Девочка и пёс

– Знаешь, все что не делается в Гроанбурге, все делается в моих интересах. Но я конечно напуган. И я сейчас же выложу все что я знаю о девочке и затем отпущу тебя, полный благоговения и уважения к тебе и твоей знаменитой семье.

Суора усмехнулась на явно издевательский тон хозяина Цитадели. Она развернулась и не спеша прошлась по комнате.

– Это было бы разумно с твоей стороны, – бросила она через плечо. – Но как я уже сказала у нас есть только один путь и он не включает никаких разумных действий с твоей стороны.

Девушка приблизилась к стене и принялась разглядывать огромные яркие гобелены.

Усмешка наконец покинула лицо Хишена и впервые некая нечеткая легкая тень тревоги коснулась его сердца. Уж слишком сайтонка была спокойна и уверенна в себе. Может он поспешил отнести это на счет ее недалекого ума и безграничной заносчивости, может за ней действительно скрывалась какая-то сила. Но пусть даже ее действительно обучали в Храме Тибора, Хишена это нисколько не пугало. Хотя скорей всего она лжет об этом, также как она лжет о том что она дочь Миниса.

– Я слышал в Храме Красных деревьев процветает мужеложство. Тебя тоже приучили делать это через зад?

Девушка ничего не ответила. Она окончательно поняла что никакого конструктивного диалога с этим человеком не получится.

– Резня в Халиане, – произнесла Суора, кивнув на гобелен. – Очень реалистично. Я слышала что Глуба отличился там. Сажал людей на колья, подвешивал за крюки и насиловал полуобезумевших женщин прямо посреди всей этой кровавой вакханалии. – Девушка резко повернулась к Хишену. – Ты ведь там тоже был?

Главарь разбойников ничего не ответил. Он внимательно наблюдал за молодой женщиной.

Тем временем Суора отошла от стены и передвигаясь по комнате оказалась перед Манкрудом. Она встала лицом к белокурому боци и встретилась с ним глазами.

Ташунг неторопливо изучал находящееся перед ним существо. Он уже вполне отдавал себе отчет в том что прийти к компромиссу с двумя этими животными у него не получится. И на том, кто имел для него второстепенное значение он решил опробовать так называемый метод кокона, в котором он все еще не был достаточно силен. Суть метода сводилась к тому что трепещущее эфирное тело живого субъекта помещалось в ментальный кокон. Эта преграда, непроницаемая и абсолютно цельная, полностью лишала эфирное тело связи с окружающим миром, с энергетическими полями Вселенной. Это приводило к моментальному коллапсу. Субъект просто отключался, этот жуткий вакуум был непереносим для хрупкого неразвитого сознания и оно спасало себя закукливанием, прекращением почти всякой деятельности. Животное не погибало, это не приводило ни к каким пагубным последствиям, по крайне мере физическим, и вернуть субъекта к полноценному нормальному функционированию было достаточно несложно. Прелесть метода заключалась в том что выйти из этого состояния самостоятельно животное не могло и таким образом оно оставалось отключенным столько сколько необходимо.

Хишен тем временем продолжил упражняться в похабностях.

– Я думаю нам следует начать с того что ты мне отсосешь. Я знаю что благородные сайтонские аристократки мастерицы в этом деле. И если ты действительно дочь барона, то я намереваюсь получить массу удовольствия.

«Забавно, – думал Ташунг, изучая светловолосого мужчину, стоявшего перед ним. – Они до такой степени не выносят одиночества, что приходят в отчаянье и коллапсируют. Как все-таки они глупы и примитивны. Размышление, созерцание, самосовершенствование, покой и безмятежность или концентрация и устремленность, ведь это все так прекрасно и интересно, в этом столько вдохновения и радости, а они только и думают о бессмысленном общении с себе подобными и конечно же об удовлетворении своего жалкого эго, прилагая массу усилий чтобы добиться хоть какого-то признания от окружающих. Непонятно зачем им это нужно. Какая разница как тебя оценивают другие, тебе ведь и так все известно о самом себе и ты сам знаешь чего ты стоишь. И еще это странное понятие “любовь”. Впрочем, ничего в нем странного нет, обычное половое влечение, инстинкт и ничего больше. Но они нагромоздили столько нелепиц, лжи и сложностей вокруг этого что в конец сами себя запутали.»

7024-ре нахмурился. Ему никак не удавалось обуздать эфирные колебания субъекта. Ташунг усилил концентрацию своего ментального натиска, обволакивая и подавляя энергетические движения жертвы. Белокурый самец уже осознал что происходит что-то непонятное и страшное. Несмотря на всю его выдержку он был сильно напуган. Его сознание металось и пыталось заставить тело удалиться от источника опасности, но контроль над членами тела был потерян, ибо передача нервных импульсов была практически полностью блокирована.

– Потом ты разденешься, – говорил Хишен. – Снимешь с себя все что на тебе есть, но неторопливо, так чтобы это было изящно и волнующе. Затем ты ляжешь на стол, на спину, запрокинешь голову и снова будешь сосать. Потом перевернешься на живот и раздвинешь ноги как можно шире…

Манкруд без единого звука рухнул на пол. Он упал на бок и лежал не шевелясь. Суора, не бросив ни единого взгляда на хозяина Цитадели, пошла вперед, перешагнула через тело боци и направилась к входной двери.

Хишен пребывал в некотором ошеломлении. Он прекрасно видел, что девушка стояла метрах в двух от его первого помощника. Она не прикасалась к нему, она даже не сделала ни одного жеста в его сторону и тем не менее светловолосый гигант теперь лежал распластавшись по полу и не подавал никаких признаков жизни.

Наконец вожак разбойников пришел в себя.

– Э-эй, ты куда собралась? – Сказал он, вставая из-за стола.

Суора не остановилась и продолжила свой путь.

Хишен перемахнул через стол, едва не сбив при этом вазу с фруктами, и встал на ноги уже с другой стороны.

– Ты думаешь ты так просто уйдешь отсюда? – Проговорил он.

Хишен вроде бы хотел устремится за девушкой, но в его движениях явно сквозила то ли растерянность, то ли неуверенность. Но чтобы это ни было, он справился с этим и резко бросился вперед.

– Погоди, ты ведь еще не отсосала у меня, – с деланным весельем крикнул он.

Но Суора уже была возле входной двери. Однако совершенно неожиданно для Хишена, она взялась за массивный засов, который одним концом был прикреплен к стене, а другой свободно вращался и перевела его из вертикального положения в горизонтальное. Тяжелый мощный брус упал в специальные стальные петли, намертво заблокировав входную дверь.

Хишен, осознав что она сделала, замер посреди залы.

Девушка повернулась к нему лицом и улыбнулась.

– Ну вот, теперь нам никто не помешает, – сказала она.

Величественно, полная достоинства, высоко подняв подбородок, держа спину прямой как струна, девушка начала медленно шагать по направлению к главарю разбойников. Она столь нарочито соблазнительно покачивала бедрами, что казалось сам воздух начал вибрировать от наполнявшего его желания. Однако буйная натура Хишена сейчас пребывала в некотором смятении. Он вожделел этой женщины, но страх холодной змеей уже проник внутрь и сжимал его сердце в дурном предчувствии. Нехотя, практически против своей воли, почти неосознанно он начал отступать. Нет, он ни в коем случае не поддался этому страху. Большую часть своей жизни он ходил бок о бок со смертью и можно сказать привык к этому ощущению. Он не боялся настолько, чтобы перестать контролировать ситуацию. Но теперь он понимал что эта женщина может представлять угрозу. Когда он увидел ее входящей в Цитадель, он тут же решил что она абсолютная идиотка, если сама по доброй воле пришла в Гроанбург. С ее внешними данными ей здесь была уготована лишь одна участь. Ее будут насиловать, по долгу и очень многие. Сначала сам вожак, потом, когда она ему надоест, он отдаст ее своим ребятам. А вот теперь он с запоздалым раскаяньем думал что это может быть ни она дура, а он дурак. Нет, он нисколько не сомневался в себе. Он без труда справится с десятком, даже с двумя десятками обычных воинов, а может быть и не совсем обычных. Но эта женщина уложила Манкруда на пол одним взглядом. Кем она может быть? Она заперла дверь, чтобы остаться с ним наедине. Она не боится его, ни капли не боится и вот это действительно пугало его. Последние годы он стал несколько халатно относиться к своей безопасности. А ведь врагов у него было предостаточно. Он наверно не смог бы припомнить и половины тех кто по-настоящему желал ему смерти. Но он помнил как некоторые из них клялись что наймут лучших убийц на свете, чтобы они добрались до него. В большинстве случаев Хишен не предавал значения этим угрозам, иногда потому что те, кто клялись, умирали раньше, чем успевали исполнить свое обещание, но чаще он просто не верил что какие бы то ни было хитроумные наемники смогут добраться до него. Конечно он повидал немало на своем веку и знал что на свете действительно существует мастера боевых искусств, способные на невероятные вещи, но ему казалось маловероятным что подобные люди станут утруждать себя охотой за деньги на кого бы то ни было. Еще этот проклятый Храм Тибора. Да нет, это не серьезно, думал Хишен. Они там без конца машут палками, оттачивают каллиграфию, читают тяжеленные фолианты, а по ночам всяким непотребными способами ублажают себя. По большой части они все там просто размазни. Но эта девка идет прямо на него и усмехается. Она не боится его. Нисколько. Ладно сука, еще не вечер. Он отступал к столу, но правда только для того чтобы взять свою ужасную саблю.

Ташунг внимательно следил за эмоциональными переживаниями лысого самца. К своему сожалению, он видел что тот если и напуган, то лишь ровно настолько чтобы стать более собранным, благоразумным и опасным. Ташунг хотел только получить информацию о девочке и он полагал что предпочтительней обойтись без физического воздействия. Не потому что его хоть в какой-то степени смущала мысль о причинении боли этому животному, нет, просто он считал что добыть нужные сведения без пыток будет более профессионально. Нет, надо было попытаться напугать его.

Хишен продолжал отступать. Наконец он уперся в стол и замер. Девушка тоже остановилась и внимательно смотрела на него.

– Если ты думаешь, что меня пугают твои храмовые фокусы, то ты ошибаешься, – спокойно проговорил главарь разбойников и незаметно положил правую ладонь на стол.

Суора очень искренне рассмеялась.

– Храмовые фокусы?… Нет, никаких храмовых фокусов. Ты был прав, я не имею никакого отношения к барону Альвару Минису и я никогда не была в Храме Красных деревьев.

– Неужели? Тогда кто ты?

– Ты конечно решил, что я заносчивая аристократичная дура, которая не в силах понять в какое место ее занесло и что ее тут ждет.

Хишен молча ждал продолжения.

– Но ты ошибся, – насмешливый холодный голос девушки совсем не нравился мивару.

– Можешь даже не пытаться, – очень спокойно ответил Хишен. – Твой блеф здесь не пройдет.

– Блеф?! Ты что совсем дурак? Неужели ты думаешь, что я вошла бы в этот убогий городишко, если бы не была уверена что я могу в любой момент покинуть его. Да ты и весь твой сброд просто насекомые для меня. Я в состоянии лишить вас ваших никчемных жизней десятком разных способов. Или я могу просто отключить ваши жалкие мозги одним взглядом, как я сделала с ним, – девушка кивнула в сторону бездвижного тела Манкруда.

– Звучит устрашающе, – насмешливо проговорил Хишен.

– А выглядит, поверь мне, еще более ужасно.

– И что, я должен поверить что ты великая волшебница… или кто?

– Волшебница? Да я смотрю ты тут в своей норе совсем впал в детство. – Суора откинула полы плаща выставляя напоказ рукояти мечей. – Никакого волшебства. Я просто изрублю тебя и любого кто встанет у меня на пути.

– Вот как. Так ты у нас мастер меча. – Пальцы Хишена наконец коснулись стали клинка.

Ташунг сдался. Он понял что ему не напугать этого человека словами. Наверно она просто не знает правильных слов.

– Ладно, – устало произнесла Суора, – я вижу ты полный идиот и разговор с тобой смысла не имеет. Да возьми ты свою саблю. Хоть мне и глубоко наплевать на всю эту страну и все ее население, но так и быть я окажу им услугу и избавлю их от тебя.

Хишен стоял и не шевелился.

Она конечно блефует, думал он. Но ведь она заперла дверь и Манкруд возможно уже в стране праотцов и может быть ей только и нужно чтобы он взял клинок. Может быть ей нужен только какой-нибудь формальный повод чтобы убить его?