Удачная подмена

– А уж это точно они. Да, поганая ситуация…

Через несколько дней после юбилея Иван Ильич слёг. Скорая приехала очень нескоро, лишь на третий день. Свозили на КТ, установили поражение лёгких, сочли его недостаточным для госпитализации, выдали лекарства и оставили лечиться дома. Тут уж Лине стало не до собственного положения: уколы, дезинфекция, готовка, уговоры впавшего в отчаяние Санталова:

– Что с тобой станет, если я умру!

– Значит, должен ты за жизнь держаться, чтобы мне не пропасть. И не выдумывай, никакого нотариуса тут не будет, нечего его жизнь опасности подвергать! Себя из болезни вытягивай!

Так совпало, что, когда больному стало совсем худо, ещё и хозяин квартиры позвонил, чтобы сообщить о том, что возвращается. Лина собирала вещи и уговаривала Ивана не терять присутствия духа:

– У меня гнездо порока в запасе до февраля, не пропадём! Главное, не подкачай, за жизнь держись!

Она и сама была готова впасть в отчаяние, но позвонил по поводу какой-то статейки Витецкий, а она сказала ему об ухудшении и отключилась, и он появился вдруг в квартире одновременно с медиками, спокойно подхватил носилки, помог спустить их до машины, по дороге уверяя приятеля, что всё с Линой будет в порядке, в переезде ей поможет. Как ни странно, вскоре появилась главбух издательства, пояснив:

– Когда Витецкий позвонил, чтобы спросить, есть ли у тебя подружки в редакции, я решила, что Лера тебе, конечно, ближе, но ей не стоит рисковать, у неё дети. А мы с Жекой одиночки и в ковид не верим.

В шесть рук упаковали вещи, прибрались, бросили ключи в почтовый ящик и поехали на Московский проспект. А когда таскали вещи в подъезд, мимо них прошла Ирка Медникова и обожгла взглядом.

– Нечистую силу даже не надо призывать, она сама является, – прошипел Витецкий.

– Чего это вы?

– Они все трое в «Молодёжке» начинали, – пояснила главбух. – И все трое хороши. У Ирки хвостик в те времена уже проклюнулся, но и у парней рожки пробивались. Твой обольстителем слыл до брака с Мариной, бабы редакционные его Сатаной звали. А Витецкий… да что там, он по многим параметрам говнистый малый!

– Да ладно тебе, Лара, – вполне добродушно отреагировал он на такую характеристику.

На следующий день Лину начали бомбить звонками бывшие коллеги: что за дела, ты, говорят, ушла от Санталова к Витецкому? Ясно, Ирка постаралась. Да и плевать бы, но телефон Ивана не прозванивался, а она так ждала его звонка, и эти абоненты были ей ни к чему, только дёргали. А Витецкий продолжал её опекать: установил связь с госпиталем, чтобы узнавать о Санталове, отвёз её наконец-то на приём в женскую консультацию, потом на анализы и на УЗИ, где ей объявили, что будет мальчик. Помогая выйти из машины, подал ей руку, и она вздрогнула:

– Блин, дядюшка, у вас температура!

У ковид-диссидента начался ковид. Домой она его не отпустила, да и что ему делать одному в холостяцкой квартире! Вызвала скорую помощь, а зная, насколько она нескорая, начала колоть лекарства, которые остались от Ивана.

Ухаживать за этим пациентом было и легче, и сложнее. Легче оттого, что присутствия духа он не терял. Сложнее – потому что всякую медицинскую манипуляцию воспринимал в штыки. А ещё он продолжал работать, и это было сложнее и интереснее. Оказывается, он не только продолжал онлайн пополнять своё интернет-издание, а ещё и за Санталова материалы передавал. Теперь это отчасти легло на Лину. Это было страшно интересно, но, в отличие от Ивана, который был с ней и в работе мягок, Витецкий её самолюбия не щадил, за ошибки и нерасторопность язвил весьма болезненно для отвыкшей от оскорблений Лины. Но это была хорошая школа жёлтой прессы, в отличие от традиционной, которой её обучал Санталов. А грубо отвечать на грубость она постепенно училась, хамить неприятному Витецкому ей было в кайф. Самое смешное, что он от её грубости тоже кайф ловил. И ещё: не было в его язвительности несправедливого, обвинял он всегда за дело.

Главбух, чья квартира была над ней, первое время помогала им, но свалилась с теми же симптомами. Лина бы справилась с двумя больными, но, полистав больничную карточку, испугалась и позвонила её кардиологу. После собственной личной истории она такого человечного отношения не ожидала: врач обещал перезвонить и ведь перезвонил, сообщив, что независимо от степени тяжести заболевания его пациентка будет помещена в реанимационное отделение, что там о её диагнозе уже знают и машина за ней выслана.

Проводив носилки с больной, она поднялась на свой второй этаж и застала у собственной двери старуху Санталову с бывшей невесткой, которые упорно жали кнопку звонка.

– Вы что-то хотели?

– Где мой сын?

– Он в больнице.

– Я хочу убедиться, что его тут нет!

– Иван в больнице, а здесь находится другой больной, у него тоже ковид, и заходить сюда опасно…

– Не обманывай! Я должна это видеть!

Короче, ключ у неё из рук вырвала Марина, распахнула и влетела на кухню-столовую, где Витецкий, полусидя на высоких подушках, общался с кем-то, держа перед собой планшет.

– Вот! Ирка права!

– Лин, чего это они?

– Не врубился, дядюшка? Ирка разнесла по издательству весть, что я Ивана на вас променяла.

– У-у, как приятно, – расплылся в гаденькой улыбочке он. – Пришли обвинить нас в преступной страсти? Даже китайской заразы не убоялись?

Последние его слова заглушает дверной звонок. Поскольку дверь Лина за собой даже не прикрыла, сразу же вошли два «космонавта» в белых скафандрах.

– Что за сборище, – набрасывается фельдшер, которая посещает Витецкого уже в третий раз. – Вы же говорили, что вас тут только двое!

– Да вот, не верят они в ковид, – наябедничала Лина. – Нагло вошли, хотя я им запрещала.

Вслед испуганно улепётывающим женщинам летят угрозы медицинского и полицейского характера. Но потом медики сменяют гнев на милость. Этот противный тип умеет, оказывается, быть обаятельным. Женщины оказались его читательницами и почитательницами, и даже обещали каким-то образом передать Санталову телефон, хотя в госпиталь не вхожи.

См. "Ловушка для осьминогов"

Глава двадцать первая

И на следующий день Иван позвонил! Ответив на видеозвонок, Лина расплакалась:

– Ванечка, ты на Деда Мороза похож…

– Ну-ка, покажи, – хрипит Витецкий, и Лина садится на пол рядом с диваном, чтобы в камеру попало его ехидное лицо. – Вань, если увидишь, кому борода идёт меньше, чем тебе, обязательно мне покажи! Но вряд ли такой найдётся.

Бородой это ещё не назвать, но белая щетина смотрится на лице чем-то чужеродным. И ещё прозрачная трубка под носом. Голос слабый, с каким-то посвистыванием.

– Лина, что этот тип делает на твоих подушках? По законам жанра литературной чепухи, застав вас в таком виде, я должен тебя бросить.

– Я бы и сделал что-нибудь этакое неприличное на подушках, но пока для меня предел неприличия – это на них помочиться или обгадиться. Всё ещё с трудом дохожу до сортира, – веселится Витецкий. – Впрочем, у тебя будут свидетели гнусного прелюбодеяния. Вчера сюда ворвались тётя Нина и Марина и обвинили нас в распутстве…

Выслушав рассказ о вчерашнем, Санталов расстроился:

– Вот сучки эти, Ирка и Маринка, мать зачем потащили? Ведь полнота и возраст – основные факторы риска!

– Авось обойдётся, я больше недели температурю, может быть, уже незаразный.

И пошла в жизни белая полоса. Из Уремовска Виталий позвонил, назвал время видеоконференц-связи. Потом короткий суд, на котором её даже не штрафуют. Новый паспорт, прописка в родном доме, восстановление СНИЛС, исправление последней записи в трудовой книжке. Начальник даже предлагал ей вернуться на прежнее место, сказал, что без неё весь коллектив осиротел. Только сейчас она узнала, что отец отсюда перешёл в университет на преподавательскую работу. «Попросили» после провала дела Полянского. Чувства вины при этом не испытала, хотя в предательстве не призналась. Всего два раза съездила, оставляя на весь день пациента одного.

– Второй Новый год проходит под короной, – вздыхает она, разглядывая свой новенький паспорт.

– Кончай себя жалеть, ищи фотки по теме. Вот Иван прислал удачную, где ряд коек с ИВЛ. Добавь сюда наших участковых в скафандрах, чтобы углом были… ещё в Новогорске узнай, были ли случаи привлечения за нарушение режима.

Этот трудоголик только о работе!

Тридцать первого Санталов выпросился из больницы. Встретили Новый год всё-таки! Но соком виноградным. Была в запасе бутылка водки, только Иван открыл её, понюхал и даже на язык взял: нет, нюх пропал, а без запаха не цепляет!