Рэсси – неуловимый друг

– Не хочу! Уходи! – И потом совсем непонятные слова: – Не боишься никого, даже черта самого! – и снова упал на диван.

Фон Круг нахмурился, встал из-за стола.

– Это напоминает мне систему свободного воспитания. Именно ее воспроизводит данная модель…

Профессор направился в соседнюю комнату. Он обращался не к Урри, который застыл в кресле, а к самому себе:

– Доктор Эссен выписал себе племянников из Англии… Его предупреждали, что дети обучены в модном стиле свободного воспитания, но доктор не обратил на это внимания. За первым же обедом юные родственники забросали стены свежими томатами… А когда дядюшка попытался открыть рот, ему в голову угодила тарелка… Итак, чем все это грозит мне?..

– Молодежь, – только и успел сказать вслед фон Кругу его помощник.

Мик Урри видел на экране, как профессор с минуту пристально смотрел сквозь темные очки на притихшую модель. Потом легким движением руки коснулся волос, подбородка машины… Внезапно дернул рукой, отскочил и почти бегом, оглядываясь через плечо, двинулся к двери.

Такой странной походки у хозяина Урри еще не видел. Он не успел сообразить, что произошло, но на всякий случай встал с кресла, вытянул руки по швам.

– Что ты привез? – каким-то хриплым, чужим и, как показалось Урри, зловещим голосом произнес профессор, вырастая в дверях. – Я спрашиваю тебя, Мик Теодор Макс Урри! Кого ты привез?

Мик Урри, которого впервые в жизни назвали полным именем, мужественно смотрел в бездонно-темные очки хозяина.

Он ничего не понимал. Разбуди его посреди ночи – он мгновенно описал бы машину модели «Электроник». Он выучил задание наизусть, он не мог ошибиться!

– Ты привез живого мальчишку, – очень тихим голосом сказал фон Круг. – Первого попавшегося мальчишку с улицы. Он меня укусил. Вот. Понятно, да?

Мику Урри почудилось, что за его спиной на ковре зашевелилось зверье, усмехаясь дерзкими мордами. Один Урри мог оценить состояние фон Круга: хозяин даже знаменитостям остерегается подавать руку. И вдруг – палец! Бесценный профессорский палец укусил какой-то грязный мальчишка!..

Нелепая случайность могла оборвать карьеру главного администратора. Нахлобучив шляпу, Урри кинулся из кабинета.

– Убрать и водворить на место! – услышал он сухой приказ. – Чтобы не было никакого скандала. Это все, Урри…

Тяжело дыша, ввалился Урри в комнату, наполненную солнцем. Он еще не видел дивана, моргая после темноты от обилия света, но направился прямо к мальчишке. Раздался звон разбитого стекла. Урри застыл. На подоконнике лежало какое-то лохматое существо. Пряди шерсти закрывали его морду, но Урри отчетливо различал горящие, полные решимости глаза.

– Рэсси! – Мальчишка вскочил на диван, заплясал от внезапной радости. – Рэсси, ко мне!

Собака прыгнула, не коснувшись пола, к мальчишке, и тот схватил ее, прижал к груди.

– Рэсси, неужели это ты, Рэсси! Ты меня нашел! – задыхался мальчишка, а собака в ответ повизгивала.

Урри пятился к двери, ища глазами какой-нибудь предмет. Лохматый терьер, одним прыжком преодолевающий добрый десяток метров, мог показать и свои зубы…

Плечом Урри задел металлический ящик. Выхватил из машины стальной прут.

– Эй, ты, хватит здесь цирк устраивать! – хрипло сказал Урри.

Мальчик оглянулся. Глаза его блеснули.

– Рэсси, прогони его! – попросил мальчик, указав пальцем на квадратную фигуру.

Они познакомились совсем недавно – Сергей Сыроежкин и Рэсси.

В тот день Сыроежкин приехал из пионерского лагеря. Войдя во двор, он бросил чемодан у подъезда и со всех ног помчался к школе. Сергей совсем не думал, что он, вчерашний семиклассник, возвращается после лета уже восьмиклассником, – он бежал в школу. Бежал в кабинет математики. К своему другу – Электронику!

Вот кабинет. На двери – тетрадный лист: «Без вопроса не входить! Электроник». Сергей улыбнулся и распахнул дверь.

Мальчишка, очень похожий на него, на Сергея, сидел за столом и читал толстенную книгу. Сыроежкин даже удивился, будто впервые увидел своего электронного двойника: такой же курносый нос, оттопыренные уши, веснушки. И усмехнулся: как важно расселся Электроник! Ничего не скажешь – помощник самого Таратара, учителя математики!

– Здравствуй, Электроник! – крикнул Сыроежкин, от души хлопнув его по плечу.

Электроник отодвинул книгу, спокойно поднял голову. И вскочил.

– Здравствуй, Сережка! – Электроник сжал руку друга с такой силой, что у того нос сморщился и покраснел. – Что, каникулы окончились?

– Все! Я приехал навсегда! – Сыроежкин сиял. – Здорово жмешь, Электроша! Так надо встречать друзей!

Они внимательно посмотрели друг на друга и улыбнулись, как заговорщики: каждый узнал самого себя – будто в зеркале.

– Я – это ты, – сказал Сыроежкин.

– А ты – это я, – подтвердил Электроник.

Понятна радость Сыроежкина, заставшего прилежного своего двойника в школе. Он точно предвидел: Электроник не теряет зря ни минуты. Для других каникулы – сплошной волейбол, футбол, купание, загорание и безделье. А Электроник – будущий ученый, чемпион мира по математике. Все лето день и ночь штудировал двойник Сыроежкина книгу за книгой. Может, обогнал и самого Таратара – лето ведь длинное.

Разглядывая Электроника, Сергей сразу не заметил под столом черного взъерошенного пса. А когда заметил – удивился. Даже на корточки присел.

Пес смотрел на Сыроежкина из-под нависших прядей и не шевелился. Изучал.

– Кто это, Электроша?

– Это Рэсси, – спокойно сказал друг.

И хотя Сыроежкин с первого взгляда понял, что лохматый терьер сильнее дога, боксера, овчарки, сильнее и хитрее даже дикой собаки динго, было еще что-то таинственное в маленьком, очень спокойном Рэсси…

– Он твой – Рэсси?

– Моя конструкция.

Сыроежкин просиял: да разве его Электроник стал бы тратить силы на какую-нибудь заурядную собаку!.. Рэсси – это вам не Рекс и не Рэм…

– Привет, Рэсси! – окликнул пса Сергей.

Рэсси молчал.

– Ты, Сергей, мой друг, – скрипуче произнес Электроник, – и потому с этой минуты Рэсси будет слушаться тебя, как и меня.

– Я – это ты… – напомнил Сергей. – Значит, и для Рэсси тоже?..

– Слышишь, Рэсси? – спросил Электроник, и пес послушно махнул хвостом. – Мой друг Сергей – твой хозяин, как и я. Его слово – закон!..

Рэсси внимательно глядел то на Электроника, то на Сыроежкина и молчал. Сергей почувствовал серьезность приказания. Но не представлял, насколько это важная в его жизни минута. Сергей не знал еще, что перед ним особая машина, которой не нужно повторять приказы дважды; не знал, что машина навсегда запомнит первое знакомство, что слово «друг» для нее теперь значительнее всех остальных слов – это особый его, Сыроежкина, пароль – и что вообще Рэсси – это Рэсси.