Девочка и пёс

– Сгущенка! – Радостно воскликнула она. И ойкнув, прикрыла рот ладонью, ей показалось, что из уголков губ сейчас потечет жидкая масса. Кое-как торопливо проглотив столь знакомое лакомство, она спросила: – А в Акануране сагору продают?

– Конечно, – сказал Мальрик. – На Портовом рынке ты найдешь всё что существует в этом мире.

– Так наверно она очень дорогая? – Спохватилась Элен. – А я столько съела её у вас.

Она растерянно поглядела на артистов, впервые задумавшись о том что у неё нет ни одной каунамской монеты и по сути она нищая, не способная купить себе ничего на этой планете. На Макоре, как только она пошла в школу, у неё появилась детская платежная карта и одним касанием она покупала всё что ей хочется. В пределах разумного, конечно, и с учетом всех ограничений на ассортимент, встроенных в детскую карту. Она никогда не интересовалась как часто отец пополняет её карту и какими суммами. Денег ей всегда хватало. Она знала, что они с папой далеко не богаты, но всё же вполне обеспечены, чтобы, например, покупая продукты и напитки, выбирать только то что им нравится, а не то что им по карману. Кроме того были еще дедушка и бабушка со стороны мамы. Оба весьма состоятельные персоны и иногда то один, то другой делали своей внучке и её отцу весьма дорогие подарки. В конце концов именно благодаря родителям матери Элен, Валентин Акари и Линда Рейлих когда-то смогли поселится на такой благодатной планете как Макора и родить здесь дочь. Дедушка время от времени, по каким-нибудь праздникам, тоже переводил на карточку Элен некоторые суммы. После этого она обязательно звонила ему и очень вежливо благодарила. К этому приучил её отец, который вообще-то не одобрял этих переводов, но спорить с господином Атинховским было практически невозможно.

И вот теперь впервые она осталась совершенно без денег. До неё дошло, что на Каунаме без Кита или без Мастона Лурга ей просто нечего будет есть. Что она станет делать одна? Ей придется каким-то образом добывать себе пищу. Каким? Выполнять какую-то работу, попрошайничать, воровать, идти на охоту в лес? Впрочем, по-настоящему эти мысли не напугали её, а скорее показались забавными.

– Пустяки, – сказала Нейра. – Ведь Мальрик делает деньги из воздуха. Правда, брат?

– Конечно, сестра – улыбнулся молодой человек.

Он показал свои пустые ладони. После чего правой рукой словно схватил кусочек воздуха и положил на левую ладонь серебряную монету. Потом проделала это еще раз. Потом еще.

– Сколько угодно, – весело сказал он. – До бесконечности.

– Значит ты самый богатый человек в этом мире? – Улыбнулась Элен.

– Богаче чем агронский и сайтонский король вместе взятые. Просто я очень скромен.

– Очень, – лукаво поддакнула Нейра.

– Как же это Бриллиантовый герцог ещё тобой не заинтересовался, – попыталась пошутить Элен. Она заговорщически поглядела на артистов и пропела: – Покачнулась в лесу ветка – Улетела птица. Где-то звякнула монетка – Герцогу не спится.

Однако, вопреки её желанию, никто не улыбнулся. Напротив, на лица Мальрика и Нейры словно набежала тень. Элен увидела в их аурах всплеск негативных эмоций, насколько она поняла, это был страх.

– Такие стишки не рекомендуется произносить вслух, – сказал Мальрик. – Особенно в присутствии малознакомых людей. Запомни это, Элен. И пожалуйста не повторяй наших ошибок.

Девочке захотелось сказать, что она никого не боится, но она тут же вспомнила как нечто подобное говорила Мелигу, сыну хозяина постоялого двора «Одинокий пастух». И как мальчик в запальчивости тоже воскликнул, что он не боится.

– Ты прав, – слабо улыбнулась она. – Это неразумно.

Затем она кинула быстрый взгляд на Галкута и проговорила:

– Пожалуй, нам наверно пора идти. Ой, чуть не забыла твои кольца. – Она принялась снимать украшения адарки Зойры.

– Можешь оставить их себе, – сказал Мальрик.

– Нет-нет, – воскликнула девочка, – я и так у вас сагоры съела на энную сумму.

– К тому же, – усмехнулась Нейра, – зачем юной леди твои дешевые поделки из меди.

Элен протянула кольца Мальрику.

– Мне действительно очень понравилась твоя картина, – сказала она.

– Спасибо, сэви, – молодой человек слегка склонил голову.

– Я думаю тебе нужно заняться этим всерьез, – проговорила Элен с видом умудренного жизнью старца.

Мальрик усмехнулся.

– Ничем нельзя заниматься всерьез, – ответил он, – иначе это очень быстро тебе надоест. Но в любом случае волноваться не стоит. Из всех дорог, которые мы выбираем, мы всегда выбираем свою.

71.

Теперь тропинка вела куда-то в сторону от основного лагеря каравана. Элен и Галкут взошли на невысокий холм и спустились с него вниз к опушке небольшого леса.

– Госпожа Элен, вы догадались как исчезла монета, когда вы держали этого парня за руку?

Девочка обернулась. Она совершенно не привыкла чтобы слуга судьи первым начинал разговор. И она пристально поглядела него, подозревая что ему что-то нужно от неё.

– Зачем ты называешь меня госпожой, когда мы одни? – Сердито произнесла она. – Ведь я же твоя пленница, ты мой конвоир. К чему эта фальшивая вежливость? Или ты это специально, глумишься, издеваешься надо мной?

Галкут, не ожидавший такого отпора, выглядел слегка обескураженным. Он снял шляпу и принялся отряхивать её от пыли.

– Я не издеваюсь. Просто хотел спросить про фокус. – Он снова надел шляпу и сделал движение идти вперед, но девочка, стоявшая на его пути, не шелохнулась.

– И как же он это сделал?

– Перехитрил вас. Отвлёк ваше внимание. Пока вы держали его за руку, он конечно же не мог избавиться от монеты. Но когда якобы ничего не получилось, вы отпустили его руку и позволили ей уйти из поля вашего зрения. Когда же он предложил вам попробовать еще раз и вы снова взяли его за запястье, монеты в кулаке уже не было. Правда вы чуть не загнали его в угол, когда попросили сделать так чтоб монета вернулась, при этом не выпуская его руки. Но он снова отвлек вас.

– Как?

– Назвал вас красавицей, – сказал Галкут, – вы растаяли и выпустили его из угла. Старый трюк.

Элен это не понравилось.

– Ничего я не растаяла, – хмуро возразила она. – Может быть я нарочно отвлеклась, чтобы дать ему возможность закончить фокус.

– Неужели?! Вы очень великодушны, госпожа Элен.

Девочка попыталась придумать какую-нибудь колкость, но вдруг разом забыла о Галкуте.

– Там кто-то плачет, – сказала она и быстро зашагала по тропинке, огибающей невысокие деревья с багрово-фиолетовой листвой. Возле одного из стволов, прямо на покрывающем землю бирюзовом ковре из какого-то моховидного растения сидела маленькая светловолосая девочка 4-5 лет. На ней была длинная до пят клетчатая сине-зеленая юбка, кожаные башмачки с загнутыми носками, зеленая рубашка с кружевными воротничком, пара безрукавок и вязанная цветастая шапочка с наушниками, которая была несколько скособочена на правое ухо. Ребёнок громко всхлипывал, шмыгал носом и нещадно ковырял палочкой этот самый бирюзовый «мох».

Вот тут сердце Элен по-настоящему растаяло. Преисполнившись чувств, которые видимо можно было назвать материнскими, она поспешила к ребенку.

– Привет, – сказала Элен, ласково улыбаясь малышке. Та перестала всхлипывать и с удивлением уставилась на дочь Валентина Акари, весь облик которой представлялся для юной каунамки несколько непривычным. Короткие волосы, идеально скроенная куртка волшебного изабеллового цвета, облегающие брюки и высокие черные ботинки с толстой подошвой и застежками-липучками заставили ребенка на некоторое время позабыть о собственном горе.

– Привет, – ответила девочка, вглядываясь в большие ярко-синие глаза странной незнакомки.

– Меня зовут Элен, а тебя?

– Иви, – ответила девочка и звук собственного имени почему-то снова вернул её к рыданиям.

Элен опустилась на колени и взяла ребенка за руку.