Летопись Кенсингтона: Кенсингтонский народный фольклор

СТРАДАЛЕЦ (трагически): Я умираю! Боги! Яду мне!

ЗЛОДЕЙ (задушевно): Хоть и не Бог я… Ладно! Получи!

Кусает Страдальца за другой бок, после чего тщательно протирает зубы платочком.

РЕЖИССЕР (недовольно): Скоро он сдохнет? У меня обед!

Страдалец, услыхав слова Режиссера, окончательно падает замертво, придавливая Принцессу.

ЗЛОДЕЙ (растерянно, плаксиво): А как же я? Остался без жены?

ПРИНЦЕССА (хрипит из-под Страдальца)? Придется! Такова Злодея доля!

СТРАДАЛЕЦ: Хрррр!

Умирает. Следом за ним, по не вполне понятной причине, умирает и Принцесса. Злодей трусливо мечется по сцене.

ЗЛОДЕЙ: А деньги на гробы? Поминки и венки? В конце концов, где дьяк-надоедала?

Выходит Дьякон. Он в сутане и с кадилом. Из-под сутаны волочится по полу драконий хвост.

ЛЯГУШКА: Ура! Почти он ничего не перепутал! Слава, слава, слава герою!

ХОР (заунывно): Слава, слава, слава! Спаси, Господи! Аминь!

ГЕРЦОГ (высовываясь из-за кулис): Ку-ку!

РЕЖИССЕР: ГРРМММ!

ДЬЯКОН (неожиданно дискантом): За упокой Принцессы и Страдальца спой, брат петух! Аминь! А я пошел.

ПЕТУХ (донельзя мерзким голосом): Кукурику! Кукурику!

Злодей дико хохочет, Внезапно его лицо искажает гримаса, и он, посинев, падает на трупы. Петушачий крик срывается на дикий рев. Затем – гробовая тишина. Из-за кулис осторожно показываются головы Герцога и Лягушки.

ГЕРЦОГ: Ну че, тритон? Закончился театр? И наконец мы попируем вволю!

ЛЯГУШКА: Ай, браво! На поминках мы одни! Оплакиваем дурней злую долю!

Все внезапно вскакивают и бросаются со страшным криком на Герцога и Лягушку.

РЕЖИССЕР (сыто отдуваясь, похрюкивая и отставляя в сторону тарелку): Ну, хорошо, дуболомы! Занавес!

Прилетевшее откуда-то кадило бьет его по макушке. Звон. Занавес падает и придавливает всех присутствующих. Высовывается голова Герцога.

ГЕРЦОГ (с невыразимой сладостью): Все! Конец! (раздраженно) Конец передачи! Чего сидите? Сказано! Расселись тут! Тьфу! Вот, из-за вас даже забыл, как там заканчивается-то! Да ну вас всех.

Втягивает голову обратно за кулисы. Из-под занавеса, из-под которого до сих пор никто не вылез, раздаются приглушенные голоса.

ГОЛОС ДРАКОНА: А можно, я еще выйду?

ГОЛОС РЕЖИССЕРА: Я вот тебе сейчас выйду, пресмыкающееся! Так, а теперь организованно и тихо расползаемся по домам.

Слышен чей-то голос, оживленно что-то рассказывающий. Дикий взрыв хохота. Голос Режиссера: «Тише! Тише! Услышат, негодяи!». Звуки ударов. Плач. Кого-то понесли. Бравурный марш матрасников.

КОНЕЦ

/ – картинка №15 – / Поймайте мне колобуса! или Помянемте… /

Однажды Фредди шел мимо их с Роджером одежной лавочки (которой уже давно занимался один Тейлор), а тот как раз устанавливал на витрине книгу под названием «Поймайте мне колобуса». Фредди удивился и решил подойти и узнать, почему вдруг в одежном – да книги, и кто такой колобус, и зачем его надо кому-то ловить. На ту беду Роджер его заметил, насупился, забрал книгу с витрины и вывесил табличку «Переучет». Он был очень зол на Фредди за то, что тот позавчера украл у него страшно дорогой глянцевый атлас мира, залез с ним на колонну Нельсона, наделал из страниц петушков и выпустил их на волю, сопровождая запуск издевательским свистом и маханием штанами. А если еще учесть, что Роджер в тот день еще по расписанию должен был генерально убирать площадь, становится понятным, почему он так неласково отнесся к другу. (Несмотря даже на то, что каждому генеральщику оставляли его фуражку и погоны на память.)

Фредди дерзко показал магазину язык, совсем дерзко помахал Роджеру обложкой от атласа и пошел, куда глаза глядят, по дороге размышляя, где бы раздобыть колобуса. Ловить не хотелось – хотелось есть, а дома ждала сковородка жареной картошки, но Фред был упрям и без колобуса дальнейшей жизни не мыслил.

– Это такая помесь колобка и глобуса! – размышлял он вслух. – Хотя, картошка… И все-таки колобус… Эх!

«Эх» он сказал потому, что узрел над спинкой ближайшей скамейки что-то круглое и гладкое. Фредди, не мешкая, вынул из кармана две вилки, и с воплем: «Колобус!» подскакал к лавке и воткнул свое оружие с двух сторон прямо в круглый предмет.

– Ай! – вскрикнул Брайан, оборачиваясь и вытаскивая вилки из ушей. – Чего дерешься?

– Картошка! – обрадовался Фредди. – То есть Брай! Поймай-ка мне колобуса!

– Мне некогда, – сказал важно Мэй. – Не видишь, парик постирал и сушу на кусту!

Он широким жестом указал на куст и осекся – парика там уже не было, зато невдалеке сверкал пятками знакомый субъект в соломенной шляпе и очках в виде двух целующихся черепах. Брайан издал негодующий йодль и кинулся следом.

– Картошку иду есть! – сообщил ему вслед Фредди. – А ты лови колобуса и приходи! Я жду!

Брайан настиг вора, впечатал свой внушительный кулак ему в переносицу, так, что черепах покоробило, потом отобрал у него свой парик и мирно спросил:

– Колобуса не видал, колючая твоя голова?

– Это который помесь коловорота и автобуса? – переспросил Элтон, снимая очки и пытаясь привести черепах в чувство.

Брайан не знал, как выглядит искомый зверь, но на всякий случай кивнул.

– У меня нет, – небрежно заметил Элтон. – У меня только керосин, ты же знаешь. A у Буя – семь штук без одной! Ты к нему сходи в будку. Скажешь, что от меня, и не забудь передать пароль…

Элтон три раза оглянулся и прошептал Брайану, пряча коварный огонек в глазах:

– А пароль такой: «Назовись в честь ножа!» Не забудешь?

Брайан замотал головой. Элтон похлопал его по плечу, и, отмщенный, потопал в «Шинок», отобедать, а чтоб уж заодно, и отужинать. А Мэй отправился к Боуи, не зная, какой его там ждет горячий прием.

Ненадолго отвлечемся и поведаем вам историю о том, как юный Дэвид Джонс приобрел свой знаменитый псевдоним. Началась эта история во время какой-то войны. Там правил бал жестокий полковник Боуи, кроша неприятелей направо и налево. В честь него назвали ножи-свинорезы с бороздкой для оттока крови. Не угадываете сходства? Вот и Дэвид не угадал. А друзья его угадали и вовсю уговаривали его назваться в честь ножа.

Дэвид просто не находил себе места – пойдет в паб, а там его уже ждет змей-искуситель в лице Мика Джаггера, и нашептывает в ухо голосом Луи де Фюнеса из фильма «Человек-оркестр»: «Пети-Петипа! Пети-Петипа! Назовись в честь ножа!».

Отправится ли Джонс прогуляться по набережной, а ему же несется навстречу, гудя, как самолет и раскинув руки, Пит Тауншенд, и кричит по-совиному: «Пу-гу! Пу-гу! Назовись в честь ножа!».