Сарматские хроники. Бежать нельзя остаться

– Только уговор помни, княже! Волчица – моя!…

***

…Драккар ткнулся носом в песчаный пологий берег. Волки немедленно спрыгнули – кто на песок, кто прямо в воду. Аглая с Радомиром последовали за ними, а вот Богдана решено было оставить на борту: он хоть и боевая единица немалая, но если дело жареным запахнет, да надобно будет ноги уносить по-быстрому, то вся надежда только на него.

Едва Майпранг оказался на берегу, сверху под ноги ему кубарем скатился волчонок-малолетка и что-то быстро защебетал на сарматском наречии, периодически тыкая пальцем в сторону пустоши. Вожак согласно кивнул, отрывисто произнёс пару слов и хлопнул мальца по плечу. Пацан просиял и умчался вверх по склону, вздымая тучи песка.

– Что? – подоспела Аглая.

– Всё в порядке, – губы волка тронула улыбка. – Орга успела предупредить, они уже почти готовы – шатры свернули, скарб собрали.

– Значит, нужно поторапливаться… Что ты ему сказал?

– Кому?

– Ну, ему, – Аглая мотнула головой в сторону убежавшего волчонка.

– Что-что! Сказал, что он молодец!

Волки во главе с вожаком вскарабкались на склон и двинулись в сторону пустоши, Радомир же чуть поотстал – давала себя знать рана. Аглая, признаться, была даже рада немного этому обстоятельству, поскольку после неожиданного ночного признания она честно старалась держать с боярином порядочную дистанцию.

В глубине души девушка надеялась, что, встретившись с семьёй, увидев жену и ребёнка, ратник выбросит из головы непонятный любовный бред, и всё встанет на свои места. Только бы не узнал Майпранг!… И только бы сам боярин не ринулся сгоряча выполнять обещанное – слова у мужчин этого времени редко расходились с делом! Чувство вины за чужую гибель, пусть и косвенной, было бы для Аглаи абсолютно лишним. Кроме того, Радомира было просто по-человечески жаль…

…Пустошь встретила их суетой и кажущейся неразберихой. При появлении Майпранга все члены стаи от мала до велика как по команде бросили свои дела и склонились в уважительном поклоне. Около двух десятков воинов, остававшихся на берегу, выступили вперёд и склонили головы, ожидая указаний вожака. Майпранг шагнул к ним и сказал несколько слов – сказал, видимо, что-то ободряющее и приятное, поскольку те приосанились, а некоторые даже позволили себе скупую улыбку.

Внезапно толпа сарматов расступилась. Ятрагор с непроницаемым лицом приблизился и положил руку на плечо почтительно склонившему голову Майпрангу. Помолчав, старый жрец произнёс пару слов, слышных только им двоим. Вожак ответил, а потом, сверкнув янтарными глазами, улыбнулся, и лицо Ятрагора просветлело.

– Ну что, Аглая, видно и правда есть от тебя польза стае! – произнёс он, когда девушка приблизилась и тоже склонила голову.

Лукаво взглянув на жреца исподлобья, она заметила, что тот прячет улыбку.

Откуда-то сбоку слышались приглушённые рыдания. Чеслава с ребёнком прижималась к широкой груди Радомира и оглаживала рукой его пропитанную кровью повязку. Обнимая жену, воевода шептал ей на ухо что-то ласковое и успокаивающее. Аглая удовлетворённо кивнула – вот и славно! Будет ему теперь, чем заняться…

От радужных мыслей её отвлекла Орга, налетевшая как вихрь и стиснувшая её в объятиях.

– Akasa… Akasa…[17 - Akasa… Akasa… (скифо-сармат.) – Невредима… Невредима.], – повторяла сарматка, смеясь и, как всегда, при волнении напрочь забывая все русские слова.

Радость встречи плавно перетекла в продолжение сборов. Стая действительно была почти готова к переезду, и кое-кто уже двинулся в сторону моря, перенося поклажу. Женщины вели за руку и несли на руках малышей, а волчата постарше принимали активное участие в сборах, действуя на редкость слаженно и толково – перетаскивали бурдюки с пресной водой, съестные припасы, свёрнутые шатры и прочий скарб.

Не теряя времени, Аглая с Оргой побежали на берег, а Майпранг подозвал Корсака – требовалось определиться с перегоном табуна. Бывший подручный Катиара держался настороженно, но было заметно, что доверие нового вожака ему льстит. Отобранные ему в помощники четверо молодых волков начали свои приготовления…

…А на берегу Аглая вовсю командовала погрузкой. Орга, буквально взлетев на палубу драккара, повисла на шее Богдана, не скрывая чувств, однако быстро справилась с эмоциями и деловито принялась помогать. То, что она так лихо и смело вскарабкалась на судно, отчасти убедило сородичей, что бояться нечего, и немного ускорило процесс. Несколько волчиц вместе с детьми были уже на палубе, пара волчат покрепче сверху принимала тюки с поклажей и складывала их вдоль бортов с обеих сторон.

Семья Радомира тоже появилась на берегу. Чеслава встревоженно рассматривала судно, прижимая к груди свёрток с младенцем. Впрочем, ей приходилось раньше пару раз ходить по реке на плоскодонном ушкуе, а драккар, по сути, отличался только размерами и формой, поэтому она, в конце концов решившись, направилась к кораблю.

Майпранг вместе с воинами пока оставался на пустоши на случай неожиданностей с тыла. Что-то подозрительно тихо – даже птицы примолкли … Поводя внимательным взглядом вдоль ближайших скал, могущих послужить укрытием, он настороженно прислушался и раздул чуткие ноздри – чутьё шепнуло о вероятной опасности, а в следующее мгновение, резко развернувшись в сторону, успел в последний момент уклониться от летевшей прямо в шею стрелы. Враги всё же настигли их – драккар с берега был хорошо виден, указав дорогу к самой пустоши. Подкравшись незаметно, половцы открыли шквальную стрельбу из луков…

– За кибитки! Быстро!!!…

Хорошо, что сарматы, предусмотрев возможное нападение, расставили повозки полукругом на пути к морю! Сейчас это послужило временным укрытием от половецких стрел и позволило волкам дать отпор. Требовалось задержать кипчаков как можно дольше – едва ли половина женщин и детей поднялась на борт драккара.

– Скорее! Скорее! – Аглая, бегая по берегу, чуть не пинками подгоняла отстающих.

Сарматы на склоне пока держали оборону, но степняков, скорее всего, было в разы больше, поэтому времени в обрез!

Неожиданно противник перешёл в наступление совершенно с другой стороны. Часть половцев продолжала перестреливаться с волками наверху, отвлекая их внимание, а ещё один, довольно многочисленный отряд обошёл с фланга, спустившись чуть в стороне по довольно отвесному склону. И сейчас эта компания, размахивая саблями и короткими мечами, неслась по берегу прямо на волчиц с волчатами, не успевших подняться на борт.

Аглая, попятившись, выхватила из ножен свой клинок (на сей раз получилось довольно сносно!) и скрестила его с ближайшим врагом. Тут же рядом, как из-под земли, выросли два волчонка-подростка, прикрывая её с двух сторон – женщину вожака нужно было защищать! Но силы были неравны, и половцы, почувствовав слабину, напирали как раз с этой стороны.

Пытаясь держать оборону сразу против двух противников, девушка не сразу поняла, что кипчаки сдерживают удары, иначе она давно лежала бы, истекая кровью. Объяснение было лишь одно – её требовалось взять живьём!

– Ну уж нет, ребята! – сквозь зубы процедила Аглая, отчаянно бросаясь в атаку.

Один из половцев, не ожидая от неё такой прыти, открылся, и она с мрачным восторгом полоснула по его животу клинком. Однако взамен поверженного врага перед ней возникли ещё трое, умело отбивая её беспорядочные выпады и постепенно окружая. Дело плохо! Волчата-защитники пытались сдерживать нападавших где-то сбоку, но их быстро и умело теснили в сторону.

Неожиданно подоспела помощь. Радомир, отпихнув Аглаю в сторону, одним взмахом меча расправился с тремя ближайшими противниками, а потом мастерски отбил нападение ещё двоих. Повернувшись, воевода замер на мгновение, встретившись с ней взглядом, потом шагнул навстречу, свободной рукой крепко прижал девушку к себе и на мгновение приник к её губам отчаянным поцелуем.

– Быстро на драккар, Аглая! Быстро!!! – в следующее мгновение он подтолкнул её в сторону корабля и развернулся ко всё прибывающим врагам.

В этот момент сарматы наконец тоже оказались на берегу. Несколько человек, по-видимому, всё ещё оставались наверху и отстреливались, остальные же во главе с Майпрангом вступили в рукопашную. Половцы, как всегда, превосходили их числом, но когда волкам-воинам это мешало??? Вооружённые ножами и короткими мечами, они очень быстро посеяли панику в рядах противника, получив временную передышку.

– Все на драккар!!! – голос вожака пронёсся на песчаной косой.

Женщины и дети уже были на судне, и мужчины, собрав оружие поверженных врагов, не мешкая, к ним присоединились.

– Воевода, жив? – Майпранг, подскочив, хлопнул русича по плечу. – Давай-ка, поторопись!!!…

Бок о бок они достигли драккара и поднялись на борт. Здесь было безопаснее – мощный нос судна и крепкие щиты по бокам давали хорошую защиту от стрел. Несколько волков всё ещё бежали по берегу – видимо, те, что отстреливались и прикрывали тыл. Они уже достигли кромки воды, когда сверху со склона на песок буквально посыпались половцы. Отставшие успели всё же подняться на борт, и драккар начал медленно отчаливать.

В этот самый момент Майпранг заметил в воде ещё одного, с удивлением узнав волчонка, первым встретившего его на берегу. Мальчишка явно замешкался и сейчас отчаянно пытался успеть, увязая в мокром песке.

– Стой, Пранг! Жизнь одного волчонка не стоит жизни вожака! – успел крикнуть Ятрагор, когда сармат, схватившись за канат, уже летел вниз.

Подхватив пацана, он хотел было совершить обратный манёвр, но половцы были слишком близко, поэтому волк лишь успел сунуть мальчишке в руки канат, а сам принял отчаянную оборону.

Неожиданно кто-то ещё спрыгнул в воду с борта рядом с ним, и обернувшись, Майпранг встретился глазами с Радомиром.

– На борт, Пранг! Уводи стаю, вожак!!!…

***

…Первое, что он услышал, придя в себя, был шелест волн, разбавляемый редкими криками чаек. Постель под ним мерно покачивалась, а над головой плескался разноцветный полог сарматского шатра.

Ратник с небольшим усилием сел. Всё тело ныло, как после хороших побоев, голова легонько кружилась, а во рту стояла сухая горечь. Радомир покрутил головой – туман перед глазами немного рассеялся – потом с трудом поднялся на ноги. Преодолевая слабость, он сделал пару шагов и, выглянув из шатра, крепко зажмурился – над морем светило яркое солнце.

– О, воевода! Очухался! – весёлый голос Майпранга заставил его вздрогнуть.

Вожак стоял на корме судна в компании что-то терпеливо объясняющего Богдана. Шатёр воеводы был неподалёку, поэтому он первым заметил движение. Легко соскочив с небольшого дощатого возвышения, где крепился корабельный руль, сармат оказался совсем рядом. И вовремя – ноги Радомира вдруг ослабли, и вновь закружилась голова.