Касаясь Пуст0ты

Сейчас эти слова вызывали во мне гнев. Я резко поднялся, схватился за края стола и отшвырнул его в сторону.

– Друг?! Так ли это на самом деле? Ты познакомился со мной, потому что они этого хотели?! Потому что моя мать была с ними?! Что ты хотел узнать от меня?! И узнал ли?

Я не боялся быть услышанным, но меня пугал собственный голос, разносящийся по комнате. Он выдавал растерянность, которую я надеялся спрятать, и слабость, которую с детства пытался искоренить. Слабость характера, неуверенность в решениях, невозможность сопротивляться чужой воле.

Я научился верить в свою чистоту, свою непричастность к антисистемной компании. Но что, если я сболтнул Филу лишнего? Что если позволил себе расслабиться и выдать нечто важное «АрКейну»?

Горло неприятно сдавило. Я схватился за ворот кофты, словно именно она препятствовала дыханию, и оттянул вниз.

Чего ты добивался, Фил?! Ты гребаный жестокий ублюдок! Ты знал, что отец пошлет меня! Знал, что он обязательно допросит меня! И это твоя забота!? Волнение, о котором ты говорил всякий раз, когда видел меня? Все это было ложью!? Ты был ложью!

– У вас все в порядке, сэр?

В этот момент я пожалел, что у меня нет такой же маски, как у безликого. Я остаюсь видимым, как бы ни отводил глаза.

– Сэр?

Безликий стоял за ограждением, и каждая секунда моего молчания заставляла его опускать ленту ниже. Я вдруг осознал, что снова могу дышать. Видимо, так работает испуг. Я поднялся прежде, чем безликий решился-таки перешагнуть через ограждение.

– Все в порядке, спасибо.

– К сожалению, сейчас отдел находится под наблюдением. Как чтец вы можете передвигаться по всему зданию, кроме данного участка. Поэтому я вынужден попросить вас уйти.

Встроенные в маску динамики искажали его голос, делали его низким, грубым и совершенно сухим.Даже аппараты в торговых центрах пестрят большим энтузиазмом, чем безликие.

– Конечно.

Я прошел за ограждение и двинулся к лестнице. Безликий шел следом, будто боялся, что при первой же возможности я рвану назад.

– Вы его знали? Того парня, что выпрыгнул из окна?

– Думаете, я стану говорить с кем-то без «слова магистра»?

Обычно от безликих не услышать ничего, кроме дежурных фраз. Может, именно необычность и подкупила меня, подбила на ответ вместо того, чтобы промолчать. Или же я просто слишком сильно нуждался в разговоре хоть с кем-то, чтобы упустить возможность открыть рот.

– Думаю, вам хочется об этом поговорить без слова магистра. Иначе зачем было сюда приходить?

– Для безликого вы слишком разговорчивы.

– А для чтеца вы, наоборот, слишком много уходите от разговора.

– Наверное, потому что вы не тот, с кем я должен говорить.

– Должны? Мы вроде не на допросе, Юкнайт.

– Спасибо за содержательную беседу. Я знаю, где выход.

Я ускорил шаг и не останавливался до самых дверей. Лишь оказавшись за пределами здания,я обернулся, но безликого уже не было.

«– На ваших встречах присутствовал кто-то еще?

– Да, безликий.

– Безликий?

– Безликий или безликие, не могу сказать. Я не видела инициалы».

Фрагмент того разговора внезапно всплыл в голове и заиграл совсем иными красками. Я кинулся назад к дверям, но тут же остановил себя. Это абсурд – подозревать кого-то на основе одного разговора; как и вешать вину на каждого, так или пронзавшего о случившемся. Действия моей семьи уже когда-то были предметом пересудов. За мной следят, чтобы я ни сделал, особенно сейчас, когда не сделал ничего, чтобы предотвратить угрозу.

Я не должен был приходить сюда. Никогда я не добирался до остановки так быстро и никогда с таким желанием не ехал домой.

Информационный блок министерства

Имя: Зои Златов.

Возраст: 27 лет.

Рост: 168 см.

Цвет волос: рыжий.

Цвет глаз: голубой.

Информация о ближайших родственниках: Константин Златов(отец),Эмма Златов(мать).

Место работы: министерство Связи.

Должность: связист.

Количество лет в должности: 6.

Нарушения уровня КПД: нет.

Настоящий статус: жива.

Последнее обновление данных: сентябрь ХХХХ года.

7

Кай

26 сентября

16:00…Я планировал встать еще три часа назад, но всякий раз, когда звонил будильник, я лишь сильнее погружался в сон. Обычно уже после первого сигнал, мама занимает атакующую позицию у двери и терпеливо ждет, когда я отвечу на стук. Но сегодня дома никого нет, а замена наномашин запланирована лишь на семь часов. Достаточно времени, чтобы оторвать лицо от подушки. Кажется, именно так я думал в первое пробуждение и в третье, и в четвертое, когда, единожды разлепив глаза, выталкивал себя из кровати и возвращался обратно пару минут спустя. Отключение отнимает много сил. Пора бы к этому привыкнуть…

Я перевернулся на бок и (кажется, уже по традиции) задел рукой слона, стоящего на тумбе. Не глядя, я подхватил его прежде, чем он успел перевалиться через край, и водрузил обратно. Помню, как забрал его из кабинета отца перед самым обыском, спрятал за пазуху и таскал с собой весь день, пока безликие таскали меня из одного министерства в другое. Все, что я знал об этой вещи,– ее важность для отца. Наравне со старой тетрадью слон был неотъемлемой частью вечерних посиделок в его кабинете. Отец доставал их из шкафа, раскладывал перед собой и молча смотрел, пока я или Мейд чем-то не выдадим своего присутствия.

Помню, как пробрался в его кабинет, пока никого не было дома, достал из стола тетрадь, но так и не смог открыть. Не знаю, сыграла ли совесть или простое неумение читать, но я так и простоял до самого вечера, пока отец не вернулся. Увидев его в дверях, я не смог сделать ничего лучше, кроме как отдать тетрадь и молча выйти из кабинета. Этим же вечером он сам пригласил меня к себе и рассказал историю каждой вещи. Ни одно из его слов не было правдой, но об этом я узнал гораздо позже и не от отца. А когда узнал, стер все цифры с основания статуэтки и постарался точно также стереть их из памяти. Пока не получилось…