Оценить:
 Рейтинг: 0

На одном крыльце сидели…

Жанр
Год написания книги
2019
1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На одном крыльце сидели…
Евгения Ивановна Хамуляк

Сказка-головоломка отлично подойдет тем читателям, которые любят разгадывать квесты. В одной семье домочадцы перепутали свои роли: мама вдруг закапризничала, дочка стала слишком взрослой, а в бабушке и вовсе проснулся генерал. Что делать, если теперь ни на кого нельзя положиться? Ни у кого нет царя в голове…

Евгения Хамуляк

На одном крыльце сидели…

Однажды у мамы произошёл неприятный случай на работе, и, прибежав домой, она первым делом влетела к себе в спальню, бросилась на любимую кровать, схватила в охапку дорогую подушку, понимающую лучше, чем любая подружка, и громко расплакалась. Ей было невыносимо обидно.

И поплакав так с полчаса, с красными, опухшими, всё ещё полными обиды глазами, она наконец вышла в залу, где её дочка с хмурым видом делала уроки. Завидев расстроенную родительницу, Вера (а в семье её звали не иначе как Вера Павловна – за ту самую серьёзность и хмурость), неодобрительно поцокала языком, не поддерживая женских слёз и нытья. Под строгим дочерним взором мама ещё больше скуксилась и поникла, но, помня о своих каждодневных обязанностях, обычно доставлявших большое удовольствие (но не сегодня!), поплелась на кухню готовить ужин для семьи.

Посуда была чисто вымыта и насухо вытерта – Вера Павловна, неизвестно с удовольствием или без, выполняла свои дочерние обязанности в срок и правильно.

Мама встала перед пустой кастрюлей, из которой скоро должен был бы задымиться любимый папин суп минестроне. Кстати, любил этот суп не только папа, но и всемирно известный Леонардо Да Винчи. К слову, совпадение или нет, но оба, и папа и Леонардо, работали в сфере строительства. Папа – прорабом, Леонардо, как известно, помаленьку везде. Только папа всегда сдавал объекты в срок, за что получал хорошую зарплату и даже премии, в отличие от своего средневекового коллеги, иногда задерживавшего стройку на пару десятков лет. Правда, как мы знаем из учебников истории, это не сказывалось на его зарплате и популярности, а даже придавало пикантности вечному недострою. И сейчас имена хозяев строений давно позабыты, а имя капризного прораба до сих пор у всех на устах. Но это совсем другая история.

Итак, пустая кастрюля, вместо того чтобы наполниться родниковой водой для будущего бульона, за которой папа в выходные выезжал в лес, стала наполняться горькими слезами мамы, которая опять расчувствовалась.

«Какая странная история! – воскликнете вы сочувственно и непонимающе. – Что такого могло случиться и почему кажется, будто мама с дочкой поменялись местами? Как-то всё вверх дном в этом доме!»

Всё правильно, друзья. Случилась непредвиденная, пренеприятнейшая история, перевернувшая всё с ног на голову, или вывернувшая всё из-под выподверта – как выразились бы дети, любящие смешивать разные словечки или выдумывать новые. Или, как сказали бы психологи, произошёл неожиданный сбой в распределении психологических ролей домочадцев.

А психологи, друзья, всегда-всегда, как и дети, знают, как правильно обозвать то или иное явление, для забавы тоже придумывая новые непонятные термины. Но чтобы самим не запамятовать, выпускают по одному миллиону книг в год, чтоб и другие их запомнили.

Однако не беспокойтесь, сейчас мы всё вам объясним. А может быть, в этом переполохе перепутанных ролей вы даже узнаете кое-кого из знакомых…

***

В каждом из нас живут-поживают и словно на крыльце восседают принц, король и королевич! Или принцесса, царевна и королевна! А психологи бы сказали: ребёнок, родитель и взрослый.

Если они живут дружно, каждый правит в своём царстве справедливо и не вмешивается в чужие владения, то дружить с таким человеком легко и даже приятно. Говорят про таких: «Царь в голове есть».

Царство взрослого – это общение с друзьями, коллегами, партнёрами и вообще с теми, с кем ты наравне. Тут проявляется человек ответственный, правдивый, открытый – короче, такому и котёночка доверить можно.

Вот с подчинёнными или братьями нашими меньшими, а также с учениками просыпается в нас другой персонаж, под названием родитель: ласково, но строго он поучает, направляет, помогает, предостерегает. Повезло тем, кому такой воспитатель или учитель правильный попался. Такому котёночка уж точно доверить можно, особенно если хотите, чтоб из него тигра вырастили.

Наконец, когда можно (и главное – нужно!) расслабиться, отвлечься, отпраздновать день рождения или именины, просыпается ребёнок. В такие моменты никого лучше и представить нельзя: с ним весело, здорово, легко, интересно, увлекательно, но вот котёночка-то не доверишь – ну, если только потискать на пять минут. Хорошо, что праздники не каждый день!

***

Одним словом, произошло нечто, что перемешало все роли, и у мамы беспробудным сном уснули родитель и взрослый, а отдуваться за них и выполнять все семейные обязанности остался несчастный ребёночек, которого, кстати, звали Ляля.

Итак, Ляля сначала весь день устало перекладывала бумажки из одной стопочки в другую (так, по крайней мере, она представляла себе работу завуча школы, где трудилась мама, обычно включая родителя), потом с ужасом слушала детские визги на перемене… Да ещё под конец рабочего дня вообще случилась катастрофа: лучшая подруга мамы Мила, то есть Кудрявцева Людмила Васильевна, учительница иностранных языков (кстати, именно мама устроила в школу Милу, которая давно грезила о работе педагога, хотя имела вполне успешную карьеру переводчика и объездила весь мир), подвела с отпуском, в последний момент передумав меняться, и в переменку объявила, что сама завтра отправляется в Сочи лечить нервы после ссоры и расставания с супругом Виталиком. Точнее, Кудрявцевым Виталием Анатолиевичем, сидевшим с ней когда-то за одной партой, сразу же после мамы Лены. Друзья с младых ногтей!

И вот Ляля вернулась домой, уставшая и окончательно расстроенная тем, что отпуск отменяется и она не в силах повлиять на подругу, у которой, похоже, тоже включился ребёнок, а тут ещё готовь минестроне! А Ляле сейчас хотелось только плакать и, может быть, ещё усесться с горячим чаем с малинкой и пироженками перед телевизором и смотреть глупые передачи про всяких жалующихся на жизнь простофиль. И чтобы проблема с отпуском сама собой как-то разрешилась и завтра по плану они бы с Серёгой уехали в Сочи, а Веру, как и договаривались, отвезла в лагерь Мила.

В это время у Веры, то есть у Веры Павловны, вместо уснувшего малышовым крепким сном ребёночка Люси окончательно проснулся и утвердился у руля родитель по имени Пётр. Он был передан девочке по наследству от дедушки Петра Николаевича, слывшего весьма суровым начальником в компании, где по сей день трудился папа.

Пётр, видя женские слёзы, не мог удержаться от конструктивных, но весьма строгих наставлений по прекращению солевых потоков, ибо при жизни дедушка, ребёнок войны, сын полка, выжил благодаря разумности своего персонажа родителя, не любившего, когда распускают нюни, поэтому почти никогда не включал своего ребёнка Пашулю. И только бабушке Гале, своей дорогой подруге и жене, пережившей с дедушкой и горе и радость, он иногда позволял вызволять Пашулю из плена рассудка, искренне, по-детски радуясь её шуткам и компании.

Кстати, почувствовав неладное даже на расстоянии, бабушка Галя позвонила внучке Вере с расспросами об уроках и, как все добропорядочные бабушки, о качестве ужина… И пока Вера, скептически разглядывая кастрюлю, наполняющуюся горькими слезами родительницы, выразила сомнение по поводу не столько качества, сколько наличия вкусного ужина, за расспросами узнала правду о трагедии с отпуском.

Сигнал тревожной сирены в голове бабушки, прозвучавший неслышно для мамы и Веры, был услышан старым псом Сеньором, большим и добрым сенбернаром, в душе которого, как и у всех собак, проживал только щенок по имени Тузик, всегда готовый бежать, виляя хвостом, за бабулей хоть на край света.

Быстро схватив из холодильника необходимый набор спасательных продуктов, из которых не только минестроне, но и ужин из трёх блюд на семь человек можно было приготовить запросто, бабушка Галя и Сеньор бросились спасать родственников от голода и нависшей угрозы отмены долгожданного отпуска.

Прямой трамвай из одного конца замечательного древнего города Твери товарняком примчал группу спасения в дом, где ждала кастрюля, уже на четверть полная слёз, над которой чахла мама, а над ней словно злой дух нависла Вера, читая десять признаков депрессии, вырванных из Википедии.

– Депрессия с латинского переводится как «подавленное состояние человека». Оно характеризуется упадком жизненных сил и настроения, пессимистической оценкой окружающего мира, и себя в том числе, заторможенным состоянием моторного и интеллектуального развития…

– Разверзлись хляби небесные! – всплеснула руками Галина Ивановна, завидев странную картину, полную и упадка жизненных сил, и пессимистической оценки окружающего мира.

– Что, собственно, произошло? – начала бабушка с главного, придя в себя и экстренно включая в своём сознании никогда не дремлющего родителя по имени Богдан Вениаминович, тут же заглянувшего в кастрюлю, будто там могла находиться причина несчастий.

– Отпуск накрылся медным тазом… – сквозь набежавшие слёзы промямлила Ляля.

– Почему тазом? – тут же стал дознаваться Богдан Вениаминович, в прошлом сыскных дел мастер. – У вас же путёвки куплены. Погода за окном ясная. Взлёт возможен. В Сочи ни цунами, ни шквальных порывов не обещано. Лететь можно.

– Короче, буль, – начала деловито Вера Павловна, взяв командование в свои руки. – Тётя Мила, обещавшая маме отвезти меня в лагерь, теперь отказывается это делать и ещё не хочет меняться отпусками, так как сама собирается на море, чтобы пережить стресс, вызванный расставанием с дядей Виталиком.

От подобного повествования глаза Галины Ивановны сначала ошалело вылезли из-под очков, осмотрев без увеличителей обстановку и лица присутствующих, а потом, вернувшись в свой обычный вид, совершили круговое движение по часовой стрелке, что означало крайнюю степень озабоченности.

– Это всё, Лена? – хладнокровно спросила бабушка Галя маму.

– Не, буль… ещё…

– А тебя никто не спрашивал! – строго оборвала Галина Ивановна слишком заигравшуюся во взрослую жизнь внучку и, высоко замахнувшись, но не сильно ударив, как говорится в пословице про мачеху, отвесила ей подзатыльник, выбивая с пульта мозгового управления Петра Николаевича и освобождая место для ребёнка Люси.

– Между прочим, государство приняло законы о превышении полномочий родителями… – кинул напоследок родитель Пётр.

– Отниму все айпады, и поедешь к бабе Наташе в деревню лук полоть! – грозно пообещала Галина Ивановна, а подзатыльник и последние слова окончательно включили Люсю, которая только и ждала, чтобы подбежать к любимой «буле», как она её называла, поластиться.

– Буль, ну не злись… Ну прости. Я больше так не буду, – приговаривала ребёнок Люся, выставив свою самую милую улыбку раскаяния.

– А к бабушке Наташе ты всё-таки поедешь, – уже более мирно произнесла Галина Ивановна, разрешая к себе поластиться, и сама ласково чмокнула внучку в душисто пахнущий ребёнком тот самый затылок, который только минуту назад получил воспитательный щелчок.

Честно говоря, ни Люся, ни Вера Павловна не были против такого поворота событий, они не очень-то и хотели ехать в неизвестный лагерь к неизвестным ребятам, когда у бабы Наташи и дедушки Лёни в соседнем доме проживал знакомый мальчик Ванька, в котором руководил классный пацан по имени Моряк, больше всего на свете обожавший пускать кораблики на местном озерце. Папа подарил Ваньке управляемый катер, от чего Моряк чуть с ума не сошёл от счастья, вспомнив своё давнее морское прошлое. И целыми днями оба гоняли кораблик по камышам и болотистым заводям, пугая мошкару, лягух и местных селезней. Водиться с ними было очень весело, намного интереснее, чем сидеть в компе или приставке.

– Лена, давай выкладывай всё по делу. И без нюней! – скомандовала Галина Ивановна.

– Вот всегда ты, мама, суровая со мной… – подала голос Ляля.

– Суровая и справедливая! – дополнила мать. – Последнее предупреждение: со мной эти крокодильи слёзки не пройдут. Плакать надо, когда кто-то ногу сломал или совесть потерял.

Мама вся подобралась, а её ребёнок Люся неожиданно пригнулась в предчувствии возможного подзатыльника.

– От Милы ушёл Виталик. Она распсиховалась и отказалась меняться отпусками. Сама, дескать, теперь нуждается. – Мама рассказывала на разные голоса, то от лица расстроившейся Ляли, то от понимающей чувства подруги вдруг пробудившейся взрослой Антонины.

– Вот они, ошибки воспитания, – вздохнула Галина Ивановна. – Как росла ты, дочка, в тепличных условиях, так и выросла розой без шипов… Язык у тебя, что ль, отнялся в тот момент? Договориться по-человечески, да ещё с лучшей подругой, не осенило?
1 2 3 >>
На страницу:
1 из 3