбуза она решила поупражняться в управлении летающей камерой. Съёмки на космическом судне с низкими потолками и узкими проходами создавали дополнительные трудности к тому, что ей приходилось выступать в роли оператора, снимая саму себя. Капризная камера несколько раз ударилась о стену, чиркнув корпусом по трубе на потолке. Но Карина не сдавалась. Занятие постепенно увлекло, особенно когда у неё получилось управлять камерой на большом расстоянии и застать пассажиров и команду корабля врасплох. В объектив попали чьи-то грубые разборки, поцелуи украдкой и весьма грациозный танец тучного астрофизика в наушниках. От вездесущей камеры ему не удалось спрятаться даже в закутке корабля. Мелодия звучала только в его наушниках, но Карина могла поклясться, что знает, чей голос его заводит, судя по лунной походке, которую он пытался изобразить. Не хотелось уводить камеру от забавного зрелища, но и подсматривать – верх неприличия.

Карина уже намеревалась выключить аппаратуру, когда на обратном пути в объектив попала высокая фигура человека в капюшоне. Весьма странно, будто с опаской, он посмотрел по сторонам, достал из нагрудного кармана округлый предмет и засунул его под связку проводов на стене.

Карина замерла. Она не сомневалась, что подсмотрела за соседом по венерианской станции. Заман огляделся и заметил слежку. Карина испугалась и направила камеру обратно. На экране планшета возникла рука, которая пыталась схватить камеру. Испуганной букашкой устройство заметалось по коридору, ударилось о стену и оказалось в огромной ладони.

– Карина, иди сюда и побыстрей, – сказал в объектив Заман. Он говорил так, словно они были давно знакомы.

Журналистка встрепенулась, выключила камеру и планшет и направилась к нему. Внутренний голос завопил: беги подальше и расскажи капитану о том, что увидела! Но неудержимое любопытство пересилило голос разума.

– Надеюсь, ты объяснишь, что происходит. Иначе я закричу! – взволнованно проговорила она, стараясь держаться на расстоянии.

Заман шагнул к ней навстречу, но Карина выставила перед собой руку:

– Я предупредила!

– Объяснение потребует времени, а у нас его почти нет, – Заман остановился и продемонстрировал ладони.

– Что ты прицепил к стене? Это ведь взрывное устройство. Я видела такие… на Марсе.

– У тебя хорошая память.

– Значит, я права!

– Конечно, права, – с невозмутимым видом согласился Заман и вернул ей камеру. – Взрыв произойдёт через пятнадцать минут.

– И ты так спокойно об этом говоришь? Кто ты?

– Ты знаешь ответ.

В голове Карины кружил вихрь из вариантов – который из них?

– Чего вы хотите на этот раз? Зачем взрывать корабль?!

Инопланетянин загадочно улыбнулся:

– У тебя в правом кармане дыхательный клапан. Успей засунуть его в рот вовремя, и тогда я смогу сказать тебе больше, чем сейчас.

Карина нащупала в кармане твёрдый предмет, напоминающий по форме косточку от персика.

– Но ты хочешь взорвать корабль!

– Все останутся живы, если сделаешь, как я прошу.

– Почему я должна тебе верить?

– Не должна… – Он подошёл ближе, заглянул в настороженные глаза. – Но веришь…

Заман коснулся пряди её медных волос, румяной щеки, краешка губ. Тёплые и сильные пальцы излучали притягательную силу. Паникующий голос разума окончательно умолк. Ни малейшего сопротивления, сомнений, даже вопросы мгновенно исчезли.