Непоправимый брак

Завод располагался за Кольцевой, ехать сюда было неудобно, приходилось пробираться через постоянные пробки. Они были и в выходные, и в будни, Петр старался приезжать рано утром и отбывать поздно вечером. Впрочем, часто он на завод не катался, здесь работали толковые инженеры, сами справлялись.

Служебная стоянка пустовала. Кроме его «Киа» стоял только чей-то грязный «Пежо». Не иначе, владелец машины приехал из-за города, в Москве дороги уже не были грязными.

Вообще-то Петр мог позволить себе машину получше, но он специально полгода назад купил «Киа». Чтобы показать, что Борька ему недоплачивает.

Когда начальник увидел его приобретение, вид у него сделался виноватый. Но зарплату, сука, так и не повысил.

Он поднимет ее, как только Петр заикнется, что хочет поискать что-нибудь получше. Один, без Петра, Борис предприятие не вытянет. Но Петр не заикался, ему нравилось, что начальник перед ним виноват.

А денег Петру хватало. У него были хорошие дополнительные доходы.

Сев за руль, Петр помедлил и достал телефон. Анфиса Киямова была единственной, кого Борис привел на предприятие. Подбором сотрудников всегда занимался Петр и подходил к этому делу ответственно. Не допускал, чтобы рабочие места занимали бездельники.

– Однокурсницу мою пристрой куда-нибудь, – попросил начальник. Нет, не попросил, распорядился.

– Пусть приходит, – пожал Петр плечами. – Побеседую.

Разговор оказался коротким. Киямова оценивающе оглядела Петра, усмехнулась и спокойно заявила:

– Я хочу секретарем к Борису.

– У него есть секретарь. – Девка не понравилась ему с первой секунды. – Даже два.

У Анфисы были темные глаза и черные волосы до плеч. Она походила на ворону, даже голову наклоняла как-то по-птичьи.

– Значит, будет три, – отрезала Анфиса.

Отчего-то Петра ее ответ развеселил. Пусть Борис имеет под рукой вместо двух дур трех, Петру не жалко.

– Отлично, – сказал он Анфисе. – Идите в отдел кадров.

Потом он с интересом наблюдал, как изменилась атмосфера в секретариате. Раньше девочки друг друга старались выгородить, хихикали, щебетали о какой-то ерунде. С приходом Анфисы в офисе воцарилась тишина, даже инженеры, заглядывающие по своим делам, начинали разговаривать тихо, почти шепотом.

Атмосфера менялась, только когда к Анфисе заглядывала подружка Лера. С ней Анфиса переставала быть надсмотрщицей над коллегами, превращалась в обычную женщину. То есть надсмотрщицей ее никто не назначал, она таинственным образом сумела сама себя так поставить. Другим девочкам отдавала приказания, и те выполняли. Потому что дурочки. Не догадались послать ее куда подальше.

С Лерой Анфиса начинала улыбаться, у нее даже лицо менялось, она переставала быть похожей на ворону.

Еще лицо у Анфисы менялось, когда рядом был Борька. На начальника Анфиса смотрела с насмешливой грустью.

Телефон Леры в электронной записной книге Петра имелся. Они обменялись номерами, когда не так давно Анфиса сильно опоздала на работу. Причем не предупредив. Петр подозревал, что девочки-секретарши тогда молились, чтобы Анфиса больше никогда не появилась.

Лера, как обычно, заглянула к подруге перед перерывом. Обедать Анфиса и Лера часто ходили вместе. Зашла один раз, потом другой. Петр тогда готовил презентацию и отдавал секретаршам указания насчет предстоящего мероприятия.

– Я тебе позвоню, когда она появится, – предложил Петр Анфисиной подружке. – Диктуй телефон.

Анфиса появилась, когда Лера продиктовала номер. Вошла как ни в чем не бывало, спокойно села за стол и включила компьютер. Петр хотел было сделать ей выговор, но не стал. Ситуация его забавляла.

Петр помедлил и набрал номер.

– Это Петр Макаров, – быстро сказал он, услышав Лерин голос. – Мне сейчас Борис сказал, что Анфиса… с Анфисой что-то произошло.

Она рассказывала, он внимательно слушал, сжимая телефон.

На эту Леру он обратил внимание, еще когда она не начала захаживать к Анфисе. Он встречал ее в здании и в столовой. Девочка была стройная, красивая, а таких Петр всегда замечал.

Не так давно он подсел в столовой к обедающим подругам, отметил, что девушка Лера очень неглупа, и впервые всерьез подумал, что с ней стоит познакомиться поближе.

– Кошмар! – прокомментировал Петр и неожиданно предложил: – Хочешь, сходим куда-нибудь? Ты перенервничала, тебе развеяться надо.

– Спасибо, – отказалась Лера. – Не хочется.

– Звони, если какая-нибудь помощь потребуется. Звони, рад буду помочь.

– Спасибо.

Помощь могла потребоваться только Анфисиной семье, но это подождет до понедельника.

Петр бросил телефон на соседнее сиденье, выехал со стоянки. Зелень вдоль дороги казалась веселой и сильно не соответствовала настроению. Впрочем, она скоро скрылась за щитами шумового заграждения.

* * *

Тетке нравилось, когда Глеб садился за компьютер. Родственница переживала, что племяннику с ней скучно, а развлечений в деревне было немного. Летом Глеб ездил на пруд купаться, осенью ходил за грибами. Весной развлечений не случалось совсем.

Работать Глеб любил и умел сосредотачиваться в любой обстановке. Начал работать, когда тетка накормила его обедом, а закончил, когда уже стемнело.

Несколько раз тетя робко советовала:

– Ты бы отдохнул, Глеб. Совсем глаза испортишь.

Прерываться Глебу не хотелось, он подмигивал тетке и снова утыкался в экран ноутбука.

Остановился он, когда начал делать ошибки.

Закрыв ноутбук, Глеб вышел на крыльцо, закурил. В одной футболке было холодно, но возвращаться в дом он не стал.

Тусклые фонари слабо освещали деревенскую улицу.

Тетя к этому времени уже легла, светилось только его окно.

На синем фоне звездного неба темнел дом Киямовых. Строение напротив тоже было темным, но его скрывали кусты боярышника. Раньше там жила большая шумная семья, но с прошлого года в доме никто не появлялся. Старики-хозяева умерли, а дети их дачей не интересовались. Наверное, имели что-то получше.

Плохо, что тетя живет практически одна на краю деревни.

Глеб докурил сигарету, положил окурок в пепельницу, которой тетка гордилась: она была старинная, бронзовая, купленная в антикварном магазине. Глеб приобретение одобрил. Не потому что пепельница была дивно хороша, а потому что был рад за тетку. Ему нравилось, когда родственнице что-то доставляло удовольствие.

Он вернулся в дом, потушил свет, лег в постель. Обычно отрубался сразу, но сейчас мысль, что тетка остается одна на пустой улице, заснуть не давала.

Глеб поворочался минут пятнадцать, встал, надел джинсы и ветровку и снова вышел на крыльцо.