Сарматские хроники. Бежать нельзя остаться

Глава 8

… – Да, причалить здесь, пожалуй, получится… , – Богдан был задумчив и сосредоточен.

Он в компании Радомира уже не раз выходил на берег, размышляя и что-то прикидывая. Было заметно, что в лагере кочевников ратник чувствовал себя неуютно, и прогулки к морю приносили ему явное облегчение.

Майпранг благоразумно не набивался в провожатые. К нему Богдан питал особенное недоверие – видно, не забыл клинок, неожиданно и бесшумно возникший у горла. Недоверие было взаимным – Майпранг не мог припомнить, чтобы русичи когда-нибудь союзничали с волками-воинами, и держался начеку. Пара волчат-подростков всегда незаметно сопровождала чужаков и о любом их действии или передвижении немедленно докладывала вожаку.

А ему дел хватало! Нужно было мало-мальски подготовить стаю к столь трудному и необычному походу. Волки небольшими группами промышляли подальше от пустоши, чтобы обновить припасы, не привлекая особого внимания, и в самом становище тоже кипела работа. Хоть и привыкли кочевники к быстрым сборам, да в этот раз дело особое, и как там оно дальше повернётся – было неизвестно… Тревога витала в воздухе, не давая забыться, пропитывая всё – от шатров и кибиток до последнего стебелька степной травы – тягостным ожиданием беды. Все без исключения понимали, что временное затишье вот-вот оборвётся, но и предстоящий морской поход пугал не меньше!

Тревога витала, но не давала места малейшему сомнению – волки, как один, от мала до велика, безгранично верили молодому вожаку и беспрекословно выполняли его распоряжения. Майпранга это и радовало, и заставляло ещё больше тревожиться – не имел он права ошибиться-просчитаться, а потому старался учесть всё до мелочей…

Ятрагор, меж тем, затею не одобрял. Однако после долгого разговора один на один с вожаком согласие своё всё-таки дал. Других вариантов, похоже, действительно не было: либо сидеть и смерти дожидаться, либо рискнуть…

– Князь ведь тоже от нас такого шага не ждёт, Ятрагор. Авось, проскочим! – с этим старый жрец поспорить не мог…

…На вечер был объявлен «общий сбор» для обсуждения деталей и уточнения дальнейшего плана действий. «Штаб» разместился в шатре Аглаи.

– Берег пологий, ежели по тропе спуститься. Сможем и причалить, и людей с припасами да скарбом погрузить, – докладывал результаты утренней разведки Радомир.

Богдан больше отмалчивался. Хоть и дал он своё согласие, хоть и шла речь о его любимом и знакомом деле, но чувствовал он себя крайне неуютно. Смущала его и Аглая. Радомир во время их «прогулок» уже поведал вкратце обстоятельства своего знакомства с этой женщиной и то, какую роль она – случайно или намеренно – сыграла в ритуальном поединке. Члены стаи относились к ней настороженно-почтительно и называли «посланница Табити». Табити – так, насколько знал кормчий, звалась у кочевников верховная богиня – покровительница огня и домашнего очага, вершившая в людском мире высший справедливый суд. Слыхал он и то, что раньше женщины в сарматских племенах, в память о своих прародительницах-амазонках, наравне с мужчинами и в бою участвовали, и имели право голоса. А сейчас молодых волчиц в племени, почитай, и не осталось: все с семьёй да с выводком волчат – куда там мечом махать…

Но как бы там, в древности ни было, почему чужачке, пусть даже и женщине вожака, позволено присутствовать на серьёзном мужском совете, ратник никак не мог взять в толк. И когда Аглая вдруг обратилась непосредственно к нему, поначалу немного опешил.

– А что, Богдан, есть у тебя какая-то особая ладья на примете, или любую брать будем?

– Лодья – она и есть лодья, – проворчал водник, отчаянно пытаясь скрыть смущение.

– Но всё же? Ты как никто другой в этих делах разбираешься, знаешь всё до мелочей. Какое судно ты бы сам выбрал?

Похвала была приятна. Кроме того, Аглая, сама того не зная, затронула потаённую струнку души могучего ратника. Была, была мечта! И судно было…

– Есть у князя посудина одна, – помявшись, начал Богдан. – Вот она бы нам здорово пригодилась! С северных морей недавно пригнали – то ли на обмен, то ли в бою каком взяли, то мне неведомо. Эх, знатная, шельма!

– А называется как?

– Драккар[9 - Драккар (норв. Drakkar, от древнескандинавских Drage – «дракон» и Kar – «корабль», буквально – «корабль-дракон») – так называют деревянный корабль викингов, длинный и узкий, с высоко поднятыми носом и кормой. Принято считать, что драккар – «большой длинный корабль». Килевой, устойчивый, мореходный. Экипаж – от 20 человек и больше. "Ладья – либо долблёнка, либо насад, либо набой, менее устойчива, заметно тихоходнее, не более двух дюжин гребцов. В общем, класс "река-море" (сведения с просторов интернета).]! …

Аглая наморщила лоб, собирая воедино крупицы эрудиции. Драккар… Что-то, связанное с викингами, вроде. Но однозначно боевой корабль!

– А чем драккар от лодьи отличается? Фору даст нам, или только слово пышное? – недоверчиво подал голос Майпранг.

– Лодья плоская. У князя – сплошь долблёнки речные, пара только морских, потяжелее, набойные[10 - Суда, исходно долблёные из ствола дерева, с последующей дощатой обшивкой "внакрой".]. Драккар килевой, а значит – в морских волнах устойчивый, узкий да маневренный. И побыстрее лодьи он будет, – терпеливо объяснял Богдан – теперь, когда речь неожиданно зашла о его мечте, он готов был даже с вожаком волчьим разговоры разговаривать.

Майпранг удовлетворённо кивнул. Быстрее да маневреннее – это то, что надо…

– Да! Ещё башка у него! – вспомнил Богдан.

– Какая башка???

– Драконья – змея такого, зубастого да косматого! У лодьи нос, а у драккара – башка!

– Подходит!!!…

Радостный возглас Аглаи ненадолго разрядил обстановку и развеселил серьёзное собрание, даже суровый «водный ратник» тихонько усмехнулся в бороду.

– Ну, дело за малым. Осталось этот драккар заполучить, да сюда морем привести, – вступил в разговор Радомир.

Все вновь напряжённо примолкли – это не ложка дёгтя, а целый половник! На словах всё ладно да складно, а вот как исполнить задуманное – идей стоящих пока не было…

– Ещё есть сложность одна, – вдруг произнёс Майпранг.

И в ответ на вопросительные взгляды продолжил:

– Кони. Коней, полагаю, ни на лодью, ни на драккар не погрузим…

Аглая задумалась. Да, без коней сарматам-кочевникам трудно придётся, а получится ли их в раз раздобыть на новом месте – вопрос!

– А кони сушей пойдут! – в голову пришла очередная лихая мысль. – Майпранг, сколько волков нужно, чтобы табун наш перегнать по берегу?

– Пять-шесть вполне достаточно!

– Ну, вот и хорошо! Мы морем пойдём, на драккаре, а лошадей погоним в обход, по берегу, и там встретимся!

Майпранг молча посмотрел на Аглаю. Девчонка не переставала его удивлять: не имея ни малейшего понятия о вещах, привычных и понятных для любого кочевника, она, тем не менее, фонтанировала идеями! Идеи, поначалу выглядящие абсолютно дико, на деле вдруг оказывались вполне подходящими. По крайней мере, никто из них, мужчин, действительно лучше пока ничего не предложил… Отсутствие необходимых знаний и умений Аглая успешно компенсировала хитростью и своеобразной безбашенностью, что как нельзя лучше подходило к ситуации… А слова «наш табун» неожиданно приятно грели душу…

Мысли вожака были прерваны её очередным вопросом:

– Майпранг! А кто в стае лучший наездник? Ты не в счёт, кроме тебя…

– Всё хороши, сама видела!

– Я-то видела, а ты знаешь! Кто?

– Корсак, – Майпранг отвечал с заметной неохотой.

Это новость! Корсак! Бывший «адъютант» Катиара! После смерти покровителя он из стаи, разумеется, никуда не делся, но держался немного особняком, стараясь поменьше попадаться на глаза новому вожаку. Майпранг его не гнал – в стае каждый воин на счету! Но никакое серьёзное дело ему не поручал, да и не собирался…

– Он действительно лучший?

– Да!… Он, говорят, на коне родился. Лошадей знает, понимает, как никто другой, говорить с ними может на их языке. Они его слушают, своим считают. Дед его ведуном был, над конями ворожил…

– Значит, он нам нужен! – заключила Аглая.

– Да как табун ему доверить? – засомневался Радомир, немного осведомлённый уже об отношениях в стае.

Но Майпранг неожиданно поддержал идею:

– А куда он денется? Волку одному не выжить! Тем более, теперь…