Девочка и пёс

Талгаро вспомнил какие чувства нахлынули на него в Гроанбурге на Расплатной площади, когда Минлу вынула меч навстречу приближающемуся мивару. Какая нежность к этой девушке затопила тогда его сердце и как отважно он был готов сражаться вместе с ней. Сейчас почему-то подобных эмоций не наблюдалось. Он честно признавал, что его владение пунами довольно посредственное, он не был большим охотником до сражений и никогда не усердствовал в постижении боевого искусства. Его страсть пение и пуны он нацепил только когда его изгнали, ибо понимал что во внешнем мире они хоть как-то оградят его от задирания и нападок. И он отлично понимал, что пять вооружённых мужчин народа Омо его просто размажут по полу.

– Да для такого как ты разве это много?!

Талгаро показалось, что Хорвиг издевается, лоя испытующе поглядел на него, но круглое добродушное открытое лицо собеседника светилось самой что ни на есть искренней верой в боевое мастерство лоя.

– Тем более на твоей стороне будет преимущество неожиданности, – воодушевленно продолжал Цыс. – Главное свет потуши. Вы же лоя не как кошки, вы и в кромешной тьме видите. Эти охламоны в темноте совершенно потеряются и ты их всех без труда порежешь, как собачьи сосиски. У тебя на пунах какой яд? "Волчья ягода"?

– На правой. На левой «Печать Адолиса» и выжимка из стеблей «сливочной травы».

– Ого! – Уважительно воскликнул Цыс. – Серьезная смесь. Так о чем тебе вообще беспокоиться. Главное бей их по открытым местам, по шее, если получится.

Талагро глянул на Цыса, как тому показалось с некоторой неприязнью.

– Ты вроде в этом разбираешься.

– Да я ведь жил с лоя несколько лет, – очень миролюбиво произнес Цыс. – Немало повидал и знаю на что вы способны.

– И всё-таки пять вооруженных бандитов это …, – Талгаро так и не сказал что "это" и вдруг предложил: – Может удалить хотя бы часть из них?

– Удалить? – Цыс нахмурился. Настрой маленького воителя, на которого он возложил все свои надежды, ему всё больше не нравился.

– Ну да. Вызвать их куда-нибудь. Сказать что с ними хотят поговорить какие-нибудь люди. Другие бандиты, например.

– Другие…, – Цыс застыл на полуслове. На него нахлынуло озарение. И он улыбнулся и весело сказал: – Клянусь звездноволосой Гипой ты прав, дружище Талгаро. Их вызовут на разборку "синие". Теперь у нас точно всё получится.

132.

Багар Дориус неприветливо взирал на прижавшуюся к стене кирмианскую девушку. Убрав рисунок обратно во внутренний карман, он спросил:

– Как тебя зовут?

– Девица Линрэн.

Дориус залез двумя пальцами себе в рот и какое-то время выковыривал из зубов застрявший кусочек пищи. Справившись с этим, он спокойно заявил:

– Тухлявого заливаешь, косорылая. Минлу тебя зовут. Подружка твоя перед смертью призналась.

И без того уже порядком напуганная, Минлу почувствовала слабость в ногах и еще сильнее привалилась к стене. "Лжёт", сказала она себе и вроде бы поверила в это, но страх всё равно не отпускал.

– А Линрэн это та дыра, из которой ты родом.

Это было уже чересчур, об этом могли знать только люди из Храма падающих звезд. Даже в Туиле, на суде, она ни словом не обмолвилась о Линрэне, хотя тоже была испугана всем происходящим и готова была честно отвечать на любые вопросы дознавателей. Потому и назвала своё настоящее имя, возраст и т.п. Но о месте рождения её не спросили, судейским было вполне достаточно того что она дикарка из Кирма.

Ей показалось что стало трудно дышать, словно незримые тяжелые плиты навалились на неё. Ей остро захотелось стать маленькой, незаметной, каким-нибудь насекомым чтобы юркнуть в ближайшую щелку, спрятаться, остаться одной. Чтобы эти огромные страшные мужчины, окружившие её со всех сторон, забыли о ней, потеряли к ней всякий интерес, перестали смотреть на неё. Мысль о том что всё это ни случайно, что это какая-то целенаправленная безжалостная охота на неё, с портретами, именами, сведениями о ней, буквально раздавила её. С тоской, отчаяньем и даже гневом она в какой уже раз спросила себя ну почему же никто из её учителей, наставников из храма, мастеров стихий не отправился на поиски Шивтака вместе с ней. Ведь любой из них мог бы за полминуты расправиться со всем этим бандитским сбродом и при этом оставив каждого из них живым и относительно невредимым. Ей припомнилось как учитель Юн Фай говорил: "Сначала ты учишься побеждать противника, калеча, побивая его, превозмогая его силу своей и становишься воином. Затем ты учишься побеждать противника, убивая его быстро, умело и без раздумий и становишься великим воином. Но затем ты учишься побеждать противника, оставляя его в живых и не причиняя вреда. Тогда ты становишься мастером". И, если ей хотелось, Юн Фай с улыбкой демонстрировал своей восторженной ученице как это происходит на практике. Минлу нападала на него с любым на свой выбор оружием и старый, седой человек, совершив несколько легких движений, почти вроде и не коснувшись девушки, повергал её на землю, причем с такой силой, что вышибал из неё дух и словно бы лишая её мышцы энергии до такой степени, что она превращалась в какой-то жалкий барахтающийся студень, не способный стоять на ногах. И ей требовалось иногда с четверть часа чтобы окончательно прийти в себя. Но в целом, не считая небольших ссадин, ушибов или синяков от не слишком удачного порой падения, она действительно оставалась совершенно невредимой. И будь сейчас рядом с ней любой из её учителей, она чувствовал бы себя в абсолютной безопасности, даже наверно в большей чем рядом с Китом. Но никто не пошел с ней. На её робкие вопросы ей туманно отвечали, что это невозможно, что мастера не должны покидать Храм, что свой путь к Шивтаку ей следует совершить самой и т.д. А в результате сейчас эти акануранские злодеи сделают с ней всё что захотят.

Ей уже представлялось что перед ней не человеческие существа, а некие отвратительные монстры. Почти как савгулы. Но мысль об обитателях подводных городов неожиданно придала ей сил. Она вспомнила как стояла в Уруме, рядом со спящими савгулами, чудовищными, омерзительными, запредельными и превозмогала свой животный ужас. Всматриваясь в них, изучая, постигая. Ведь она научилась этому, она смогла. Так неужели сейчас она настолько поддастся страху, что превратится в студень как после ударов Юн Фая? И она усилием воли заставила себя снова подумать о кинжалах Буша.

В прошлый раз ей представлялось как она выхватывает эти клинки и каким-то образом закалывает, зарубает троих мужчин. И это показалось ей немыслимым, бредовой фантазией. Теперь мужчин было пятеро.

Дориус с интересом наблюдал за сжавшейся, напуганной, затравленной, не смеющей поднять глаза от пола девушкой. Всё-таки ему было очень любопытно кто она такая. Зола, великий и ужасный "валод", то есть верховный владыка, титул, выше которого в преступном сообществе Аканурана не существовало и многие считали его равным королевскому, лично инструктировал Дориуса и других "зеленых" о поимке этой кирмианки. Такое случалось не часто. Багаров и тем более рядовых членов банды, "соллеров", в роскошное обиталище валода, именуемое за переполненность дома подушками и мягкими предметами мебели Пуфом, обычно не звали. Багары и соллеры получали распоряжения и решали все вопросы с дельвами – непосредственными заместителями и подручными валода, его доверенными генералами. В этот же раз Зола собрал в своём доме, в главном, самом большом зале, именуемым не много не мало Изумрудным холлом, и багаров, и соллеров, и даже некоторых "сочувствующих", которые еще не являлись членами банды, но уже проявили некоторую лояльность "сообществу". Насколько Дориус понял, выбирали, так сказать, самых смышлёных, кто скорей всего сумеет не запороть порученное дело. Им было объявлено, что в Акануране и его окрестностях разыскивается кирмианская девушка и дано её подробное словесное описание, а также розданы весьма профессиональные рисунки, на которых был её портрет, а также изображение катаны. Зола пообещал щедро вознаградить того, кто приведет к нему эту чикчу. Но гораздо более энергично он пообещал отрезать уши, нос и разные другие части тела всякому, кто причинит кирмианке хоть какой-то вред. Обычно немногословный валод потратил наверно минут пять на то чтобы со всей возможной доходчивостью донести до собравшихся ту мысль, что чикча должна быть доставлена в Пуф в целости и сохранности. Кирмианка ни в коем случае не должна быть порезана, поломана, покалечена и вообще каким-либо образом серьезно поранена. Её следует оберегать, защищать и сторожить. И даже если вздорная баба начнет хвататься за свою катану и буйно сопротивляться, утихомиривать её по возможности нежно и осторожно, голову не разбивать, кости не ломать, кровь не пускать. Но главное, и Зола обвел собравшихся самым своим тяжелым и мрачным взглядом, девица должна остаться девицею. И далее он произнес несколько угроз весьма жестокого и даже садистского свойства, обещая самые кровавые и похабные истязания всякому кто покусится на девичью честь чикчи. Поскольку изначально словом "чикча" прозывались только профессиональные проститутки из Кирма, "девичья честь чикчи" прозвучало забавно и многие заулыбались. Однако валод тут же прервал веселье, клятвенно заверив что все угрозы над насильником кирмианки будут непременно исполнены. И поинтересовался сомневается ли кто-нибудь в этом. Сомневающихся не нашлось. О том же кто эта чикча такая, почему так неприкосновенна и столь ценна для валода, Зола не обмолвился ни словом и вся лихая братия "зеленых" покидала Пуф крайне возбужденная и заинтригованная. Каждому, конечно, хотелось отличиться и поймать таинственную девицу. "А повезло мне", довольно думал Дориус, разглядывая девушку. Теперь он вполне мог надеяться на некоторые преференции со стороны валода за свои заслуги. Нет, он не ждал что его переведут в дельвы, для этого надо было либо действительно отличится каким-то оглушительным успехом, либо быть близким другом или родственником Золы. Но теперь, как полагал Дориус, он вполне мог рассчитывать что ему доверят нечто большее чем присмотр за Исизом. Это был довольно бедный и тихий район, единственной достопримечательностью которого как раз и был сам храм Исиды, Королевы песков, Великой Владычицы скорпионов и крокодилов и т.д. Кто такие эти скорпионы и крокодилы Дориус до сих пор не знал. А вот все почитатели культа великой Исиды изрядно раздражали его своей безалаберностью, легкомысленностью, несерьезностью и главным образом нищетой, взять с них совершенно было нечего.

– А про Линрэн тебе тоже мертвая подружка сказала? – С вызовом спросила Минлу.

Дориус отвлекся от своих мыслей и чуть удивленно уставился на девушку. Ему не понравилась её дерзость.

– Вертик, осади! – Приказал он.

"Зеленобородый" тут же пнул деревянным носком сапога кирмианку по голени. От боли у Минлу скривилось лицо, она дернулась в сторону, едва сдержав крик. Увидев как исказилось болезненной гримасой лицо девушки, багар на секунду ощутил отчетливое, липкое прикосновение ужаса. Ему ярко представилось как в вонючем, темном подвале, освещаемом коптящем пламени в чашке, ему, голому, привязанному животом к колоде, два дюжих лоснящихся молодца засовывают в задний проход железный ёрш, всё как обещал Зола. Дориус, как и все "зеленые", отлично знал что подобные обещания Зола всегда выполняет. Валод и прежде был довольно жестоким человеком, а после войны с "чайным братством", столкнувшись почти с невообразимым, изощренным садизмом, стал еще более бесчувственен и беспощаден. И Дориус чуть не прикрикнул на Вертика, дабы тот был поаккуратнее с чикчей, но промолчал. Вертик и остальные не были в Изумрудном холле роскошного дома Золы и инструкции получали уже непосредственно от самого Дориуса. И багар с запоздалым раскаяньем припомнил, что не был столь красноречив как Зола, описывая что будет с тем кто покалечит или изнасилует кирмианку.

– Что вам от меня нужно? – Глухо, превозмогая страх и обиду от причинённой боли, спросила Минлу.

– Один важный человек захотел себе новую наложницу и чтобы из кирмианок. Вот тебя и заказали, – охотно объяснил Буш, почесав щетинистую челюсть. Говорил он очень серьезно. – Земля слухами полнится, что ты большая искусница в этом деле. Что скажешь, не прогадали мы? Ты и правда мастерица доставлять удовольствие мужчинам?

Минлу уставилась на него с доверчивым удивлением, на какую-то минуту и правда поверив, что кто-то из сильных мира сего захотел себе экзотическую сексуальную рабыню и выбор почему-то пал на неё.

– Вы ошибаетесь, ничего такого я не умею, – сдавленно сказала девушка.

– Ничего страшного, научишься, – обнадежил Буш и весело захохотал. – Если хочешь, я тебя и научу. – Он поглядел на Дориуса. – А, багар, отдашь мне её в ученицы?

– Смотри как бы она тебя чему-нибудь не научила, – ответил Дориус.

– Я слыхал, что некоторые из кирмианских шлюх умеют доводить мужиков до такого экстаза, что у них останавливается сердце, – вставил Вертик недовольным голосом.

– Ух ты, – восхитился Буш и спросил, обращаясь к девушке: – А ты так умеешь?

Минлу ничего не ответила. Дерзить она уже опасалась, да и кроме того, осознав что Буш насмехался над ней, ей стало стыдно, что она вообще поверила ему.

В этот момент в дверь постучали. Не слишком громко, но уверенно. В комнате сразу же все притихли.

– Что надо? – Не вставая с места, грозно спросил Дориус.

Из-за двери прозвучал молодой голос:

– Господа, вас просят подойти для беседы в Золотую залу, в кабинет три.

Мужчины озадаченно переглянулись.

– Кто это нас там просит? – Всё тем же грозным и недовольным голосом спросил Дориус.

– Господин Сайвар со товарищем, – ответили из-за двери.

Мужчины переглянулись еще более удивленно. Сайвар, молодой племянник валода, еще не был официально назначен дельвом, но уже имел определенный вес в организации. Зола, так и не заведший к 56 годам родных детей, явно ему симпатизировал и не редко осуществлял руководство через племянника, словно тот его прямой и основной заместитель.

– Какого черта он тут делает? – Пробормотал лысый Гидо.

И словно в ответ на это из-за двери объяснили:

– Здесь господин Бэрроу с друзьями. У них какое-то дело до господина Сайвара. И господин Сайвар, зная что вы тоже здесь, господин Дориус, велел позвать вас. Как мне сказали для поддержки и соучастия.