Сарматские хроники. Бежать нельзя остаться

Богдан утверждал, что к ночи ветер опять переменится, а это значит, в темноте можно будет вновь поставить парус и немного передохнуть от беспрерывной гребли. Перемещаясь только на вёслах, они здорово теряли в скорости – шестеро мужчин, пусть даже сильных и выносливых, двигали здоровенный драккар вперёд с большим трудом…

…Кстати, столь низкие борта судна давали прекрасную возможность прикоснуться к холодной морской воде и даже зачерпнуть пригоршню, чем Аглая немедленно и воспользовалась, брызнув Майпрангу в лицо. Волк коротко рыкнул от неожиданности и, фыркнув, затряс головой, стряхивая ледяные капли. А мгновение спустя одним движением подмял Аглаю под себя:

– Твоё счастье, что вокруг глаз да ушей полно!

– Тебе, вроде, это не мешало никогда, – подняла брови девушка.

…Краем глаза он заметил чей-то пристальный и недобрый взгляд. Волчье чутьё уверенно подсказывало, что не померещилось. Он поднял голову и огляделся. Богдан за рулём… Четверо волков за вёслами, по паре с каждой стороны. Они менялись по одному; кстати, скоро его очередь… Радомир у другого борта – приподнялся и сел, поморщившись от боли… Чужих на драккаре нет… Значит, всё-таки почудилось…

…Он смотрел, не отрываясь. Видеть, как руки волка обнимают её, как она прикасается к нему губами, как что-то насмешливо говорит, как со смехом брызгает на него водой из-за борта, было невыносимо, но и отвернуться он был не в силах. В груди разливалась горькая тоска, которая сдавливала горло и не давала нормально дышать. Жгучая ревность свернулась змеёй и остро покусывала сердце. Радомир сел, морщась от боли в раненом боку, опустил руку за борт и поспешно плеснул себе в лицо ледяной морской водой. Потом поднялся и, превозмогая слабость, направился к гребцам…

***

… – Богдан, а что там, за морем? – Аглае как всегда не терпелось прикинуть дальнейшие планы.

Они наспех завтракали. Майпрангу пора было присоединяться к гребцам, сменив одного из волков, а девушка вновь собиралась встать за руль.

– За морем берег другой, – ворчливо ответил водник – он и так не блистал красноречием, а сейчас, в отсутствие Орги, вообще был мрачнее тучи и не расположен к разговорам.

– Это я понимаю, что берег. Живёт там кто? – не отставала Аглая.

Географию она знала неплохо, а вот подробности, где кто обитал в эти далёкие времена, – не очень.

– Эллины. Народ такой, – ответил кормчий, поднимаясь на ноги, чтобы проверить положение руля.

Эллины… Эллины – это греки. Оливки, сертаки, вино… и тепло! Аглая зябко поёжилась – здесь тепла не будет ещё долго, здесь зима на носу… Ладно, дойдём до противоположного берега – разберёмся, что там за эллины…

Размышления на эту важную тему неожиданно прервала перепалка со стороны гребцов.

– Шёл бы ты, воевода… отдохнуть! – Майпранг, орудуя веслом, недовольно косился на Радомира.

Боярин, стиснув зубы, грёб с противоположной стороны, также сменив одного из волков. Лоб его покрывали крупные капли пота, повязка на боку постепенно пропитывалась кровью, но он не отступал.

– Слышь, гребец! Уймись! – настаивал волк.

– Отстань, Майпранг! – нахмурился ратник. – Я и так вчера весь день кулём провалялся. Этак мы к зиме до пустоши не дойдём!

– Если мы на полдня быстрее дойдём до пустоши, да боярыне труп твой хладный представим, нам встреча с половцами за радость покажется! Нас Чеслава твоя вместе с драккаром на дно отправит! – запальчиво вскинулся сармат.

При упоминании имени супруги Радомир вздрогнул и помрачнел ещё больше.

– Пока силы есть – помогать буду!

– Силы много, ума мало! – с досадой буркнул вожак, отворачиваясь…

…А к вечеру ветер действительно сменил направление на нужное им и заметно усилился, по морю побежали барашки волн. Споро были возвращены на место разноцветные щиты и мачта – если дневная маскировка удалась, то враги в любом случае должны были потерять их из виду. Парус наполнился ветром, и драккар побежал вперёд ощутимо быстрее. Вёсла решено было сложить и хорошенько передохнуть – на скорость судна усилия пяти-шести гребцов сейчас уже не влияли.

«Во-он за тем мысом – пустошь. К утру на месте будем», – сказал стоящий у руля Богдан некоторое время назад. Майпранг направился на нос к остальным волкам – требовалось обсудить и спланировать завтрашние действия.

– Что, наигрался??? – Аглая сердито вспарывала ножом пропитавшуюся кровью повязку Радомира. – Ну, если, швы разошлись – я сама тебя тогда добью!!!…

Рана действительно почти разошлась. Чертыхаясь, Аглая вооружилась иглой и принялась за штопку, предварительно проведя обработку всё тем же вином. Плохо!… Сквозь пальцы сочилась кровь вперемешку с гноем. Очень плохо!!!…

Радомир сидел, отвернувшись к морю, стараясь не смотреть на девушку и – не приведи Бог! – не встречаться с ней глазами. Он чутко ловил каждое прикосновение умелых пальцев, борясь с желанием уткнуться лбом в плечо Аглаи, как давеча Орга, и забыть обо всём.

– Всё. Готово! Давай перевяжу теперь. Хотя чего на тебя добро изводить – всё одно, дуришь!

На краткое мгновение их взгляды всё-таки встретились, и девушка вздрогнула – такой горькой тоской полыхнули на неё глаза ратника…

***

…Осенний вечер накрыл море очень быстро. Береговая линия в темноте уже была неразличима, и в чёрной морской воде отражались многочисленные звёзды, будто драккар плыл по Млечному пути. Волки, пользуясь моментом, отдыхали, Богдан стоял у руля, а Аглая, облокотившись на борт, наблюдала за перекатывающимися волнами.

Радомир лежал на меховом плаще и смотрел на тёмное небо, усыпанное звёздами. Глухая тоска металась где-то в глубине, поскуливая как щенок и щедро делясь своей болью с хозяином. Завтра они достигнут пустоши, где его ждёт встреча с семьёй. Боярин тосковал по маленькому сыну, а жена… Чеслава – красивая, гордая, когда-то горячо и нежно любимая… Он и сейчас не позволил бы даже волосу упасть с её головы, заслонил бы от всех невзгод, её – мать своего первенца… Вот только сердце его медленно, но верно заполнял совершенно другой женский образ, неся с собой невыносимую муку. Закрыв руками лицо, ратник тихо застонал…

– Радомир! Радомир, что с тобой??? – Аглая встревоженно трясла его за плечо.

Она подняла голову, намереваясь позвать кого-то ещё, но воевода схватил её за руку. Майпранг вместе с остальными волками на носу судна продолжал военный совет – вот и пусть совещается…

– Не надо! Всё в порядке…

– Да уж вижу, в каком ты порядке! – проворчала девушка, положив ладонь ему на лоб.

Он потянулся губами к её руке, в последний момент остановив себя невероятным усилием воли…

– Аглая, выслушай меня! – ратник взял в свои большие ладони её руки, удерживая девушку на месте. – Я хочу, чтобы ты знала: я не желаю тебе зла, но лучше держаться от меня подальше…

– Жар у тебя, Радомир, вот и несёшь всякий бред! – фыркнула она. – Вот завтра встречу наконец Ятрагора и попрошу: пусть сварит тебе своё самое вонючее и гадкое на вкус снадобье – чтобы сразу и излечило, и мозги на место вернуло!!!…

Воевода слабо улыбнулся: неисправимая бестия! Не тем ли зацепила, приворожила, что нет ни сил, ни желания избавиться от этих пут??? Уже не таясь, он прижался щекой к ладони девушки и легко прикоснулся к ней губами. Аглая оцепенела.

– Тоска снедает меня, мочи нет с ней совладать, бед могу натворить… Завтра, коли бой случится, – смерти искать буду, успокою и её, и себя навеки!… Люблю я тебя, Аглая, больше жизни люблю…

***

…Едва забрезжив, прохладное утро окутало окружающий мир туманной дымкой. Первые лучи солнца осветили недалёкий знакомый берег. Всё-таки добрались!…

…Аглая, глотая слёзы, стояла на носу, глядя на приближающуюся песчаную косу. Майпранг подле неё напряжённо вглядывался в пустынный берег, пытаясь разглядеть вероятную опасность. Он заметил, что с девушкой творится неладное, но никак не мог понять, в чём дело, в конце концов, решив, что это просто усталость и волнение. Ведь на пустоши и вокруг неё их ждала неизвестность…

Глава 14

… – Не годится дружина твоя, князь, не годится…

– Ты, гость дорогой, говори – да не заговаривайся! Любого своего бойца выстави на поединок против моего – узнаешь, годится ли на что дружина моя!!!

– Да ты, княже, осерчал неужто? Зачем нам с тобою бойцов сильных да опытных ради забавы истреблять? Я же толкую: мои воины в степи да верхом ловчее твоих будут, да и коней у нас выносливых поболе. Берегом поскачут в ту же сторону, коней менять будут – быстро пойдут. Лодка у волков большая, тяжёлая – кони быстрее. Нагоним! Не могли же они ни сквозь землю, ни сквозь воду провалиться. Да и причаливать им надобно – стаю подбирать. Тут-то драккар твой с берега всяко виден будет…

– Твоя правда, Алп-Хасан! Мне гнев да ярость разум застят. Дружина моя на лодьях пойдёт, наперерез проклятым. Твои-то воины доблестные на корабли всё одно не зайдут – они к суше да к коням своим привычнее… , – притворно вздохнул князь.