Оzеро

– А вы не рады? – пошутил Субботин, но тут же спохватился: – Товарищ капитан, так тут вон сколько машин стоят, – указал он на целый ряд автомобилей, припаркованных вдоль дороги.

– Вот это и радует, так что со всех и собираем, – улыбнулся капитан, выказывая вполне доброжелательное отношение.

– И какова цена вопроса?

– Триста рублей. Вон машина стоит, за микроавтобусом, пройдите туда, вам выпишут протокол.

Субботин ничего не сказал, пошёл к указанной машине. В ней, рядом со старшим лейтенантом, уже сидел проштрафившийся. Егор остановился, подождал. К нему подошёл ещё один парень с документами в руках.

– Георгий Петрович? – спросил старлей, заполняя протокол.

– Да, – ответил спокойно Субботин. – Остановился на минутку ребят подождать, выпускной в институте у нас сегодня – и на тебе.

Старший лейтенант, продолжая писать, спросил:

– Двести рублей устроит?

Егор удивился вопросу: «Меня-то что спрашивать, устроит, или нет», – подумал он – вслух ответил:

– Да, конечно, спасибо.

Выйдя с протоколом из машины, он посмотрел на трамвайную остановку – группы ещё не было. Егор отогнал машину подальше, снова вернулся к перекрёстку. Зазвонил телефон:

– Георгий, вы нас встречаете? Мы подъезжаем, – услышал он низкий голос Любы.

– Конечно, Люба, я здесь! – обрадовано произнёс он и тут же наступил ногой в лужу. – Ой, чёрт тебя подери!

– Кого, меня? – послышалось в трубке. – Егор, за что это?

– Да нет, Любаша, ну что ты? Это я в лужу наступил, – засмеялся Егор.

– Понятно, на тебя это похоже, – в ответ сказала она. – Всё, мы, кажется, приехали! Встречай нас!

«Точно, мы, кажется – приехали», – ухмыльнулся он и ответил:

– Я у столовки стою, через дорогу перейдёте и встретимся!

Подошёл трамвай и Егор увидел, как его группа вышла, направилась к пешеходному переходу.

– Привет! – воскликнул Эдуард. – Куда теперь, далеко?

– Так, ребята, – засиял Егор, в который раз отметив, как всё-таки хороша и привлекательна его мечта – Люба. – Серёга, ты же офицер, у нас учился? – спросил он воспитателя кадетов, мужчину, лет около сорока, с едва наметившейся лысиной.

– Конечно, я здесь всё знаю. Расскажи в двух словах, куда идти.

Егор обрисовал ему схему и, взяв Эдуарда и двух женщин, поехал с ними в магазин.

Комната, куда пришла группа, находилась на пятом этаже общежития. Маленькая, метров двенадцать, комнатёнка, поделенная, тем не менее, на кухню и спальню, была плохо приспособлена для компании в двенадцать человек, но другого выбора уже не было. В кухне стоял старенький двухкамерный холодильник, тумба, в углу раковина и зеркало над ней. В спальне с одним незанавешенным окном стоял небольшой плательный шкаф, видавший виды раскладной диван и ещё более изношенное кресло-кровать. Больше ничего не было.

– Так, ребята, живём, свет есть! – сказал Егор, щёлкнув выключателем.

– И как мы тут поместимся?

– Да-а-а, не фонтан, – огорчилась Шумахер.

– Но это лучше, чем в институте сидеть, согласитесь, – уверенно произнёс Эдуард и предложил: – Давайте, мужики, уроним шкаф на бок, будет у нас фуршетный стол.

Так и сделали. И вскоре на холодильнике образовалась гора одежды, а на боку двухдверного шкафа, накрытом старыми газетами, были выставлены закуски: салаты, куры, огурчики-помидорчики, бананы и яблоки, а также водка и бальзам.

Егор, на правах хозяина, ждал, пока все рассядутся на диван, кресло, тумбы, и, в конце концов, ему досталось место у двери. Рядом, на диване, оказалась Инна, а Люба села с противоположной стороны импровизированного стола, рядом с Эдуардом.

«Ну что ж, – с иронией подумал Егор, – выбор, кажется, сделан. Я ей не надо, так тому и быть. Как получится, так и получится, что теперь».

– Егор, так ты ещё и на гитаре играешь? – спросила его Инна, видя, что Субботин принёс с собой гитару.

– А то, – ответил он. – Сегодня вы услышите прощальный авторский концерт, – с внезапно возникшим раздражением сказал он.

– Ну что, коллеги, давайте поднимем за окончание курсов, – сказал Эдуард, взяв пластиковый стакан. – За то, что у нас собралась такая замечательная группа!

– Да, самая творческая, как Лариса Ивановна говорила! – поддержала его Инна.

– Вот-вот, и за то, чтобы через пять лет мы снова встретились этим же составом. Ура!

– Ура! – громко крикнули за столом.

Вставать не стали, выпили сидя. Руки потянулись к закускам, народ задвигался, стараясь как можно быстрее обжиться в новых условиях и в такой экзотической комнате. Мужчин в компании оказалось всего трое, хотя в группе их было около десяти человек. Дамы, может быть, и переживали по этому поводу, но виду не показывали. Да и совсем скоро все стали понимать, насколько они крепко сдружились, и какая была замечательная пора – эти курсы повышения квалификации.

– Девчонки, друзья, мне кажется, что пришло время нам познакомиться! – неожиданно предложил Субботин.

– Что, уже? – игриво произнесла Люба, до этого не одаряя его особым вниманием. И вдруг она вставила в рот пальцы и свистнула так громко, что девчонки завизжали.

– Вот это да-а-а! – опешил Субботин. – Любовь Николаевна, да вы…, нет, у меня слов нет. Я в восхищении!

– А то! – сказала Люба. – Давайте теперь вы, кто что может!

– Действительно, народ, – поддержал Субботин. – Вы сами посудите – на занятиях мы узнали, кто есть кто: кто воспитатель, кто вожатый, а кто и замдиректора, – бросил он взгляд на Любовь Николаевну. – А вот кто мы по жизни? Чем увлекаемся, на что способны, так сказать?

– Ну, это мы на многое способны, – захохотала Инна.

– Да уж, как расскажем, да ещё муж узнает, тогда держись, – вслед ей засмеялась Светлана по прозвищу Шумахер. Девчонки захохотали, обстановка стала ещё более непринуждённой.

– Ну, вот ты, Инна, расскажи нам о себе? – попросил Егор соседку.

Инна, пунцовая от выпитого, духоты и своего фирменного красного пиджака, встала прямо на диван и сказала:

– Я учитель музыки, была когда-то. Кроме школы у меня есть ещё одна работа.

– Так-так, это уже интересно, – воскликнул Эдуард.