Небеса опускают взор

Небеса опускают взор
Евгения Кочетова

Калияни выросла в бедной индийской семье, и единственной радостью была работа со слонами на ферме. Однажды она встретила там Шамбо и влюбилась. Мужчина ответил взаимностью, а вскоре внезапно исчез. Девушка впала в отчаяние. Казалось, мир рухнул. Но безжалостная судьба уже приготовила для Калияни новое испытание – смерть отца, после которой жизнь юной индианки изменилась совершенно непредсказуемым образом. Удастся ли девушке спастись из "золотой клетки", в которой она оказалась по воле падишаха, и обретет ли она вновь того, кого сердце полюбило на всю жизнь?

Евгения Кочетова

Небеса опускают взор

«Любить – значит возвыситься до небес, любовь – это прикосновение божественной руки…»

Пролог

Индийская семья выбежала из горящего дома и направилась, куда глаза глядят от преследующих мусульманских завоевателей. Беременная женщина несла на руках дочку, а ее муж сына. Лишившись крова, семья была вынуждена жить в лесу, а позже их приютила одна старушка, которая впоследствии скончалась. Семья так и осталась жить в домике, слепленном из коровьих лепешек в небольшой деревне. Дети подрастали…

Глава 1

Прошли года. Глава семьи по имени Гопал, как и многие люди из низкой касты, трудился на рисовых полях. Ему помогал повзрослевший сын Ананд, а юная дочь, красавица Калияни, хорошо ладила со слонами, которых выделил падишах для перевозки грузов, и с удовольствием ухаживала за умными животными, когда посещала расположенную неподалеку ферму. К тому времени подрастала и младшая дочь, которая при побеге из родной деревни была еще в животе матушки. Вот только работать Рия не могла, у девочки плохо двигались ноги, она хромала и передвигалась с палочкой по маленькому дому или вокруг него, но дальше уйти не имела возможности.

– Рия! – воскликнула сестре Калияни, вбежав в дом.

Младшая сидела на старой потрепанной подстилке, на которой спала. У бедной семьи не было подушек и даже покрывал, нередко отец спал вовсе на крыльце на полу. Рия заплетала свои жиденькие черные волосы и подняла глаза на воодушевленную сестру. Девочка даже немного завидовала жизнерадостности старшей и ее волевому характеру.

– Я принесла себе сливы… – высыпав из юбки, поведала Калияни.

Рия взбодрилась, бросила волосы и скорее взяла один плод.

– М-м, какие они сладкие… – хвалила девочка, смакуя во рту. – Но нужно оставить матушке и отцу, и хотя бы одну брату… – с беспокойством добавила она.

– Оставим, я принесла еще… вон там на крыльце в корзине, – с улыбкой ответила Калияни и подскочила.

На ней было старенькое синие покрывало поверх тела, которое обматывалось на талии и шло до головы. Под ним надета свойственная здешним индианкам укороченная кофточка с коротким рукавчиком, а внизу подобие женских шаровар, что имитировали юбку.

– Где на этот раз ты взяла вкусности?.. Снова угостил господин Кумар… – похихикала Рия.

Она знала о симпатии того мужчины к Калияни, иногда он угощал интригующую особу разными сладостями или продуктами, которые были не по карману семье. И всё бы ничего, девушка уже на выданье, отец присматривал ей подходящую кандидатуру с желанием улучшить семейное положение, вот только господин Кумар совершенно не нравился своенравной Калияни, да и лет ему было не меньше, чем Гопалу. Старшая сестра отмахнулась, прикрыв часть лица покрывалом. Рия смекнула и снова похихикала.

– Сестрица, на тебя многие заглядываются, ты бы могла использовать свою красоту, коли больше ничего нет для привлечения приличного жениха… – вдруг мягко посоветовала младшая, переживая за дальнейшую судьбу семьи.

Ведь если отец заболеет и не сможет работать, то останется только брат, да и самой Калияни придется работать под палящим солнцем на полях. Характерная девушка вздернула бровкой и заявила:

– Настоящая красота внутри… Человек должен быть красив в первую очередь душой… – уверена она. – Я бы не назвала человека приличным только потому, что у него есть монеты…

Рия вздохнула и знала свою непоколебимую сестренку, но все равно не понимала ее отношения к своей красоте и обаянию. Ведь одна только загадочная улыбка во все белые зубы могла очаровать любого мужчину, а уж пышные длинные ресницы, словно крона кипариса, соблазнительно колыхались вокруг светло-карих глаз, подобных сандаловым бусам или ореху бетель, и были прекраснее лотоса и ярче солнца… Но и умом Боги не обделили Калияни, голова ее носила не только густые вьющиеся локоны, что разлетались на ветерке, будто грива породистой лошади. Отец даже шутливо сравнивал дочь с роскошными борзыми падишаха, но не из-за фигуры, а скорее стати, гладкости форм, ибо телосложение ее было довольно хрупким, лишь круглые бедра намекали на пышность и аппетитно качались при ходьбе. Простое же одеяние скрывало всю красоту цветущей девушки и скромно оставляло опаснейшее оружие в виде смуглого миловидного личика и многоговорящего взгляда, который мог вонзиться глубже стрелы. Но тем не менее, при всей видимой уверенности, юной девушке были не чужды наивность и робость. Каждый раз встречаясь в деревне с господином Кумаром, Калияни пряталась за покрывалом.

– Всё будет хорошо, Рия, мы позаботимся о тебе, я тебя никогда не брошу, – уверила Калияни и обняла младшую.

С другой стороны дома, под навесом была устроена маленькая кухня, сегодня матушка сварила немного риса, каждому члену семьи по чашечке, и разделила на всех тушеные овощи в карри. Здешний правитель хоть и не славился особой жестокостью, как в той деревне, откуда семье пришлось бежать, однако относился к своему народу плохо, будто к рабам, и установил высокие цены на продукты. Особенно задевало людей, что они трудятся на полях, но не могут вдоволь наестся своего же риса, ибо очень много уходило на продажу.

Вечерами Калияни часто приходила к дому госпожи Радхи, слывшей бывшей наложницей падишаха, которой он даровал каменный дом с пристройками, где проживают девушки. Радха учила будущих наложниц искусству любви и танцам, а также грамоте. Именно благодаря ей Калияни научилась читать и писать, чего не умел никто из членов ее семьи. Еще будучи ребенком, она случайно заплутала в темноте и оказалась у дома госпожи. Та хотела передать записку отцу девочки о том, что она заночует у нее, и узнала, что они безграмотны. Тогда-то Радха любезно предложила Калияни выучить хотя бы азы грамматики и алфавит. В свое время на это с радостью согласились родители девочки, однако когда она подросла, то запретили ей ходить в публичный дом госпожи, как его называли из-за куртизанок. Матушка негодовала, что обыватели могут плохо повлиять на дочь и свести ее с благочестивого пути, ибо родители грезили выдать девочку удачно замуж, на нее одну была вся надежда бедной семьи. Таким образом, Калияни тайно приходила к Радхе и из-за угла слушала ее речи, и наблюдала за практиками девушек. В сегодняшний вечер госпожа рассказывала, как нужно приветствовать влиятельную личность и с чего начинать любовную игру.

– Никогда не трогайте сами его голову или тем более увенчанный драгоценностями тюрбан… – ведала она, манерно жестикулируя рукой.

Голос ее звучал мягко и приглушенно, с интригой, чему Радха учила и учениц.

– Перво-наперво опуститесь на пол и коснитесь его ног… если реакция последует расположенная, тогда снимите его обувь и омойте каждую ступню. Мужчины обожают массаж, поэтому обязательно разотрите его ноги, с нежностью и старательностью. Вот так… – объясняла госпожа и показывала на примере ступни ученицы.

Остальные сидели вокруг и повторяли либо со своими ногами, либо ступнями рядом сидящих. Калияни ненароком повторяла рукой в представлении ноги.

– Руки мягкие, точно крылья птицы… никаких резких движений, никакой громкой речи… лишь плавность и нежность, а в глазах чувственность, даже если совсем не хочется, даже если мужчина вам неприятен… Учитесь играть, скрывать настоящие эмоции, когда это нужно. Мужчины любят тех, кто любит их, как им кажется… тех, кто ими восхищается, превозносит и хвалит… поэтому раздавайте комплименты, говорите, какой он сильный и мужественный, а его ум сравнится разве что с умом великого брахмана… – учила наставница и вслед дополнила: – Если же мужчина мусульманин, то следует сравнить его мудрость с мудростью великого пророка или на худой конец шейха…

Девушки похихикали на легкую иронию госпожи в последней фразе. Усмехнулась и Калияни. Она исповедовала индуизм, как ее семья и сама госпожа Радха. Мусульманские традиции для нее были чужды, точно другой мир.

– И помните, если вы завоюете сердце мужчины, то вам вовсе не нужно будет становиться его женой, чтобы быть любимой и главной… Несмотря на религиозность и напускную набожность, мужчины все равно слабы перед чаровницами и ничто их не остановит, когда ими движет необузданное желание… А вы должны разбудить его в нем… Задача искусной и умной куртизанки не просто доставить минутное удовольствие, а захватить мужчину в невидимый плен и получить взамен много монет или хотя бы драгоценности… ну или большой дом… – закончила речь Радха и намекнула в конце на себя.

Ученицы стали расходиться, Калияни поспешила домой. Путь повел сквозь небольшой лесок, обычно здесь было тихо, но внезапно до слуха девушки донеслись шорохи – зашевелились кусты неподалеку. Следом раздался рык… Калияни замерла на месте и увидела при свете луны появившегося из кустов тигра. Ледяной ужас окутал, она боялась даже дышать. Животное сразу заметило человека и уставилось своими поблескивающими глазами. Калияни хотела уйти с его пути и тихонько попятилась назад, но внезапно тигр зарычал и двинулся с места в ее сторону. Девушка вскрикнула, в суете наступила на камень и, запутавшись в юбке, упала. Грозный тигр мчался прямо на нее, жаждая поймать добычу. Калияни в безнадёжности закрылась руками и зажмурилась, как вдруг услышала свист. Факел в земле осветил округу. Откуда ни возьмись появился человек в черных шароварах и тюрбане, закрывающим часть лица. В руке его блеснул кинжал, который молниеносно полетел в тигра. Острие воткнулось в шею, и зверь упал. Калияни только успела углядеть резную металлическую рукоятку, качающуюся в стороны. Она была настолько напугана и обескуражена, что ничего более не сообразила, кроме как подскочить и побежать. Она перескочила спящего на крыльце брата и вбежала в дом.

Утром ошеломленная произошедшем Калияни рассказала брату, который иногда учил ее обращаться с саблей. Две сабли были подарены их семье одним из помощников падишаха за самое большое количество собранных мешков риса. Матушка долго сетовала на ненужные подарки, лучше бы им даровали лошадь или хотя бы те же мешки риса для еды. Но, право, выглядели сабли шикарно, украшены узорами, рукоятки из бронзы.

– Кажется, ты так ничему и не научилась, сестра, – упрекнул Ананд возле дома.

– Но я ведь не ношу с собой саблю… – ответила смятенная Калияни.

– А я и не про это… нечего бродить по темноте… – заявил брат.

– Только не говори отцу, – попросила сестра.

Ананд пообещал молчать, но решил продолжить обучение на саблях. Брат замахнулся, Калияни ответила, она помнила все ходы, которыми уже овладела, и умело уклонялась от атак. Девушка не сдавала позиций и нападала, только слышен был стук металла. С палочкой вышла на крыльцо понаблюдать Рия и придерживалась за стену. Девочка волновалась за сестру, будто это настоящий бой. Право, Ананд не давал противнице расслабляться и был строгим учителем. Калияни схватывала налету и очень не хотела подвести брата. Она умело крутила оружие в руке и кружилась вокруг себя, с головы спало покрывало, кудри растрепались. В один момент сабля ударила по сабле Ананда, и тот случайно выронил, а следом Калияни поднесла острие к его груди и заявила, что победила. Юноша тяжело дышал, кажется, ему не пришлось по нраву, проигрыш сестре вызвал двоякие чувства, сейчас преобладало недовольство.

– Ты специально отвлекла меня своими волосами… – сказал он в свое оправдание.

– Ничего подобного… ты сам говорил, что в поединке нельзя ни на что отвлекаться, даже если бы сам Шива снизошел, чтобы уничтожить мир… Бой есть бой… – ответила довольная девушка.

Брат на нее покосился. На крыльце появилась матушка и заругалась.

– Что вы тут прохлаждаетесь, когда отец уже давно трудится в поле… Ананд, иди помогай ему, а ты, Калияни, иди на ферму… кто будет помогать кормить слонов?.. – возникала она, махая пустой чашей.

Матушка была зрелого возраста, но выглядела старше своих лет, голова ее седая, темное осунувшееся лицо в морщинах. Нищая и тяжелая жизнь превратила ее в худощавую старушку. Она взялась за поясницу и сморщилась, часто болела спина, а ладони были в мозолях. Гопал жалел супругу и не разрешал ей работать в поле, к тому же требовался уход за младшей дочерью.

– Да, матушка, – кивнул с уважением Ананд и направился положить сабли.

Калияни укутала тело все тем же синими покрывалом, надела на голову и пошла на ферму. Она очень любила петь, голос ее был тоненький и красивый. Пока девушка носила воду слонам, то часто напевала. Каждый слон был прикован цепью за ногу, озабоченная Калияни всегда перво-наперво проверяла, не давит ли цепь, не появились ли ссадины, даже несмотря на толстокожесть. Пристегивали даже маленьких слонят, что крайне беспокоило сердобольную девушку, ей было жаль малышей, которым нужна свобода резвиться и играть.

– Полей на вон того слоненка, – велел ей старший работник фермы.

Калияни взяла таз и понесла. Девушка с нежностью полила на слоненка водичку и с умилением погладила его коротенькие волоски на голове, словно мягкая щетка. Он задрал хобот и принялся резвиться, Калияни отставила тазик и ответила на игру. Раздавался ее веселый хохот, что услышала одна из работниц среднего возраста. Женщина по имени Аканкша всегда выглядела недовольной, ее скулы еще больше выражали недобрый нрав, а взгляд был исподлобья. Ей не нравилась юная Калияни со своим неуместным задором, когда все вокруг живут плохо и страдают. Аканкша нажаловалась старшему работнику, и он направился разобраться, почему бездельничает юная. Индиец стал отсчитывать девушку и угрожать ей рабским трудом в полях, а еще лучше чистить за слонами, а потом идти в поле до заката. Его громкую речь прервал крик слона, словно животное было в бешенстве. Калияни с беспокойством отвлеклась и после поклона старшему работнику направилась дальше за деревья. Там стоял встревоженный мужчина, девушка спросила о происходящем. Он ответил:

– Сегодня привезли нового слона, но этот оказался совершенно дикий и непокорный, никогда не был оседлан…

Индиец с частым дыханием наблюдал за картиной, которую узрела и Калияни… К слону вышел доброволец и пытался усмирить пыл. Мужчина двигался вокруг животного, показывая свое превосходство и при этом дотрагиваясь рукой до хобота. Кажется, слон только сильнее раззадоривался, Калияни сильно тревожилась и взглянула на рядом стоящего индийца: на нем были черные шаровары и тюрбан, а в руке кинжал. Присмотревшись, девушка узнала тот самый, которым был убит тигр. Она подняла округленные глаза в лицо зрелого мужчины и подумала, что он ее спаситель. Ее даже слегка затрясло, захотелось высказать и поблагодарить, но внезапно вновь отвлек возглас слона. Он поднял ногу и уже было наступил на упавшего укротителя, как вдруг появился еще один мужчина и успел его вытащить прямо из-под ноги. Слон замахал хобот и вновь закричал. Второй укротитель отправил ослабленного индийца подальше, а сам принялся ходить возле животного. Слон уверенно направился на недруга, отчаянный укротитель вдруг резко остановился, вытянул ладонь и что-то прокричал, будто повелевал. Его решительный и суровый взгляд устремился в глаза животному и подавлял своей силой. Удивительным образом, но слон остановился, затем замотал головой. Пока он о чем-то соображал, укротитель двинулся к дереву, оттолкнулся от ствола ногой и ловко запрыгнул, оказавшись верхом. На сей невероятный жест Калияни ахнула. Слон встревоженно заметался, попытался скинуть дерзкого человека, однако никак не мог. Мужчина благодатно похлопал слона по голове и разговаривал с ним. Калияни столь сильно перепугалась, что в момент прыжка индийца закрыла лицо частью покрывала. С укротителя слетел тюрбан, его черные волосы заколыхались в стороны, покрываясь поднявшейся столбом пылью, как и нагая крепкая грудь. Выглядел он молодо, вовсе не сказать, что у него большой опыт в укрощении диких слонов. Калияни выглядывала из-за покрывала и смотрела на довольного укротителя робким взглядом. Он заулыбался, его красивая улыбка вдруг странно подействовала на девушку. Внезапно возникло диковинное чувство притяжения и первой в жизни симпатии. Смелое поведение мужчины ее сразило, перед ним усмирился даже слон… Его нагая испачканная грудь колебалась от глубокого дыхания, спадающие с плеч прямые локоны продолжал трепать ветер вместе с круглыми керамическими серьгами. Широкие его брови оживленно извивались на исполосованном землей смуглом лице. Первый, едва непогибший укротитель спросил, почему слон не поддался ему, но послушался второго… Молодой наездник засмеялся и с забавой ответил: