Бедная, бедная Саша и бедная, бедная Лиза

Глава 2. Тайный рецепт успеха

Валентина Алексеевна Михеева, заслуженный педагог, обладатель множества грамот и похвал, имела в школе особое положение. В первую очередь потому, что всех учеников ее выпуска отличала очень хорошая грамотность, воспитанность и прекрасное поведение. Это отмечали коллеги и другие эксперты. Поэтому родители малолеток заранее старались записать будущих первоклассников именно к ней в класс, просили и писали заявления на имя директора с подобными просьбами из года в год. А во-вторых, непосредственно в школе №2, ныне просто лучшего колледжа страны, а также на важных постах в органах управления, в сферах строительства, торговли и тому подобное по округу и в округе, прекрасно трудоустроились многочисленные ученики и ученицы Валентины Алексеевны, выпущенные за тридцать пять лет преподавательской деятельности. Все эти мальчики и девочки, выросшие в больших и красивых теть и дядь, никогда не забывали поздравить свою первую учительницу с Новым годом, с Днем учителя, а также с днем рождения, который, к слову сказать, выпадал на ближайший понедельник. Устраивалось настоящее паломничество, церемонии, торжественные поздравления, говорились громкие и великодушные слова, дарились бесчисленные подарки. Валентина Алексеевна, скромный по сути человек, в этот день внутренне раздваивалась, ибо часть души ее искренне радовалась таким знакам внимания, а с другой стороны, становилось совершенно неловко от всех этих похвал, слов, конфет, цветов и порой весьма ценных даров. Но, как опытный педагог и очень мудрый человек, она понимала важность этого дня именно для своих бывших и настоящих учеников, которые хотели обязательно увидеть свою покровительницу и выразить словами или делом, подарками ли, кто как мог, свою признательность, уважение и внимание. Она принимала эту щедроту с большой благодарностью и от всей души. Вы спросите, а что же такого важного успевала сделать за три года для всех этих людей простая учительница?

Валентина Алексеевна не просто учила детей грамоте и правилам хорошего тона, она дарила всю себя без остатка, посвящая свое время, ум, опыт, энергию, внимание детям, не делая исключений ни для кого. Тщательно готовилась к урокам, анализировала и размышляла, как улучшить свою работу. Постоянно искала новые принципы, подходы, уловки, методы, резервы, чтобы донести до учеников все самое важное, что они должны будут унести в свою будущую взрослую жизнь. Никогда не приходила на работу в плохом настроении, всегда была бодра и весела, радостна и полна любви и новых идей. Взрослые и дети чувствовали этот сладостный аромат уверенного счастья, нежности и мудрости, часто на перемене ребята пытались обнять ее, прислакаться, сказать или спросить что-то важное. На примере учительницы дети сознательно и бессознательно обучались самому важному принципу, в первую очередь гласившему: вырасти человеком хорошим, честным, верным, совестливым с самим с собой и с другими. Как она добивалась без крика и увещеваний того, что на ее уроках дети чувствовали себя неловко, если приходили с невыученными уроками? Не врать, а говорить честно правду, пусть и горькую? Старались в следующий раз обязательно самостоятельно исправить ошибки? Как она заставляла детей радоваться своим даже самым маленьким успехам? Не обижаться на критику? Не жаловаться на других? Во всем находить идеи для будущего развития?

Возможно, именно поэтому многие ее выпускники пошли учиться на педагогов, оставив глупые мысли легковесной моды стать непременно моделями, банкирами или светскими львицами, и вернулись в родную школу дипломированными специалистами, продолжая прекрасную традицию мудрых наставников.

Был ответ на этот вопрос. Сама Валентина Алексеевна его прекрасно знала, делясь с молодыми коллегами этим старинным трудоемким секретом успеха, который стоил времени и сил.

Все проблемы детей, образовательные или воспитательные, ведут свои корни из родительской семьи. Поэтому работа с тем или иным учеником проводилась Валентиной Алексеевной в будни днем – на школьном поле, а в выходные и по вечерам – за его пределами. После своего официального рабочего дня старая учительница взяла за правило посещать одну-две семьи своих подопечных, как это делали когда-то советские учителя, а до них – целые поколения домашних, городских и сельских просветителей и наставников. И вот тут Валентину Алексеевну, когда-то юную выпускницу педучилища, ждало много открытий, она познавала на практике, как ценны встречи и разговоры с родителями в неформальной, домашней обстановке. Важны не только для ее маленьких учеников, но на деле оказывалось, просто бесценны для взрослых.

Спокойно выслушанные речи, со вниманием воспринятые жалобы расстроенных родителей, неназойливо данный совет, ненавязчиво оказанная поддержка и даже простое доброе рукопожатие или проникновенно брошенный взгляд понимания и одобрения творили чудеса с отметками и поведением даже самых отъявленных хулиганов и двоечников. А порой за обычным официальным визитом следовал настоящий разговор по душам, и многие взрослые на глазах превращались в маленьких растроганных детей, столкнувшихся с трудностями в жизни, сами ищущих помощи и понимания. И становилось совершенно очевидным, что проблемы ученические всего лишь следствие проблем домашних. Валентина Алексеевна явственно понимала, что если она не найдет способа помочь той или иной семье – не сможет помочь и ребенку, за которого искренне болело ее доброе сердце. И она находила то самое словцо или то самое решение, после которого открывалось «второе дыхание» или загорались новым светом глаза, и взрослые с новым вдохновением принимались за свою жизнь. Валентина Алексеевна скромно уходила на второй план, выполнив свое маленькое, но весьма важное дело. И это на время давало передышку всем, наступал мир, когда каждый возвращался в свое пространство, пока не наступали новые трудности, как и бывает в обычной человеческой жизни…

Вот такой простой рецепт, делающий из хулиганов – замечательных веселых мальчишек, из двоечников – усидчивых хорошистов, из прогульщиков – гениальных поэтов, из вредин и капризуль – ласковых тружениц, из зубрил – счастливых пятерочников, из пятерочников – замечательных наставников для двоечников.

А из всех мам и пап, бабушек и дедушек – добрых знакомых, отзывчивых помощников и верных товарищей и замечательных друзей школы в лице Михеевой Валентины Алексеевны.

Поэтому в деле «Бедной Саши и несчастной Лизы» старая учительница и опытный детектив в одном лице направилась «на чай» (на допрос)к первому свидетелю происшествия – Агапкиной Анжелике Игоревне, директору школы и в прошлом лучшей ученицы класса.

Глава 3. Свидетели, потерпевшие и обвиняемые

Первый свидетель

Анжелика Игоревна с искренней радостью встретила в дверях свою старую обожаемую учительницу и в одном лице – ответственного за принятие сложного решения в неразрешимом деле про двух хулиганок и каприз, на глазах рушащих карьеру молодой, успешной, амбициозной директрисы добившейся для колледжа дважды звания «лучший» и всевозможных привилегий и призов. Анжелика очень рассчитывала на помощь Валентины Алексеевны, зная, что та подойдет к вопросу со всей тщательностью и обстоятельностью, творческим подходом и новаторством, порой поражающими педагогический состав, и не потерявшими силу за долгую практику и весьма зрелый возраст. Это была ее последняя надежда.

Пока директор заваривала чай, Валентина Алексеевна оглядывалась, рассматривая красивую современную мебель, свежий ремонт, яркие предметы интерьера. Давно она не была в гостях у этой ученицы, а зря, про себя отметила старая учительница, наблюдая идеальный нежилой порядок, будто бы главные хозяева в квартире – это вещи, а не люди.

Наконец, они прошли в зал, где уже был накрыт стол, и Анжелика стала разливать душистый чай по красивым фарфоровым чашкам, неотъемлемому аксессуару учительского быта.

– Как будто одной фотографии не хватает, – заметила Валентина Алексеевна, кивая на стену, увешанную дипломами и фотографиями Анжелики с грамотами за «лучшая», «лучший», «выдающийся» и прочее в компании других директоров школы, начальников гороно, мэра, губернатора региона…

– Ну да, – рассмеялась застенчиво молодая женщина. – Просто, если в этом году наша школа в третий раз выиграет олимпиаду, конкурс и чемпионат на «Лучший из лучших», то мы окончательно получим статус «Лучший колледж №1» и будем номинированы на гранты самого президента, и тогда здесь появится почетная фотография с ним.

Глаза Анжелики горели, а красивое лицо пылало торжеством и ликованием. В этот момент она была неотразима, и Валентина Алексеевна засмотрелась и залюбовалась ею. Ведь в свое время Лика Агапкина числилась в первых красавицах школы, став победительницей и мисс всевозможных конкурсов красоты по школьным рамкам. А кроме милого личика, Лика была самым дисциплинированным и смышленым ребенком, круглой отличницей, самостоятельно пробивавшей гранит науки с необычайной силой и упорством. Правильные черты лица, красивая спортивная фигура, точность и согласованность действий и слов, дисциплинированность, целеустремленность, задор помогли девушке подняться до руководящей должности и повысить престиж курируемого заведения до высочайшего уровня. Со всех концов нашей необъятной страны другие школы равнялись на показатели общеобразовательной школы №2, не так давно получившей статус колледжа, но по старинке все еще называемой школой, иностранное слово так и не приживалось.

Безусловно, большие амбиции и здоровое честолюбие в таком деле были нужны и важны, но все-таки в душе это пустующее место покоробила старую учительницу.

– А где же Геля?

– У нее сегодня теннис, рисование, а потом актерское мастерство, – с улыбкой отвечала хозяйка дома, – отец привезет ее к ночи, поэтому мы можем спокойно беседовать.

Валентина Алексеевна трижды постучала по столу красивыми длинными пальцами женственной руки, давней привычкой сосредотачиваться, начала:

– Анжелика Игоревна…

– Ой, Валентина Алексеевна, пожалуйста, оставьте официальный тон, – взмолилась молодая женщина, хватая теплые руки своей первой учительницы, – не надо меня подготавливать, жалеть… Вы же знаете, я умная девочка… А вы всегда оказываетесь правы… Дайте совет, как разрулить ситуацию с обезумевшим родительским комитетом из злобных мамочек и неадекватными чиновниками, по чертовой случайности, оказавшихся родственниками этих ненормальных девчонок?!

Валентина Алексеевна плавно вынула руки из цепких рук директора, в уме отмечая, что порой ни образование, ни прочитанные книги, ни теннис, ни актерское мастерство не могут исправить ошибки плохого воспитания, выправить грубый ум… В таких случаях, засучив рукава, принимается за воспитание сама жизнь.

– Лика, раз ты призываешь к искренности и открытости, за что благодарю тебя, я не стану юлить и выскажу свой прогноз и, скрестив пальцы, сама буду надеяться, что он не свершится. Ибо, насколько я могу судить, ситуация зашла слишком далеко, на кон поставлено много, замешено множество интересов, судеб, нервы взвинчены, люди настроены воинственно. И обычно все заканчивается плачевно для тех, кто заварил подобную кашу. Я думаю, какое бы решение не было принято, тебя рано или поздно уволят с этой должности…

Ахнув, Анжелика обескуражено прикрыла рот рукой и молча откинулась на спинку кресла, на котором сидела. Такого поворота дела она не ожидала и тем более не ждала удара от своей доброй старой учительницы.

Весь этот монолог Валентина Алексеевна пыталась говорить спокойным серьезным тоном, но, конечно же, от ее взгляда не укрылось потрясение молодой женщины. А значит, дела обстояли еще хуже, чем она предполагала.

– Мне тяжело тебе это говорить, но, кроме меня, возможно, этого никто не скажет. Или ты не услышишь правду. Быть лучшей, стремиться к лучшему, самосовершенствоваться – это прекрасно. Но мудрейшие говорили, всему – мера. Нельзя в достижении своих целях ставить на кон судьбы других людей или идти по головам. Мне казалось, этот урок ты усвоила тогда, когда твой брак пошел по швам, именно по тому, что никто не мог угнаться за твоим рвением к победе.

– Разве я виновата, что умнее и лучше, чем те, кто меня окружает? – подавленным тоном тихо спрашивала Анжелика.

– Быть умнее не значит быть первой или лучшей, а вот уступить в нужный момент для того, чтобы другие почувствовали свою силу и смогли быть полезными для общего блага, – это настоящий талант и мудрость.

– Разве я виновата, что у меня получается лучше остальных?

– Не виновата, но, не позволяя другим быть самими собой, учиться рядом с тобой, ты лишаешься самого важного – счастья единения с общим и в конце концов обрекаешь себя на одиночество. Ведь разве не это произошло с тобой пять лет назад?

– Брак разрушился, так как у него изначально не было потенциала. Разве могла я иметь что-то общее с человеком, который ни к чему не стремится? Это было ошибкой. За эти года я одна достигла большего, превратив нашу школу в эталон для подражания… – уверенным тоном прокозыряла Анжелика.

– А к чему привел твой эталон, посмотри: дети, их родители и учителя, подгоняемые какими-то фантастическими амбициями и идеями, превратились в вечно обучаемых чему-то учеников, которые перетекают из школы на курсы, с курсов на тренировки, а потом в руки бесчисленных репетиторов и так далее. Совершенствуются и улучшаются, учатся и учатся, а когда они собираются просто жить?

– Было бы лучше, чтобы они вообще ничего не делали и гуляли без дела по улицам? – раззадоривалась директриса.

– Я не говорю, что это было бы лучше, но такую высокую планку могут выдержать не все… Да и зачем нужна такая высотища?

– А мы изначально предупреждаем всех родителей, отдающих детей к нам в школу, то есть колледж, что уровень требований здесь очень высок, нагрузки огромны. И не моя вина, что эти девочки бестолковы и просто больны, – парировала Анжелика, а потом, вскочив с дивана, побежала к рабочему столу, выхватывая огромную папку бумаг и протягивая ее старой учительнице. – Посмотрите, вы почитайте, что вытворяет эта девица Неугодникова на своей странице в социальных сетях. Это только распечатка за прошлый месяц. Это же ужас! Кошмар! И в стенах нашего образцового колледжа! Да не дай бог, про это прознают! – махала руками раздосадованная женщина. – По нашей просьбе провели психологическую оценку ее состояния, и было однозначно установлено, что она не совсем адекватна и должна пройти более серьезные консультации, а возможно, даже лечение в психиатрической лечебнице!

Валентина Алексеевна углубилась в материалы и в душе тоже ужаснулась выходкам внучки когда-то заслуженного педагога, а ныне директора управления всех учебных заведений большой области. Лизу Неугодникову учительница помнила хорошо и не раз общалась с родителями, в том числе и на эту тему. Однако безрезультатно. Хотя сама по себе девочка имела желание учиться и слушать, но ей действительно требовалось особое внимание и другая, упрощенная программа. Судя по поведению, с годами дела только ухудшились, а семейные связи и покровительство сыграли злую шутку с несчастной девочкой. Но Валентину Алексеевну трудно было сбить с намеченного пути, поэтому она отложила папку в сторону, обещая вернуться к этому делу в воскресение вечером, когда подойдет очередь.

– Мы, преподаватели, не можем вмешиваться в семьи наших подопечных только лишь до определенной меры. Поэтому если родители, несмотря на советы учителей, решили оставить бедную Лизу учиться в нашей школе, и у нас нет инструментов…

– Да была б моя воля! – в сердцах крикнула Анжелика Игоревна. – Выпороть бы эту Лизу как следует и никаких таблеток не надо! Разбаловали до невозможности! Да только по рукам и ногам я связанная.

– Да, да. Как ни крути – опять тупик. Элитарность и престижность заведения сыграло и с тобою злую шутку, правдами и неправдами каждый стремиться впихнуть своих нерадивых детей тебе под крыло для улучшения и совершенствования…

– А Саша Худова, это ходячее недоразумение! Я с самого начала изучила ее способности, взяла под особый контроль и самолично занималась с ней. Но ведь это самообман! Нельзя из гусыни лебедя вылепить! Два слова не может связать, в одно ухо влетает – из другого вылетает! Все нервы мои извела! А выгнать или даже на второй год оставить не могу, и все потому, что это внучка Раисы Степановны. – Анжелика Игоревна всплеснула руками. – А для независимой комиссии по выпускному экзамену абсолютно все равно: кто чья внучка, дочка, мама или папа. Им важны результаты и оценки! Я знала, что этот день настанет… – закрыла лицо руками молодая женщина и громко заплакала. – Да, вы правы, они меня уволят. Они меня точно уволят! А я не виноватая… Хотела, как лучше…

Валентина Алексеевна дала время пореветь бывшей воспитаннице, тем временем, достав из сумки дневник с делом и пометив моменты, которым следует уделить внимание при будущих беседах.

– Именно ты, Ликочка, подогревала надежды родителей и учеников серьезным кушем, похвалами. Ради этих рамочек на стене они старались целый год, забывая об отдыхе и играх. А на самом деле за этим стояла обычная уязвленная гордость, желание доказать самой себе и другим, чего стоишь. И разрушенная семья – достойная цена этой недостающей фотографии с президентом, на придуманной тобой стене почета, а в реальности жалкого оправдания совершенным ошибкам.

Слезы переросли в рыдания, и вскоре Анжелика перекочевала в объятия растроганного педагога.

– Из милой Гели ты тоже хочешь сделать президента? – продолжала Валентина Алексеевна. – Иначе зачем обычной доброй девочке столько всего нужно знать и уметь?! Или ты ее в космос собираешься отправить? – по-доброму шутила пожилая женщина, по-матерински разглаживая разметавшиеся волосы.

– Насколько я помню, раньше на этой стене висели потрясающие фотографии со свадьбы. А на моей памяти вы были самой красивой и эффектной парой. Ведь Борис тоже из отличников, но, судя по всему, поумнее, чем ты, раз позволил все это сотворить… А скорее всего, просто не смог остановить этот крейсер «Аврора» набирающий ход, – вздохнула женщина. – И еще мне кажется, Ликочка, что такое чувство не проходит бесследно. Ведь это большая редкость, о которой пишут романы, – любовь с первой школьной парты… Не женился он еще за эти года?

– Не знаю, мы не общаемся, – промычала директор из запутавшихся локонов, по-прежнему вися на шее у старой учительницы.

– Ну, так поди и узнай. Времени у тебя после увольнения будет много… – спокойным напевом вещала Валентина Алексеевна. Анжелика больше не плакала.