Прекрасный жасмин и Неукротимый ветер

Пока раздавилась рыки озверевшего мужчины, Мирэя вышла во двор к водоему и вспомнила того раненого. Она и сама не знала, почему не сказала про него португальцам. Возможно, потому что он был безоружен, а те явно превосходили его по амуниции и обмундированию. Девушка прошлась мимо водоема, дальше неподалеку был выход к домикам слуг. На крыльце одной лачуги сидела индианка и плакала в ладони. Озабоченная Мирэя решила подойти и поинтересоваться, что случилось. Та подняла заплаканное лицо, под глазом был синяк.

– Ничего, мэм сахиб, все в порядке, – ответила с волнением женщина.

В черных ее волосах, частично покрытых шелковым покрывалом, виднелась седина, в ушах – золотые узорные серьги, на крыле носа – также сережка в виде колечка. Ноги ее были босые, темного цвета, а подошва – светлая, пятки потрескавшиеся. Мирэя решила присесть рядом и попробовать разговорить молчунью.

– Ты можешь мне рассказать, я тебе помогу, чем смогу, обещаю, – сказала она, показав открытую улыбку, чтобы вызвать доверие.

– Вы очень красивая, мэм сахиб, – произнесла местная, улыбнувшись.

Сбоку во рту у нее не хватало одного зуба, остальные были ровные и вполне белые. После женщина добавила:

– Мои слезы – моя судьба…

Мирэя прищурилась в задумчивости и вдруг смекнула.

– Вы жена Азиза? Я видела, как он выходил из этого домика.

Индианка подтвердила и представилась, как Ди?пти.

– Я вторая жена Азиза, первая живет в деревне с детьми, – вдруг поделилась она, чем весьма удивила собеседницу.

Брови Мирэи подскочили.

– Надо же… У Азиза две жены, и он еще умудряется обижать молодую, – выдала храбро она.

– Прошу вас, мэм сахиб, не говорите ничего ему, иначе он отправит меня в деревню к первой жене, а она очень злая. Злее всех темных духов! – изрекла Дипти.

– Но за что он ударил тебя? – не понимала подобного смирения Мирэя.

– Ни за что, я просто отвлекла его от молитвы. Азиз мусульманин, а я нет, – поведала местная.

Мирэя поняла, что Азиз хочет, чтобы жена тоже приняла ислам, однако Дипти предана индуизму. Навязывание религии с любой стороны выглядит просто ужасно.

– А теперь прошу вас, мэм сахиб, идите, пока никто не увидел. Негоже вам находиться рядом со мной в этой лачуге, – сказала печальная Дипти.

Мирэя встала, но перед уходом сообщила, что женщина может к ней обратиться по любому вопросу, если ей что-то понадобится. Дипти сложила ладони вместе у лица и опустила голову в знак уважения.

Девушка вошла в дом и буквально столкнулась с Азизом в дверях, он как раз направлялся через двор к себе.

– Миссис Лестер, – уважительно произнес он в знак приветствия и извинений.

Право, мужчина хорошо умел маскироваться под джентльмена, почти дворецкого англичанина, за исключением внешнего вида, отталкивающего для Мирэи, а теперь эта неприязнь только усилилась. Хмурые торчащие брови заслоняли черные покрасневшие, будто от злости, глаза; борода скрывала часть лица. Взгляд свой он прятал от девушки, видимо, было что скрывать. На голове мужчина носил черный объемный тюрбан, на теле – длинную, почти до щиколоток, прямого пошива тунику, под ней – белые штаны, более узкие и прямые, нежели шаровары; обут был в кожаные, вышитые узорами туфли с длинными носами. Мирэя помнила просьбу Дипти, но не смогла просто промолчать и обратилась:

– У вас красивая жена, мистер Азиз, – начала издалека.

Бровки ее искривились в показе намека и своенравия. Он приоткрыл рот для вдоха и улыбнулся, однако смекнул. Азиз был непрост и явно хитер.

– Вы встречались? Как замечательно, – приветливо вымолвил он.

– Встречались, когда я проходила мимо и увидела, что Дипти плачет. Она скромна и ничего не рассказала, но я очень надеюсь, что вы утешите ее печаль и будете добры к ней, – практически напрямую высказала решительная Мирэя.

Лицо Азиза перекосило, даже борода и брови не помогли скрыть эмоций. Большой его нос раздулся, однако пришлось унять пыл и взять себя в руки.

– Конечно, миссис Лестер, все будет хорошо, – ушел от ответа он и откланялся.

Мирэя с гордо поднятой головой проводила Азиза серьезным взором и продолжила путь. В коридоре стоял и стучал в дверь ее комнаты Джордж.

– О, мисс Мирэя, вы не в спальне. Я лишь хотел проверить, все ли в порядке, ничего ли не нужно, – вымолвил разволновавшийся мужчина и затряс руками.

Девушка улыбнулась и хотела войти к себе, но решила спросить:

– Джордж, ты, то есть вы, знакомы с семьей Азиза?

Держать собеседника за дверью было невежливо, и Мирэя пригласила его в комнату. Там Джордж ответил, что Азиз очень скрытен по поводу семьи, у них не принято такое обсуждать. Но его жену Дипти он, конечно, знает, она обычно занимается стиркой.

– Давайте на «ты», – предложил мужчина.

Мирэя согласилась.

– Не волнуйся за туземцев, у них своя жизнь и свой уклад, нам не понять, – уверил Джордж.

Девушка покивала, но с иными мыслями в голове. Белокожие пришли сюда и завладели землями, а значит, и людьми, уже залезли в их жизни…

Джордж осмотрелся, будто не у себя дома, заметил на туалетном столике шкатулку Мирэи, расческу и зеркальце. Постель была заправлена, на ней лежала сорочка. Увиденное навело его на любовные мысли. Проницательная девушка уловила, куда он смотрит, и вмешалась:

– Я, пожалуй, буду отдыхать.

– О, конечно, – встрепенулся Джордж и ринулся к двери, точно укушенный мухой.

Его излишняя суетливость и скованность смущали Мирэю. На фоне Джорджа она выглядела более уверенной и раскрепощенной.

Поздним вечером раздался бас Пола. Его спальня была в конце коридора. Мирэя выглянула и увидела, как он грубо за руку вышвырнул из спальни Луизу, практически нагую. Та держала одежду в руках и пребывала в шокированном состоянии. Подобное ужаснуло Мирэю, она не стала вмешиваться в разборки, но когда мужлан захлопнул дверь, а Луиза поспешила в слезах мимо, то позвала ее к себе.

– Оденься, пока никто не застал, – предложила Мирэя.

Она и сама встревожилась, было очень жаль бедняжку, которую выгнали, как собаку.

– Что произошло? – решила спросить девушка, пока служанка спряталась за ширму и одевалась, хлюпая носом.

– Простите ради бога, миссис Лестер… Мне так стыдно… очень стыдно… Но мистер Пол сам приглашал меня, сам начал гладить и вышло это…

Неуравновешенный мужчина сначала уложил Луизу в постель, а потом ему вдруг стало не по нраву, что она легкодоступная, да еще осмелилась сама целовать его, что он ненавидел. Эти звуки чмока и слюни раздражали Пола. Он был груб и холоден, схватил вдруг Луизу и вышвырнул, когда сделал свое дело.

– Ну и ну… А он еще хуже, чем я думала, – негодовала Мирэя, скрестив руки на груди.

– Умоляю, не говорите никому, что я была в таком виде. На кухне меня засмеют… – попросила служанка.

Мирэя пообещала, что не скажет, однако поведение мерзавца ужасно злило. Луиза оделась и скорее вышла.