Меримусса – любовь повелителя, или Путь в новый мир

– Мистер Фаррел, вы просто не всё знаете про эту особу… – уверила она с внезапно сильным желанием поделиться.

– Не думаю, что есть нечто такое, что меня бы удивило…

На такие слова Изабель просто раздирало высказаться, и женщина поддалась.

– Какая, по-вашему, хорошая жена оставит своего мужа и пустится без него в дальнее путешествие?.. – вроде как спросила, наведя взгляд с ноткой ехидства.

Право, Алекс слегка смутился.

– Вот этого я не знал. Я вообще сначала полагал, она ассистентка.

Изабель вновь усмехнулась.

– У нее образования то положенного нет, училась на дому пиликать на пианино… – съязвила собеседница. – Куда уж там до медицины… Уверена, Джим не вернулся из-за нее, и где они там только заночевали… на улице под деревом?..

– Не волнуйтесь. Если маски их уже приняли, значит и постель постелили. Быть может, в какой-нибудь палатке…

– Ага. Видимо, мой супруг обучался в лучшем университете страны, чтобы потом пойти в лес в палатку… – неотступно иронизировала дама.

Алекс улыбался, добавлял еще виски, и в итоге Изабель хорошо выпила. Когда она встала, то пошатнулась, мужчина любезно предложил проводить до спальни и, взяв под руку, повел наверх. По пути пара о чем-то обмолвливалась и даже смеялась.

Утром Лиони полила на себя в ванной комнате воды освежиться, стараясь не мочить рану, затем пошла собираться. В зал с фонтаном вошли Камер и его жена, та, что танцевала позади Утти в каменной беседке; звали молодую женщину Лави?йя, была постарше сестры мужа. Она обладала интересной внешностью, однако на свой вкус. Ее большие карие глаза с хорошими бровями были достаточно далеко посажены и словно припухлые, можно даже сравнить с лягушкой, губы также весьма большие, но не узорные, верхняя смотрелась как сплошная и была чуток шире нижней, а вообще они выглядели, будто «расплывшиеся» по лицу или еще говорят – разварившиеся вареники, щек особых не было, выделялась скуловая кость и особенно была заметна при улыбке, которая слегка похожа на лошадиную, а если сказать мягче, то просто-напросто грубоватая из-за характерного строения челюсти с зубами, к слову, белыми и ровными. В целом на фоне крупных черт лица отличился коротенький мелковатый носик, из-за которого остальное выдающееся привлекало к себе больше внимания. Черные волосы у нее довольно пышные с намеком на курчавость, однако не такую сильную и ярко выраженную, как у Утти, длинна также меньше. Камер появился из выхода позади спящего на сидении, свернувшись калачиком, Джима и пораженно округлил глаза. Лавийе же стало забавно. Очки парня съехали вбок, рот приоткрылся от крепкого здорового сна на свежем воздухе. Они прошли на завтрак, в столовую вбежала суетливая Утти с намерением проследовать дальше на кухню, но старший брат остановил и сразу же серьезно обратился:

– Что это там такое? – указывая приподнятой правой рукой в сторону выхода в зал.

Младшая сделала непонимающий вид, бровки подскочили вверх, пришлось растерянно переспросить.

– Там на сидении в спящем состоянии… – с легкой возмущенностью, но сдержанно повторил брат.

– Аа, там… Я подумала, ты не имеешь в виду человека, коли выбрал слово «что» … – хитрила сестра.

Вот только Камер знал свойственное поведение Утти, поэтому не отступал, а сделал замечание:

– Перестань паясничать.

Сестра опустила глаза, негромко и уже без живинки изрекая:

– Это гость, просто вчера уснул и мы не стали тревожить.

Лицо брата вновь серьезное, последовали наставления и даже упреки:

– Ты снова проводила с ним время? Кажется, ты стала забывать о существовании своего жениха…

Утти явно погрустнела, когда разговор зашел о том невысоком мужчине с вьющейся шевелюрой. Она в очередной раз опустила взор и не желала показывать свое состояние, словно таким образом прячась. Лавийя обычно молчала, покладисто слушая мужа и не вмешиваясь в его дела. Камер присел возле круглого «стола» на пол, а после трапезы ушел вместе с женой. Утти медленно подошла к спящему Джиму и, тихо присев возле, заинтересованно наблюдала. Ее одолевала волнующая жажда протянуть руку и прикоснуться к мягким светлым волосам чужеземца, провести пальцами по лицу и потрогать его розовые губы.

Примерно в то же время на тропинку вышла Лиони. Ее внимание привлек Маю на дереве, шустро перепрыгивающий с одного на другое в сторону шатра хозяина; тем самым девушка поняла, что Шаслэ, должно быть, еще спал. Ее внезапно охватило желание подойти, и, сама до конца не понимая зачем, но, поддавшись чувствам, она вдруг направилась ближе. На небольшом расстоянии шатер стало видно лучше, выход был приоткрыт, куда проник Маю, ткань слегка отодвинута в сторону. Постояв мгновение за стволом, Лиони, взволнованно дыша, сделала шаги навстречу; сперва девушка быстро заглянула и тут же спряталась, показалось, на подстилке находился мужчина… Тогда ее тело не спеша вновь наклонилось, глаза узрели лежащего на животе, голова его отвернута, распущенный волос скатился набок, спина была открыта до самых ягодиц, ткань лишь слегка прикрывала данную нагую часть тела… От увиденной картины дыхание подглядывающей буквально спёрло, губы разомкнулись, очи округлились в охваченной возбужденности. Лиони не смогла долго смотреть и, резко закрыв рот, поспешила отойти, запинаясь по пути от рассеянного внимания. Снова вспомнилась та необычайная первая встреча на водопаде. Неподалеку оказалась жена Камера и уловила сквозь зелень бег чужеземки от шатра. Лиони так стучала туфлями по каменному полу коридора до беседки, что ее услышала Утти и немедленно встала, сделав шаги назад от Джима. Он же начал просыпаться, открыл прищуренные глаза и первым заметил девушку сквозь падающие на нее лучи солнца.